Тень скрытая за веером.

      Академия с утра с ее занятиями, побег после спаррингов на которых Учиха с удовольствием вывалял меня в пыли и снова библиотека, где я успела переписать необходимые мне сведения в чистый свиток. Почерк слава Ками, был у меня прекрасным с самого начала, ибо мама не терпела помарок, а скоропись я развивала уже сама и тоже в детстве. Умненькая зубрилка не на пустом месте появилась, так что я успела исписать весь свободный свиток, сдав материал и умчавшись на рынок, где потратила все выданные мне деньги, плюс те, что складывала в копилку на подарок Учихе. Ему от меня до того как сам мосты наводить не начнет, не будет подарков, дороже подарков вежливости. Открытка там, полезные пилюльки в малом наборе и все. У меня сейчас глаза застилает лишь одна жажда — жажда знаний!       Денег потратила много, практически все, что были и с трудом доволокла покупки домой, столкнувшись с отцом по дороге. Он добродушно меня пожурил, сказав, что я слишком налегаю на учебу, но сдался под всего одной фразой: — Если я буду плохим шиноби, то замуж не выйду, а я хочу. А дома я узнала, почему именно отсутствует мама — она была в гостях у своей тетушки, а приедет только через месяц с караваном и товарами. И с ней по просьбе отца, заказавшего миссию по сопровождению, будет хороший друг папы со своей командой. Насев на отца, которого как оказалось звали Рьюуго, с вопросами, я закономерно получила байку о тяжелой жизни шиноби, в которой правды была от силы десятая часть. Та, что про тренировки. И махнув рукой, демонстративно обиделась, сказав, что он считает меня маленькой. А я будущий шиноби. Давно хотела это сказать, но там не получилось. Может хоть теперь меня поймут.        Ушла к себе в комнату, обиженно свалив покупки на кровать и начав разбираться. Посмотрела на время, когда закончила раскладку всего по местам, благо прошлая я здесь тоже придумала систему раскладки вещей, и села за копирование текстов по памяти, с мелкими пометками.Под вечер, когда уже рука начала болеть, мягко размяла запястье и прогнала чакру, чувствуя как начинает отпускать. Но времени оставалось мало и перед закатом я села в медитацию.       Утром снова была академия, снова библиотека и снова копирование текстов из собственной памяти, которая понемногу начинала тускнеть. Медленно, но процесс уже начался.       Столкнулась в госпитале с Кабуто и кивнула на его витиеватый вопрос о изменениях. Передала мелкий запечатывающий свиток, в который я перенесла всё, что знала до появления здесь и попросила передать учителю Кабуто. Тот сразу понял, а на вопросительный взгляд, сказала, что знания могут выветриться даже из бумаги. Пусть, что успеется — сохранится. По сжавшимся пальцам поняла — не я одна такая умная и Якуши все сделает в лучшем виде. А после, вздохнув полной грудью, направилась на свободный полигон, где занялась собой. По той самой методике авторства Сенджу. Мышцы скрипели, суставы грозились вывернуться, но в крайнем случае меня всегда подлечат. Жить хотелось страшно. Две недели спустя.       Харуно, ушедшую глубоко в себя и постоянно убегающую куда-то после занятий заметили многие. Девочка, словно закрылась в ракушку, став гораздо спокойнее. И фанатичнее, как отметил друг Ино, Шикамару. В Харуно словно проснулся кто-то вроде Зеленого зверя Конохи, только немного другой, более циничный. Послушав сплетни, химе Яманака выяснила, куда сбегает розоволосая подружка и покачала головой, в недоверии. Последствий гендзюцу на ней тогда не нашли, но столь резкое охлаждение чувств к Учихе, она не понимала. Пока не увидела, с какой улыбкой Сакура провожает взглядом ирьенина немногим старше их. Якуши Кабуто, талантливый ирьенин и судя по постоянным прогулкам этого ирьенина в дом Харуно, еще и близкий семье. Не удивительно, что подруга решила переключиться на кого постарше — она с самого начала была немного более здравомыслящей из всего фанклуба Саске, но чтобы вот так, сразу? Ино пожала плечами, вспоминая внимательные взгляды Сакуры на Саске и её явную работу над собой. Чего только стоили волосы, теперь постоянно собираемые в жесткий пучок с несколькими сенбонами — явно кто-то из родных постарался. Скорее всего отец — тот еще умелец, его ученик Ширануи Генма до сих пор не затмил славы своего учителя.       Химе хмыкнула, прикрывая глаза и следя из-под ресниц за растягивающейся подругой. Та, совершенно погрузившись в себя, не реагировала на тренирующихся неподалеку генинов, но до фанатизма не доходила, сверяясь с небольшим свитком. Наконец Сакура встряхнулась, переплела волосы в тугую косу и свернув свиток, направилась к выходу с полигона. А Ино, нечаянно ставшая свидетелем её тренировок, попалась ей на пути. После небольшой беседы, девочки разошлись в разные стороны, но Ино долго смотрела вслед Сакуре, вспоминая разговор. Харуно отказалась от борьбы за Учиху, сказав, что ей есть к чему стремиться и роль наложницы при клановом муже её не прельщает. Она будет сильной, чтобы защитить свой дом, семью и друзей. А остальное — будет волей случая и тех людей, что будут рядом. Настолько странно было услышать от девочки из благополучной семьи давнюю, уже выстраданную тоску, что Ино не продолжила разговор. А сейчас, глядя на уходящую Харуно, блондинка улыбнулась. Люди так люди — она будет хорошим другом бесклановой, которая вызывает ощущение перемен. Настоящим другом, ведь именно такие люди могут стать ступенью к величию.       Сакура рухнула на пол, подав знак ожидающему сигнала Якуши и отступила, задергивая шторы на окне. Переместившийся Кабуто проверил её шоссеном, подлечил микротравмы и мало что сказал, устроившись у её колен. Он отсутствовал неделю, за которую Харуно перенервничала и передумала всякое. И сейчас откинувшись на её ноги, Кабуто молчал, не дрогнув когда она шепотом предупредила: — Расчешу тебе волосы. — Только кивнул, откидывая голову назад и открывая беззащитное горло. Расческа была рядом и Сакура массируя голову подростку, которому было чуть больше двенадцати, и который уже глубоко во всем сидел, молчала. Просто поддерживая. Расчесала и собрала волосы, затянув его любимой лентой, в которой он держал печати с иглами и наклонилась, утыкаясь лбом в лоб. Сколько они так просидели, она не знала, но в какой-то момент Кабуто расслабился и выдохнул, погладив её по щеке. И она позволила ему подняться. А ей в руки упал свиток, совсем небольшой, с изображением змеи. Связной свиток Орочимару. И второй, потолще и длиннее — свиток из Храма Огня, спрятанный в специальном хранилище первым настоятелем Храма. Знали о нем лишь те, кто нашел его дневники в пещерах под Сунагакуре, где тот погиб, спасая своих детей. Красноволосых шиноби, тогда еще не бывших марионеточниками и не имевших фамилии. От них произошел Акасуна но Сасори. Но возвращаясь к делу. У неё на коленях лежал свиток контракта с одним семейством Тигров. Свиток, который она подпишет своей кровью уйдя в призыв на двенадцатилетие, наступив на горло своим страхам и позволив творить с собой то, что предписано договором, который она решит заключить в Святилище клана Торакидзоку. И вот эта возможность, лежала у неё на коленях, блестя затертой временем печатью. То, что эта печать была подлинной как и свиток, Сакура могла гарантировать жизнью. Ощущение глубинного узнавания и тяги она не спутает ни с чем. Но второй свиток и столь быстро… Отложив его, Сакура помассировала переносицу и спросила прямо того, кто стоял перед ней в такой знакомой позе: — Мной заинтересовались? Якуши покачал головой, но не расслабился, продолжая чего-то ждать и Сакура осознала, подавив рефлекторную попытку фыркнуть: — Моим потенциалом заинтересовались, так? Кабуто кивнул, расслабившись и оперевшись на стену сообщил: — Помогут развить, за маленькую услугу. Харуно опустила руку на живот, намекая на уже знакомую процедуру и ученик Змея кивнул, откровенно ухмыляясь. А девочка скривилась, обдумывая сложившуюся ситуацию. И констатировала: — С начала созревания, десять заборов, но ему нужны полноценные, а это будет после окончания академии.Там как раз идут всплески с пробуждением, можно будет подстроить. Или мне сделать самой, через Тора? Якуши пожал плечами, странно глядя на меня, но не ответил. А я кивнула и сказала, ощущая на грани чувствительности отца: — Пора идти, Учитель-сан. Доброго здравия Кабуто. Орочимару в своей технике подобия, заменивший Кабуто стоило тому только подняться от моих колен, только хмыкнул и ушел шуншином. А я откинулась на кровати, чувствуя как дрожат коленки и гулко бухает пульс в ушах. Страшно… Но адреналин бежит по телу вместе с кровью и от этого хочется жить, а воздух ставший сладким, щекочет ноздри. Ками, как же мне этого не хватало! Я маленькая букашка, которая заинтересовала великого ученого тем, что посмела говорить с ним так. По-настоящему заинтересовала, поэтому еще жива, чего не могу сказать о многих до меня. И мне понравилось это чувство. Я стану сильнее, умнее и смогу стоять на равных с такими как он! А для этого, нужно хорошо учиться! Какое счастье, что отец уже встречал методику Цунаде-сан в молодости и помогал мне тренироваться, подсказывая и следя за нагрузками. И начал давать упражнения на реакцию, которая потребуется мне при работе с сенбонами. Как оказалось именно Харуно Рьюуго когда-то обучил известного своими сенбонами в зубах Ширануи Генму. И благодаря чему этот шиноби мне частенько приветственно кивал, подмигивая и улыбаясь. Как много оказывается, мы упускаем в детстве сосредоточенные только на себе. Столько моментов и связей… Как оказалось, мне все-таки придется многому научиться, что я упустила в свою бытность шиноби. И за одно это я уже была благодарна, подарив отцу бонсай и крепко обняв его, поцеловав и попросив прощения, растрогав его до глубины души. А потом Рьюуго подумал и занялся мной вплотную, забирая после академии и тренируя до слабости в теле. Заодно вспомнил свою оперативную жизнь и натренировал на мне шоссен, снова используя его повсюду и на всех попадающихся мне потрепанных товарищах, пока искал меня на полигонах. В счет чего меня весело подначивал, намекая, что мне надо учиться. Но и успевать отдыхать. Это я услышала от него, когда была поймана во время яростного спора с Яманака Ино, где доказывала, что ирьенины самые лучшие. И в итоге, вчетвером мы оказались у нас дома. Вчетвером это Ино, Шикамару и Чоуджи, а с ними я как хозяйка дома. И папа, весело сообщил шокированным нам, что его милая дочурка вызывает их на кулинарный поединок. А призом он поставил на столе свиток с упражнениями на развитие контроля сознания, на который я давно пыталась его разжалобить. Не давал ведь, а здесь как приз поставил. Ну Рьюуго, ну интриган! Свой маньячный взгляд на свиток скрыть не удалось и им заинтересовались остальные. А отец еще и пояснил что это, добавив, что в свитке еще и его разбор с исследованиями. На самом деле подарок и для чуунина весьма богатый, так что ребята включились. И вот сейчас мы пыхтим над сковородками на нашей кухне, пытаясь приготовить хоть что-то съедобное. Продуктов много, но как назло готовил у меня Кабуто, так что особо этим я похвастаться я не могла. Ино же с остальными, были наследниками и особо этим не интересовались, разве что Чоуджи, но тот сразу сказал, что ему технику не нужно, он просто попробовать приготовить что-то хочет. И в итоге, мы стоим вокруг стола, глядя друг на друга с растерянными лицами. Ино, впервые вижу ее настолько растерянной, протянула: — И что готовить будем? Шикамару, промычал что-то неопределенное и пожал плечами, индифферентно глядя на стену. А Чоуджи бормотал под нос что-то, похожее на рецепты и одновременно ругательства. А нет, просто рецепты. Время шло и до отпущенного срока оставалось два часа, что и сообщила нам Ино. А мыслей не было и Чоуджи по правилам не мог давать нам прямые указания, только кивать или покачивать головой. И напоминать о времени. В итоге, попытавшись вспомнить, что я ела все это время, я вздохнула и спросила: — Рис варить все умеют? Кивки стали мне ответом, на что я пошла за рисом и кастрюлей. Помыли, залили водой, поставили. Поставили почти спящего Шикамару следить за рисом, а сами начали разглядывать продукты, в итоге остановившись на овощах и курице. Благо курицу я готовить умела и вполне съедобно. Ино с дикими глазами смотрела как я разделала курицу очищенным от грязи кунаем — нож был менее удобен, особенно после тренировки — пальцы сжимались с трудом. Овощи она порезала сама, превратив их в произведение искусства. А Чоуджи, только улыбался и хрустел чипсами, поддакиввя на наши действия. Сковороду принесли и приспособили быстро и вот с этого момента началось действо. Мясо нарезали и полив маслом сбросили в сковороду. Масло брызнуло на ойкнувшего Шикамару, а Ино рассмеялась: — Не спи, Шикамару! Курицу мы пожарили, засыпали овощами и специями, а потом мне что-то стукнуло, у нас ведь где-то был бульон! Шикамару получивший новый плеск ойкнул и спрятался за Чоуджи, весело смеющегося, а мы с Ино шустро закрыли извергающийся вулкан крышкой. Потянуло горелым. Рис успел свариться, но вот ко дну прилип и прилось экстренно отставлять кастрюлю, спасая остальной рис. — Шикамару, ты проспал наш рис! А я как-то меланхолично вспомнила особенности воспитания Рьюуго на которые уже пару раз попалась и сообщила скривившимся ребятам: — А ведь есть это будем именно мы. В качестве приготовивших. Чоуджи ойкнул: — Курица! Мы бросили к сковороде, но слава Ками, мы успели. Долили бульона, поробовали рис, который немного не доварился и решительно высыпали его в тушащиеся овощи и перемешали. Акимичи попробовал и помог с заправкой, немного спасая положение. А у меня засвербело под ложечкой, что не просто так эта вся возня с таким составом. Сводит он меня что ли с ними и почему именно сейчас… Ну и Ками с ним. Дождались. Сняли с огня и с опаской положили себе в пиалы, осторожно пробуя. Неплохо на самом деле, легкую горечь от пригоревшего риса Чоуджи скрыл двумя видами перца, которые таскал с собой, как оказалось. За что я его на полном серьезе обняла, благодаря и сообщая: — Чоуджи наш спаситель! И Ино подхватила, смущая мальчика еще больше: — Она права! Спасти наш ужас — это надо быть очень хорошим поваром. Ты молодец! Шикамару поддержал нас и рискнул попробовать приготовленное, с удивлением отметив, что получилось вкусно. И тут мы услышали хлопки, резко повернувшись, увидели моего отца в компании Акимичи Чоузы и Нара Шикаку. Первый тут же попробовал наш эксперимент и посоветовал отцу заняться уроками готовки, а Чоуджи похвалил, сообщив ему, что им гордится. А отец Шикамару, только усмехнулся и сказал, что продул спор и похвалил сына. И пригласил Рьюуго на партию в сёги. Ну да, а ради чего еще мог выйти в гости к Харуно Великий Стратег Конохи? И да, доесть нас все-таки наш шедевр заставили, читая в процессе еды лекции об ответственности. Нам было смешно, но доесть все же доели. Пожелали мне удачи и дружно сбежали по домам. А я, со смешанными чувствами, осталась наедине с отцом, который потрепал меня по волосам и шепнул: — Дальше будет сложнее, поэтому ищи тех, кто в будущем прикроет тебе спину, чтобы не остаться как Учиха. И подмигнул мне, уходя в дом. Он знал — все они знали о том, что будет и никто не делал ничего! Но мне казалось, что не всё так просто… Ками, как же тяжело быть маленькой и слабой девочкой, идущей по тонкой леске. Внизу бездна, а пути вперед не видно сквозь облекающую мысли тьму. Ками, я буду сильной. Обещаю. Примерно две недели спустя. Новость потрясла всех. Клан Учиха был вырезан нукенином из клана Учиха, в живых остались лишь дети Главы Клана, Итачи и Саске, их мать Микото и десяток шиноби вызванных на срочные миссии за пределами деревни. Клан из двухсот пятидесяти человек перестал существовать за сутки. И только Сакура, получив от неизвестного отправителя цветок вербены, улыбнулась.