Гарри Поттер и Красная нить

Если вы каждый день живете так словно он будет последний, когда-нибудь вы окажетесь правы, и умереть будет не обязательно. Прежде чем Люциус кончил в меня он перевернул моë тело на камне и заглянул в глаза, я видел, как он тяжело дышал, как его пот падал мне на лицо, и я закричал. Не было никакой магии я просто просил остановится, умолял не делать этого, когда мой тело обдало жаром, и меня стошнило. Упав на траву, я заметил прилипшую веревку к ботинку Сивого. Протянув руку, ухватился за влажный шнурок и не сильно тот дернув на себя я увидел глаз Осириса, прижав к груди свою подвеску, я сумел обратно одеть на себя штаны. Сил больше не на что не было и сидя на траве, не поднимая головы я поинтересовался у своего кровного врага. -Знаешь почему я сильный. – Мне было не особо важно слышат меня или же нет, главное не молчать, ведь я чувствовал, как из меня вытекала…- Потому что вижу себя слабым. – Рассмеявшись я дрожащим кулаком стер слезы которые безвольно стекали по моим щекам. – Но ты напомнил мне, что в отличие от тебя я сильный… -Что ты там бормочешь, а солнышко. – Я умер, это было больно, и на пару очень долгих секунд мне показалось что моя волшебное перерождение — это чудо, и я живу не ради одной мести, сегодня. Нет сейчас я понял, что это не так, я тут для мести, чтобы этот человек умер так же болезненно с криком как пришел в этот бренный мир. -Сальма. – Подняв голову на темного лорда наши глаза встретились, и через пару секунд прямо на Тома из огненного шара выпрыгнула моя девочка, она всегда приходит как бы тихо я не звал ей. -Убей… - Оперившись на руки я сумел встать на слабые дрожащее ноги, поясница горела, и я едва сумел сделать шаг после чего я упал на колени. – Убей их всех. – И снова поднявшись я медленно пошел в сторону Седрика, меня шатало из стороны в сторону, и себе под нос я бормотал мантру. – Мне не страшно. – Дойдя до своего друга я лег рядом с ним положив голову ему на плечо, надо было оставаться лежать в том лабиринте, пауки, гаргулии и другая дрянь, которая там была, она и то была чуточку милей. – Прости меня Седрик, прости. – Уткнувшись носом в бок парня я крепко обнял его после чего сжал в своей руке портключ. *** Просыпается на больничной койке становится моей неписаной традицией. Я бы мог сказать, что у меня болели даже волосы хотя это как мне казалось, было из разряда невозможного, но единственное, о чем я думал, когда открыл мокрые от кошмаров глаза, был Сердик, я не сумел его спасти. Опустив голову обратно на подушку мне хотелось задушить себя ею, но, к сожалению, вовремя вошедший Ремус мне банально не дал этого сделать. -Гарри. – Когда мой любимчик оборотень, точнее говоря просто единственный мой оборотень прошел до моей кровати, я вдруг поймал себя на мысли что Рем избегал меня буквально весь год. А в прошлом от меня и на шаг не отходил, все злился на себя и свое проклятье, рассказывал о родителях, говорил, что я чудо, и всегда угощал шоколадом. Приняв сидячие положение в постели, я внимательно стал смотреть на своего самого любимого профессора. Возможно, даже так оно и есть, и я ищу врагов там, где их нет, но глядя на Рема, я пытался найти врага, ведь если ты все больше впускаешь людей в свою жизнь, страшнее всего, когда они уходят. – Я так за тебя переживался, думал сердце разорвется от волнения. Но почему сейчас? Почему не когда я потерял селезенку, ведь в тот момент ужас испытал даже Снейп, я знаю Седрик рассказал. Так почему весь год Ремус избегал меня, игнорировал, а иногда был откровенно груб сейчас вел себя до тошного дружелюбно. Ощущение такое же, как в далеком детстве, когда пьяный сосед, которого тетя Питунья попросила притворится Сантой для Дадли сказал мне что никакого Санты Клауса и волшебства в принципе не существует. Помню ребенком я потянулся к соседу и сорвал с его лица поддельную бороду и меня обдало горечью разочарования. И сейчас от чего именно это же горечь была во мне, хотя полторы минуты назад я чувствовал лишь гниющую в моей душе боль из-за Седрика. Он, кстати, не умер, мне не давно сказали, но он в магической-коме, и никто не разу из неë не выходил… Я на всю жизнь запомню, как кричал Амос Диггори при видел своего сына через три койки от меня, это была моя вина, я виноват во всем… -Гарри, я всегда рядом, и ты можешь мне все рассказать. – Ремус взял мои руки и в эту секунду я в друг четко понял это не мой милый оборотень, это совершенно не знакомый мне человек. Пусть у него глаза Ремуса, его голос, тело, и много другое как у моего друга, но у него же нет воспоминаний волка. – Что там случилось, каким явился Темный Лорд. – С каким глубоким уважением оборотень произнес имя Тома, в этом чувствовалась любовь, которой просто не может быть у человека, который, как и я ненавидел темного лорда -Ремус, я хочу те самые леденца которые ты давал мне в том году. – На лице оборотня появилась слегка раздражённая улыбка кое-кто явно был не доволен что я съезжаю с темы его любимого лорда. -Конечно Гарри, я принесу их тебе, как только ты мне все расскажешь. - Улыбнувшись я закусил нижнюю губу. Я чертовски устал что во круг меня сплошь и рядом одна только ложь, и я устал лгать, укорачиваться, и избегать правды сам, моя жизнь как очень паршивое кино, где я главный герой извечной драмы. Положив руку на колено Ремуса, с колючими слезами в уголках глаз, я сумел разгадать загадку того, как же преступник убивший Барти Крауча не заметно вошел и вышел? -Остолбеней. – Фальшивый Ремус упал на пол, а на шум прибежал Снейп и Мейсон который, кажется, решил поселится в Хогвортсе. Северус моментально достал свою палочку, но направил он ей не на меня, а на я так думаю Барти Крауча-Младшего читал летом о том, что его видели не далеко от Хогсмита. Усевшись сверху на повергнутого и обездвиженного пожирателя, я занес кулак и стал равномерно наносит удары в лицо ублюдку при этом не испытывая чего-то определённого, мне просто хотелось на смерть забить предателя. Нанося удар за ударом, я слышал на заднем фоне голоса Мейсона и Северуса, но остановится я уже не мог, все что со мной произошло за этот год, не считая предложения Драко было кромешным адом. -Где Ремус ты ублюдок. – В сознательное состояние я пришел лишь когда Мейсон держал меня в своих руках, но даже так я безуспешно старался вырваться и кинутся обратно на этого ублюдка. -Северус на этой твари оборотка, сними все заклятья, сними и убейте его! И я оказался прав во всем начиная от оборотного зелья и заканчивая младшим Краучем, это всех слегка озадачило ведь если Барти тут, то вопрос на три миллиона, где Ремус. И вот пока я старался познакомить пожирателя с традициями Немцев которых обманывают щуплые ублюдки, подчиняющиеся больному на голову психу, я увидел старый дом, котором крыс и тараканов было куда меньше, чем пожирателей, и на втором этаже в самой дальней комнате жил Сивый, который приковал к постели Ремуса. Конечно же ни один взрослый не спешил меня отпускать на спасение моего любимого профессора, но Мейсон клятву дал что уже завтра я сумею увидеть Люпина. Может дело было в том, что мракоборец был родственником Драко, но я поверил ему и дал шанс оставаясь в своей больничной койке. Ближе к ужину ко мне стали пускать кого-то кроме медсестры и профессоров, и конечно же первым в очереди на визит к неудачливому герою стал его парень. Драко быстро обнял меня начиная немедленный осмотр моего тела на серьезные повреждения, принц не забывал о моей почившей селезенки. Пока горячие пальцы мягко бродили по моему сини-зеленой телу, честно синяков было больше на девяносто процентов чем обычной и здоровой кожи, и у меня реально болели даже кончики волос. Но пока это был Драко и я мог выдыхать его освежающей, даже успокаивающий запах, мне хотелось закрыть глаза и прижаться к своему парню так сильно и никогда не отпускать. Но стоило лишь глаза открыть, как перед ними появлялось лицо Люциуса как он тяжело дышал, все быстрее начиная толкаться во мне и тогда рвота подкрадывалась к горлу. Я был почти на девяносто девять процентов уверен что изнасилование никак не повлияет на мое отношение к Драко, и к тому, как я люблю его, ведь чувство никуда не делось, и я все так же хочу стать мужем моему принцу. -У меня есть желание запереть тебя в моем доме, и чтобы больше никто не мог тебя коснутся, я так испугался, когда Виктор вдруг директору сказал, что на него наложили империус, и он едва не убил тебя. – Мне было сложно поднять глаза на Драко когда он так мило и заботливо кружился вокруг меня, он вел себя как обычно ведь для него ничего не изменилось. Но, честно я и до этого чистым себя не ощущал, но сейчас я был отвратителен себе, ведь меня не просто кто-то изнасиловал это был его отец, и каждый раз просто стоит посмотреть на моего принца, и я буду падать в тот отвратный момент. Дерьмо случается, к сожалению, без него никак. – Завтра прямо с вокзала нас заберет отец, и все будет хорошо, я обещаю больше не оставлять тебя. Вообще подняв глаза на своего мальчика, я столкнулся с холодными серыми глазами, и снова пробила эта угнетающая дрожь. Я был в порядке, конечно, если не учитывать, бессонницы и нервозности, и глубокого прямо как Марианская впадина страха. Я изнутри чувствовал, что должно случится что-то еще, такое после чего мне жизнь сахаром не покажется, а она и так горчит как полностью сгоревший блин. И все время опуская глаза я смотрел на кольцо тяжесть которого стала неожиданно такой ощутимой, и сколько бы я не думал о том, как сильно люблю принца, я ненавидел его отца, и тот момент на кладбище. И лишь думая о том, что моя жизнь всегда будет заполнена лишь страхом, и я буду ждать, когда это случится снова ведь насильник в доме и он отец моего парня. Провернув кольцо на пальце, я удивился с какой легкостью оно снялось с моего пальца, и какое пугающие облегчение коснулось моих плеч. А ведь это всего лишь маленькое тонкое кольцо с небольшим изумрудом, но глядя на него, мне было так больно что я просто не мог терпеть. Сняв кольцо с пальца у меня, не возникло дикого желания одеть его обратно, лишь краткая мысль что мне изначально не стоило все это начинать. -Я правда люблю тебя Драко. – Мой принц что-то говорил, о планах, которые придумал на это лето, в конце которого мы хотели обменяться клятвами и обручится. Драко улыбнувшись потянулся своим лицом к моему, когда я увернулся и теплые губы коснулись моей щеки. -Что-то болит, я может сказал что-то не то? – Глупо, наверное, но всю жизнь мы ждем принца, и я думал у мен есть такой, но, когда он был действительно мне не обходим, я стал ждать героя, но мой мальчик еще даже не мужчина. Моя неожиданно сахарная любовь к Драко была похоже на кино. Но это лучше, потому что происходило по-настоящему, но я не могу претворятся что ничего не случилось. -Я изменил тебе. – Немые глаза были красноречивее уст. Драко молчал и лишь смотрел на меня, и казалось, своим молчанием он вбивал гвозди мне в гроб, но я еще был жив. -Я не могу, быть с тобой, я грязный. — Это глупость. – Эти два слова были таким дрожащими, а в глазах у моего принца стали блестеть слезы, и мне хотелось кинутся ему на шею и утешить. – Однажды я уже потерял тебя, все ровно, измени еще раз, я прощу, я не могу отпустить тебя, я люблю тебя котенок. – Правильного выбора в реальности не существует, есть только сделанный выбор и его последствия. Я бы хотел, чтобы эти серые глаза могли увидеть боль, которая была у меня в сердце, и я бы жизнь отдал если бы мой принц мог услышать то, о чем я промолчал. То грязное порочное слово, которое сломало во мне нечто такое хрупкое, о существование чего я даже и не знал. -Я переспал с твоим отцом…- Драко отскочил от меня так словно я ударил его прямо в сердце, но даже так мой милый ангельский мальчик хотел было открыть рот и сделать ко мне шаг, когда я с наигранной насмешкой спросил. – До сих пор любишь, Малфой? – Пока я продолжал смотреть в его мягкие серые глаза, которые всегда кажутся холодными, больнее всего было терять не любовь, а мечты, что были с ней связаны. – Пожалуйста забери, оно мне не к чему. – Протянув руку я раскрыл ладонь, на которой лежало маленькое колечко. Когда он забрал кольцо, и молча ушел легче мне почему-то не стало, лишь может от того, что я сказал правду, наверное, впервые сказал правду Драко. Я же не перестал любить его как было три дня назад, просто мне стало страшно, и я оттолкнул того, в ком нуждался больше всего. И слезы соленой водой стали градом падать из моих глаз, а сдавленная боль, в адском крике вырвался в больничную подушку. Прижимая к лицу подушку, и захлебываясь в своих слезах, единственное чего я не должен был делать в этой новой ни хуя не усовершенствованной жизни, это не взваливать на свое сердце любовь, которая была изначально мне не по плечам.