«Давай оставим все как есть…»
Эта фраза билась в голове у Мариссы вот уже три месяца, и каждый раз у нее от боли щемило в груди, хотя она сама виновата. После того, как посадили Серхио, их элитный колледж сделали обычной школой, а значит, Пабло будет и дальше спокойно учиться рядом с ней. Господи, они не виделись долгих три месяца, на выпускном в который раз договорились остаться друзьями, и это уже второй год подряд! Только если в первый раз был виноват Пабло, то в этот раз вина лежала полностью на ней. Марисса все лето пыталась выбросить его из головы, но в итоге призналась сама себе, что это невозможно и что в этот раз она будет вести себя по-взрослому. С такими мыслями она и переступила порог родного колледжа, думая о том, что она уже другая, и это последний учебный год, а значит, последняя попытка быть вместе с Пабло. В это самое время, пока Марисса думала о Пабло и их непростых отношениях, сам предмет ее мыслей находился в голубой комнате вместе с Томасом и Гвидо, где они болтали о том, кто как провел лето. Пабло рассказал своим друзьям, которые кстати находились в довольно-таки продолжительных отношениях, что он провел все лето в Лондоне с мамой и братьями. На вопрос Лассена, сколько цыпочек он подцепил, ответил, что ни одной и что все это время безумно скучал по Мариссе. Рассказал, как он жалеет, что они расстались, но его радует мысль о том, что они друзья, а не враги, как в прошлом году. На реплику того же Гвидо: «Вы и в прошлом году начинали с дружбы, а закончилось всё враждой», — Пабло ответил, что они уже другие, повзрослевшие, да и много всего произошло с того времени. Кроме того Пабло радует, что Марисса за все лето тоже ни с кем не встречалась, да и сейчас не состоит в романтических отношениях. На вопрос Эскурры о его странной осведомленности о личной жизни Андраде Пабло ответил, что все лето общался по телефону с Ману, и тот по дружбе сообщал ему всю интересующую его информацию. Выслушав друга, Гвидо и Томас пожелали ему удачи в третий раз завоевать сердце рыжего урагана, и, дай Бог, этот раз будет последним. Распрощавшись, они вышли из комнаты на поиски своих вторых половинок, а Пабло откинулся на подушки и с мечтательным видом уставился в потолок.***
Первую учебную неделю Марисса и Пабло общались, как друзья, что обоих расстраивало — каждый из них ждал действий от другого, и в итоге их отношения дальше дружбы не заходили. Марисса надеялась, что Пабло проявит инициативу, но он не делал ничего похожего на романтику или намеки на отношения, и это ее очень удручало, тогда она решилась попросить Мию поговорить с ним и разузнать, что он о ней думает, и думает ли вообще. Мия, захлопав в ладоши, радостно воскликнула: — Конечно! Это так романтично! Не бойся, Марисса, я не скажу ему, что это ты попросила, — ответила она на предупреждающий взгляд сестры. — Жди меня в комнате! — крикнула она и, чмокнув ее в щеку, скрылась за поворотом коридора женской половины. Мия нашла Пабло в игровой комнате: он сидел на пуфе и смотрел на экран выключенного телевизора. Было видно, что он о чем-то думает, потому что на зов Мии он откликнулся только на третий раз. Она села на такой же пуф напротив парня, спросила, все ли с ним хорошо, и, получив положительный ответ, задала интересующий ее вопрос: — Пабло, я, конечно, не привыкла совать нос в чужие отношения, но так как ты — мой лучший друг, а в скором времени Марисса станет моей официальной сестрой, я очень за вас переживаю и желаю вам только счастья. Что между вами происходит? Я вижу, как вы смотрите друг на друга, мечетесь, создаете иллюзию дружбы, лишь бы быть чаще рядом друг с другом. Так помиритесь и не страдайте, что вам мешает? Думаю, что Марисса будет не против возобновить ваши отношения, я вижу, что она тебя до сих пор любит, так что вперед, Пабло! Лови удачу и любовь за хвост! — Мия с умным видом закончила свою тираду и посмотрела на Пабло в ожидании ответа. Он тяжело вздохнул и ответил: — Ты все красиво и правильно сказала, Мия, но я устал один бороться за наши отношения, в прошлом году я предал отца ради нее, посадил его в тюрьму и каждый день доказывал ей свою любовь, а она опять во мне усомнилась, хотя сама больше всех просила о доверии. Да, я до сих пор ее люблю и, наверное, всегда буду любить, но первым я больше не подойду, у меня, в конце концов, тоже есть гордость! А теперь прости, Мия, я устал, пойду отдохну, — Пабло встал, и, поблагодарив ее за участие и за то, что выслушала, вышел из игровой комнаты. Мия проводила его понимающим взглядом и через минуту вышла вслед за ним, но только в комнату Мариссы — пора сказать своей сестре, что все в ее руках, и теперь ее очередь доказывать свою любовь. Подойдя к двери, которая вела в комнату Мариссы, Мия вздохнула и посчитала про себя до десяти, тем самым успокаивая свои нервы, потому как Мия наперед знала реакцию Мариссы на слова Пабло: она будет кричать и говорить о том, что Бустаманте много о себе возомнил и так далее. А Мия, как хорошая подруга и сестра, ее выслушает, подождет, пока она остынет, выдохнется и в итоге спросит уже такое привычное: «Ми, что делать?» Вот тогда Мия четко, по пунктам разложит все аргументы перед Мариссой и будет надеяться, что та ее послушает. Она постучала в дверь, не дождавшись ответа, тихо ее приоткрыла и спросила: — Можно? — Ну слава Богу! Давай заходи! — сказала Марисса, которая все это время ходила по комнате из стороны в сторону, сгорая от нетерпения. Мия улыбнулась нетерпению сестры, зашла в комнату, закрыла за собой дверь, присела на стул и попросила сестру тоже присесть. Та ответила, что не может, уж очень она нервничает, и попросила побыстрее все рассказать. Мия, пожав плечами, сказала: — Ну, как хочешь! — и поведала ей о разговоре с Пабло, абсолютно ничего не скрывая. Как Мия и предполагала, реакция Мариссы была бурной: она кричала, разбрасывала вещи по комнате, говорила, что никогда и ни за что больше не подойдет к этому горделивому куску самовлюбленного козла! А когда весь пар из нее вышел, она по-турецки села на кровать и спросила: — Боже, что же делать, Ми? Мия же все это время молча разглядывала свой идеальный маникюр и ждала именно этого вопроса. Повернулась к ней на стуле и заговорила спокойным голосом, как психотерапевты разговаривают со своими пациентами: — Знаешь, Мари, я во многом согласна с Пабло, не перебивай, сама просила совета! — сказала Мия, когда Марисса на первое же ее предложение хотела что-то возразить, — он действительно изменился ради тебя и доказывал это неоднократно, а ты, что сделала ты для ваших отношений? — Я простила его, Мия! — крикнула Андраде, — этого мало, по-твоему? — Да, мало, Марисса, он столько раз просил у тебя прощения! Я знаю, что ты давно ему простила тот спор, и не спорь со мной! Ты даже сейчас говоришь и думаешь, как эгоистка! Подумай в этот раз не о своей ущемленной гордости, а о человеке, которого ты любишь и которого так же заставила страдать! Так что поднимай свою задницу, будем составлять план по возвращению Пабло Бустаманте! Марисса, открыв рот от изумления, смотрела на Мию и не верила своим ушам. Отойдя от шока, она сказала: — А ты поражаешь меня с каждым днем все больше и больше, неужели твои извилины заработали? — Ну, знаешь ли, Мариссита, не тебе сейчас рассуждать о моих умственных способностях, а теперь вставай и одевайся, у нас впереди шопинг! — Но зачем? — Будем делать из тебя конфетку, я, конечно, во многом согласна с Пабло, но женская солидарность во мне берет верх, сделаем тебя неотразимой соблазнительницей, чтобы Пабло не устоял. Ну, а когда он начнет подкатывать, ты уже сама ему скажешь, как ты его любишь, как всегда любила и верила, теперь бери кредитку, и вперед! Марисса не стала спорить с Мией, сказала ей спасибо, переоделась, взяла кредитку и с мыслями о том, что ей повезло иметь такую подругу и сестру, вышла из комнаты. Три часа походов по магазинам и два часа, проведенные в салоне красоты, отняли у Мариссы много сил. Несмотря на то, что Мия записала сестру на всевозможные процедуры, последняя с пеной у рта доказывала, что никакие маски для лица ей не нужны и розовый маникюр ей тоже ни к чему, Андраде согласилась лишь на то, чтобы ее медные волосы слегка завили на кончиках и придали им блеска. Ближе к вечеру уставшая и злая Марисса и довольная собой Мия зашли в колледж, последняя помогла сестре донести пакеты с покупками, которые сама же и выбирала. Марисса дала ей полное разрешение на обновление гардероба по своему вкусу, тем самым удивив и себя, и саму Мию. Девушки занесли обновки в комнату, Колуччи сама вызвалась развесить все в шкафу, ведь она знает Мариссу — она закинет все в одну кучу, даже не доставая из пакетов, а поступать так с Dolce и Prada она не позволит. Развешивая вещи и рассказывая о том, что с чем нужно носить и какой аксессуар подобрать, Мия щебетала, не останавливаясь, а Марисса в это время думала, что она сошла с ума или же у нее горячка, иначе проведенный день она не смогла бы логично объяснить даже самой себе. Но после «сеанса самокопания» она все же решила, что делает это только ради Пабло. Его слова возмутили ее, но, вспомнив реплику Мии об эгоизме, она откинула эти мысли. Перед тем, как идти спать, Колуччи уговорила сестру выбрать какой-нибудь очень соблазнительный наряд из новых вещей и сходить к своему «другу», чтобы пожелать ему спокойной ночи. Марисса не сопротивлялась и отдалась в руки сестры, чтобы та за рекордно короткое время сделала из нее красотку. Спустя полчаса сборов Мия с восхищением смотрела на свое творение и не могла поверить, что Марисса может быть такой соблазнительно-красивой: слегка завитые волосы и легкий макияж делали ее лицо менее детским, тушь для ресниц ярко подчеркивала задорный взгляд глаз цвета горького шоколада, легкий румянец на щеках придавал невинности, а губы с бесцветным блеском манили своей греховностью. Белый короткий топ до груди выделял идеально плоский живот и обворожительную фигуру, а того же цвета юбка-карандаш чуть ниже колен подчеркивала бедра и облегала аппетитную попку, босоножки на небольшом каблуке делали ноги сеньориты Андраде визуально длиннее. Мия еще раз вздохнула в восхищении, подведя девушку к зеркалу. Именно такой реакции она и ожидала — Марисса улыбалась, при этом не веря своим глазам: из зеркала на нее смотрела совершенно незнакомая девушка, но при этом очень соблазнительная. Поблагодарив Мию, она начала морально готовиться к походу на мужскую половину, на логичный вопрос, как объяснить Пабло, почему она заявилась к нему на ночь глядя именно в таком наряде, Колуччи ответила: — Скажи ему, что была в кино с другом, и, так как вы теперь друзья, решила зайти пожелать ему сладких снов. Ну, и чтобы это не выглядело подозрительно, скажи, что завтра не будет первых двух уроков, а это возможность порепетировать. И да, уроков действительно не будет, Мануэль мне звонил, когда ты была в примерочной. Удачи, сестренка! — сказала она и вытолкнула сестру за дверь. Оказавшись выставленной из собственной комнаты, Марисса хотела возмутиться, но подумав, что на ссору с Мией сейчас нет времени и душевного равновесия, пошла на мужскую половину в комнату знаменитой троицы. Она точно знала, что Пабло там один, так как вчера вечером Лаура рассказывала, что Гвидо и Томас ведут их с Пилар в новое, недавно открывшееся кафе, а Рокко и Вико ворковали в холле, когда они с Мией приехали в колледж. И Марисса подумала, вернее надеялась, что они еще долго будут наслаждаться обществом друг друга. И вот на негнущихся ногах она подошла к комнате и замерла с поднятой рукой, зажатой в кулак, так и не постучав в дверь. Она услышала родной бархатный голос, который напевал неизвестные ей слова под красивую мелодию гитары. Марисса впервые слышала эту музыку, поэтому подумала, что Пабло написал новую песню для группы, а значит, повод сказать о репетиции не так уж и плох. Нервно вздохнув, она робко постучала в дверь, услышав через пару секунд «Войдите!», ее сердце пропустило удар, и она вошла, закрыв за собой дверь. — Привет… — тихо сказала она и несмело улыбнулась. Пабло не сразу посмотрел, кто же к нему пришел так поздно, потому что дописывал последние ноты в тетрадь. Услышав родной голос, поднял голову и застыл в изумлении, ему показалось, что он заснул и очнулся в сказке: перед ним стояла самая сногсшибательная, обаятельная и красивая девушка, которую он когда-либо видел. И только взгляд остался прежним — таким же ярким и наполненным жизнью. Отойдя от первого шока, Пабло ответил: — Привет, ты сегодня необычно выглядишь, ты очень красивая, — Марисса покраснела, и, мысленно поблагодарив сеньориту Колуччи, продолжила, — спасибо… Я зашла сказать тебе, что завтра утром не будет первых двух уроков, и наши голубки предлагают провести репетицию. Ну, и заодно я зашла пожелать тебе спокойной ночи, — Бустаманте смотрел на нее и, кажется, даже не слышал ее слов, ему безумно хотелось ее поцеловать, очнулся он когда Марисса переспросила, — Пабло, так что насчет репетиции? Он, качая головой в разные стороны, пытаясь избавиться от наваждения, ответил ей: — Да-да, конечно, — и, уже полностью придя в себя, сказал, — я как раз песню написал, завтра прорепетируем, — он еще раз взглянул на ее внешний вид и продолжил, — ты куда-то ходила? Марисса опустила глаза и сделала вид, что рассматривает свои ногти: — Да, в кино, с другом, — ответила она и устремила свой взгляд в глаза Пабло, ожидая его реакции. Пабло передернуло, внутри все вспыхнуло от ревности — так это не для него она так оделась? Он уже размечтался, а она, оказывается, на свидание ходила?! Хотя нет, вроде бы сказала, что с другом, или же нет? Запутавшись в мыслях и сходя с ума от ревности, он быстро встал и за секунду оказался рядом с Мариссой, дотронулся до ее подбородка и приподнял ее лицо. Встретившись с ней взглядом, пытался прочитать ответ на мучивший его вопрос, но видел в ее глазах только блеск, она всегда так на него смотрела, когда они были вместе: — Ты была на свидании? — спросил он сиплым голосом и ждал ответа. От этого многое зависело. Если да, то она отпустила прошлое и пошла по жизни дальше без него, если же нет — то у него еще есть шанс. Марисса смотрела в бездонные глаза Пабло и все больше тонула в них, подбородок жгло от его прикосновения, в горле пересохло, он был так близко, и ей до безумия хотелось его поцеловать! Она даже не подозревала, как их мысли и желания схожи. Нужно ему ответить, врать не хотелось, сделать больно тоже, поэтому она тихо произнесла: — Нет, просто друг, ничего больше. Пабло с облегчением выдохнул и почувствовал прилив сил. Продолжая смотреть в ее глаза, потянулся за поцелуем. Коснулся ее губ и, не почувствовав сопротивления, углубил поцелуй. Его руки, которые изначально были на ее лице, опустились ей на талию, он прижал ее к себе еще ближе, так, чтобы чувствовать, как бьется ее сердце. От ощущения ее голой кожи под пальцами его бросало в дрожь. Марисса, жаждавшая этого поцелуя так же, как и Пабло, запустила свои руки ему в волосы и перебирала их пальцами. Места, к которым прикасался Пабло, жгло огнем, а внизу живота образовался тугой узел. Раньше она не испытывала ничего подобного рядом с ним, и от того, что новые ощущения будоражили ее кровь, она еще больше углубила поцелуй. Этот поцелуй, которого оба ждали не один месяц, сводил их с ума. Марисса запустила руки под футболку Пабло и горячими ладонями провела по его рельефному торсу. — Что же ты со мной делаешь? — выдохнул он ей в губы и прижал Мариссу к стене, наслаждаясь ее нежными прикосновениями. Одна его рука гладила изгибы ее талии, а вторая начала плавно подбираться к колену, где завершалась юбка. Почувствовав голую кожу под своей ладонью, Пабло начал задирать юбку вверх, при этом перемещая свои губы ей на шею, аромат ее бархатной кожи пьянил еще больше и, кажется, он забыл, где находится, подумал, что он спит, и просыпаться ему совсем не хотелось. Марисса же отдалась во власть любимых рук, которые, кажется, были везде, она впервые ощущала целую гамму совершенно новых чувств и эмоций. Но, почувствовав его руку на своем оголенном бедре, она слегка запаниковала. Сознание потихоньку возвращалось к хозяйке, как бы ей ни хотелось остаться в этой комнате и в его объятиях навсегда, она решила, что сейчас не место и не время, да и не за этим она пришла. Оттолкнув от себя ничего непонимающего Пабло, Марисса, все еще тяжело дыша, посмотрела в его затуманенные страстью голубые глаза. Буквально через полминуты она ехидно улыбнулась. — Спокойной ночи, Супермен! — сказала она и выпорхнула из комнаты с победной улыбкой, пока Пабло отходил от происходящего. Придя в себя, он кинулся к двери, открыл ее и посмотрел в пустой коридор. — Стерва! — возмущенно крикнул он и с силой захлопнул дверь. Наворачивая круги по комнате, он прерывисто дышал и пытался унять возбуждение и злость, при этом силясь понять, что же произошло. Решив отложить разговор с Мариссой на завтра, он взял туалетные принадлежности и пошел в душ, так как возбуждение, похоже, проходить не собиралось. Марисса, выбежав в коридор, в мгновение ока оказалась у себя в комнате. При этом все тело дрожало, а внутри бушевал неистовый огонь, мысли в голове метались со скоростью звука, она то корила себя за несдержанность и слабость, то улыбалась от воспоминаний пятиминутной давности. Она все-таки осознала, что ее любовь к блондину стала еще больше, и с удивлением поняла, что у них не было такой страсти, когда они встречались. Тогда была только нежность, и они оба никогда не говорили о том, чтобы перейти к более взрослым отношениям — слишком много проблем у них тогда было, и как-то они сдвинули этот момент близости на задний план. А теперь, когда между ними никто не стоял и существенных проблем не было, их потаенная страсть разгорелась от одного поцелуя, которого они так долго ждали. Марисса еще больше уверилась в чувствах Пабло, но ей хотелось услышать три заветных слова. Дрожь в теле не проходила, а тугой узел внизу живота так и не хотел развязываться. Марисса, как и Пабло, взяла полотенце и отправилась в душ. Приняв прохладный душ и немного остыв, она вышла из душевой кабины и, замотавшись в полотенце, направилась к выходу. Открыв дверь, она нос к носу столкнулась с Пабло, по его виду она поняла, что он тоже только что из душа: с его мокрых светлых волос стекали капли воды, а его голый торс слегка блестел от влаги, его наготу скрывало лишь полотенце, повязанное на бедрах. От его полуобнаженного вида у нее вновь сладко заныло внизу живота, и второй раз за этот вечер ей захотелось его поцеловать и снова оказаться в таких любимых и нежных руках. Так как Марисса привыкла идти на поводу у своих желаний, она за руку притянула Пабло к себе и страстно впилась в его губы. Он, не раздумывая, ответил на поцелуй и затолкнул ее в холл душевых кабин, закрыв дверь ногой. Они не могли оторваться друг от друга за жаркими поцелуями, пока у обоих не закончился воздух. Оторвавшись от его губ, Марисса затуманенным взглядом посмотрела Пабло в глаза и окончательно утонула в них, ей показалось, что полотенце на ней сейчас явно лишнее, а тело просто жаждало продолжения ласк. Она потянулась к узлу на своем полотенце и уже хотела сорвать его с себя, но внезапно ее руку накрыла ладонь Пабло. — Не нужно, — сказал он хриплым голосом. Она нахмурилась, недоуменно посмотрела на него и шепотом спросила, как-то заикаясь: — Т… ты… ты что, м… меня сов…сем не… хочешь?! — ее глаза начали увлажняться, а чувство собственного достоинства разбилось вдребезги. Пабло провел рукой по лицу, тяжело вздохнул и взлохматил волосы на затылке. — Конечно, хочу, очень! — ответил он, — я мечтаю об этом не один год! Но не так и не сейчас, Мари! — он хотел было еще что-то сказать, но Марисса быстро пробормотала: «Ясно», — и убежала прочь, оставив Пабло одного второй раз за вечер. Он проводил ее печальным взглядом, тяжело вздохнул и пошел в свою комнату писать очередную песню. Марисса в слезах забежала к себе в комнату и в рыданиях рухнула на кровать, уткнувшись в подушку. Проплакав минут пять, она успокоилась и поняла, что он отчасти прав. Но с ней так поступать нельзя, и она ему отомстит: «Берегись, Бустаманте, я покажу тебе, каково это — быть отвергнутым!» — подумала она.***
На следующий день Пабло так и не удалось поговорить с Мариссой, она всячески избегала его и на репетицию пришла последней, чтобы не столкнуться с ним. Она всю неделю издевалась над бедным парнем: не разговаривала с ним, но, когда он все же вылавливал ее, бросалась ему на шею, страстно целовала, а когда блондинчик распалялся, она убегала. Пабло искренне не понимал, что происходит, один ее внешний вид вызывал в нем бурю эмоций и фантазий, ведь всю неделю она ходила в экстремально коротких юбках и шортах. Кроме того он заметил, что не он один поедает ее глазами, а еще и вся мужская половина колледжа, тот же Гвидо на днях сказал, что Андраде — просто конфетка, и если бы он так горячо не любил Лау, то приударил бы за ней. Пабло испугался, что если он не поторопится, то у него уведут Мариссу прямо из-под носа. Еще он недоумевал от ее поведения: она почти не разговаривала с ним, но целовала так, что дух захватывало. Он замечал мурашки на ее коже, когда он ее касался, чувствовал, как бьется ее сердце, и видел в ее взгляде непотушенный огонь и любовь. Так что Пабло решил обратиться за советом к Мии, уж она-то должна знать, что происходит с Мариссой, в последнее время они стали очень близки. Он нашел Мию в буфете и подсел к ней, не спрашивая разрешения. Поприветствовав ее, сразу перешел к интересующему его вопросу. — Мия, я запутался и не знаю, что делать. Марисса ведет себя очень странно, она не разговаривает со мной, но и в то же время целует. Когда я пытаюсь с ней серьезно поговорить, она убегает, что происходит? Мия с легкой улыбкой слушала Пабло и отметила про себя, что план Мариссы удался, он все-таки сходит с ума, но Пабло она ответила немного по-другому: — Знаешь, Пабло, ты вроде бы все видишь, но ничего не понимаешь, ты ущемил ее гордость, причем дважды! А ты сам знаешь Мариссу, для нее это, как предательство! Но она все же оказывает тебе знаки внимания этими поцелуями, а не разговаривает с тобой потому что ты будешь задавать банальные вопросы типа: «Что все это значит и что будет дальше?» Но ты и так знаешь, что это значит, а что будет дальше — решать уже тебе. Она дала тебе толчок к действиям и ждет их, так же, как и три заветных слова, но ты не видишь того, что у тебя под носом, — Мия закончила свой монолог и посмотрела на Пабло. Он поблагодарил ее и, сказав, что она самая лучшая подруга, вылетел из буфета. А Колуччи смотрела ему вслед с победной улыбкой и сказала сама себе: «Ну, Мариссита, ты мне будешь должна до конца своих дней!» Пабло выбежал в поисках Мариссы, но так и не нашел ее. Оказалось, что она уехала в больницу с Хильдой. Линарес рассказала, что ничего страшного не произошло, и сеньоре Акоста просто нужно сдать очередные анализы, а Марисса приедет только в субботу ближе к вечеру. Она приедет одна, потому что дома будет подготовка к свадьбе Сони и Франко, а она не любит такие мероприятия. Поблагодарив Линарес, Пабло пошел к себе в комнату. В субботу вечером Марисса приехала в колледж, где практически никого не было. Ей стало скучно, но вспомнив, что ее друг Паблито остался в колледже (ей об этом сообщила заговорщецким тоном Мия), она решила опять поиздеваться над ним. Андраде зашла к себе в комнату, переоделась в черные коротенькие шорты, которые еле прикрывали ее пятую точку, и майку на тонких бретельках, под которую она предусмотрительно не надела бюстгальтер. Она подошла к двери, без стука открыла ее и зашла внутрь. Легкий румянец появился на ее щеках, так как Пабло стоял перед ней в одних боксерах — видимо, он переодевался. Но Марисса была не из робкого десятка, она закрыла за собой дверь, подошла к нему, нежно провела ладонью по его щеке и тихо сказала: — Я пришла пожелать тебе спокойной ночи, Супермен, — Пабло оторопел от ее присутствия, он хотел поговорить с ней и признаться наконец-то в своих чувствах, но когда Марисса провела ладонью по его щеке, его глаза непроизвольно прикрылись, а от ее тихого шепота стало приятно на душе. Марисса потянулась к его губам и получила незамедлительный ответ, она выгнула спину, как кошка, и нерешительно положила свою ладонь на его пах. Почувствовав его желание и немного осмелев, она дрожащей рукой провела по его набухшему органу сначала вверх, а потом вниз, отчего Пабло застонал и в порыве страсти разорвал на ней майку. Оторвавшись от нее, он посмотрел в ее затуманенные страстью глаза и понял, что в этот раз ему не отвертеться, да он и не хотел. Пабло опустил голову и начал нежно целовать ее грудь, отчего Марисса застонала, а ее рука на его члене проделывала ту же манипуляцию, что и раньше, но уже энергичнее, кажется, у Пабло от удовольствия потемнело в глазах. Он перестал целовать ее грудь, убрал ее руку со своего члена, встал на колени и начал покрывать поцелуями ее плоский живот, при этом улыбаясь, видя волну мурашек на ее теле. Марисса же внутри боролась с собой, она зашла дальше, чем собиралась, но начинать отношения с секса она не хотела. Поэтому, взяв себя в руки, она оттолкнула Пабло, тот упал на пятую точку. И пока он в который раз растерялся, не понимая, что происходит, схватила первую попавшуюся мужскую футболку, натянула ее на себя и выбежала из комнаты. Забежав к себе в комнату, Марисса тяжело задышала, она все еще чувствовала полчища мурашек на своей коже. Те участки тела, которые целовал Пабло, обжигали, но она была довольна собой. Переоделась в пижаму и с мечтательным видом улеглась в свою постель, прекрасно зная, что спать сегодня она будет плохо. Пабло уже не раз оказывался в такой ситуации за последнюю неделю, он не стал сразу бежать за ней, подумав про себя: «Ну погоди, ночью ты от меня никуда не убежишь, и я скажу тебе три заветных слова!» Минут десять Пабло стоял у двери Мариссы и вслушивался в тишину в надежде, что она все-таки не спит. Собравшись с духом, приоткрыл дверь, вошел в ее комнату, освещенную лунным светом. Его взгляд упал на мирно спящую девушку, ее вид показался ему ангельским, хотя, если учитывать ее характер, она была больше похожа на чертенка. Но Пабло еще раз посмотрел на спящую девушку и решил, что сегодня она будет ангелочком. Подойдя к кровати и присев на край прямо у ее изголовья, он погладил девушку по голове. Сделав глубокий вдох, решился рассказать в темноту все, что он чувствует, а если она не проснется и не услышит, то он повторит ей эти слова завтра. Просто сейчас он чувствует себя более спокойно, да и похоть отошла на задний план, ведь эта девушка для него не предмет для плотских утех, он любит ее безмерно и безоговорочно. — Знаешь, Мари, я всегда любил тебя, уже и не помню дня, когда не любил. Наши отношения всегда были тяжелыми, но и в тоже время страстными, нежными и с огромной любовью и поддержкой. Но при последней нашей ссоре я устал бороться и просто сдался, как последний трус… Я каждый день виню себя за это, но чтобы окончательно тебя не потерять, я предложил остаться друзьями… Господи! Какой я был идиот! Я уже через минуту пожалел об этом, но ты так легко согласилась, что гордость не позволила мне забрать свои слова обратно, а ведь ты знаешь, что именно гордость и недоверие всегда мешали нам быть вместе до конца. Но ты должна знать, что я люблю тебя, и даже если ты откажешь мне, просто знай это: ты — вся моя жизнь… Спустя минуту молчания Пабло тяжело вздохнул, медленно встал и погладил ее по волосам. Коснулся щеки и уже собрался уходить, но тут горячая ладонь Мариссы накрыла его руку и крепко прижала ее к своей щеке. Пабло изумленно посмотрел на нее. — Я тоже люблю тебя! — с сияющими глазами сказала она и притянула его к себе. После примирительного поцелуя Пабло спросил: — Так мы вместе? — Да, — ответила Марисса. — На этот раз без ссор? — Да. — С полным доверием? — Да. — Я люблю тебя! — Я тоже тебя люблю, Пабло! Нежно поцеловав свое сокровище, он лег рядом, обнял ее и гладил по спине, ожидая, пока она уснет. Счастье переполняло его, и он решил, что это самое лучшее их примирение из всех. И он надеялся, что последнее. Услышав ее ровное сопение, Пабло подумал о том, что неплохо было бы устроить романтический ужин на квартире в следующие выходные и закончить то, что они начали у него в комнате. А еще он завтра же запретит ей так одеваться, разве что только для него, и там, где кроме него никто этой красоты не увидит. Да, она будет спорить, но он знает, как заткнуть ее милый ротик. И с такими радужными мыслями под ровное дыхание любимой он уснул со счастливой улыбкой, держа ее в своих объятиях.