Beast

Глава I.

Воскресный полдень никогда не требовал многого от него. Наруто максимально растянулся, подставляясь под лучи тёплого солнца, словно только что проснувшийся котёнок. Конусовидные, ржаво-красные уши лениво дёргались среди пшеничных прядей волос. Его хвост, пушистый и ярко сияющий на солнце, ударял по камням каждые несколько секунд. Маленький ручей, бурлящий возле его лодыжек, был наполнен водной живностью, и Наруто задумался о том, чтобы поймать рыбу на обед. При этой мысли у него заурчало в животе. Внезапно на него упала тень, и стало безошибочно прохладно. — Добе, — откуда-то сверху раздался голос. Наруто неторопливо приоткрыл один глаз. Сто восемьдесят пять сантиметров роста демона-пантеры заполнили его неполный обзор. Сильные руки Саске были скрещены в вечном осуждении, а его шёлковое хаори было распахнуто и показывало его бледную грудь. Наруто прикусил губу почти до крови от этой картины. — Ты загораживаешь мне свет, — ответить получилось более плаксиво, чем он хотел. Саске усмехнулся. Его гладкий чёрный хвост возбуждённо качнулся. Он ткнул голой ногой в щёку Наруто, отмеченную тремя шрамами, не заботясь о комфорте кицунэ. — Поднимайся, дурак. Почувствовав озорство, как и полагалось любой настоящей лисе, он схватил Саске за ногу с очевидным намерением уронить его. Проворный ублюдок сумел превратить своё внезапное падение в изящный прыжок, приземляясь на воду и почти не оставляя на ней ряби. Он ухмыльнулся — той самой ухмылкой, из-за которой, он знал, Наруто мог впасть в ярость. Верный своему характеру, Наруто с громким криком вскочил со своего места. Саске вполне мог увернуться от его атаки, но понял, что не хотел этого. Они прыгнули на воду, переплетаясь ногами и руками, даже не задумываясь об этом. Они сплелись так, будто бы их юность никогда бы не закончилась. В конце концов, та немногая одежда, которая на них была, намокла, и благодаря своему физическому превосходству, данному ему природой, в их небольшой схватке Саске оказался очевидным победителем. Глубоко дыша, Наруто выкрикнул в перерывах между смехом: — Ты такой ублюдок! Капли воды на его светло-коричневых ресницах отражали солнечные лучи и сияли, словно драгоценности. Его голубые глаза вспыхивали, когда он смеялся, и Саске не мог дышать. Спустя несколько мгновений они обнаружили себя, лежащими на травянистом береге, в попытках высушить свою промокшую одежду с помощью солнечных лучей и терпения. Их ладони почти соприкасались, а хвосты были в опасной близости от того, чтобы переплестись. Оба казались погруженными в раздумья. Наруто осторожно взглянул на Саске. Им обоим не так давно исполнилось шестнадцать, и, следовательно, они оказались на пороге первой течки или гона. Наруто был напуган, или даже в ужасе от того, что могла принести течка. Не было никакой гарантии, что кто-то из них нашёл бы пару на первый раз, но Саске был частью довольно авторитетного клана. Фактически, он был одним из двух наследников. Наруто задумался, не устроил ли клан ему какую-нибудь грандиозную встречу, чтобы поздравить Саске и найти ему потенциального партнёра. Его сердце сжалось от этой мысли, но он отказался анализировать, почему. Саске был ему как брат на протяжении всего его детства — его лучшим другом и партнёром в проделках. Они выросли, и мать-природа ясно дала им понять, кто из них оказался альфой. Саске рос, как сорняк, и заполнил собой лучшие места. Мускулатура росла на нём, словно по дням, и Наруто казалось, будто он замечает каждый новый мускул. В самом же Наруто мало что изменилось. Единственное — он подрос на пять лишних сантиметров, но в остальном же оставался таким же гибким и стройным, как раньше. Джирайя, Жабий Мудрец, ответственный за его воспитание, упоминал, что у него изменился запах. Судя по всему, исходящий от него запах был что-то вроде сигнала для созревших альфа-существ. Как и несколько раньше, Наруто задумался, заметил ли Саске его «новый» запах и понравился ли он ему. Чувствуя себя храбрым, он прочистил своё горло и спросил: — Пахну ли я иначе в последнее время? Саске повернул голову, чтобы посмотреть на Наруто, чьи волосы запутались в траве, и приподнял свою аккуратную бровь. — Я не заметил, — и он солгал. О, он заметил. Он замечал это каждый раз, когда они были вместе, и продолжал замечать долгие минуты после того, как они расходились. Этот проклятый запах делал с ним то, что он категорически отказывался признавать. Его язык мог плавать в обилии слюны, заполняющей его рот. Погрузившись в свои собственные горячие мысли, он не заметил глубоко раненое выражение лица своего друга. Наруто быстро взял себя в руки, убирая обиду со своего выразительного лица. — Так… как ты думаешь, ты найдёшь себе пару в этом году? Саске явно оттолкнул этот вопрос. — А ты? — парировал он. По правде говоря, Саске ненавидел саму идею о том, чтобы найти себе пару. Одна лишь мысль о том, что ему нужно уложить в постель и пометить какого-нибудь рандомного покорного омегу в гоне, чтобы потом проснуться и обнаружить, что ему придётся провести остаток жизни с незнакомцем, переворачивала его желудок. Тот, с кем он действительно хотел этого, был исключён из списка. Его семья никогда бы не приняла такое «эгоистичное» решение; его личному счастью не было место в этой клановой политике. Однако мысль о том, что какой-то альфа обнюхивает Наруто, почти привела его в ярость. Рассматриваемый им кицунэ задумчиво промычал. — Нет, если мне удастся этого избежать. Саске пришлось подавить своё мурлыканье. Было бы лучше, если бы Наруто ни с кем не спал во время первой течки и всех остальных, потому что это могло бы добавить напряжённости в их отношения, ведь Саске убивал бы любого заинтересованного в Наруто альфу. Его примитивная часть задрожала от восторга. Он почти хотел, чтобы кто-то всё-таки заинтересовался; он бы вонзил зубы в его горло, вцепляясь в плоть и вырывая его глотку, пока Наруто бы смотрел, а кровь потенциальной пары обрызгала бы их обоих. Саске ошеломлённо моргнул. В последние пару недель его мысли сводились к жестоким фантазиям. Он не был дураком и понимал, что приближается гон. Не подозревая о бардаке, копошившемся у его друга внутри, Наруто продолжил: — Я думаю, у тебя всё по-другому, — он вздохнул и положил руки под голову. — Ты альфа, ты главный. Тебе не нужно волноваться, причинит ли тебе вред твой партнёр. Было бы круто познакомиться с кем-то перед течкой, но на самом деле я скорее всего повяжусь с каким-то незнакомцем. Любой может просто… прийти и воспользоваться мной, понимаешь? Я могу застрять с полным мудаком, который относится ко мне, как к мусору, — в некоторых местах его голос срывался от разочарования. — Я бы убил его, — честно сказал Саске. Наруто фыркнул. — Спасибо, это правда… — его нерешительная усмешка пропала, как только он увидел кроваво-красный цвет в тёмных и спокойных глазах Саске. Они смотрели друг на друга некоторое время, осознавая напряжённость, заполнившую все трещины и сколы между ними. Наруто с трудом сглотнул, и обжигающий взгляд Саске спустился вниз, прослеживая лёгкое движение горла. В конце концов, момент был разрушен, и Наруто отвёл взгляд первым. Через несколько секунд Саске последовал его примеру. Тишина между ними больше не была лёгкой и дружелюбной — теперь она была перегружена несказанными словами. Снова погружаясь в свои мысли, они оба заснули. Когда Наруто очнулся от своего спонтанного сна, по его телу пробежалась масса определённо приятных ощущений. Он застонал и постарался перекатиться на бок, но что-то тёплое и тяжёлое удержало его. Мягкая тонкая ткань касалась его чувствительной кожи на лице и шее, а мягкие ткани горла были сжаты в кусающемся, влажном касании. По его пойманному телу проходились нежные вибрации от тела, что удобно устроилось на нём. Он с трудом открыл глаза — частички песка были на его ресницах. Любая оставшаяся сонливость исчезла благодаря чистейшей панике. Саске был крепко прижат к его груди, будто думал, что если они будут лежать так достаточно долго, то смогут соединиться. Его лицо зарылось в мягкую плоть — там, где плечо переходило в шею, — а его рот настойчиво прижимался к мягкой плоти. Он… рычал? Мурлыкал? Какой бы звук это не был, для Наруто он звучал как гром. — С-Саске? — прошептал он. Он мог лишь догадываться, что нашло на его друга, но ни одна из его догадок не была утешительной. Саске замер в опасной неподвижности, от которой Наруто затаил дыхание. Пантера поднял голову и оторвался от залитого слюной места. Наруто подавился воздухом, оставшемся в его лёгких — казалось, будто бы его сердце бросили в глубокий каньон. В его лице не осталось ничего человечного. Его глаза были красными, как кровавые сумерки, а характерные томоэ клана кружились вокруг его расширенных зрачков. Его губы были сжаты в рычании, но Наруто мог с лёгкостью понять, что его клыки были длиннее, чем должны быть. В это же время Наруто почувствовал лихорадку в его теле — Саске был горячее примерно на десять градусов. Без какой-либо пощады и предупреждения, у него начался первый гон. Страх вытолкал хныкание из его горла. Наруто впервые увидел, как на обычно бесстрастном лице друга вспыхивает столько беззастенчивых эмоций. Саске снова прижался губами к уродливому синяку, который он оставил у основания горла Наруто, и начал вылизывать его широкими мазками языка. Он действовал на чистых инстинктах, и, должно быть, думал, что причинил Наруто боль своими предыдущими действиями. Задыхаясь, Наруто впился когтями в обнажённые плечи Саске в намерении оттолкнуть его. — Са-Саске, это не — ах! — это не то, чего ты хочешь! — он молился, чтобы его слова пробились через плотный туман в мыслях Саске, удерживающего его человечность. Но Саске выразил своё недовольство от действий Наруто мощным рычанием. Его юката превратилась в полоски рваной ткани. Возможно, она и была оранжевой и безвкусной, но Наруто переживал от её потери в перерывах между истерикой. Он должен остановить это. Саске не хотел этого; не хотел, чтобы Наруто был его спутником жизни. Все, чего он сейчас хотел — податливое тело, в которое можно было врезаться. Наруто, может, и хотел большего в их отношениях, но он отказывался от возможности воспользоваться ситуацией. Их дружба слишком много значила. Если они застрянут друг с другом на всю жизнь, Саске возненавидит его. Ему нужно серьёзно его отвлечь, чтобы побег был успешным, но… Наруто подавил крик. Саске прижался к его члену и начал жёсткую и бездумную подготовку к сексу. Его руки были по обе стороны вокруг головы Наруто, заставляя его находится в этой арке, а его рот беспрерывно кусал место между шеей и плечом, будто оно было закуской. Укол лихорадочного жара в Наруто ожил в его сердце. Его силы было достаточно, чтобы выбить мозг из черепа. Из его горла вырвался отчаянный мяукающий звук, и у Наруто промелькнуло удивление от того, что он мог издавать такие звуки. Внутри него разрастался жар, будто его тело готовилось к чему-то; его глаза приобрели лунный блеск. Бёдра отчаянно поднялись навстречу движениям Саске, сами по себе стараясь подстроиться под его дикий ритм. Слишком поздно Наруто осознал, что с ним происходит. Его течка началась преждевременно. Теперь его тело на химическом уровне реагировало на Саске. Если до этого вся ситуация не была такой плохой, то сейчас она была совершенно безнадёжной. — Нет-нет-нет! — повторял он в смятении. Возможно, если он будет кричать это слово достаточно много раз, это остановит все действия. Ему потребовались все усилия, чтобы воссоединить все свои полусвязные мысли воедино. Хоть пока он и не был близок к пику своей течки, его примитивная часть получила полный контроль, и было сложно поддерживать концентрацию. Пылкие приставания его объекта тайной влюблённости также не помогали. Ему нужно было сосредоточиться, сосредоточиться, сосредоточиться… но блять! Он горел, и прикосновения Саске были как алоэ, холодная вода и всё настолько же хорошее. Было бы просто поддаться, позволить инстинктам взять верх и стать таким же легкомысленным и безумным, как Саске. Между бёдер Наруто стало липко и влажно после нескольких минут движений Саске, и Наруто стиснул зубы от этого неловкого ощущения. Господи блять Боже, он правда тёк. Реакция Саске на его физиологию пугала своей интенсивностью. Он заскрипел клыками в рыке, схватил Наруто за внутреннюю часть коленей и согнул его почти пополам. Слюна неконтролируемо текла по жёсткому выступу его подбородка и спускалась вниз по его шее. Наруто знал, что если он не соберётся с силами в следующие пару секунд, его примитивные потребности получат полный контроль. Он не мог не реагировать на то, как Саске показывал ему своё право доминировать; его покорная природа требовала именно этого. Собрав каждую частичку концентрации, оставшуюся в его разъёбанном мозге, Наруто использовал немного лисьей магии, чтобы заменить своё тело на комичное имитирование самого себя. Клон был гибким и напоминал животное-воздушный шар, что, конечно, сразу заметил Саске. Наруто не остался посмотреть, как взорвалась бомба. У него была небольшая фора, но он понимал, что её не будет достаточно, чтобы спасти себя. Саске был быстр и мотивирован. На четвереньках он прорвался через кусты с головокружительной скоростью. Чудовищный рёв сотрясал лес за его спиной, спугивая стаю птиц с их насеста. Наруто почти подумал, что хлопанье их крыльев — это стук его сердца, потому что оно бешено билось в груди. Он не мог убежать от своего друга, — нет, ему нужно было спрятаться. К сожалению, он не мог скрыть свой резкий запах. Должно быть, какое-то доброжелательное божество сжалилось над ним, потому что именно тогда его уши уловили звук бегущей воды. Если река будет достаточно глубокой, он сможет скрыть себя. Его уши отчаянно дёргались между копнами кукурузно-жёлтых волос, пока он пробирался через влажные кусты. Рёв и громкое рычание от недостаточно далёкого Саске сжало его сердце ледяной ладонью. Он рухнул на илистый берег реки и был счастлив, поняв, что она была глубокой и широкой. Не теряя времени, он окунулся в воду, согретую солнцем, и ходил по дну, пока вода не достигла его верхней губы. Он спрятался под каким-то мхом, прижавшись к стороне булыжника, покрытого мокрыми растениями. Он, как мог, цеплялся за край камня, сохраняя устойчивость от течения. Через некоторое время Саске появился в поле его зрения — его появление волновало и пугало. Наруто хотел остаться незамеченным и сбежать, но частично он наслаждался погоней. Их детские игры, в которых Наруто прятался, а Саске его искал, приняли мрачный и страстный поворот. Когда они были всего-лишь котятами, Наруто чувствовал дрожь в животе, когда Саске приближался к его укрытию. Он всегда желал, чтобы Саске нашёл его; его всегда будоражило, когда его друг его ловил. Он чувствовал то же самое и сейчас, за исключением того, что теперь он знал, чего хотел после того, как Саске его нашёл бы. Он хотел, чтобы его заставили подчиниться; хотел, чтобы его пометили. Требовалось намного больше силы воли, чем он предполагал, чтобы бороться со своими инстинктами. Используя последние запасы своей лисьей магии, он создал иллюзию себя, бегущего через лес. Сознание Саске было слишком помутнённым, чтобы заметить очевидный трюк, и поэтому он погнался за тенью. Наруто остался в воде на, по крайней мере, десять минут, — пока не перестал слышать, как Саске громит землю в приступе кровавой ярости. Когда он, наконец, выбрался из ручья, — промокший до костей, но всё ещё горячий, — небо потемнело и стало красно-фиолетовым, как синяк. Наруто нужно было вернуться домой, к Джирайе, но он не мог идти. Его сознание заволок туман, сгущавшийся с каждой секундой. Наруто не мог сделать ничего больше, кроме как понимать, как поставить одну ногу перед другой, не упав на колени. Он двинулся в обнадёживающем направлении. После он уже полз в свете луны. Он волочил своё потное, ноющее от грязи тело, пока не прижался к корням большого дуба. К этому моменту он уже был полностью обнажённым, — его юката упала с него уже давно. Его глаза были остеклевшими, как озеро зимой. Обезвоживание было неизбежным, потому что пот выступал из каждой поры и образовывал лужу под ним. Он чувствовал себя невыносимо пустым. Ему нужен был Саске, Саске, Саске, Сас… Низкое рычание прокатилось по поляне. Тело Наруто напряглось и сжалось. Он дико крутил головой, словно лань, услышавшая треск осенней травы под ногами охотника. Он оглядел темноту в поиске опасности, но каждая срубленная ветка и заросли сорняков казались ему чудовищем. Только когда он заметил пару глаз, похожих на золотые ямы, ловящие лунный свет и пожирающие его из тени, Наруто пересмотрел своё мнение, что и кто был чудовищем. Он захныкал, и монстру, видимо, понравился этот полный страха звук. Он выполз из тени на четвереньках, с каждым шагом массивных лап хрустя травой. Это был трансформированный демон-волк, которого Наруто не знал. Волк вошёл в его личное пространство, заставляя Наруто прижаться чувствительной кожей спины к коре дерева. Он заскулил от этого неприятного ощущения, и волку также понравился этот звук. На его следующем вдохе холодная морда, прижатая к его покрытой шрамами щеке, сменилась тёплыми человеческими губами. — Тебе больно, маленький лисёнок? — голос был глубоким и многообещающим. В этот момент эти обещания показались Наруто приятными. Он пропал окончательно. Он прижался к горячему, твёрдому телу полностью, отчаянно выпрашивая что-то, вздрагивая и корчась. Волк ответил тем же, уткнувшись в него носом и восторженно рыкнув, заскользив ладонями по влажной коже. — Я могу остановить боль, хочешь? Наруто было так больно, что предложение звучало хорошо. Он прерывисто мяукнул, упираясь нижней половиной тела в землю в бесполезной попытке получить облегчение. Очевидно, это от него и требовалось, поскольку Наруто внезапно оказался на сильных коленях. Его бёдра аккуратно касались чужих мускулистых. Чужие руки обвились вокруг него, как стальная ловушка, удерживая Наруто в плену широкой груди. Внушительный член волка был реальным, и он прижимался к его входу, а Наруто почти потерял себя. Он был легкомысленным и отчаянным, буквально в нескольких секундах от того, чтобы пронзить себя членом незнакомца в попытках убрать чувство пустоты. Волк в человеческом обличии сдерживал его. Он упивался болью и бредом лисёнка и дразнил его, потираясь головкой члена о свободный, мокрый вход Наруто. — Не так быстро, — он зарычал, — ты должен показать мне, что действительно хочешь, маленький лисёнок. Наруто заплакал. Звуки, которые он издавал, был жалкими и бесчеловечными, но только разжигали жестокую похоть в незнакомце. Он боролся с руками, удерживающими его, стараясь наполнить себя. Как только волк, наконец, решил позволить этому случиться, насытив себя и навсегда лишив Наруто нормальной пары или любящего спутника жизни, прибыла помощь. Сильный удар сделал волка недееспособным. Он наклонился вперёд и чуть было не придавил лисёнка, сидящего у него на коленях, но Наруто схватили знакомые руки, утащившие его в безопасное место. Наруто зашёл слишком далеко, чтобы понять и оценить это, но Джирайя пришёл ему на помощь в самый последний момент. Наруто взвыл, и его хвост, влажный от грязи и покрытый лесными листьями, яростно хлестал во все стороны. Если бы Джирайя не был так стар и не страдал от разорванных уз вдовца, он тоже мог стать жертвой резкого запаха, исходящего от своего подопечного. Запах было тяжело терпеть, но не невыносимо. Джирайя прижал сумасшедшего лисёнка к груди, не обращая внимания на лихорадочный жар, исходящий от его покрасневшей кожи, или на мокрую грязь, просачивающуюся через рукава его хаори. — Наруто! Тебе нужно прийти в себя! — он встряхнул маленькое тело. Наруто посмотрел на него остекленевшими глазами и смог только всхлипнуть. — Как, чёрт возьми…? — пробормотал Джирайя; шок и замешательство отразились на его лице. Наруто не должен был войти в течку ещё пару недель, поэтому как…? Ему придётся искать ответ позже, так как забота о Наруто сейчас была приоритетом номер один. Нужно будет снизить его температуру и напоить его водой, чтобы обезвоживание не стало реальной проблемой. Он подтянул к груди свой драгоценный груз и и отправился в их горное убежище, ускоряя шаг с каждым болезненным и жалким звуком, издаваемым Наруто.

Глава II.

Итачи нашёл своего отото в приступе ярости. Он чувствовал много эмоций, и удивления среди них не было. Он чувствовал запах гона на Саске уже в течение двух недель, и неприятный запах усиливался с каждым днём. Сейчас же его брат претерпел полную трансформацию, не в силах остановить выход своего внутреннего животного. Кеккей генкай их клана суматошно кружился в диких глазах пантеры, и Саске обнажал клыки во враждебном рычании. Лес вокруг него был сильно повреждён; деревья были вырваны с корнем и разрушены, а земля была перекопана и опустошена. Он рычал, вцепляясь когтями в землю, выражая всё свою неприязнь в окружающем его ландшафте. Итачи цокнул, видя эту глупую демонстрацию силы, и чуть ли не закатил глаза. Он не совсем понимал, что подтолкнуло Саске к гону, но у него было пара рабочих теорий. Едва вздохнув, Итачи принял форму своей собственной пантеры — своё второе наиболее естественное состояние. В этом облике он был немного крупнее Саске, но он с лёгкостью мог сказать, что скоро Саске достигнет его размеров. В глубине души он гордился успехами, которых скоро достигнет его глупый брат. Саске обратил на него внимание; форму Итачи было довольно непросто игнорировать. Ослеплённый яростью, вызванной гоном, Саске атаковал его с чётким намерением убить. Итачи посмеялся бы над этой попыткой, если бы не был человеком достоинства. Уклонившись от бездумного нападения, Итачи схватил клыками Саске за шкирку и повалил его в грязь. Они вступили в быструю, но жестокую схватку за господство, пуская друг другу кровь и разрушая ещё больше леса. В конце концов, Итачи победил. Он смог заставить Саске вернуться в человеческое обличие с помощью многозначительной вспышки шарингана, но гон Саске по-прежнему в нём преобладал. Его грудь тяжело вздымалась, и только одно имя слетало с его потрескавшихся губ. — Наруто! — рычал он, и его глаза всё ещё были туманными и дикими. Итачи приподнял бровь в явном удивлении, но чем больше он об этом думал, тем меньше удивлялся. Если кто-то и вызвал гон у Саске, то это, естественно, Наруто. Саске неровно дышал к маленькой лисичке с тех пор, как они делили кроватку и бутылочку много лет назад, и Итачи чувствовал себя хорошо, полагая, что эти чувства были взаимны. Никто из них не был настолько скрытным, как они думали. Ему нужно было вернуть брату рассудок, но не то чтобы это могло бы убрать его приливы гона. Однако это могло сделать его немного более терпимым. Заставив Саске посмотреть себе прямо в глаза, он позволил томоэ завращаться. — Саске, успокойся, — приказал Итачи. Потребовалось мгновение, чтобы истеричный блеск в глазах Саске исчез. Его лицо расслабилось, стерев прежний оскал, а затем он стал выглядеть усталым и смущённым. Он тяжело дышал, всё ещё находясь под сильным влиянием изменений, происходящих в его теле. — Ита… чи…? — прохрипел он. — Какого…? — он оглядел поляну, которую они основательно разрушили, а затем взглянул на себя. Он застонал сквозь стиснутые зубы, и боль исказила его лицо. — Ух, почему я… себя так чувствую? — У тебя твой первый гон, маленький отото. Нам нужно идти. Саске пристально взглянул на него сквозь влажные пряди волос. Замешательство смешалось с его разочарованием и гневом. — Гон? Как? Я… — он не смог закончить цепочку вопросов, потому что сложился пополам и обхватил обеими руками своё разгорячённое тело. Его член стоял и был налит кровью; чем дольше он оставался в напряжении, тем больнее ему становилось. — Блять! — он зарычал; его глаза налились красным и когти проделали маленькие дырочки в коже. Итачи нахмурился в лёгком беспокойстве. Маловероятно, что Саске выдержит первый гон без партнёра, так как он ощущал его слишком сильно. Прежде чем Итачи предложил ему уйти, Саске снова замолчал. Резкий выдох покинул его тело. Он стоял; тревога и страх отражались на его лице. Саске не был в состоянии сохранять самообладание или удерживаться от самовыражения в период первого гона. Итачи показалось это немного неприятным, но никто не оставался спокойным и собранным в середине цикла спаривания — особенно первого. — Наруто, — его глаза были полностью красными из-за шарингана. На этот раз Итачи позволил себе закатить глаза. — Ты не можешь увидеть Наруто прямо сейчас, ты, возможно… — Нет! — Саске впился в него взглядом. — Я был с ним! Я… я лёг спать, наверно… — он схватился за свои волосы и дёрнул их в явном беспокойстве. — Что если я…? Итачи нахмурился. Это звучало как потенциальная проблема. Если Саске помнил, что был с Наруто перед гоном, то нельзя было утверждать, что он не позволил себе вольности с этим маленьким лисёнком. Что-то, должно быть, пошло не по плану, раз Саске разрушил большую часть леса. Итачи с силой схватил Саске за плечи. — Я знаю, что ты беспокоишься о Наруто, но сейчас тебе нужно идти домой. Как только ты окажешься в безопасности, я найду лисёнка и проверю, в порядке ли он, — его слова, призванные утешить, только привели Саске в ярость. — Держись от него подальше! — зарычал он, не в силах избавиться от мысли, что его брат был его потенциальным соперником. Его не обманут, и он не позволит другому мужчине приблизиться к своей паре. Переполненный беспокойством от его слов, Саске попытался напасть на брата во второй раз. Жажда насилия окрасила его шаринган в нездоровый оттенок. Итачи вздохнул и быстро отключил Саске ударом по виску. Закинув молодого демона на плечо, словно мешок с чем-то тяжёлым и бесполезным, он поспешил к месту, где они жили с семьёй. Как только он убедится, что его брат успокоился и находится под строгим надзором, он пойдёт искать маленького лисёнка, ставшего причиной его нынешних проблем. Их возвращение на территорию дома было встречено паникой и почти истерикой. Запах тела Саске достигло дома ещё за полчаса до того, как они переступили его порог. Микото и Фугаку встретили их; их выражения лица сильно различались, но оба они были обеспокоены. — Что случилось? — рявнул Фугаку, пока Микото суетилась над обмякшим телом своего младшего сына. Она прижалась щекой к его вспотевшему лбу и обеспокоенно нахмурилась. — У него жар! Итачи, что с ним случилось? Столкнувшись с требующими ответа вопросами родителей и их проницательными глазами, Итачи решил солгать. Он не был уверен, как его родители отреагируют, узнав, что Наруто вызвал гон у Саске. Но они узнают это достаточно скоро; Саске известит их сразу после пробуждения. — Я не знаю. Я нашёл его посреди леса полностью трансформированным. Может, просто пришло время? — предположил он. Он передал своего разгорячённого брата отцу. Пожилой мужчина слегка хмыкнул, ощутив солидный вес своего взрослого сына, но всё равно сохранил твёрдый и суровый вид. — У меня есть дела, связанные с нынешней ситуацией Саске. Пожалуйста, проследите, чтобы он был в безопасности. Его нельзя оставлять без присмотра, пока он не найдёт себе пару. — Какие дела могут быть важны сейчас? — спросил отец, практически выплёвывая слова. По Микото было видно, что она согласна с мужем, но она никогда бы не сказала что-то настолько грубое своему старшему сыну. Итачи быстро развернулся, небрежно взмахивая рукой. — Вернусь завтра после полудня. Наруто и его эксцентричный опекун жили недалеко от пика горы Мьёбоку. Даже при полной трансформации и беге на максимальной скорости, Итачи потребовалось почти пять часов, чтобы добраться до их жилища. Они жили в скромном коттедже, окружённом кувшинками, размером с дерево, и жабами, крупнее медведя. Это было интересное место для взросления маленькой лисицы, хотя незнание ничего о своих настоящих родителях и своём происхождении никогда не ухудшало его настроение. Его отец, Джирайя, дарил ему достаточно любви и воспитания, чтобы Наруто никогда в этом не нуждался. У Итачи было много тёплых воспоминаний о Наруто и Саске, — как они взрослели, крутились у него под ногами и доставляли ему всевозможные неприятности. Чем больше Итачи думал о прошлом, тем больше волновался. Наруто был в его жизни так же долго, как и Саске, и лисёнок был чрезвычайно милым по своей природе. Сердце Итачи, на самом деле, не было ледяным, и он вырос, чтобы заботиться об этом дерзком, светловолосом персонаже. С этой мыслью он позволил своему телу перейти в животную форму. Он пробирался через знакомые кусты и заросли, останавливаясь только для того, чтобы заострить внимание там, где чувствовался тревожный запах. Уединённая поляна, прорезанная мелким ручьём, стала причиной остановки. Он пробирался через высокую траву. Он узнал это место — здесь Саске и Наруто любили играть в детстве, а позже оно стало убежищем для них в подростковые и юношеские годы. Воздух был наполнен запахами, но не только запахом Саске. Кровь Итачи застыла, как только он уловил безошибочный запах течки Наруто. Он не был таким подавляющим, как у Саске, и это означало, что Наруто был здесь всего пару минут, прежде чем сбежал. Итачи следовал за манящим запахом, как и его младший брат в тот день. Он остановился где-то выше по течению, где ручей расширялся в реку. Запах Наруто исчез на берегу реки — было очевидно, что он залез в воду, чтобы Саске не заметил его. Это смутило Итачи; он знал, что между ними есть влечение, и многие другие чувства были взаимны. Почему Наруто сбежал? Он продолжил двигаться верх по течению, к горе Мьёбоку, пока запах Наруто не вернулся. Его запах растёкся по коре дерева и смешался с землёй. В некоторых местах земля была вскопана, что означало, что Наруто упал на колени и пытался ползти. Итачи зарычал, когда почувствовал, что к этому месту подошёл незнакомый мужчина. Его запах смешался с запахом Наруто; аромат был сконцентрирован в корнях дерева. Хотя Итачи не интересовался Наруто, как парой, он всё равно очень заботился о лисёнке. Странный альфа, появившийся перед ним, когда Наруто был в одиночестве, поражённый первой течкой, не приносил ничего, кроме проблем. Продолжив своё короткое расследование, Итачи почувствовал облегчение, узнав странный, но уникальный запах Джирайи. Он пах затхлой болотной водой и дешёвым табаком, а это значило, что он спас Наруто до того, как произошла бы принудительная вязка. Удовлетворённый тем, что жизнь и целомудрие Наруто остались нетронутыми, он бросился бежать. Луна была мерзким ориентиром над головой, её тусклый свет пронизывал только верхушки деревьев. Итачи был не больше, чем тенью, нарушавшей тишину леса единственным звуком, который издавали его лапы, — ударами по земле. Он подойдёт к порогу дома Джирайи незадолго до рассвета, если не будет замедляться.

***

Наруто скрутился на простынях, сжимая их и делая их влажными. Он сжался в тугой болезненный клубок на боку. — Сас-ах-х! — он отчаянно застонал; слёзы текли сквозь пот на его лице. Его смотрительницей была вздорная пожилая лягушка по имени Шима. Она была для него бабушкой всю жизнь, и знала больше, чем Джирайя, чтобы помочь Наруто в этом состоянии. Она вливала воду в его пересохшее горло и регулярно вытирала с его тела пот и грязь, и её суровая забота была именно тем, что требовала сложившаяся ситуация. — О, моё бедное дитя. Обещаю, это пройдёт! — заверила она его своим пронзительным, каркающим голосом. Наруто слабо моргнул. — Саске, — умолял он. Его тело заметно напряглось, когда он произнёс имя своего друга. Его мысли сфокусировались на красном шарингане и мускулах, покрытых кожей цвета слоновой кости. Он чувствовал фантомные касания ладоней в своих волосах и вокруг горла, где горячие губы оставляли обжигающие метки. Голос Саске зазвучал в его голове, как мрачное и сладкое обещание. «Только я позабочусь о тебе, и больше никто». При этих мыслях смазка снова стала течь по его бёдрам, и Шима обеспокоенно фыркнула. — Я знаю, милый малыш, но его здесь нет. Наруто подавился громким рыданием. Он обвил обеими руками своё горячее тело, крепко сжимая себя. Он не мог выдержать это больше. Он умрёт без Саске, он знал. В дверь нервно постучали, и Шима бросилась её открывать. Как и ожидалось, это был Джирайя, пришедший проверить своего подопечного. Он попытался войти в комнату, обернув нос и рот плотной тканью, но Шима оттолкнула его и закрыла дверь. — Я знаю, что ты хочешь увидеть его, но это небезопасно. Ты можешь быть старше и страдать от утраты уз, но ты всё равно альфа, — отчитала она его. Джирайя хотел возразить, но понял, что она права. Даже сейчас отчаянные звуки и просачивающиеся через картонные стены ароматы будоражили его альфа-кровь. Ему было противно такое отношение к своему подопечному, но он был достаточно стар и мудр, чтобы знать, что во всём виновата биология. Он понимал, что ничем не может помочь, и держался подальше, пока не прошло бы несколько дней и ситуация не изменилась бы. Шима вывела его на веранду. Её пухлое, обвисшее лицо выразило беспокойство. — Джирайя-кун, я волнуюсь. Я никогда не видела такой тяжёлой первой течки. Я знаю, что у несвязанных альф и омег есть способы пройти это в одиночку, но боюсь, что Наруто это не поможет. Его тело претерпевает очень быстрые и резкие изменения… Сердце Джирайи упало в живот, когда он понял, что имела в виду Шима. — Ты же не в серьёз! Он слишком молод, баа-чан, он не готов к связи. — Я сделаю всё, что в моих силах, но если его состояние продолжит ухудшаться, нам нужно позволить этому случиться. Сейчас он не может удерживать жидкость. Скоро у него будет сильное обезвоживание. Джирайя уронил голову на ладони. Он не хотел думать о связи Наруто с незнакомым альфой, который мог плохо с ним обращаться, но если это спасёт его жизнь, какие у них ещё были варианты? — Кого бы вообще мы могли…? — он устало замолчал. Шима хмыкнула рядом с ним. Поблизости было не так много подходящих и не состоящих в паре альф, чтобы они могли просто позвать их в любой момент. Они напряжённо молчали, пытаясь избавить Наруто от того, чтобы он услышал их унизительные обсуждения. Его мучительный скулёж, несомненно, можно было слышать в норах и лачугах вниз и вверх по склону горы. Все лягушки, знавшие о тяжёлом состоянии Наруто, наполнили туманную ночь сотнями печальных песен. Их торжественная мелодия была прервана внезапным прибытием некоего Учихи Итачи. Он был легко узнаваем даже в полной трансформации. Джирайя спрыгнул с веранды. Его босые ноги щекотала росистая трава, но он не замечал ничего, кроме кота с джунглей, вторгнувшегося на его территорию. Итачи был порядочным и морально опасным человеком, которому обычно Джирайя безоговорочно доверял благополучие Наруто. Однако сегодняшняя ночь не была обычной. Даже Итачи не был застрахован от инстинктов, хотя, очевидно, он считал, что был выше этого. Гибкая и проворная пантера ползла достаточно низко по траве — так, что живот намок от росы. Он прошёл полукругом и, наконец, перешёл в человеческую форму, как только оказался достаточно близко к Джирайе. Иронично, что Итачи можно было считать решением проблемы, но Джирайя ещё не был готов торговать своим сыном, как товаром или скотом. — Итачи, — устало начал он. — Я здесь не для того, чтобы забрать у тебя Наруто. Уверен, я пожалею, если попытаюсь, — ухмыльнулся он, будто пошутил, но Джирайя чувствовал невероятное облегчение, чтобы заметить это. Итачи никогда не скрывал своих намерений, даже если они были неприятными или противными. Если он хотел бы Наруто в пару, он бы так и сказал. Джирайя позволил себе немного расслабиться. — Тогда что привело тебя сюда? — Думаю, у нас есть кое-что для обсуждения, — он попытался подойти к маленькому коттеджу, но остановился, не дойдя нескольких шагов. Он заметно напрягся, и кеккей генкай осветил его лицо сильнее, чем лунный свет. Итачи редко показывал, что он думал или чувствовал, но его маска сползла достаточно, чтобы Джирайя смог прочесть голод на его лице. Когда его клыки стали оттягивать нижнюю губу, он, казалось, вернул себе крупицы контроля. — Я… прошу прощения. Я переоценил себя, — признался он. Запах Наруто был подобен полупрозрачной дымке, нависшей над их скромным домом. У Итачи не было даже тонкой защитной ткани, прикрывавшей его нос, как у Джирайи. Также он был намного моложе и без пары. Хотя Джирайя и был шокирован такой сильной реакцией со стороны обычно сдержанного человека, он был впечатлён уровнем контроля, который имел над собой Итачи. Другой бы альфа не стал думать и бороться со своими инстинктами. Он повернулся, чтобы обратиться к измученной жабе, свернувшейся на полуоткрытом сёдзи[1]. Она яростно сжимала рисовую бумагу. — Шима, пожалуйста, позаботься о Наруто. Мы с Итачи скоро вернёмся. Прежде чем вернуться к своей обязанности, Шима кинула на Итачи последний взгляд. Двое мужчин прошли к горе, пока не наткнулись на священный масляный фонтан и множество окружавших его статуй. Приторного и сладкого аромата шалфея было достаточно, чтобы выбросить запах Наруто из их разума. Они сели, скрестив ноги, близко к бассейну, чтобы масло слегка касалось их лодыжек. — Я не буду ходить вокруг да около, — начал Итачи, — у Наруто преждевременно началась течка из-за Саске. — Джирайя потрясённо фыркнул, но Итачи продолжил свои объяснения прежде, чем бы его прервали. — Судя по тому, что смог сказать мне Саске в моменты прояснения, они были вместе, а затем, должно быть, заснули. Я думаю, что у Саске начался гон, и он смог начать течку Наруто. По какой-то непонятной мне причине, Наруто сбежал от моего брата, несмотря на своё собственное состояние. Джирайя моргнул, разинув рот. Он бросил взгляд на янтарный залив, будто смог бы найти там ясность. — Ну… это определённо немного проясняет ситуацию. Хоть мне совсем не нравится, что Наруто придётся найти себе спутника жизни во время первой течки, я признаю, что разделяю твоё замешательство, — он встретился взглядом с Итачи и нахмурился. — С тех пор, как я нашёл его в таком состоянии, он не делал ничего, кроме как умолял о Саске. Может… Саске отверг его? Итачи покачал головой: — Нет. Когда я наткнулся на своего глупого брата, он полностью трансформировался и перерыл половину леса. Как только я заставил его перевоплотиться в человека, Наруто был единственным, о чём он мог думать. Я сказал ему, что проверю состояние лисёнка после того, как он успокоится, и это заставило Саске накинуться на меня с намерением убить, — он весело фыркнул. — Когда я бежал к вам сегодня вечером, я наткнулся на поляну, где они вошли в течку и гон. Чёткий запах указывал на то, что Наруто убежал, а Саске преследовал его. Пространство вокруг них заполнила задумчивая тишина. Это было чем-то по типу загадки, но неизбежным оставалось то, что состояние Наруто ухудшалось. — Решение очевидно, не так ли? — наконец пробормотал Джирайя. Как бы тяжело не было представлять, что его подопечный свяжется с кем-то в первую течку, другая сторона медали была ещё более безрадостной. Саске был бы хорошей парой для Наруто, и у них обоих была своя история. Джирайя не был слепым, чтобы не заметить химию, которая была между ними годами. Итачи хмыкнул. Такой обеспокоенный звук не был характерен для него. — Мои родители являются проблемой. Они планировали, что я и Саске свяжемся с другими престижными семьями. Сейчас у него первый гон, и они обязательно вызовут все богатые семьи, чтобы они подарили ему своих омег. — Думаешь, он согласится на другую омегу? — Не могу сказать. Когда его разум получает хоть какую-нибудь ясность, Наруто становится его приоритетом номер один, но из-за того, как его гон прогрессирует, его зверь не может отличать одно покорное тело от другого. Джирайя сильно нахмурился, и морщина разрезала его лоб. — Если Саске возьмёт себе пару, я опасаюсь, что Наруто будет очень плохо. Он не сможет пройти течку без пары, и у нас нет достойных альф для этого. Практически любой может воспользоваться им, потому что он очень уязвим. Взгляд Итачи был жёстким и нечитаемым. После долгого молчания, пока они оба обдумывали ситуацию, Итачи встал. — Я найду способ доставить Саске сюда. С этими словами он принял свой животный облик и исчез в кустах. Джирайя мрачно наблюдал за его уходом. Времени было мало, и другие варианты были ужасны и скудны. Он встал, закрыв рот и нос тканью, и направился к скромному дому, который делил с сыном.

Глава III.

Придя в дом, Итачи увидел всё то, о чём говорил Джирайе. Несколько глав клана уже разговаривали с его родителями, и их подарки уже были наряжены во всевозможные шёлковые одежды. Итачи узнал сестёр Хьюга, Хинату и Ханаби; Хината была подругой детства Саске и Наруто, их одноклассницей. Она выглядела, — как и всегда, — абсолютно напуганной, даже пытаясь это скрыть. Её младшая сестра, однако, выглядела совершенно спокойной. Он также заметил блондинистую голову единственной дочери Яманака. Итачи не был уверен, что нашёл в ней наиболее заметным — то, как её кимоно едва не рвалось на её заднице, или ликование, ярко сияющее на её лице. Он прошёл мимо толпы в своём доме, решительно игнорируя зудящую мысль о том, что все эти люди торговались за свободу и финансы его брата, как на аукционе. В конце концов он нашёл Саске, спрятанного в задней части их дома, вдали от запаха омег и их сопроводителей. Сочетание усиливавшегося гона и успокоительных сделали его бредящим, но послушным. Он был наполовину трансформирован; его клыки и когти были готовы к тому, чтобы что-нибудь проткнуть. Его волосы, длинные и спутанные, ниспадали на его спину и пропитывались горячим потом. Его держали в кандалах, но он не обращал на них внимания. Итачи было грустно видеть Саске в таком плачевном состоянии — слюнявого, обнажённого и с горящими красными глазами. Итачи присел рядом с измученным телом брата, сочувствуя ему, но чувствуя небольшое отторжение. Его нос сморщился от феромонов, заполнивших воздух. — Ох, Саске, — вздохнул он. Он разбил железо вокруг запястий и лодыжек Саске лёгким движение ладоней с когтями. Голова Саске упала на его плечо, как будто он был новорождённым, а затем с глухим стуком упала на пол. Он был слишком тяжёлым. Саске заскулил и выгнул спину. Его страдания были почти осязаемы. Итачи подхватил его на руки с целью отвезти в безопасное место, где он сможет очнуться от лекарств. Конечно, его бездумная ярость вернётся, как только успокоительные перестанут действовать, но Итачи и рассчитывал на это. Было легче манипулировать Саске, когда он был в таком состоянии. Когда Итачи повернулся, чтобы выйти из хижины, он столкнулся со своим отцом. На мгновение на лице Фугаку проскользнуло удивление, но затем его лицо стало холодным и каменным. — Что ты делаешь, Итачи? — Отец, — Итачи поприветствовал его спокойно и сдержано. — Я знаю, что тебе не нравится организованные браки, но Саске больно. Ему нужно спариться, иначе его состояние продолжит ухудшаться. Когда его отец начал шутить? Слова о том, что организованный секс был на благо Саске, а не для повышения статуса и силы клана, были не больше, чем лапшой на уши. В лучшем случае, это забавляло, а в худшем? Это была грубая ложь, чтобы успокоить его чувство вины за то, что он продал своего младшего брата, словно движимое имущество. Итачи усмехнулся. — У Саске уже есть пара. Фугаку пришёл в ярость. — Нет, нет у него пары. Прекрати свои легкомысленные игры и отдай своего брата мне! Решено, что он станет парой для старшей дочери Хиаши. Для самой напуганной. В нынешнем состоянии Саске причинит ей достаточно травм, и столько же на протяжении следующих трёх циклов. Итачи усмехнулся, поскольку эта связь была настолько плохой, что могла быть исключительно политической. — Отойди в сторону, или я подвину тебя. — Подвинешь меня? — Фугаку засмеялся, а затем зарычал. — Давай, попробуй. Итачи посмотрел на лицо своего младшего брата, мокрое от пота и искривлённое. Его зверь пытался выйти. Итачи приблизился к уху Саске. — Не бойся, отото. Ты скоро его увидишь, — пробормотал он. Саске не показал понимания, или, возможно, вообще не услышал Итачи, но Итачи надеялся, что его успокаивающие слова затронули что-то глубоко в душе Саске. Он уложил брата на койку и повернулся к отцу. — У меня нет привычки вмешиваться в политику клана, и я зачастую придерживаюсь любых принципов, которые ты соизволишь указать, как лидер нашего клана и мой отец. У меня нет желания сражаться с тобой или причинять тебе вред, но Саске всегда будет иметь для меня приоритет над интересами клана. Его счастье — это моё счастье, а его сердце желает Наруто, — сказал Итачи просто и прямо. Фугаку выглядел ошеломлённым, и Итачи не мог понять, что взволновало его больше всего: то, что Саске желает Наруто в пару, или то, что Итачи открыто признал, что будет сражаться с отцом и, возможно, убьёт его ради желаний Саске. — Нару… — начал Фугаку, полностью поражённый. — Наруто?! Не смеши меня. Такая пара не принесёт потомства, это будет совершенно бесплодная связь, направленная только на удовлетворение эгоистичных потребностей Саске, — прошипел он. Его глаза наполнились красным цветом, и его шаринган был только для того, чтобы напугать Итачи. Итачи усмехнулся и тут же осадил себя. Это было так… смешно. Его отец искренне верил, что был самым могущественным из них. Итачи решил положить конец этому противостоянию с минимальными затратами, и выбрал лучший способ для этого. Он использовал эту способность только на избранных. Итачи позволил томоэ в его глазах закрутиться и слиться в форму мангекё. Фугаку побледнел — он не знал, что Итачи получил мангекё, но осознавал, что нужно для этого сделать. — Итачи, ты… как ты…? — Расскажу в следующий раз, отец. По возвращении обязательно поведаю. Не волнуйся, я не отдавал чью-то жизнь ради этого, — он холодно улыбнулся. — Цукиёми! Свет исчез из глаз Фугаку, когда он попал под одно из самых мощных гендзюцу Итачи. Его лицо расслабилось, а тело резко упало. Шаринган горел в его глазах, и чёрные зрачки заволокло мягким блеском. Итачи не был настолько жесток, чтобы отправить отца в мир пыток. Он поместил его сознание в вымышленный мир грёз, где отец и мать устроили пикник на поле маргариток. Итачи задумался, не было ли это слишком милым, но быстро отбросил эту мысль. Его отец стремился к добру, но он заблуждался и был слишком увлечён политикой клана и долгом перед ним до такой степени, что забывал о личном счастье своей семьи. Итачи снова вздохнул, и, Боже мой, он делал это слишком часто за последние часы. Итачи поднял Саске, хмурясь от тепла его тела, и вышел из маленькой хижины, где его держали. Он не удивился, увидев свою мать в нескольких шагах от себя. Она выглядела… грустной, но довольной. — Итачи… пожалуйста, скажи мне, что будет с моим сыном? Он посмотрел на неё настолько мягко, насколько мог, и подошёл к ней. — Мама… не волнуйся. Пара Саске ждёт его на горе Мьёбоку. Она слабо рассмеялась, стараясь скрыть в этом звуке слёзы. — Милый Наруто. Я даже не могу притвориться удивлённой. Эти двое всегда были… — она покачала головой и снова засмеялась. Она положила ладонь на влажную щёку Саске и посмотрела на его измученное лицо с всепоглощающей нежностью и любовью. — Наруто…? — У него течка. У Саске неожиданно начался гон, когда они были вместе, и он преждевременно начал течку Наруто. У меня мало времени для того, чтобы вдаваться в подробности, но состояние Наруто ухудшается. Они должны сцепиться немедленно. Микото выглядела обеспокоенной, но поняла, что время имеет значение, и не стала настаивать на продолжении. Она кивнула и отошла. — Я разберусь с нашими гостями. Пожалуйста, сделай всё, что нужно для наших мальчиков. Держи их в безопасности… и спасибо тебе, Итачи. Итачи ушёл, не сказав ни слова. Согласно плану, он отведёт Саске в безопасное место, где он сможет очнуться от лекарств. Затем он приведёт Саске к Наруто. Он отнёс Саске к той поляне, где у него начался гон и где они с Наруто обычно игрались. Их запахи всё ещё были сильны в этом месте, и запах течки всё ещё сохранился. Итачи было трудно это терпеть, но он надеялся, что знакомый запах выведет Саске из бессознательности. Когтем Итачи разорвал нижнюю часть своего хаори на аккуратные полоски и смочил их в реке. Он вытирал пот с кожи Саске и поил его водой из сложенных ладоней, которую он бессознательно пил. Саске был в плачевном состоянии, но он знал, что Наруто было хуже. Итачи не мог подавлять беспокойство, бурлящее в его груди. Прошёл час, и Саске почти полностью очнулся. Его глаза были яркими и лишёнными человечности. Он перекатился на живот и встал на четвереньки. Его спина выгнулась в болезненную дугу, и он рычал и вскапывал землю. Слюна текла из его рта и капала на грязь, а его когти оставляли глубокие вмятины на земле. — Где… — его голос был нечеловеческим и искажался от грохочущего рычания, прорывавшегося из его груди. — Где он… Где На-ру-то? — он звучал, словно демон, и Итачи впервые забеспокоился, что станет с Наруто после их связи. Хватит ли у Саске сознательности, чтобы не навредить ему? Или их секс будет настолько отчаянным, что Наруто будет даже хуже, чем до него? Итачи нужно будет быть настороже, что бы до этого не дошло. — Отото… ты хочешь увидеть свою пару? — обратил на себя внимание Итачи, выглядя слишком расслабленным, изящно полулежа на ближайшем дереве. — Пойдём, я отведу тебя к нему. Саске взмахнул головой настолько сильно, что смог бы сломать себе шею. Он взревел с чётким намерением убить, и заглушил звуки всей ближайшей лесной живности. — Нет! Держись подальше, он мой! — он был воистину кровожадным. Итачи больше не был его братом — он был врагом, грозившем помешать его близости с парой. Он полностью принял форму пантеры, не в силах сдерживать себя, и Итачи сделал тоже самое. Он не дал времени нанести себе удар, и рванул вперёд, давая Саске преследовать себя. Он с головокружительной скоростью нёсся к дому Джирайи на вершине горы Мьёбоку, и Саске бежал за ним. Земля цеплялась за их мех, пока они бежали по ней, растаптывая и сминая её лапами. Луна была их ориентиром, когда они прыгали через ветви и камни; Саске был рычащим, воющим чудовищем за его спиной, жаждущим крови своего предполагаемого врага. Итачи ускорился; с таким успехом он мог утомить Саске, чтобы у него не было сил полностью воздействовать на Наруто. Он задался вопросом, в каком состоянии сейчас был маленький лисёнок, зная достаточно, чтобы ожидать худшего.

Глава IV.

Наруто осознавал исключительно боль — бездонную, нескончаемую боль, которая сияла в нём, словно маяк, пробиралась через каждую клетку его тела и выворачивала его наизнанку. Ощущение пустоты в теле пронизывала его сердце и душу, как страх перед зияющей пещерой. Он кричал и плакал, пока его голос не сорвался в шёпот, а слёзы не высохли, и даже тогда он не остановился. Ему было жарко, и жар не сходил — Наруто думал, что его тело обхватило пламя. Он был в аду? Ничего не имело смысла; он не отличал спады и наплывы в теле или что-то кроме боли и горького желания. Чего он жаждал? Ни чего, а кого. Кого…? Кого-то с кроваво-красными глазами, волосами цвета вороньего крыла, бледной кожей, под которой двигались стальные мышцы, и с глубоким и тёмным голосом, бормочущим ещё более тёмные обещания Наруто. Ещё одна вспышка жара заставила его свернуться в тугой клубок жалости. — Са… Сас… Саске… пожалуйста. Он ахнул, и боль внутри него, несомненно, была живой, дышащей огнём внутри него. Он чувствовал себя таким сухим и жаждущим, даже если смазка не прекращая текла между его бёдер. Шима прыгнула через щель между сёдзи; её тонкие, старые кости захрустели от движения. Её сердце разбилось при виде жалкого вида её молодого внука, обычно полного энергии и жизни. — О, моё милое дитя. Он идёт за тобой, Саске идёт. Пожалуйста, подожди ещё немного, — настаивала она. Она откинула его мягкую и растрёпанную чёлку, и накинула прохладную ткань на его лоб. Её помощь осталась без внимания. Его глаза были воспалёнными и мокрыми от слёз, и он смотрел на Шиму, но не видел её. Её слова, призванные утешить, пролетели мимо его ушей. У него была тяжелейшая отдышка. Ничего не имело смысла, ничего. Он чувствовал, как прозрачные руки легко коснулись его, хватая и сжимая. Они были большими и знакомыми, и хорошо ощущались на теле; воображение творило невероятные вещи, и он сходил с ума. Снаружи, в нескольких метрах от своего дома, Джирайя патрулировал окрестности, высматривая друзей и врагов. Ему пришлось держаться подальше от Наруто, и Джирайя чувствовал, что патруль был хорошим способом сжечь всю беспокойную энергию, накопившеюся внутри него. Итачи сказал, что приведёт Саске, и Джирайя очень беспокоился об их прибытии. Он понятия не имел, чего ожидать. Итачи упомянул, что сам Саске вызвал эту цепочку событий, и созревал вопрос — в каком состоянии он сейчас находился? Был ли он достаточно вменяемым, чтобы успешно связаться с Наруто, не причинив ему ещё большего вреда? Джирайя отчаянно желал, чтобы Наруто стало лучше, и он понимал, что сцепка должна пройти хорошо, но он бы не позволил Саске приблизиться к своему подопечному, если Учиха был настолько бредившим, что мог случайно убить Наруто. Прошло ещё несколько минут, и Джирайя увидел ужасающий переполох, поднимающийся на гору. Деревья скрипели и стонали, когда их валили, и стаи птиц спешно взлетали, поскольку их гнёзда были потревожены хищниками. Джирайя не сомневался, что приближались Итачи и Саске. Его сердце упало вниз. Саске был в неудержимой, буйной ярости, чтобы суметь вызвать такое разрушение. Когда они ворвались на поляну возле дома — сначала Итачи, затем — Саске, наступавший ему на пятки, — они полностью перевоплотились. Джирайя отошёл на безопасное состояние. Итачи вполне мог сам справиться со своим братом — по крайней мере, на это надеялся старый мудрец. Двое братьев вступили в короткую, но ожесточённую схватку за господство. Саске мог сражаться куда лучше, будь он в более стабильном состоянии, но его слепая ярость сделала его лёгкой целью для Итачи. Итачи схватил Саске за шкирку, и его мощные челюсти сжали кожу. Он повалил Саске на землю и издал ужасающий рык — настолько сильный, что сотряс землю, на которой стоял Джирайя. Жабьи песни прекратились. Звуки природы совсем стихли. Саске был настолько потрясён, что немного пришёл в себя. Итачи заставил его подойти с ним, сохранив человеческое обличие. Они оба были обнажены; их кожа была влажной от мелких кровоточащих царапин, и контраст цвета крови на бледной коже представлял собой жуткую картину в утренних лучах солнца. Братья тяжело дышали, хотя взгляд Саске по-прежнему оставался безумным. Он выглядел полностью поглощённым звериными инстинктами — такого Джирайя никогда не видел раньше. — Наруто… Наруто… Где он?! — протянул Саске рычащим голосом. Он, скорее всего, уловил острый и пронизывающий запах Наруто, поскольку его зрачки увеличились вдвое, а голова резко повернулась в направлении дома. Он забился в руках Итачи, как будто от этого зависела его жизнь. Он вложил все свои силы, чтобы выбраться из цепких объятий Итачи, но аники крепко его держал. — Саске! Слушай меня! — рявкнул Итачи. — Ты должен послушать меня! Саске перестал сопротивляться и бросил на Итачи взгляд, полный ненависти и отвращения, и его губы раскрылись в клыкастом рычании. Он видел Итачи, как препятствие на пути к паре и возможного соперника. Он не хотел иметь ничего общего со своим братом, кроме, вероятно, его смерти. Джирайя был напуган — он был близок к тому, чтобы запретить Саске приближаться к дому и Наруто, запертому внутри. Разум Саске был слишком заволочен туманом гона, и их с Наруто возможная связь могла обернуться жестокостью по отношению к кицунэ. — Итачи, — прошипел Саске, и в его голосе звучала чистейшая злоба. — Отпусти меня. Итачи усмехнулся, и Джирайя похолодел, услышав этот звук. — Если ты можешь говорить — значит, можешь слушать, глупый отото. Я привёл тебя сюда, к твоей паре. Он ждёт тебя, но он в плачевном состоянии. Наруто становится хуже, и вы должны создать связь, чтобы сохранить ему жизнь. Ты обязан собрать все частички сознательности в себе. Если ты пойдёшь к нему в нынешнем состоянии, ты обязательно нанесёшь ему больший вред. Возьми себя в руки, Саске. Ты обязан, — велел ему Итачи. Его слова, должно быть, утихомирили жар, потому что Саске заставил себя расслабиться. Его лицо разгладилось, и он взглянул на брата шаринганом. Его грудь вздымалась — он пытался сохранить контроль. — Я… понял, — он заскрипел зубами, стиснув клыки. Прежде, чем Итачи позволил ему подняться с земли, Итачи посмотрел на Джирайю, ожидая разрешения, и Джирайя ответил ему радостью и благодарностью. Он рассматривал молодую обезумевшую пантеру, лежащую на земле, изо всех сил старающуюся сохранить самообладание. Сильный запах течки и отчаяния Наруто густо и тяжело заполнил воздух, но Саске старался не двигаться в руках брата. Ещё немного поколебавшись, Джирайя кивнул. Итачи повернулся к брату и бросил на него многозначительный взгляд, прежде чем выпустить его из своих крепких объятий. Джирайе показалось, что не успел он моргнуть — и Саске уже пересёк поляну и прошёл через сёдзи к ожидающему его Наруто. Итачи подошёл к мудрецу. — Мы должны уйти и предоставить им немного уединения. Я поставлю барьер, чтобы никто не мог зайти в дом и узнать, что происходит внутри. Джирайя внимательно посмотрел на него, а затем кивнул в знак согласия. — А, это было бы хорошо. Ты поймёшь, если что-то пойдёт не так? Итачи фыркнул. — К сожалению, да. Я буду прислушиваться к любому беспокойному звуку, изданному кем-то из них. Если я почувствую беду, мы сделаем то, что обязаны. Следом Итачи и Джирайя оставили их в покое, хотя и не отошли достаточно далеко, чтобы при необходимости вмешаться. Войдя в дом, Саске снова был почти переполнен ощущениями. Наруто спал, но беспокойно — он дёргался и стонал, выгибаясь на промокшей насквозь койке. Рот Саске наполнился слюной, и крохи человечности, за которых он так упорно боролся, быстро утекали по воображаемому сливу. Он чувствовал запах смазки, течки, и тело Наруто отчаянно звало его с просьбой сделать своим. Он также чувствовал запах боли и лихорадки — его охватило желание заботиться о Наруто, лелеять и избавить его от боли. Наруто нуждался в нём во всех смыслах, и инстинкты Саске бушевали внутри него. Он тихо подкрался к лисичке и стянул с его липкой кожи тонкую простынь, оставляя его таким же обнажённым, как в день, когда он появился на свет. Саске видел Наруто таким, когда они были младше, но тогда это было по-другому. Он определённо не видел своего друга голым с тех пор, как половое созревание кирпичом ударило их по лицу, поэтому вид тела Наруто чрезвычайно будоражил его. Наруто рос так же, как и он сам, но их разная природа сформировала разных мужчин. Наруто был меньше Саске, и хоть он и развил свои мышцы за годы игр и веселья, он больше был гибким и стройным, чем сильным. Его руки и ноги были длинными и идеально подходили для того, чтобы обхватывать Саске и крепко его держать, бросая на землю во время игр. Его кожа была яркой, поцелованной солнцем — золотой и веснушчатой. Его член был маленьким и красным между его бёдер. Смазка сделала его кожу почти мокрой, потому что не переставала течь с начала течки. Саске хотел уткнуться лицом между бёдер Наруто, хотел утонуть в смазке и умереть прямо там. Его тело было красиво, он был прекрасен. Нижняя часть тела Саске была наполнена жаром; его красный, стоящий член покачивался между ног, и вены выступали на нежной коже, грозясь лопнуть. Слюна текла по его подбородку и спускалась по шее, и предъэякулят капал на пол, образуя там небольшую лужицу. Очень глубоко в подсознании последние остатки рациональности Саске говорили ему, что он выглядит, как недостойный зверь, и Наруто, вероятней всего, испугался бы, увидев его таким, если бы он был в нормальном состоянии. Но это было не так — они оба были в агонии, и Саске был очень возбуждён. Наруто был его и только его, и он собирался увековечить это. Осторожно, стараясь не разбудить кицунэ, Саске прилёг на его спальное место. Наруто застонал, и Саске возненавидел этот болезненный звук. Очень медленно Саске передвинулся, чтобы нависать над Наруто. Их совместный запах был удушающим и совершенно вкусным. Саске провёл губами по золотистой шее Наруто, позволяя клыкам скользить по тонкой коже, а языку собирать капельки пота. Он прижался губами к горячему уху и вздохнул. Наруто отвечал ему, даже когда спал. Его дыхание участилось, и мягкие, сладкие вздохи срывались с его опухших губ. Его тело выгнулось к теплу тела Саске, и он упёрся головой в хлопковые простыни под собой, давая Саске полный доступ к горлу. Даже во сне он показывал себя. Саске тихо и долго рычал. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не пометить Наруто во сне. Нет, нет, ему нужно, чтобы Наруто проснулся. Ему нужно было, чтобы Наруто чувствовал и понимал, кому он будет принадлежать всю оставшуюся жизнь. Они будут принадлежать исключительно друг другу. Саске решил стать посмелее. Он просунул руку между ног Наруто и почувствовал себя мокрым, очень мокрым. Его рука намокла за считанные секунды. Смазка была тёплой и густой, как сироп, и ему захотелось ощутить вкус. Он даже не сделал вид, что останавливается, и поднёс влажную ладонь ко рту. Он провёл языком длинную полосу по руке и позволил вкусу проникнуть в его рецепторы. Это было, безусловно, лучшее, что он когда-либо пробовал. Как будто божественный нектар, случайно пролитый на землю — слишком сладкий для простых смертных, чтобы пробовать, не теряя рассудок. Саске почти потерял. Он вернул руку в тепло и начал искать пальцами вход в тело Наруто. Он довольно легко его нашёл — плоть была свободна и готова для него, и дрожала возле подушечки его указательного пальца. Саске шумно дышал, и его дыхание было достаточно сильно, чтобы шевелить льняные пряди волос Наруто. Саске был поражён тем, что он всё ещё спал, но было очевидно, что лисёнок явно измотан. Как можно осторожнее он вошёл пальцем во влажное и мягкое тело. Наруто втянул его легко и жадно. Маленький лисёнок мяукнул и интуитивно стал поддаваться навстречу пальцу Саске. Его бёдра подстроились под ритм, пока он сам пытался найти хоть какое-то облегчение. Саске приподнялся на коленях и смотрел, как Наруто двигался во сне, будто одержимый. Саске был щедрым и добрым другом, поэтому добавил ещё два пальца. Наруто сжался вокруг него и стал сильно вздрагивать. Он заскулил сквозь сон, и его хвост, зажатый между его телом и кроватью, стал подёргиваться. Саске зарычал — громче, чем хотел, — и сжал свой член в кулаке. Он двигал пальцами в Наруто и рукой по члену в едином ритме. Поначалу Саске даже не осознавал, что Наруто проснулся от резкого удовольствия. Сперва Наруто был разбит после прерванной фазы быстрого сна, но затем на него накатило невероятно приятное ощущение. Он чувствовал себя почти обманутым, потому что всё, что он так долго чувствовал, были только боль и пустота, и даже сейчас он не чувствовал себя заполненным и довольным — он чувствовал только тень этого. Он осознал, что двигался — точнее, его бёдра двигались сами по себе. Открыть глаза было сложной задачей, и он несколько раз моргнул, чтобы сфокусироваться на мире вокруг себя. Он видел… нет, это, должно быть, очередной лихорадочный сон. «У меня снова галлюцинации», — подумал он. Длительный жар превратил его мозг в кашу. Но, спасибо Богу, на этот раз Саске выглядел таким реальным — это была лучшая его фантазия. — Са-Саске, н-нгх! Пожалуйста! — он кричал, отдаваясь фантазии и позволяя себе притвориться, что всё реально, пока галлюцинация не растворится. Всё внезапно прекратилось, и Наруто подумал, что разрушил свои мечты, открыто подавшись им. Он всхлипнул и зарыдал от потери ощущений. Затем Саске заговорил, и его голос… звучал реально, очень реально. — Наруто… — фыркнул Саске. — Ты наконец проснулся, а, добе? — он звучал так же разбито и рвано, как и ощущал себя Наруто. Наруто ахнул и резко открыл глаза. Саске всё ещё был… здесь. Он не исчез, как Наруто проснулся, он всё ещё был здесь — сидел между его раздвинутых ног, — обнажённый и очень красивый. — Саске… т-ты настоящий? — прошептал он, и его губы задрожали при мысли, что ничего из этого не было настоящим, и он всё ещё был в агонии от горьких галлюцинаций, вызванных его разжижившимся мозгом. Саске усмехнулся и согнул пальцы внутри Наруто. Он вытаскивал их, пока только кончики не оказывались внутри шёлковой плоти, а затем вбивался обратно и крутил ими внутри, пока не наткнулся на небольшую чувствительную железу глубоко в его теле. Наруто тихо застонал охрипшим голосом и почти согнулся пополам. — Скажи мне… это реально? — рыкнул он; его ликование и возбуждение было осязаемо между ними. Его кеккей генкай ярко и необузданно горел в его глазах. — М, Наруто? — он двигал пальцами снова и снова, пока Наруто не стал кричащей и рыдающей лужей под ним. За те минуты, пока он трахал его пальцами, Наруто трижды достиг оргазма. Его член дрожал на его животе, и сперма залила его всего, вплоть до ключиц. — Ты должен ответить мне, я не остановлюсь, пока ты не ответишь. Сейчас ты выглядишь так хорошо, ты всегда должен так выглядеть. — Д-да! П-пожалуйста, Саске, я-я-я не могу! — умолял Наруто. Он попытался отодвинуться, но рука Саске удерживала его за бедро, прижимая к кровати и не давая двигаться. Наконец, с момента начала течки, он почувствовал облегчение, но ненадолго, и он снова был супер-чувствительным. Помиловав его, Саске остановился. Он вытащил пальцы из растянутого входа Наруто и навис над дрожащим лисёнком. Он снова приблизился к уху Наруто. — Я позабочусь о тебе — сейчас и навсегда. Если ты будешь моим, я избавлю тебя от этой боли столько раз, сколько тебе понадобится, и буду делать это снова и снова, пока ты не будешь умолять меня остановиться, — пробормотал он. — Это реально, я настоящий, Наруто. Наруто собрался с силами, обвил руками шею Саске и прижался к нему телом. — Д-да, я хочу этого, я… мне нужен ты, Саске. Очень больно и жарко. Я хочу, чтобы ты… позаботился обо мне, — смущённо и неловко признался он. Наруто был очень гордым с тех самых пор, как они научились ходить — он всегда соревновался с Саске и хотел превзойти его во всём, что они делали. Когда они стали старше и достигли половой зрелости, различия между ними стало трудно игнорировать. Саске был альфой, Наруто — омегой. Это было трудно принять, но Наруто смог. Он признал, что Саске будет сильнее, быстрее и хитрее его самого. В конечном счёте это изменило их отношения. Они всё ещё были лучшими друзьями, и Наруто всё ещё чувствовал необходимость соревноваться, даже если знал, что во многом проиграет. А затем его чувства к Саске изменились и приняли такую форму, которую он даже не представлял. Когда их половая принадлежность была установлена, Наруто думал, что будет завидовать и обижаться на своего друга, но вместо этого он чувствовал что-то, что не понимал… или не хотел понимать. Он хотел, чтобы Саске уделял всё своё свободное время ему и только ему. Ему нравилось, когда Саске касался его или был рядом. Видя его, Наруто чувствовал головокружение и опьянение, а временами даже стеснялся. Это было ему несвойственно, поэтому он старался задушить это чувство. Никогда, ни в какой из вселенных, Наруто не думал, что Саске питал подобные чувства. Он не позволял себе даже мысль об этом — даже если он нравился Саске больше, чем платонически, его клан никогда бы не допустил союза между ними. Саске был наследником главной ветви и должен был произвести на свет потомство. Угу, и теперь они здесь. Саске втянул его запах, уткнувшись лбом в кожу его шеи. — Хорошо, — пробормотал он. — Я тоже этого хочу, — он скользнул руками по спине Наруто, ощущая пот и смазку. — Как ты хочешь, чтобы я заботился о тебе? — его голос терялся в рычании и гортанных звуках из его груди, потому что Саске почти достиг предела своего контроля. Их члены были прижаты друг к другу между их соединённых тел, и Наруто был напуган разницей в размерах. Но он также жаждал его член внутри себя и знал, что именно это и нужно, чтобы достичь облегчения, которого он искал последние несколько дней. — Я… я не… — Наруто не мог справиться с тем, что совершенно ничего не знал о сексе и близости. Честно говоря, он даже не знал, с чего начать и что просить, просто ему нужно было… что-то, и нужно было ему это сейчас. Саске, должно быть, почувствовал это и усмехнулся. Если бы это произошло в другой день и при других обстоятельствах, Наруто пришёл бы в ярость. Саске оторвался от горла Наруто и поднял голову. Он выглядел напряжённым, но серьёзным. — Наруто, просто… скажи, если я переборщу. Я не буду давать тебе ложных обещаний, но я постараюсь остановиться, если ты меня попросишь. Наруто кивнул спустя секунду колебаний. Саске приподнялся на локтях — его сильные руки сделали арку вокруг головы Наруто. Одной рукой он потянулся к внутренней стороне бедра Наруто и прижал его ногу к его груди. — Держи её вот так. Наруто сделал то, о чём его попросили, будучи открытым для своего друга-пары-кем-они-там-друг-другу-приходятся. Сначала он почувствовал себя подавленным, потому что был на виду, словно кусок мяса за витриной магазина, но когда он осознал, что Саске пристраивается к его сжимающемуся входу, на место огорчения пришли бабочки и возбуждение. Он хотел этого так сильно — сильнее, чем что-либо в своей жизни, и мысль о том, что Саске войдёт в него и наполнит его тело, заставило смазку снова потечь. Саске зашипел сквозь зубы от этого ощущения и воспринял это, как сигнал к действию. Он толкнулся в Наруто с такой нежностью и осторожностью, на которую был способен, но, к сожалению, её было не так много, как он надеялся. После того, как первые несколько сантиметров вошли в эту невероятную тесноту, он не смог удержаться и сильно толкнулся в бёдра, полностью входя внутрь. Было узко, очень узко, но естественная смазка Наруто сделала проникновение лёгким. Биология была на их стороне. Наруто широко распахнул глаза, и выдох был выбит из его лёгких. Его спина выгнулась в идеальную дугу, а рот открылся в беззвучном крике. Это было именно то. То, чего ему так не хватало; то, о чём умоляло его тело, и у него не было никаких мыслей. Член Саске был большим, и Наруто чувствовал себя наполненным и растянутым — ему было так хорошо, насколько может быть человеку. Саске убрал руку Наруто и сам сжал внутреннюю часть его бедра. Он прижал ногу к груди сильнее, проверяя пределы гибкости Наруто, и вошёл настолько глубоко, насколько мог. Другая его рука нашла опору возле лица Наруто. Они смотрели друг на друга и нежились в единении их тела и душ. Они были связаны в самом интимном моменте, в котором могут быть двое существ, и этого чувства была достаточно, чтобы они замерли, делясь дыханием в маленьком пространстве между их лицами. Момент был разрушен, потому что желание двигаться пересилило его. Наруто задохнулся и затрясся — слёзы скапливались на его ресницах. — Сас-ке, — он не мог сказать, что ему нужно, он просто не знал, как. Может, он был слишком смущён для этого, пока Саске был внутри него. Саске не нужно было слышать ничего, кроме своего имени, произнесённого сломленным и желающим голосом, прорывающимся из опухших губ. Он усмехнулся — так широко и дико, и Наруто внезапно испугался. Это была та самая ухмылка, которую Саске использовал для охоты, когда кого-то убивал. Он почти полностью отстранился от Наруто, пока внутри его тела не осталась только головка, и затем врезался в его тело сильнейшим толчком. Наруто закричал, запрокинув голову назад. Саске держал его сложенным пополам, пока вбивался в него, пока койка под ними не превратилась в подобие того, чем она была до этого момента. Наруто не мог ничего сделать, кроме как принять то, что давал ему Саске. Он впился когтями в предплечья Саске, а другой рукой стал царапать половицы в поисках опоры, но так и не нашёл её. Когда он вспомнил, как дышать, он глубоко вздохнул, а затем кричал и плакал. Ужасная пустота исчезла, но огонь в его крови никуда не делся, но он больше не сжигал его заживо. Темп, который установил Саске, был жестоким и неумолимым, и нервные окончания Наруто работали так, что ни одна фантазия не могла с этим сравниться. Он почувствовал, что становится всё более мокрым, и Наруто даже не догадывался, что может производить столько жидкости. Саске подстегнуло ощущение, что Наруто течёт вокруг него, и толкнулся в его тело с такой силой, что боль пронзила позвоночник кицунэ. Наруто было больно, он был взволнован и не в себе. Саске понял, что означал изданный лисёнком звук, и тут же остановился. Он всё ещё был глубоко внутри его тела, но он позволил ногам упасть обратно, на его грудь. Он прижался носом к горлу Наруто и глубоко вздохнул, чувствуя его запах и извиняясь без слов, потому что его мозг не мог ничего сформулировать. Его хвост хлестал по спине, как кнут, и Наруто почувствовал, как пушистый мех коснулся его колен и внутренней стороны бёдер. Саске было плохо, но он не мог заставить себя выйти из податливого тела или полностью остановиться. Его бёдра всё ещё слегка двигались — едва заметное движение заставляло головку его члена сталкиваться с простатой Наруто. Это было невыносимо, и Наруто достиг своего пятого оргазма за секунды. Он сжался вокруг Саске, стиснув его и массируя его член, погруженный глубоко в шёлковое пространство. Саске сильно зарычал и послал вибрацию через грудь Наруто, разрывая простынь на мелкие полосы. — А-ах! — подавился Наруто прерванным криком — звук застрял в его горле, когда его тело перевернули. Саске вышел из его тела, и Наруто посмотрел на мир в ступоре. Он лежал на животе. Его щёку покрыл синяк в том месте, где он прижимался к полу, потому что Саске зарылся в его волосы и удерживал его голову. Наруто поставили на колени — его бёдра Саске приподнял предплечьем. — Мой, — рыкнул над ним Саске и с новой силой втолкнулся в ожидающее его тепло. Он трахал Наруто так, словно это была его единственная цель — здесь или в миллионах других вселенных и за её пределами. Наруто упал на пол, его зрачки парадоксально расширились. Его мозг, должно быть, официально сбежал от него, потому что он не мог осознавать ничего, кроме сталкивания их тел. Наруто не хотел, чтобы это заканчивалось, но и не знал, сколько ещё сможет вынести. К счастью, Саске приближался к первому из пяти оргазмов Наруто. Его бёдра потеряли плавный ритм и стали двигаться рывками. Он оставил царапины на бёдрах Наруто, там, где цеплялся за него когтями, и его кровь смешалась с потом и грязью. Он напрягся; его голова наклонилась вперёд, когда он почувствовал, как узел появился на головке члена его друга. Тело Саске содрогнулось. Он наполнился потусторонним блаженством. Он кончил в Наруто, чувствуя, как сперма вытекает из его члена. Это было завершение их первого раунда, и Саске действовал на чистых инстинктах. Он поднял голову Наруто с пола, пока его спина не выгнулась в красивую дугу, и наклонился навстречу к нему. Не предупредив выебанного лисёнка, он вонзил свои клыки в его горло, завершив их связь на животном и ритуальном уровне. Наруто вскрикнул и тут же потерял сознание. У Саске хватило сил, чтобы осторожно положить Наруто на потрёпанную койку. Он тяжело дышал, смотря на покрасневшее лицо своей новоиспечённой пары. Он чувствовал многое: облегчение, гордость, ещё большее возбуждение, но также и беспокойство и вину. Он боялся, что был слишком груб, хотя и знал, что его гон дошёл до того, что он не мог сдерживать себя. Стараясь двигаться по минимуму, поскольку узел удерживал его внутри маленького тела под ним, Саске наклонился и прижался носом к горлу Наруто, обнюхивая его на предмет повреждений или боли. Наруто снова заснул, и Саске не чувствовал на нём никаких негативных эмоций. У него были синяки и кровотечения в тех местах, за которых Саске хватал его и кусал, но переломов и непоправимых травм не было. На самом деле, Саске увидел, как фиолетовые синяки начали исчезать с его кожи, а царапины затягивались. Его природа кицунэ давала ему ускоренную регенерацию, и, хоть Саске и не хотел признавать этого, но он был почти взбешён тем, что его отметины исчезают. Однако большая его часть была счастлива знать, что он не причинил сильного вреда своей паре. Ещё более аккуратно, чтобы не отвлекать Наруто от так необходимого ему сна, Саске лёг позади него и расположил его в своих объятиях. Саске был всё также внутри Наруто, и он знал, что будет там ещё некоторое время, поэтому он постарался сделать это времяпрепровождение максимально комфортным. Когда Наруто проснётся, им понадобится еда, вода и новая кровать. Их жар на какое-то время утих, но Саске понимал, что впереди у них ещё несколько долгих дней и ночей, и он с нетерпением ждал каждой их секунды.

Глава V.

Незаметно для себя, Саске задремал. Он проснулся через, примерно, час, судя по тому, как солнце располагалось на небе. Был почти полдень, и с начала гона прошло два дня. Саске ощутил, что узел смягчился, хотя и был достаточно твёрдым, что можно было забивать им гвозди. Наруто всё ещё спал, но в этот раз намного крепче и спокойней, нежели раньше. Саске прижал лисёнка к груди в объятьях, обещающих защиту, спиной к груди, и почувствовал, как кончики ушей Наруто трепещут возле его челюсти. Он заметил свою метку между плечом и шеей. Она полностью зажила за то время, пока они спали, но в отличии от других отметин на Наруто, метка осталась шрамом, который будет на нём до конца его дней. Мурчание вырвалось глубоко из груди Саске, и он чувствовал себя агрессивно гордым. Теперь не будет никаких тайн и вопросов, и никто не сможет усомниться в их связи. Он убьёт сомневающихся на месте, если они попробуют ему что-то сказать. Наруто тихо застонал и заёрзал в руках Саске. Его мышцы сжали член Саске глубоко внутри его тела, и Саске подавил рычание. Желание перевернуть Наруто на живот и вернуть его в сознание было трудно преодолеть, но они не могли выжить только на сексе. Им нужна была еда, вода и более удобная постель. Словно услышав его мысли, живот Наруто громко заурчал. Саске усмехнулся. Они знали друг друга очень хорошо, и Саске не сомневался, что лисёнок захочет как минимум полдюжины тарелок рамена. Однако его инстинкты требовали, чтобы он поохотился ради своей пары. Ему нужно было доказать, что он хороший добытчик. Разумеется, Саске знал, что это было немного глупо и допотопно, но логики в инстинктах не было. Его тело возмутилось на Саске, но он осторожно освободил Наруто и позволил своему члену выскользнуть из его влажного и тёплого тела. Он очарованно смотрел, как из Наруто вытекали их смешанные жидкости — и текли между его ягодиц и бёдер. Под ним постепенно образовалась небольшая лужица, и всё, что Саске мог сделать — не наклониться и не потрогать место, откуда она вытекала. Его шаринган ярко вспыхнул, когда он запечатлел эту картину для будущих воспоминаний. Гон по-прежнему держал над ним контроль, но его голова значительно прояснилась с того момента, как он впервые сцепился и связался со своей парой с помощью ритуального укуса. Заставив себя встать на затёкшие ноги, он стал осматривать комнату в попытках найти, чем укрыться. Не было ничего подходящего, кроме разорванной простыни, на которой раньше лежал Наруто. Он вздохнул. Нет, разумеется, он не стыдился своего обнажённого тела, но ему не хотелось, чтобы на него глазели стаи старых одиноких жаб. Прежде, чем он переступил порог сёдзи, он повернулся и снова с нежностью посмотрел на свою пару. На Наруто, своего друга. Эта мысль почему-то пришла ему в голову, и он почувствовал, как в груди скапливается тепло, которое, он знал, не имело ничего общего с гоном. Он чувствовал… влечение, и любовь, и чем больше чувств к нему приходило, тем сложнее было заставить себя уйти. Он несколько раз напомнил себе, что они находились в безопасном месте, и что Наруто не пострадает и его никто не коснётся, пока его не будет. Гора Мьёбоку была его домом, и его опекун был неподалёку — Саске чувствовал запах старого мудреца. Его глаза сузились, когда он также учуял запах своего брата. Он знал, что Итачи не питал романтического интереса к Наруто, но он по-прежнему был сильным, не состоящим в паре альфой, а Наруто — омегой в первой течке. Он полностью преобразился и быстро побежал к ним. Его лапы ударяли по земле, и это ощущалось хорошо, — намного лучше, чем раньше. Его кровь свободно текла по венам, не сдерживаемая утомляющим безумием гона. Пока его инстинкты не бушевали, он мог быть предоставлен сам себе. Он и Наруто могли завершить свой цикл с практически ясной головой, полностью наслаждаясь проведённым вместе временем. Его мех приподнялся в восторге. Итачи и Джирайя были возле Фонтана Священного Масла. Они сидели на каменных ступенях фонтана, и Саске увидел, что с ними было ещё трое существ — это были лягушки, которых хорошо знал Саске. Гамакичи, один из ближайших друзей Наруто (если считать только земноводных), а также Шима и Фукасаку — двое старейшин. Их уважали как внутри, так и за пределами горы, и они занимали положение неофициальных лидеров в жабьем мире. Саске всегда считал, что они были, фактически, бабушкой и дедушкой Наруто, потому что они всегда любили его и присматривали за ним вместо Джирайи. Они точно также относились к Саске в детстве, поэтому он не питал к ним неприязни. Он присел на землю в нескольких метрах от большого фонтана. Каменные статуи разных размеров, бывшие некогда жабами, окружали его со всех сторон. Несколько мгновений он бродил по кругу, а затем перешёл в своё человеческое обличие. — Итачи, — поприветствовал брата Саске. Итачи выглядел совершенно непринуждённо, откинувшись на каменную перегородку, и это движение, как обычно, разозлило Саске. — Саске. Кажется, тебе лучше, — ухмыльнулся он. Саске ощетинился. Он не до конца понимал, почему его брат здесь, хотя у него и были мутные воспоминания о том, как брат вытаскивал последние остатки человечности из него, прежде чем позволить ему приблизиться к Наруто. Может, у Наруто и была ускоренная регенерация, но Саске не хотел даже думать, какой вред мог бы принести ему, появившись почти в зверином состоянии. Джирайя встал, не дав ему ответить. Шима и Фукасаку уселись ему на плечи. — Как Наруто? — Он в порядке. Я оставил его спать, ему нужен отдых. Джирайя долго смотрел на него, словно решая, верить ему или нет. Если он постарается проверить Наруто лично, Саске ему не позволит. Шима положила ему лапу на щёку. — Не волнуйся, Джирайя-кун. Я чувствую Наруто даже сейчас, и Саске говорит правду. Наруто спокоен, и находится в лучшем состоянии, чем раньше. Фукасаку каркающе рассмеялся. — Ах, ты очень взволновал нас, юный Учиха. Это было достаточно долго! — Хм, приятно слышать, — сказал Итачи с закрытыми как можно более небрежно глазами. Он был абсолютно самодовольным. — Итачи, почему ты здесь? Он замолчал. — Ой, а ты не помнишь? Неудивительно, ведь твоё состояние было не намного лучше, чем у бедного Наруто. Ты должен хотя бы немного поблагодарить меня, отото. Вы оба, вероятнее всего, сошли с ума, если бы я не вмешался. Саске нахмурился. Его воспоминания о гоне и предшествующем дне были мутными или отсутствовали. Последнее, что он помнил — что наткнулся на Наруто, находящегося на поляне, где они отдыхали в детстве и юности. Он загорал, и Саске почувствовал безмерную потребность при виде него. Это было всё, что он помнил. Следующим воспоминанием был краткий момент ясности, в котором Итачи пробуждал в нём здравомыслие, прежде чем позволить ему войти в дом, где Наруто спал и переживал течку. — Что случилось? Итачи задумчиво и явно преувеличенно посмотрел в небо, чтобы не сталкиваться взглядом с братом. — Обычно я такое не признаю, но даже я не в курсе всех деталей. Я уверен, что ты знал, что твой гон должен был быть со дня на день, но, учитывая твою глупость, ты не был осторожен и подготовлен к этому. Гон случился с тобой, когда ты был с Наруто, и я могу предположить, что ты хотел переспать с ним в своём бредовом состоянии. Насколько я понимаю, его течка должна была начаться не раньше, чем через несколько недель, но из-за тебя она началась преждевременно. Не могу сказать, как и почему, но даже в течку он от тебя убежал. Естественно, ты его преследовал. Ему удалось ускользнуть от тебя, и так я нашёл тебя, вырывающего деревья с корнем в приступе слепой ярости, — Итачи фыркнул, откровенно забавляясь. Саске нахмурился ещё сильнее. — Он сбежал от меня?.. Почему? Джирайя вздохнул и снова присел на ступеньку. — Это, конечно, не моё дело, и Наруто наверняка разозлится на меня позже, но он был… полностью влюблён в тебя какое-то время, даже до того, как вы оба изменились под стать своей природе. Но с того момента влюбился ещё сильнее. Я не могу придумать ни одной причины, почему он сбежал от тебя, когда сам был в течке. Преодолеть свои инстинкты, как он сделал… — он покачал головой, но всё же почувствовал облегчение, что проблема в какой-то степени разрешилась, и состояние его подопечного улучшилось. Саске был очень хмур. Наруто убежал от него, когда у него была течка. Почему? Неужели он действительно не хотел, чтобы Саске был его парой? Был там… кто-то другой? При этой мысли он громко зарычал, не в силах сдержать этот звук. Нет, никого другого, Наруто был его, и он радостно зарежет любого достаточно глупого альфу, кто посмеет поспорить с ним. Гамакичи впервые заговорил после прибытия Саске. — Саске, я не думаю, что вправе отвечать за Наруто, но, пожалуйста… не торопись с выводами. У Наруто были свои причины, даже если и ошибочные, и тебе стоит поговорить с ним об этом. Он объяснит всё тебе, и у тебя будет возможность развеять своё беспокойство и сомнения. Саске задумался над его словами. Наруто и Гамакичи всегда были близки, и был хороший шанс, что лисёнок рассказывал жабе о своих эмоциональных проблемах, о которых не рассказывал даже Саске. Через мгновение он кивнул. — Значит, собираешься поохотиться? — понимающе спросил Итачи. Саске не собирался отвечать — он просто хмыкнул и перевоплотился в своё животное обличие. Он снова обошёл поляну, низко пригнувшись, вынюхивая добычу. Его хвост лениво покачивался за спиной, и он с каждый шагом потягивался и разминал мышцы. Низкое рычание вырвалось из его груди, и он кинул горящий шаринганом взгляд на небольшую компанию у фонтана. Он установил долгий зрительный контакт с братом, чьи глаза оставались смолисто-чёрными. Он был благодарен Итачи, но не мог сопротивляться желанию залить всю местность альфа-феромонами. Он всё ещё был альфой в гоне, и его новоиспечённая пара была уязвима и одинока на расстоянии чуть меньше километра от него. С этой мыслью он направился в ближайший лес. Он взобрался на дерево и прыгал с ветви на ветвь, всё время обнюхивая воздух в поисках лёгкой добычи. Его кровь бурлила в нём от возбуждения, потому что охота приобрела совершенно другой смысл. Охота в целом всегда была захватывающей и выпускала его внутреннее животное на поверхность, но сейчас он охотился не только для себя — он охотился для Наруто, который был в подавленном состоянии и полагался только на него. Дыхание Саске вырывалось из груди горячими порывами. Он дрожал от мысли, что подарит своей паре тушу крупного зверя, и был полон решимости не возвращаться не с чем меньшим, чем взрослым оленем. Он спрыгнул на землю и принюхался к участку земли. Было много копытных следов, и он уловил запах кабана. Охота началась.

***

В нескольких километрах от него, в их общем доме, Наруто проснулся один. Он был горячим, болезненным и растерянным, но чувствовал себя намного лучше, чем в течение двух дней. Он осторожно сел. Воспоминания о последних нескольких часах были нечёткими, но они были. Он вспыхнул с головы до пят, когда вспомнил, что происходило между ним и Саске. Его друг, теперь и пара — Наруто почувствовал, как уши смущённо прижались к голове, — пришёл к нему и помог ему тогда, когда он в этом нуждался. Как Саске нашёл его? Он думал, что сбежал достаточно далеко, чтобы избежать секса на инстинктах, о котором бы Саске, наверняка, пожалел. Где он сейчас был? Теперь, когда его рассудок был частично восстановлен, осознал ли он, какую ошибку совершил, установив связь с Наруто? Он отвергал их связь, сделанную под властью момента? Сердце Наруто разбилось, потому что он знал, что этот вариант был вероятнее всего. Он осмотрел себя и почувствовал шок и возбуждение, когда заметил лужу смазки и спермы, в которой сидел. Даже сейчас она текла из него. Он протянул руку между ног и коснулся себя. Он всё ещё был растянутым и мокрым, и он знал, что останется таким ещё на некоторое время. Если Саске не вернётся, Наруто чувствовал, что находится в том состоянии, что сможет справиться с оставшимися днями течки. Если Саске откажется от их связи, что с ними случится? Можно ли отменить нежелательную связь? Все рассказы об этом обычно заканчивались плохо хотя бы для одного члена союза — обычно, для омеги. Альфы могли спариваться всего несколько раз в жизни, если в этом была необходимость, хотя такое и было редко. Омеги же, напротив, сохраняли метку до конца жизни. Наруто сглотнул, чувствуя страх и ужас от того, что его ждёт в будущем. Если связь будет разорвана, он может умереть. У некоторых омег ухудшалось здоровье, и они страдали, если их связь отвергалась или игнорировалась тем, кто их пометил, и умирали от чистого горя. Он сделал глубокий и неровный вдох. Он не знал, где находится Саске, и поспешные выводы заставят его только и делать, что паниковать. По крайней мере, Саске мог вернуться, чтобы, хотя бы, прояснить свои намерения — будь то отказ от связи или что-то ещё. Наруто заставил себя встать на дрожащие ноги. Он решил, что ванна сможет его успокоить, потому что, честно говоря, он чувствовал себя отвратительно. Его примитивная часть наслаждалась тем, что он был в сперме Саске, но остальная его часть знала, насколько он был липким и грязным. Недалеко от дома Джирайи находился уединённый горячий источник, и Наруто направился туда с целью искупаться. Он принял форму лиса, чтобы быстрее до него добраться. Также он был голодным, поэтому, может быть, он поймает одного или двух кроликов по дороге. Путешествие было коротким, и он не смог найти ни одной мелкой дичи по дороге, поэтому решил, что еда может подождать, пока он не очистится от обилия телесных жидкостей на себе. Он часто бывал в этом природном горячем источнике. Он был маленьким, но нормальным для того, чтобы уместить четверых людей одновременно, и был окружён естественными скалистыми образованиями и высокими пышными деревьями. Не потрудившись перевоплотиться, Наруто прыгнул в воду. Вода была достаточно горячей, чтобы пар, мутный и тонкий, скользил по поверхности и поднимался в воздух. Голова Наруто оказалась на поверхности, и он наслаждался ощущением, как грязь смывается с его шерсти. Он грёб по-собачьи и счастливо тявкал, чтобы его слышали все ближайшие местные жители. Впервые за долгое время он чувствовал себя беззаботным. Наконец, он принял человеческий облик и принялся мыться. Когда он провёл руками по животу и шее, воспоминания о сексе с Саске захлестнули его. Он представил, что это Саске купал и касался его. Он вспыхнул румянцем при воспоминаниях о Саске, сжимающем его и подчиняющем своей воле, и из него снова потекла смазка при мысли о том, что его тело наполнил объект его влюблённости. Наруто вздрогнул и был рад тому, что находился в воде. Его руки будто бы обладали собственным разумом, и его ладонь скользнула между его бёдер. Его член был твёрд, а дырка была растянутой и мокрой. Смущение пронзило его, но у него всё ещё была течка, поэтому инстинкты подавили его стыд. Он вставил в себя три пальца, вспоминая, как Саске делал то же самое. У Саске получалось намного лучше, чем у него. Поза была неудобной, но он чувствовал тень прежней наполненности. Он желал большего — того, чего он не мог дать сам себе, но он не мог выбирать. Он толкнулся в себя пальцами, сначала медленно, а затем с более быстрым темпом. Другой рукой он сжал свой твёрдый член. Он громко мурлыкнул, говоря каждому облачку и звезде на небе, как он желал, чтобы Саске был здесь. Он хотел, нет — он нуждался в том, чтобы его тело принадлежало Саске, чтобы его выгибали и трахали так, как Саске этого хотел. Он выпустил член из руки и нажал на метку, которая уже превратилась в шрам на его горле. Она была, как круглая морщинка, которая ощущалась, как вспышка под его пальцами. Он вспомнил, как Саске оторвал его голову от пола и вонзил в него свои зубы. Это было последнее, что он помнил, но этого было более, чем достаточно, чтобы кончить. — Н-нгх, а-ах, С-Саске! — Это его имя? Наруто поперхнулся, и его глаза резко открылись. Он вытащил из себя пальцы и уткнулся спиной в камень. Человек, которого он не знал или не узнал, стоял у кромки воды. Он был альфой, и был так же, как и Наруто, обнажён. Несколько мгновений назад он, должно быть, был в своей звериной форме. Его рост был впечатляющим, он был таким же высоким и широким в плечах, как и Саске. Его феромоны проникали в воздух и вызывали у Наруто головокружение. На нём была метка Саске, но он не был полностью защищён от воздействия запаха альфы, направленного конкретно на него, как это делал этот человек сейчас. У Наруто всё ещё была течка, он всё ещё был уязвим, и он знал об этом. Он стиснул зубы и решил бежать. Наруто ненавидел убегать — даже если от альфы, который явно превосходил его самого, но он был слишком податливым в таком состоянии. Наруто использовал магию лисы, как и раньше на Саске — создал нескольких версий себя, женских и жаждущих. Они ворковали и смеялись, требуя внимания мужчины. За короткую секунду Наруто ускользнул в кусты. Он снова принял форму лиса, потому как так он был намного быстрее. Он услышал треск веток позади себя, и его сердце забилось так сильно, что он слышал его стук. Он был в полном ужасе — намерения этого незнакомца были абсолютно понятны. Он увидел проход между деревьев и почувствовал облегчение. Дом, который он делил с Джирайей, должен быть на поляне, и он будет там в безопасности. С новыми силами он быстрее побежал через кусты. Его голова закружилась в ожидании увидеть поляну, на которой он был всего час назад, но там ничего не было. Это было неизвестное ему место. Его сердце подскочило к горлу, а страх заморозил кровь в жилах. Он пошёл неверным путём. Его загривок был сжат могучей челюстью, и мощное рычание прокатилось по его телу. Он был вынужден вернуться в свою человеческую форму, подчиняясь невербальной команде, и человек, находящийся над ним, сделал то же самое. Наруто начал вырываться из его рук. — Отвали от меня! — закричал он. — Это был милый фокус, — альфа зарычал ему в затылок, где всё ещё сжимал кожу зубами. — Ещё милее то, что ты подумал, что я снова тебя отпущу. Наруто замер. Снова? Кто, чёрт возьми, этот парень? — О чём ты говоришь? Отстань! — злился Наруто, судорожно извиваясь под стальным нависшим телом. — Ох, так ты не помнишь. Это меня очень ранит. Значит, я освежу твои воспоминания, — он схватил Наруто за колено и двинул его ногу в бок, чуть ли не до подмышечной впадины. Он сильно прижался своим членом между его ягодицами и потёрся о влагу между ними. Наруто закричал, всячески пытаясь удержаться от того, чтобы выгнуться навстречу. Он никогда не доставит этому ублюдку удовольствия, никогда в жизни. — Теперь-то ты помнишь? Метка, которую ты носишь, практически была моей, — ядовито прошипел он. — Вижу, что кто-то первым добрался до тебя, но позволь мне кое-чем поделиться с тобой, — его голос звучал радостно, а сердце Наруто пронзил страх. — Ты всё ещё в течке, и я думаю, что в первой, и эта метка такая свежая, — он усмехнулся, потираясь о самое уязвимое место на теле Наруто. — Если я выебу тебя с узлом и укушу тебя прямо в эту метку… она исчезнет, как будто её никогда и не было. И я обязательно сотру его имя с твоего сладкого ротика. Наруто не мог дышать. Он леденел, и ужас пробирался по нему. — Нет… — сказал он, шепча. А затем снова закричал. — Нет! Я не позволю! Я не… — Что ты сделаешь, чтобы остановить меня, лисёнок? Даже сейчас твоё тело реагирует на меня. Мой член покрыт твоей смазкой, и тебе отчаянно нужен узел — любой узел, — чтобы быть наполненным. Твоей пары нигде нет, и я более чем счастлив заменить его, — Наруто слышал злобную ухмылку в его голосе, и от этого его тошнило. Он никогда не чувствовал себя настолько бессильным, и никогда не ненавидел свой статус омеги настолько сильно, как сейчас. Он не хотел жить, как жертва, нуждающаяся в спасении в любой возникающей сложной ситуации. Именно это он пытался объяснить Саске два дня назад на берегу реки. В уголках его глаз выступили слёзы, и он зажмурился. Слёзы потекли по его щекам и закапали на землю. — Не плачь, мы же ещё не начали, — он зарычал, и Наруто почувствовал, что он слегка отодвинул бёдра. Наруто стиснул зубы и принял последнюю отчаянную попытку выбраться из его хватки. Его усилия не принесли ничего, кроме того, что его лицо ткнули в землю, а в волосах сжалась чужая рука. — Н-нгх, пожалуйста… не надо… — он слабо умолял. — Побереги свои мольбы для — гх! — чужой вес внезапно пропал с его спины. Наруто лежал, не зная, что делать и думать. Он не закончил фразу, и сейчас он звучал так, словно задыхался, но также присутствовал тошнотворно хлюпающий звук, который Наруто не мог уловить. Затем он почувствовал какую-то влагу. Она капала на его спину и волосы. Капля упала на его лицо, и его глаза расширились. Кровь?.. Медленно Наруто перевернулся на спину, чтобы увидеть, что произошло с его противником. Увиденная им сцена была невероятно ужасна. Незнакомый ему альфа был над ним, но достаточно далеко, чтобы между ними не было контакта. Он стоял на кончиках пальцев ног, поддержанный рукой, полностью разорвавшей его грудную клетку. Эта рука держала на ладони всё ещё бьющееся сердце альфы. Саске стоял позади него, и намерение убить скатывалось по нему, словно волны цунами; Наруто не мог поверить, что чувствовал это, поскольку этих волн было достаточно, чтобы сбить его с ног. Бестелесное сердце всё ещё билось, хоть и слабее с каждой секундой. Саске встретился взглядом с Наруто и сжал орган до красной каши. Он лопнул, как воздушный шар, и его кусочки приземлились на грудь и лицо Наруто. Саске выдернул руку из груди мужчины, оставляя после себя зияющую дыру. Он уже был мёртв, но Саске было недостаточно. Он положил одну руку мужчине на плечо, а другую — на его шею. Без лишнего пафоса, фанфар и заявлений, только с чистым ликованием, которое Наруто видел в сиянии красных глаз, он приступил к отрыванию головы от тела. Он сделал это легко. Наруто смотрел на него с огромными глазами и дрожащими губами. Он был напуган, чувствовал отвращение и был возбуждён сильнее, чем когда-либо в жизни. Саске отбросил безголовое, бессердечное тело в сторону, будто оно было мусором, и уронил безжизненную голову на землю под своими ногами. Он смотрел на неё сверху вниз, как мстительный Бог на свои творения через облака — безмерно приятно видеть страдания, но ещё приятнее быть их причиной. Он поднял ногу и с устрашающей силой раздавил голову своей голой стопой, превратив её в неприглядную кашицу. Наруто в ужасе сделал вздох, превратившийся в пронзительный вой. Хруст и треск черепа перевернули желудок Наруто, и он отвернулся. Он видел, как Саске убивал раньше, но это касалось только животных. Наруто и сам убил множество животных — это была часть их природы, — но он никогда не видел, чтобы человек умирал по неестественным причинам. Он никогда не видел, чтобы у кого-то вырывали сердце или отрывали голову, чтобы после её раздавить. Он был в ужасе, и не безосновательно, но он в тоже время был чрезвычайно возбуждён. Саске продемонстрировал своё превосходство, свою способность защитить его от самых ужасных ситуаций, которые Наруто только мог себе представить. Альфа-соперник попытался заявить на него права против его воли, хотел стереть ритуальную метку Саске с его кожи, и Саске хладнокровно убил его. Он буквально раздавил его череп до состояния каши у ног Наруто. Даже запачканный кровью и рядом с ужасающим зрелищем в полуметре от себя, Наруто чувствовал себя… в безопасности. Саске заставил его чувствовать себя в безопасности. Его аура заполнила воздух вокруг них, и казалось, будто невыносимая тяжесть давит на его грудь. Было трудно дышать, и Наруто глотал воздух рванными, болезненными вздохами. Саске нависал над ним, глядя на него сверху вниз, и Наруто мог с точностью сказать, что он был в нескольких мгновениях от того, чтобы поддаться своему внутреннему зверю. Его пальцы подёргивались по обе стороны от его бёдер, и кровь капала с когтей вниз, на землю, просачиваясь в неё. Его грудь поднялась от сильного, ровного вздоха, но Наруто мог чувствовать, чего Саске хотел — он хотел убить, разрушить, уничтожить. Он хотел выследить каждого альфу на этой стороне горы и разорвать их на части. Наруто захныкал, потому что его омежья сущность требовала, чтобы он полностью подчинился власти своей пары. Он смутился, ощутив, как смазка потекла между его бёдер. Он сжал ноги вместе, пытаясь унять жар в животе. Саске почувствовал его запах и тут же отреагировал. Он зарычал, оскалив зубы, и в ушах Наруто раздался гром. Он закрыл глаза, раздвинул ноги и повернул голову, обнажив горло и метку на нём. Успокоившись, Саске превратил своё рычание в довольное мурлыканье. Он упал на колени и стал защитой для Наруто, обнюхивая его с ног до головы на предмет повреждений. Наруто позволил ему сделать это, зная, что Саске нужно убедиться в его хорошем состоянии. Запах другого альфы сильно смешался с его собственным, и это погрузило Саске в глубокую тьму, но он терпел это, потому что уже превратил вышеупомянутого альфу в неузнаваемый труп. Прежде чем Наруто понял, что хочет сделать его пара, его лицо оказалось между его ног. Наруто почти оторвался от земли, но Саске удержал его на месте, крепко хватая за бёдра. Его язык застремился внутрь Наруто, кружась вокруг мышц и подбирая капли смазки, которые он жадно глотал. — Сас-ох, н-нгх! Что…! — Наруто не мог даже окончить фразу, не говоря уже о полном предложении. Наруто обнаружил, что согнулся пополам, пока Саске отчаянно вылизывал его. Это была не та наполненность, о которой просило его тело, но эта была другой, новой и потрясающей. Он запрокинул голову, и его голова ударилась о землю. Если Саске продолжит это делать, он точно кончит и забрызгает их обоих спермой. Саске, должно быть, почувствовал это, поскольку он зарычал и стал усерднее работать языком и ртом, чтобы достичь желаемого результата. Наруто выгнулся и сильно затрясся, когда оргазм захлестнул его, заставив разум очиститься. Наруто видел только белый цвет. Саске отстранился ровно настолько, чтобы увидеть его оргазм. Он был наполнен собственнической гордостью при виде своей пары, мокрой от крови соперника и извивающейся от оргазмического удовольствия, доставленного его руками и ртом. Он был единственным, способным заставить Наруто чувствовать подобное — только он мог заставить его кричать от эйфории и извиваться. Как только Наруто отошёл от оргазма, он задохнулся, совершенно измученный, и Саске прижал его к своей груди. Он ухмыльнулся, глядя на труп безымянного альфы, и понёс свою пару обратно к источнику. Наруто уткнулся носом в его грудь и вдыхал его запах, ища спокойствия и безопасности. Они плыли от инстинктов и эндорфинов, и это продолжилось до тех пор, пока они не погрузились во всё ещё горячую воду. Саске сел на каменный выступ, и удерживал Наруто на своих коленях. Он уткнулся носом в его метку, которую оставил буквально несколько часов назад. — Идиот. Была ли необходимость принять ванну настолько острой, что ты не мог дождаться моего возвращения? — фыркнул он. Наруто замер. Ему явно было не по себе. — Ам, я думаю… нет? — неловко ответил он. Саске нахмурился и отстранился, чтобы установить с ним зрительный контакт. — Рассказывай. В типичном для лисёнка движении, которое Саске видел много раз, Наруто сложил руки за свою шею и застенчиво ухмыльнулся. Но в этот раз Саске чётко понял, что Наруто чувствует себя очень некомфортно и точно не хочет продолжать разговор. — Я говорю, что я реально не знал, вернёшься ли ты, понимаешь? Саске тупо посмотрел на него. — Чего? — Я говорю! — Наруто задёргался на его коленях, не нарочно создавая трение между их бёдрами. Саске купался в своих сомнительных желаниях — им явно нужен был этот разговор. — Я, ну… я не знал, хочешь ли ты иметь связь со мной, потому что… я просто случайно оказался рядом с тобой, когда у тебя начался гон. Ты альфа, я — омега. Наша биология совместима. Я не хотел, чтобы ты… застрял со мной, — он прикусил губу почти до крови. — Если… если ты не хочешь этого, то… я имею в виду, если ты не хочешь быть со мной… я пойму это, понимаешь? — он слабо рассмеялся, но его сердце разорвалось от этого звука. — Хватит, — оборвал его Саске. — Ты действительно думаешь, что после всего этого я не хочу тебя? — Я… да? Возможно? Я не знаю! У нас этот…цикл… поэтому я подумал… может быть, это из-за этого? Я знаю, что ты не планировал вязаться со мной и ты бы, скорее всего, был повязан с какой-нибудь другой омегой, которую выбрали бы для тебя родители, если бы гон начался у тебя дома. Саске вздохнул. — Одно время я думал об этом. Я думал, что мои личные чувства не важны, и что я был бы доволен принятым отцом решением. Теперь я знаю, что этого бы никогда не случилось. Даже если бы мой гон начался дома или бы я оказался с другой омегой — не важно, знакомой или нет, — мой зверь не признал бы её, как мою. Я должен был понять это заранее, и должен был обсудить это с тобой. Возможно, у нас бы не было проблем и ты бы не убежал от меня. Кем-кем, но упрямым и забывчивым Наруто точно был. — О чём ты говоришь? Почему нет? Что нужно было обсудить со мной? — он махал руками, как ребёнок, и забрызгал водой их обоих. Саске с сожалением покачал головой. — Наруто, ты чёртов идиот. Ты мой, я — твой. Ты и только ты властен надо мной, и только тебя мой зверь принимает, как пару. Когда ты сбежал от меня, я перевернул весь мир, чтобы найти тебя. Ты настолько недалёкий, добе? Наруто зашипел и приобрёл цвет спелого помидора — вроде тех, которых Саске крадёт из сада своей матери. — А… правда? Ты-ты такая сволочь! Почему ты не сказал мне раньше? — он драматично дёрнул себя за волосы. У Саске хватило приличия выглядеть смутившимся. — Это имеет значение сейчас? — он ткнулся носом в ритуальную метку у основания горла, царапая зубами загорелый участок кожи. Он приподнял Наруто на своих коленях — ровно настолько, чтобы опустить его на всю длину своего члена. Это был плавный, медленный толчок, который застал Наруто врасплох; его голова опустилась, а рот красиво приоткрылся. — Х-хнг! Ты-! — Саске проглотил его проклятья, когда столкнулся с его ртом в страстной встрече губ и языка. Он сильно толкался в его жаждущее тело, и сплетал их языки вместе, позволяя Наруто почувствовать вкус собственной смазки. Саске быстро трахал его, чувствуя, что его рассудок становится яснее, а движения — увереннее, пока Наруто подпрыгивал при каждом толчке и приземлялся обратно Саске на колени. Второму узлу потребовалось всего несколько минут, чтобы набухнуть и скрепить их вместе, в то время как Саске кончил в это узкое, сжимающее его тепло. Наруто ответил так, как и должен был — кончив несколько раз и дрожа, словно лист на ветру. Саске прижал его к своей груди, пока они проходили через волны оргазма. Это было похоже на связь, принадлежность и счастье в почти сакральном смысле. Наруто уткнулся лбом в плечо Саске и изо всех сил старался отдышаться. — Блять… ты… мы…? — Да, идиот, ты застрял на моём узле. — Ах, чувак, сколько это ещё продлится? — Устраивайся поудобнее.

Конец.