От своей природы не убежишь

Себастьян брёл по заливаемой дождём улице Нового Орлеана. Чёрные, как вороново крыло, волосы и плащ его давно промокли, и он терзался мучительным, изводящим всё тело голодом. Поймав перебегавшую дорогу отвратительную серую крысу, он схватил её и впился ей в горло, жадно глотая пусть крысиную, но всё-таки кровь. Осушив её до дна, он отшвырнул трупик зверька в сторону и отправился дальше в свой бесцельный путь. Дорогу ему пересекла мрачная процессия. Группа немолодых мужчин, накрывшихся от дождя мокрыми плащами, волокла на телеге накрытое чёрной тканью тело. Один из мужчин, повернув голову к Себастьяну, хриплым голосом предостерегающе сказал, мотнув головой назад: – Не ходите туда, мсье. Там чума. Говорят, какой-то демон принёс её в нашу страну... Процессия двинулась дальше, с трудом везя застревающую телегу по разбитой дороге. «Демоны, – с неприязнью подумал Себастьян.— Что за мерзкие это, должно быть, твари?» Он свернул в квартал бедных домов, которых коснулась безжалостная рука Чёрной Смерти. Ему, вампиру, недавно уже перешедшему из мира живых в мир неживых, но живущих, чума была не страшна. Дверь оказалась открытой. Себастьян вошёл в дом, из коридора сразу шагнул в комнату, в которой царило запустение, и увидел там такую картину: на стуле, запрокинув голову вверх, сидела худая женщина с искажённым и застывшим выражением лица и пугающе открытыми глазами, давно и безнадёжно мёртвая. Её руки покрывали зловещие чумные пузыри. А у её ног на грязном полу, спиной к Себастьяну, сидел на коленях, скорчившись, мальчик лет десяти, вцепившись в руку женщины. Пепельные волосы, худенькие ножки, торчащие из коротких шорт... Вампир опустился сзади него на корточки. Острое чувство жалости пронзило его. Услышав какой-то шелест, мальчишка обернулся, и на Себастьяна уставились два огромных небесно-голубых глаза. Они были сухими, но в лице разливалось отчаяние. – Мсье! – он встал и кинулся к поднявшемуся мужчине, горестно обхватил его руками. – Помогите нам! Мой отец умер... Пожалуйста, разбудите маму, мсье! Себастьян растерянно подхватил мальчика на руки. Тот доверчиво прижался к нему, ища защиты и помощи в своём безнадёжном одиночестве. Шея его оказалась в опасной близости от губ вампира. Ноздри Себастьяна затрепетали, чувствуя пульсирующую под тонкой кожей алую горячую реку, и клыки помимо воли сами вцепились в белую мальчишескую шейку. Ребёнок слабо вскрикнул, и вампир почувствовал, как горячие струи опьяняюще сладкой крови побежали ему в горло. Вампир глотал её, позабыв обо всём на свете, пока мальчишка не обмяк безвольной куклой в его руках, а сзади не раздался смех: – Хи-хи-хи! – это хохотал вошедший в дом второй вампир, создатель Себастьяна, Серебряный Лис. Его белоснежные зубы ярко сверкали. Путаясь в длинном балахоне, скрывая под высокой приплюснутой шляпой и длинной платиновой чёлкой посверкивающие жёлто-зелёные глаза, он едва удерживался на ногах от смеха. – Мой философ! Моралист! Не ты ли говорил – «никогда не убей человека»? О, да! Он подошёл к стулу, небрежно схватил в объятия мёртвую женщину и принялся вальсировать с ней по комнате, распевая во всё горло: – Мальчик резвый, кудрявый, влюблённый!.. Смотрите-ка, а в старушке ещё теплится жизнь! И пустился в зловещий танец со своей жуткой партнёршей. Длинные светлые волосы его развевались вместе с полами чёрного балахона. Себастьян, в ужасе от содеянного, бросил бездыханного мальчишку, кинулся вон из дома и со всех ног пустился бежать. – Стой! – кричал ему вслед Серебряный Лис. – От своей природы ты не убежишь! Как же ты цепляешься за свою драгоценную боль!.. Не разбирая дороги, вампир бежал по улицам. Кровь мальчика клокотала в его жилах, как сама жизнь. Он ощущал её в себе, он снова чувствовал себя живым. Голод прошёл, и блаженное чувство насыщения было сходно с экстазом. Только сейчас ему стали понятны слова Лиса, которыми тот часто упрекал его, и он осознал, что впервые познал мир в своей душе, и познал его – в убийстве... . . . Некоторое время спустя Лис отыскал его, забившегося в широкую трубу водостока. – Я нашёл тебя по трупам окровавленных крыс, – насмешливо объявил он, шагая внутрь и брезгливо морщась. Себастьян безучастно смотрел на него. В душе его было пусто. Он не мог простить себе, что поддался своей вампирской природе и отнял жизнь у мальчика. Какие ясные были у него глаза! Какое невесомое тельце! А теперь он превратился в холодный труп, подобный трупу его матери... – Не хочешь повторить опыт? – с иронией спросил Серебряный Лис. – Нет! – отрезал Себастьян. – Тогда делай то, что тебе нравится, и будешь чувствовать себя, как с тем ребёнком на руках. Ты чувствуешь боль, как никто, потому что ты – вампир, – проникновенно объяснял он ему. – Все твои чувства, все эмоции обострены. Однако... Бог может убить, кого угодно, и мы тоже. И разве в этом мы не подобны ему? – Лис протянул руку ладонью вверх. – Идём, у меня есть сюрприз для тебя. Прошу!.. Поколебавшись, Себастьян всё-таки взялся за протянутую руку, встал и отправился вслед за Лисом. Они пришли в жилище, которое вдвоём нанимали в Новом Орлеане. Серебряный Лис, взяв в руки подсвечник, подвёл своего спутника к кровати, закрытой широким пологом, и отодвинул его. – Тебе нужна более подходящая компания, чем я, – с едва заметной ноткой горечи сказал он. – Помнишь его? Его вкус? На кровати потрясённый вампир увидел давешнего мальчика, бледного и с закрытыми глазами. Но если он лежал здесь, то это значило... – Я не убил его? – растерянно спросил он. – Нет, Себастьян, не убил, – хмыкнул тот. – Твоя совесть чиста... Лис подошёл к мальчику и тронул его за плечо: – Сиэль, – ласково позвал он. – Просыпайся... Мальчик медленно открыл свои огромные глазищи, в которых сейчас едва ли можно было прочесть осмысленное выражение. – Ты был болен, но я дам тебе то, что поможет поправиться, – также ласково проговорил Лис. Закатал рукав и достал длинную капельницу с иглой. Себастьян схватил его за руку и решительно сказал: – Нет! – Тогда он умрёт, – безмятежно напомнил второй вампир. С досадой Себастьян отступился. Ему не хотелось обрекать мальчишку на страдания вампирской жизни, но увидеть его смерть казалось ему ещё невыносимей... Серебряный Лис перетянул мальчику руку жгутом и ввёл иглу во вздувшуюся на тоненькой руке синюю вену. Вторую иглу воткнул себе в руку. И опустился рядом на кровать. Вампирская кровь побежала через капельницу в вену Сиэля, через неё наполняя его, меняя сущность, забирая человечность. Мальчик тяжело задышал, потом забился в корчах и закричал. Увидев это, Лис вытащил иглу из его вены и плюхнулся в кресло, отсоединяя капельницу. Онемевший Себастьян смотрел, как в муках умирает человеческое тело, как в страданиях стонет Сиэль, и наконец, затихает. А потом как ни в чём не бывало, мальчик сел в кровати, распахнув свои огромные сияющие глаза, на миг сверкнувшие красным и снова сменившиеся небесной синью. Улыбнулся, показав отросшие клыки. – А где мама? – спросил он у сидящего в кресле и благодушно смотревшего на него Лиса. – Мама? Она отправилась на небеса, – охотно объяснил тот. – Теперь ты – наш сын. – Я не ваш сын, – нахмурился мальчишка. – Конечно, наш, – улыбнулся вампир. – Мой и Себастьяна. – Себастьян! – Сиэль поднялся с кровати и прильнул к нему, обнял кукольными ручонками с чёрными вампирскими ногтями. Поднял лицо с вертикальными зрачками, и у Себастьяна упало сердце, когда он представил, что станет с мальчишкой, когда он поймёт, что ему придётся провести в этом не изменяющемся облике вечность... Жалось и нежность захлестнули его. Теперь у мальчика не было никого в целом свете. Только он да Лис могут стать его защитой и поддержкой. Но вместе с нежностью в душе Себастьяна поселился гнев. – Ты – исчадие Ада, – мрачно сказал он Серебряному Лису. – Мы – одна счастливая семья! – улыбнувшись, возразил тот.