Неделимое

      Вот и пришло время, когда юные заклинатели начали слетаться в Облачные Глубины для прохождения обучения, которое будет длиться один год. Кто-то отправлялся сюда со слезами на глазах, страшась суровой дисциплины, являющейся характерной чертой Гусу Лань, славящей этот орден в других орденах. А иные из числа молодежи ехали сюда в надежде получить редкие знания и навыки, чтобы позже хвалиться перед ровесниками из своего клана, что они учились у самого Лань Цижэня – лучшего учителя среди всех орденов. Были и те, что мечтали встретить в Гусу свою любовь, ведь девушки и юноши в этом ордене чудо как хороши собой, благовоспитаны и все исключительно талантливые. К последней категории относился Оуян Цзычжэнь, который серьезно намеревался найти себе не просто возлюбленную из местных девушек, а невесту. Возраст у него уже подходящий, даже, можно сказать, он поздно попал на обучение, но в нынешнее время возрастные ограничения для учебы в Гусу Лань увеличили по сравнению с более ранними годами. Если раньше принимали только с пятнадцати до семнадцати лет, то теперь верхняя граница была обозначена в девятнадцать лет. Помимо перечисленных еще были и те, кто прибыл сюда со странными мыслями в голове, трепетом в сердце и счастливой улыбкой на губах. Цзинь Лин, юный наследник ордена Ланьлин Цзинь, прилетел сюда одним из первых и теперь в нетерпении стоял перед входом в Облачные Глубины, ожидая своих провожатых. Адепты, охраняющие центральные ворота, сказали, что относительно него поступили особые распоряжения и попросили немного подождать. Они отправили припрятанную конкретно для этого случая бабочку-вестницу, которую им заранее передал сын Ханьгуан-цзюня – Лань Сычжуй.       А-Лин нервно прохаживался по узкой тропинке, периодически встречая других юных заклинателей, прибывших, как и он сам, на обучение. Одни проходили мимо него, не удостоив и взглядом, а другие внимательно рассматривали – кто-то просто с любопытством, а иные с плохо скрываемым презрением – среди молодежи из других кланов было немало тех, кто знал его лично и сталкивался с проявлениями склочного характера Цзинь Лина. Встретились ему и те, кто участвовал в событиях на горе Луаньцзан, среди которых попалась пара человек, посмотревших на него с ненавистью.       – Сколько можно ждать, – бурчал себе под нос А-Лин, наворачивая очередной круг по небольшой площадке около входа. Он уже несколько раз прошелся по каменной тропе, идущей сюда прямо от подножия горы. Далеко не уходил, но ему уже поднадоело бродить туда-сюда, и он остался на площадке мозолить глаза охранникам и вновь прибывшим, которые начали идти почти сплошным потоком. Двери Облачных Глубин будут открыты для приглашенных учеников всего один день, после чего уже никого не пропустят внутрь без особого распоряжения главы клана, даже имеющих письмо-приглашение. Несмотря на свое раздражение, Цзинь Лин внимательно наблюдал за тем, как на него смотрят будущие соученики и делал для себя пометки относительно построения дальнейшего общения. События последних месяцев в значительной степени повлияли на него, и юный наследник Ланьлин Цзинь наконец-то более-менее научился делать выводы даже из незначительных мелочей, таких, как брошенные взгляды. Вэй Усянь сказал, что нужно обращать внимание даже на подобное, так как это может в дальнейшем уберечь от ошибок. Без фанатизма, конечно, но отмечать для себя всё, за что цепляется глаз и на что реагирует интуиция. Сам А-Лин, в принципе, не собирался заводить ни с кем близких дружеских отношений, но он будущий глава клана, и ему уже сейчас следует учиться выстраивать линию поведения с другими заклинателями.       – А-Лин! – за его спиной раздался радостный возглас и, обернувшись, Цзинь Лин увидел Сычжуя, идущего ему навстречу. Следом за ним шел Цзинъи, который пытался выглядеть серьезно, но у него это получалось крайне плохо – губы юноши дрожали от старательно сдерживаемой улыбки. – А-Лин, извини за ожидание, но мы хотели встретить тебя лично, – тепло произнес А-Юань и заключил Цзинь Лина в дружеские объятия. – Я очень рад тебя видеть, – от входа раздалось суровое покашливание. – Да, подобные объятия не с членами семьи запрещены, – добавил Сычжуй странную фразу, но в его глазах лучился смех.       – Что? – не понял Цзинь Лин.       – Сычжуй хотел сказать, что тебе придется здесь очень сложно, – оперевшись на плечо А-Юаня, произнес Цзинъи, радостно глядя на А-Лина.       – Я всё равно ничего не понял, – с недоумением проговорил Цзинь Лин.       – Ой, ладно, пошли скорее внутрь, потом всё объясним, – пресекая дальнейшие расспросы, ответил Цзинъи. – Доставай приглашение и жетон-пропуск. Ты же их не потерял?       А-Лин извлек из мешочка цянкунь сложенное пополам письмо-приглашение, написанное на плотной белоснежной бумаге и заверенное символикой клана, которая была нанесена особым способом с применением духовных сил – круг с плывущими облаками переливался нежно-голубыми искрами. Оттуда же он достал и жетон из нефрита с такой же символикой Гусу Лань, изящно вырезанной на белом камне. Пропуск делался для каждого индивидуально и его было невозможно подделать, как и приглашение.       – Отлично! – воскликнул Цзинъи и первым направился ко входу в Облачные Глубины. Остальные не стали задерживаться и последовали за ним.       Охранники едва взглянули на предоставленное письмо и отошли в сторону, пропуская излишне оживленную троицу. Заклинатель, что был постарше Сычжуя лет на десять, с укором взглянул на них и покачал головой. Он видел перед собой вопиющее нарушение правил, но сказать ничего не посмел – как-никак эти дети принадлежат главной семье клана, а новичок всем известный наследник Ланьлин Цзинь. Облачные Глубины стремительно меняются, и теперь многое, что раньше было незыблемым, стало носить лишь рекомендательный характер, например, вот такое общение, как между этими тремя – столь тесные объятия допустимы только по отношению к членам семьи и обязательно в стенах своего дома, а не у всех на виду, но… возможно, некоторые правила действительно пора пересмотреть?       Едва юноши вошли на территорию Облачных Глубин и удалились за пределы видимости охранников на входе, как и Цзинъи принялся обнимать А-Лина.       – Я так по тебе соскучился, – растроганно произнес он.       – Ты чего творишь?! – вырвался из его рук Цзинь Лин.       – Радуюсь твоему приезду, – пожав плечами, ответил Цзинъи.       – Как-то ты странно радуешься, раньше такой радости не проявлял, – спросил А-Лин, прищурился и с недоверием посмотрел на друга.       – Правда? – обхватив пальцами подбородок, произнес юноша и осмотрел Цзинь Лина сверху до низу. – Наверное, ты меня начинал бесить, едва рот открывал, а сейчас еще просто не успел, – вынес он вердикт.       – Как и ты меня, – нахмурившись, ответил А-Лин. Он старательно сжал губы, но спустя несколько мгновений не выдержал и прыснул со смеху, звонко засмеялся и Цзинъи. – Я тоже рад вас видеть, – отсмеявшись, добавил он.       – Пойдем, скоро уже обед. Мы вначале отведем тебя в выделенную комнату, а потом все вместе пойдем поедим. Кстати, ты будешь жить с Оуяном. Мы об этом позаботились, – поторопил всех Цзинъи.       – Я бы, конечно, предпочел жить один, но Цзычжэнь меня тоже устроит. Он уже прибыл? – произнес А-Лин.       – Да, первым прилетел. Мы его уже видели. Ходил по двору, осматривался, – ответил Сычжуй.       Они торопливо шли по широкой тропе, мощеной белым камнем и петляющей по живописной местности. Осень еще не вступила в свои права, и природа вокруг радовала яркой зеленью и множеством красивых цветов. Журчание ручьев и щебет птиц раздавались из зарослей деревьев и кустарников, а прохладный воздух, наполненный ароматами трав и цветов, бодрил тело и прояснял сознание. Взгляд Цзинь Лина скользил по местности, и он в который раз поразился тому, насколько сильно отличаются все ордена, на территории которых ему довелось побывать. В каждом присутствует свое уникальное очарование и индивидуальные черты, присущие только этому клану. Пионы и золото Ланьлина, лотосы и озера Юньмэна, загадки хребта Синлу в Цинхэ, а в Облачных Глубинах – горы, покрытые лесом, и бесчисленные ручьи. Он только сюда вошел, но уже увидел исключительные черты этого места, отличающие его от земель других кланов, словно за этой белой стеной начинается абсолютно другой мир со своими законами и правилами. По сути, так и есть – каждый орден подобен отдельной маленькой стране, не похожей на все остальные.       – У меня вопрос: почему я не вижу стены с четырьмя тысячами правил, о которой с таким ужасом рассказывал Вэй Усянь? Или он уже разрушил ее? – спросил Цзинь Лин, остановившись и покрутив головой, посмотрев во все стороны. – Он говорил, что она очень большая и расположена где-то у входа.       – Мы тебя повели короткой дорогой, которая идет в обход стены правил, – ответил Сычжуй.       – Ага, – со смешком произнес Цзинъи, – он просто не захотел тебя пугать прямо с порога. Сбежишь еще.       Когда А-Лин в прошлый раз посещал Облачные Глубины вместе с Сычжуем и Цзинъи, то они были слишком уставшими, да и Ханьгуан-цзюнь вообще провел их тайной тропой, минуя все красивые места, поэтому сейчас Цзинь Лин с интересом рассматривал открывающиеся перед ним виды. Но стена с правилами почему-то не давала покоя. Неужели там всё настолько ужасно, как рассказывал Вэй Усянь?       – Мда… И всё же, я хотел бы на нее взглянуть, – ответил А-Лин.       – Успеешь, – проговорил Цзинъи и, кивнув в сторону дороги, пошел вперед. А-Лин и Сычжуй последовали за ним.       Вскоре начали попадаться различные постройки. Юноши по дороге объясняли Цзинь Лину, что это за здания и может ли он их посещать.       Спустя полчаса они добрались до густо застроенной части. Уютные дворики между аккуратными белыми строениями радовали обилием зелени и своей утонченной красотой, объединяющей в себе простоту и изящество. После нарочитой роскоши Ланьлина для Цзинь Лина подобные архитектурные решения стали сродни глотку родниковой воды.       – Красиво… – протянул он, осматривая очередной дом, а Сычжуй на это замечание мягко улыбнулся и зажмурился. Он был рад тому, что А-Лину здесь нравится. Это, конечно, только первое впечатление, но хотя бы он не сказал, что здесь для него слишком убого. Хотя он, А-Юань, допускает, что если бы Цзинь Лин приехал сюда на обучение в прошлом году, то его реакция была бы совсем другой – и на них самих, и на все Облачные Глубины в целом. За последнее время А-Лин словно повзрослел сразу на несколько лет. Его взрывной нрав никуда не делся, но он стал серьезнее, внимательнее к близким людям и более уравновешенным, чем раньше. Под воздействием множества внешних факторов характер А-Лина отшлифовывается и проявляются его лучшие качества, которые могли бы остаться неразвитыми, если бы на ход событий последнего времени не повлияло появление Вэй Усяня. Сычжуй, как и многие другие, не могли не отметить, что его возвращение изменило привычное течение их жизней, привнеся в них много положительных эмоций. Да, произошедшие события нельзя назвать простыми – они всколыхнули весь мир заклинателей, заставив их переосмыслить не только собственные действия, но и все события последней пары десятков лет. Мир меняется. Он и должен изменяться, а не быть подобным куску камня, что остается неизменным на протяжении тысячелетий. Хотя и этот пример неверен, ведь даже скалы разрушаются и на их месте возникают живописные равнины. Реки прокладывают свои пути по ним, а ветер разносит пыль, оставшуюся от некогда величественных гор. Всё, абсолютно всё видоизменяется с течением времени, и это прекрасно. Так и люди меняются. Кто-то становится хуже, кто-то лучше, с витками жизни проявляя те или иные черты своей личности. Цзинь Лин же явно меняется в лучшую сторону, и это не может не радовать Сычжуя. А-Лин нравится ему давно, но останься тот с прежними взглядами на мир, то у него и Цзинъи явно было бы меньше шансов заполучить его внимание, чем теперь. Вернее, все эти положительные черты в юном наследнике Ланьлина были изначально, но под воздействием авторитета взрослых они не проявлялись, так как, например, тот же Цзинь Гуанъяо старательно взращивал в нем ненависть к определенным людям и понятиям, тщательно убирая то, что вкладывали в его голову остальные родственники. Равняясь на старшего дядю, Цзинь Лин верил каждому его слову, ведь тот был Верховным заклинателем и главой клана. Но события резко изменили свой ход и глава клана теперь отец А-Лина, а место Верховного заклинателя занял Лань Сичэнь. Все эти события и изменения очень сильно повлияли на Цзинь Лина, да и не только на него. Многое и для них с Цзинъи стало иным. Кто бы мог подумать, что они будут ходить на ночную охоту не на лютого мертвеца, а под охраной последнего, да еще и в сопровождении порождения тьмы, что является им в образе необычного представителя семейства кошачьих. А дополнительные занятия, проводимые самим Старейшиной Илин, вернувшимся из мира мертвых, стали пользоваться такой популярностью, что Лань Цижэнь выделил ему целое здание, но подальше от остальных учебных классов, то бишь подальше от себя, чтобы лишний раз не пересекаться.       – Сычжуй! Сычжуй! – донесся до А-Юаня голос Цзинъи. – Ты уснул на ходу, что ли? Мы уже пришли.       – О, и правда. Да задумался просто, – помяв мочку уха, слегка смущенно ответил Сычжуй.       – О чем думал? – спросил А-Лин.       – Да о разном… Надеюсь, тебе у нас понравится, – ответил А-Юань.       – Пока всё нравится, – произнес Цзинь Лин. – Я здесь жить буду? – получив кивок согласия, он открыл входную дверь в здании, к которому они подошли, пока Сычжуй был погружен в размышления. – А неплохо вы принимаете приглашенных учеников, – оценив обстановку просторной комнаты, добавил А-Лин.       Достаточно большое помещение визуально было разделено на две части стоящим по центру большим чайным столом. На полу из темного дерева лежали несколько больших циновок тонкой работы, подушки для сидения. Красивые резные кровати, стоящие у противоположных стен, застелены бело-голубыми покрывалами с серебристой вышивкой. Пара шкафов и комодов, расположенные вдоль стен, сейчас еще пустые, вскоре заполнятся различными мелочами, свитками, книгами и писчими принадлежностями.       – А комнаты в этом доме не предназначены для проживания учеников, – произнес Цзинъи.       – Ааа… почему тогда вы нас здесь поселили? – удивленно спросил Цзинь Лин.       – Вообще в этом году в общих комнатах не хватило места для всех приглашенных учеников и речь шла о том, чтобы некоторых поселить по трое. В целом многие не против, ведь будут жить в основном со своими же соклановцами, но Цзинъи предложил тебя и Цзычжэня поселить именно здесь, мотивируя тем, что вы оба друзья и, хоть помимо тебя есть еще другие адепты из Ланьлин Цзинь, приехавшие на обучение, то от клана Оуяна только он один прибыл в этом году. Цзинъи попросил меня, я Вэй Усяня, а он моего отца… так и договорились, – с улыбкой объяснил Сычжуй.       – А еще наша комната отсюда очень близко, – ухмыльнувшись, произнес Цзинъи, а Цзинь Лин вопросительно на него посмотрел. – Что? Вместе на учебу ходить будем. Мы уже обучение прошли, но в этом году будем помогать учителям на занятиях, следить за дисциплиной и всё такое, – даже с некой гордостью пояснил юноша.       – Ты за дисциплиной следить будешь?! – удивленно воскликнул А-Лин. – Ладно Сычжуй, это понятно, но тыыы… много ты наследишь, когда сам совсем на чуть-чуть сдержаннее Вэй Усяня будешь. Как тебя вообще еще не выгнали из клана?       – Вот! Ты только приехал, а уже нарываешься! За тобой глаз да глаз нужен! – радостно произнес Цзинъи. Он безумно соскучился за их с А-Лином перепалками. Его изменившийся характер ему тоже нравился, но вот именно этого не хватало.       – Чего?! – сразу вспыхнул Цзинь Лин.       – Тише вы, – остановил их А-Юань. – Нам пора на обед. Цзинь Лин, хорошо запоминай дорогу. Обратно мы тебя приведем, но потом может получиться так, что мы будем заняты и не сможем тебя сопровождать.       – Да легко, – сложив руки на груди, ответил А-Лин. – А где Оуян?       – Бродит где-то, – пожав плечами, ответил Цзинъи. – Я сейчас пробегусь вокруг, поищу его, никуда без нас не уходите, – и он резво выскочил из комнаты.       Цзинь Лин проводил его взглядом, а после еще раз осмотрел комнату. На противоположной от входа стене висела большая картина с изображенным на ней туманным пейзажем гор. Художник искусно передал нежность рассвета, когда первые лучи восходящего солнца пробиваются сквозь предрассветный туман и озаряют покрытые лесами горные склоны. На холсте однозначно была нарисована местность, принадлежащая клану Гусу Лань. А-Лин, залюбовавшись картиной, подошел к ней поближе, чтобы лучше рассмотреть.       – Очень красиво. Такая живопись достойна украшать стены резиденции моего клана. Кто ее нарисовал? – спросил Цзинь Лин.       – Мой дядя, – ответил Сычжуй, подходя к А-Лину со спины.       – Ого! Цзэу-цзюнь не только великолепный заклинатель, но и талантливый художник, – восхищенно произнес Цзинь Лин. В этот момент он почувствовал, как на его талию легли ладони и нежно сжали ее, а после вовсе обвили руками, сжимая в объятиях. А-Лин замер, не решаясь что-либо говорить.       – Я очень по тебе соскучился, – прошептал ему на ухо А-Юань и слегка поцеловал в край скулы. Цзинь Лин тут же вспыхнул. Он не забыл, как они целовались и желал бы повторить тот первый опыт, оказавшийся таким приятным.       – Я… я тоже очень соскучился… по Вам обоим, – еле слышно произнес А-Лин, ему страсть как хотелось развернуться в кольце рук Сычжуя и прикоснуться к его губам своими, поцеловать его так, как он целовался с полусонным Цзинъи, когда тот и не понял, что всё было вовсе не сном. Но делать это среди бела дня и когда их могут увидеть другие, всё же не стоило.       – Цзинъи только о тебе и говорил в последнее время, он тоже очень рад твоему приезду. Хотя вряд ли скажет тебе об этом, но это действительно так, – тихо произнес А-Юань, нехотя выпуская А-Лина из своих объятий. Едва они отошли друг от друга на шаг, как в комнату ввалились Цзинъи и Оуян.       – Мы пришли! Можно идти обедать, – проговорил Цзинъи. – А чего это вы оба такие красные? Ругались, что ли? – спросил он, окинув их взглядом, а Цзычжэнь почему-то хихикнул, услышав его вопрос.       – Ага, ругались, – пробурчал Цзинь Лин. – Всё, ведите нас есть, я ужас как голоден! – А-Лин подошел к Цзинъи, развернул его за плечи в сторону двери и принялся подталкивать.       – Да, мне тоже не терпится попробовать еду, которой кормят сильнейших в мире заклинателей, – восторженно произнес Оуян. – Я всё же считаю, что рассказы Вэй Усяня о том, что местная кухня ужасна, слишком преувеличены, – уже спокойным голосом добавил он.       – Кхм… Тебя ждет… так сказать… сюрприз, – загадочно проговорил Цзинъи и первым вышел из комнаты.