Сияние

Я прохожу в дом, где начинаю чувствовать очень сильную усталость. Да такую, что у меня нет сил поесть, и даже голод кажется не таким сильным, как лень и желание наконец оказаться в своей родной кровати, где уснуть и, желательно, не проснуться больше никогда. Никогда не понимала одну такую, казалось бы, простую вещь: почему, чёрт возьми, после школы так сильно устаёшь? Вроде на нас там не пашут, физкультуры сегодня не было. Сидишь себе, записываешь конспекты, вслушиваешься в монотонный монолог учителя, летаешь в облаках и считаешь ворон, потом на перемене общаешься с людьми. Короче говоря, это просто школа — пристанище дьявола, который высасывает из детей всю энергию. У меня нет сил даже переодеться в домашнюю одежду, я просто скидываю рюкзак куда-то на пол, перед этим стянув со своих уставших ног кроссовки, после чего поднимаюсь в свою комнату, где обессиленно падаю в постель, мгновенно проваливаясь в сон.

***

— Маша, ты проспала, снова! — я вскакиваю, как ошпаренная, уже второе утро подряд от злостного голоса мамы, попутно допуская мысль о том, что лучше уж этот противный будильник телефона, чем эта её интонация, так и кричащая: «я тебя сейчас убью», ей-Богу. — Ты совсем уже с ума сошла?! А если бы я не зашла к тебе? Бессовестная, даже не переоделась! Так, я не успеваю тебя довезти, поэтому ты поедешь на автобусе. Не забудь ключи, я приеду сегодня поздно, — она тараторит это настолько быстро, что я даже не успеваю переварить все её слова, а она уже скрывается за дверью моей комнаты, а ещё через несколько мгновений я слышу хлопок входной двери. Я же лишь устало и сонно зеваю, доставая из кармана худи свой телефон, желая узнать, насколько же я проспала в этот раз. Ух ты, сегодня рекорд - аж на полчаса! Не подумайте, я обычно встаю часов в двенадцать, но в будние дни школа не позволяет такой роскоши, ибо каникулы подошли к концу. Привычка ложиться поздно меня когда-нибудь погубит, это я знаю точно, но я вчера легла рано, что за хуйня такая?! Неужели вчерашний день меня настолько измотал (как физически, так и морально), что мне не хватило четырнадцати часового сна?! Я бы вообще ещё поспала, если б маман не заставляла грызть гранит науки. Знаю, как человек, который будет через девять месяцев выпускаться из школы, я весьма безответственна, но от одного прогула ничего не будет, верно..? Ладно, Мария, хватит лениться. Правда мать говорит, нужно переставать быть такой безответственной. Я обречённо вздыхаю, после чего всё же поднимаюсь с кровати и плетусь в ванную, где поспешно проделываю все необходимые водные процедуры, а затем и выбираю одежду на сегодняшний день. Ею служит какая-то футболка и голубые джинсы мом. Образ завершает джинсовка Кирилла, которую я забыла ему вернуть. Вещь пропиталась его весьма приятным парфюмом, и я слегка ёжусь, вдыхая этот запах, после чего перебиваю этот аромат своими духами и выбегаю из дома, поскольку на завтрак времени не остаётся. Джинсовку я решаю отдать парню сегодня, утром немного холодно, а уже после завершения учебного дня будет весьма тепло, поэтому можно потом идти без лишнего груза. Я выхожу за ворота участка, где наблюдаю машину, весьма похожую на ту, на которой меня вчера подвозил Незборецкий. В спешке и ливне я совсем не заметила марку машины, что уж там говорить о номере автомобиля. К слову, тачка эта стоит таким образом, что тень от дерева падает ровно на лобовое стекло, и водителя я не вижу. Решаю идти дальше, поскольку мне кажется неразумным стоять, как истукан и пялиться в эту несчастную белоснежную машину. К тому же, не мог же Кирилл приехать за мной? Мы ведь знакомы от силы день, ну он просто не может... Или может? Спросите, почему вдруг возникли эти сомнения, а я вам отвечу: машина поехала за мной, что заставило меня обернуться. Теперь никакая тень не прикрывала лицо водителя, в котором я узнала Незборецкого. Парень вышел из тачки и стал подходить ко мне, пока я вылупила на него свои удивлённые глаза. — Привет, — о Боже, что это за милая ухмылочка до ушей? — Я уж думал ты вообще в школу не пойдёшь. — Привет… Я собиралась не идти, но решила, что тебе будет слишком скучно без «ботанши», вот и пошла, — на втором предложении сама улыбаюсь. Боже, что я вообще сморозила? Вот дура! — Ой пра-авда? Какая честь! — сделав шуточный поклон, парень засмеялся. — Всё для вас, — тоже начинаю хохотать, разглядывая его глаза цвета ясного неба, после чего отмечаю у себя в голове, что они невероятно красивые. — Та-ак, а ты чего это в моей джинсовке пошла? — ирония? Как уместно, неплохо, Незборецкий, очень неплохо! — Понравилась так? — А, точно, — снимаю с себя вещь, — я надела её, потому что забыла отдать тебе вчера, а утром холодно, так что я приняла решение не брать свою, а пойти в твоей. — Да что ты, оставь себе. Тебе нужнее, — выхватывает из моих рук вещь и вновь натягивает её обратно на мои плечи. — В смысле мне нужнее? У меня и своя есть! — с полной невозмутимостью в голосе произношу я, поджимая губы. — Что-то я её не наблюдаю. Короче, дарю тебе свою джинсовку, это не обсуждается, — вновь улыбнулся. Принимаю это, как знак внимания, и улыбаюсь в ответ. Как же это всё-таки приятно — забота со стороны других людей. Правда вот, это немного странно, мы ж знакомы всего ничего. — А ты чего приехал-то? — решаюсь задать интересующий меня вопрос, кинув на него невозмутимый взгляд.. — Тебя подвезти, садись, кстати, мы опаздываем. — Чёрт! У меня же автобус уехал уже! — легонько ударяю себя ладошкой по лбу, как бы показывая фейспалм. — Так, так, какой автобус? Ты едешь со мной, — в тот же момент Кирилл тянет меня за предплечье к своей машине, попутно открывая дверь пассажирского сиденья спереди. Думаю, сопротивляться бесполезно, да и глупо, я ведь и так опоздаю, а на машине куда быстрее, чем пешком, поэтому я лишь закатываю глаза (чтоб я, и не повыёбывалась?!) и сажусь. Парень закрывает мою дверь и уже через две секунды оказывается рядом, на водительском сиденье. — Пристегнись, — проделывая это действие и кинув на меня невозмутимый взгляд, произнёс белобрысый. Я же опять закатываю глаза и выполняю просьбу. Через долгие полчаса (будьте вы прокляты, сраные пробки!) которые длятся неимоверно долго, мы оказываемся у ворот школы. Всю дорогу между нами висела какая-то напряжённая тишина, никто из нас не хотел её прерывать. На первый урок мы очень знатно опоздали, так что, если сейчас заявиться там, то влетит, при чём знатно. — Ну и чё, ты серьёзно попрешься туда, на первый урок? — странным тоном тянет Незборецкий. — А есть другие варианты? — вскидываю брови, глядя на блондина. — Конечно. Это же, мать твою, математика! Ну придёшь ты, влепит она тебе парашу. Оно тебе надо? — А за что парашу-то? — За опоздание. Лариска весьма злая, это тебе не Наталья Ивановна. — Класс. Первый урок математики, а я уже прогуливаю. Ты плохо влияешь на меня, — парень засмеялся на мой ответ, а мне вот сейчас совсем не до смеха, но почему-то я всё же давлю лыбу, умиляясь с белобрысого. — Да не, это прогул во благо. Та-ак… — взглянул на экран своего смартфона, проверяя время, — у нас с тобой есть ровно двадцать пять минут. Ну, ещё переменка, это пятнадцать, в сумме сорок. Чем займёмся? — переводит свой заинтересованный взгляд на меня. — А, ты решил такую математику устроить? Ну, давай теперь время считать, математичка нам все шесть баллов поставит, — услышав мои слова, парень вновь хохочет, причём очень даже заразительно, — ну, вообще… Я сегодня проспала и не успела поесть. Можно сходить в кафешку какую-нибудь. — О, точно! Я знаю, куда мы поедем! — убирает руки с машинного подлокотника и заводит автомобиль, хватая руль одной рукой. — Поедем? Незборецкий, ты весь день прогулять решил? — Да не ссы, приедем уже ко второму, тут доехать-то пять минут. Решаю довериться парню. Класс, Мария, ты веришь человеку, которого знаешь день, браво! Как я там говорила? Закрытый человек? Что-то по мне совсем незаметно. Но чувство голода слишком сильно, поэтому мне, вот честно, всё равно куда ехать, главное пожрать уже наконец-то. Я ела в последний раз вчера утром! Если белобрысый наврал, и добираться до этого места долго, я съем рядом сидящего блондина. Ну, извините! Улыбнувшись своим мыслям, я продолжила смотреть в окно. Мимо пролетали дома, люди… Все городские пейзажи казались очень яркими из-за утреннего сентябрьского солнышка, что одиноко висело в небе без единого облачка. Я так залипла на всё это чудесное осеннее, больше проходящее на летнее творение природы в коллаборации с человечеством, что даже не заметила, как машина остановилась у какой-то маленькой кафешки, находящейся в одном из самых красивых архитектурных сооружений нашего города — а именно старинный жилой дом. — Ну вот и всё, мы приехали, — тут же выходит из тачки, подходя к моей двери и открывая её. Протягивает руку, помогая встать. Как только я выхожу, захлопывает дверь и ведёт внутрь забегаловки. Как только мы оказываемся в здании, в нос бьет очень приятный запах кофе, корицы и булочек. По интерьеру придраться совсем не к чему. Ресторан был обставлен довольно-таки уютно, со вкусом. Всё такое ламповое, в светло-бежевых тонах, создаёт ощущение дома. Мы как будто и не в ресторане вовсе, а на кухне у бабушки. Здесь стоят самые различные столики: одни на двоих: у окна и в самом центре, другие на четверых, с мягкими светлыми диванчиками и винтажными декоративными подушками на них, третьи вообще огромные, не сосчитать даже, на сколько мест, но точно можно сказать одно — они для больших компаний. К слову, таких столиков здесь мало, всего лишь один, остальные на два-четыре человека, маленькая территория кафе не позволяет сделать огромных столов больше. Вся атмосфера этой кафешки знатно подняла мне настроение и усилила чувство голода, о котором мне напомнил мой живот, а если быть точнее — желудок. Тот ныл так, будто я не ела всю свою жизнь абсолютно ничего. — Нравится? — аж дёргаюсь, когда блондин напоминает о своём присутствии. — Да, очень, — всё также восхищенно улыбаясь, отвечаю я, вызывая у Незборецкого ответную улыбку, — но мне понравится здесь ещё больше, если я прямо сейчас что-нибудь съем...