***
Немного о тебе и похоронах. Когда тебе было тринадцать и ты работал на своей первой работе (а работал ты на лесозаготовке в самые отвратительные часы, какие тебе только могли поставить, но работал хотя бы за приближенную к адекватной зарплату, к тому же без необходимости отвечать на кучу лишних вопросов), твой отец посоветовал тебе копить. «Надгробие, гроб и место для могилы стоят дорого, - учил он тебя, пока ты смотрел на трещины на его лице и руках, в которые забилась угольная пыль, и размышлял о том, что его легкие выглядят ничуть не лучше. - Если ты хочешь, чтобы люди вспоминали о тебе — копи на свои похороны сам». Он учил тебя, потому что прекрасно знал — у него не было денег, чтобы позволить себе это. Никто не хочет быть похоронен в безымянной могиле. Когда тебе исполнилось шестнадцать и угольная пыль добила его, как и всех остальных, у него не было денег себе на похороны, и тебе пришлось хоронить его лично. Все то время, что ты со своим двоюродным братом копал ему могилу недалеко от автострады, ты думал о том, что это последнее, чего ты хотел бы для своего ребенка. С того момента ты начал откладывать по чуть-чуть с каждой своей зарплаты. Патрик так и не понял, зачем ты это делал. Ты пытался объяснить ему пару раз, пытался объяснить, какого было расти в городе, где жители всю свою жизнь беспокоились лишь об одном — чтобы в итоге им хватило денег на нормальные похороны. Ты пытался объяснить ему, что чувствовал в тот день, когда через то место, где был похоронен твой отец, решили проложить очередную автостраду, потому что четырех полос на шоссе неожиданно перестало хватать, и никого не волновало, что они закатывают в асфальт нечто куда более важное. Ты рассказывал, о том, как начал драку с бригадиром, как ударил в итоге его грузовик и сломал пару костей в руке, и Патрик с сочувствием смотрел на тебя все то время, что ты говорил, и кивал в ответ, но он так ничего и не понял. Что ты имеешь ввиду, думая обо всем этом — то, что ты на самом деле счастлив. Счастлив, что Патрику никогда не доведется тебя понять и что Торда похоронят так, как он заслуживает, и там, где через пару лет над его могилой не будут проноситься машины. Для тебя это уже было большим облегчением. Возможно, если бы ты начал откладывать чуть раньше или хотя бы чуть больше с того момента, как твой Лидер проснулся с лихорадкой, вызванной началом гангрены… Эта мысль так и останется висеть на твоей душе тяжким грузом.***
- Почему ты спрашиваешь? Ночью перед похоронами Патрик, уткнувшись взглядом в потолок, лежит в твоей кровати, голый и растрепанный, в то время как ты, сидя за столом, смотришь в пустой лист бумаги. Когда ты наконец отрываешь взгляд от листа, ты видишь в руках Патрика свою зажигалку, которой он поджигает одну из твоих сигарет. Ты вздыхаешь и проводишь рукой по волосам. - Пытаюсь написать речь к похоронам. - Так ты об этом весь вечер думал? Ну это хотя бы многое объясняет, - Патрик выдыхает клуб дыма, и ты вновь тяжело вздыхаешь. - Знаешь, у моей пятой точки есть к тебе пару претензий. - Милый, пожалуйста, - ты почти умоляешь. Патрик не смотрит на тебя, предпочитая сверлить взглядом дырку в потолке. Пепел, повисший на кончике его сигареты, становится пугающе длинным. - И да, прекращай курить эту дрянь в кровати. Ты так и не понял, знал ли Торд о ваших с Патриком отношениях или нет. Теперь ты уже никогда не узнаешь. - Кто бы говорил, - бросил Патрик в ответ, однако буквально через секунду заговорил вновь. - Прости. Кажется, это было слишком грубо. - Пожалуй, - только и можешь ответить, после чего ты вновь опускаешь взгляд на лист бумаги перед собой. Ты слышишь, как он встает с кровати, однако не подаешь виду, что замечаешь что либо, пока он не подходит к тебе и не обнимает тебя со спины, опустив голову на твое плечо. - Последние несколько дней выдались тяжелыми для всех нас, - бормочет он и ты целуешь его колючую, заросшую щетиной щеку в ответ. Ты не можешь вспомнить другого раза, когда Патрик так сильно запускал свою внешность. - Пожалуйста, ты можешь просто ответить на один мой вопрос? Чего ты не говоришь, так это того, что тебе нужно дописать эту речь. Патрик обвивает тебя руками в ответ. - Да… Да, я могу.***
Никто так и не понял, как именно Торд заманивал рекрутов в свою армию. Это была одна из тех его особенностей, которая всех завораживала — ему было достаточно одного взгляда на человека, чтобы понять, что он находится в трудной ситуации. Торд подходил к человеку, успокаивал его и говорил с ним до тех пор, пока собеседник не был готов бросить все и идти за ним на край света. Ты склоняешься к мысли, что дело было в его голосе, в том, как он становился ниже и интонации становились более проникновенными каждый раз, когда Торд говорил о чем-то важном. Патрик рассказал тебе о том, как впервые встретил Торда. На дворе стоял июль, настолько жаркий, что тепловой удар казался просто неизбежным исходом пребывание на улице. Патрик, несмотря на погоду, стоял под самым пеклом у продуктового магазина в плотной жилетке с лейблом какой-то общественной организации, и упорно спрашивал прохожих, не хотят ли они пожертвовать на кампанию за лучшее будущее. Торд, остановившись рядом с Патриком, внимательно выслушал всю его речь (он был первым, кто вообще обратил на него внимание), после чего зашел в магазин, у которого Патрик работал, и купил ему бутылку воды. И когда Патрик позднее очнулся, проведя перед этим тридцать секунд на асфальте из-за теплового удара и обезвоживания, Торд предложил отнести его внутрь. Патрик возражал. Торд продолжал настаивать. - Кто-то должен… Обратить на это внимание, - неразборчиво бормотал Патрик. - Выборы… Они уже скоро… Это важно! Торд поинтересовался, согласится ли Патрик наконец пойти внутрь магазина, если тот прикроет его до конца смены и Патрик, будучи не в том состоянии, чтобы возникать, в итоге вынужден был сдаться. Все оставшееся от смены время Патрик просидел в магазине, жадно глотая воду и наблюдая за тем, как Торд, в его жилете, раз за разом повторяет его речь всем, кто проходил мимо. Но больше всего Патрик был поражен тем, что прохожие слушали Торда. - Он говорил так же, как и на своих выступлениях, - заметил Патрик. - Тот же тон, те же интонации. Ты понимаешь, о чем я. Когда смена Патрика закончилась и ему на замену пришел другой человек, Торд, не слушая возражений, запихнул Патрика к себе в машину и повез его домой. Всю дорогу Торд говорил о возможностях революции, и Патрик верил ему. Торд говорил о политике и философии, о коррупции в правительстве и необходимости начать все сначала, и Патрик верил ему. И когда Торд посмотрел Патрику прямо в глаза и заявил, что ему нужны люди вроде него, нужны люди, готовые просидеть весь день под палящим солнцем и продолжать сидеть, даже когда собственное тело уже подводит, если это было ради чего-то важного, Патрик ощутил, что готов идти за ним до самого конца. - Знаешь, что зацепило меня больше всего тогда? - Патрик ненадолго затих. - Его готовность отдать все ради светлого будущего. За это его и любили. Любой согласится умереть за него, потому что он заставил нас всех верить, что наша жертва имеет значение.***
Коротко о разнице между тобой и Патриком. Когда он впервые появился на базе, решительный и с горящими глазами, ты совсем его не понял. У него было все — любящая и заботливая семья, диплом юриста за плечами, и достаточно денег, чтобы оплатить собственные похороны. Так на кой черт он ставил на кон свою жизнь наравне с вашей? - Он другой, - заметил Торд, пока вы двое наблюдали за тем, как Патрика третий раз за три минуты укладывают на лопатки на ринге. Ты поставил на то, что он протянет еще может быть два раунда прежде, чем наконец сдастся. - И мотивы у него другие. Он идеалист. - А еще ему есть, что терять, - ответил ты тогда, выдыхая дым сигары. Ты курил сигары только когда Торд был рядом. - Ему есть, за что сражаться, - с усмешкой ответил Торд. Мы с тобой, Пол? Мы сражаемся от отчаяния. И в этом было дело, разве нет? Ты всегда умел разбираться в людях, и ты ни за что не оказался бы втянут в эту отчаянную затею, если бы, впервые заглянув в глаза Торду, не увидел, как на тебя смотрят твои же страхи. И тогда ты ощутил, он понимает. Он действительно тебя понимает. И ты решил, что ради этого ты готов сражаться. Между тем, Патрик, оскалившись, снова встал на ноги. Он был весь встрепанный, с выбившимися из хвостика волосами, часть из которых липла к его лицу, потому что его соперник попал ему прямо по носу, и теперь кровь была повсюду. Однако он все еще не сдался. - Будущее покажет, - заметил Торд, наблюдая за тем, как Патрик в очередной раз растянулся на ринге, встал и, вопреки твоим ожиданиям, вновь встал в стойку. В какой-то момент он не выдержал и сорвал с волос резинку и ты был зачарован волной темных локон, растрепавшихся по его плечам, до тех пор, пока Патрик не собрал волосы вновь. - Ну и чего ты ждешь, мудила, а? Нападай! - рявкнул он. Инструктор по строевой подготовке, готовый прекратить все, повернулся к Патрику, но Торд его опередил. - Пусть продолжает. Патрик продержался еще четыре, после чего его пришлось уносить в медкрыло, а ты неожиданно обнаружил, что совсем не обязательно понимать человека, чтобы его уважать.***
В день похорон шел дождь. Тысячи людей пришли проститься с Лидером. Наблюдая за разношерстной толпой, среди которой угадывалась и парадная военная форма, и обычная черная одежда, ты не мог перестать думать о том, что большинство из них даже никогда не видели Торда в реальной жизни. Когда ты говоришь Юии об этом, он усмехается. - Они здесь не ради Торда, - бросает он, закурив. - Они здесь ради Лидера. Ты перемешиваешь карточки с текстом в руках. Ты знаешь, что Юии прав. Ты не можешь перестать думать о своем отце, о его легких, забитых угольной пылью и о том, как над ним, сами того не подозревая, до сих пор проезжают машины. Ты думаешь о том, что где-то тут определенно должна быть параллель. Должна быть параллель между надгробием и памятью. - Мы решили не писать на могиле его имя, - заметил Патрик, бесшумно возникая за твоей спиной. Он одет в парадную форму, и ты чувствуешь облегчение, видя, что она закрывает его шею целиком. - Он не хотел, чтобы люди знали, кем он был до того, как стал Лидером. - Он когда-нибудь… - ты запинаешься, когда Патрик и Юии оба одновременно на тебя смотрят. - Он рассказывал вам хоть что-нибудь о своем прошлом? О том, кем он был до армии и всего? - Нет, - Юии качает головой, и Патрик кивает в ответ. - Он оставался Лидером до самого конца.***
Ты помнишь тот день, когда ты познакомился с Тордом так, словно это было вчера. Сидя на улице и тяжело дыша, ты чувствовал, как кровь на лбу постепенно затвердевает и изо всех сил старался не думать о том, что в порезы скорее всего попала инфекция, потому как денег на поход в неотложку у тебя все равно не было. - Ты — Пол? - раздалось сбоку и ты поднял недовольный взгляд на собеседника. - Вроде. Смотря кто спрашивает. Торд, довольно улыбаясь, опустился рядом. - Я слышал, ты начал драку с главой крупной строительной фирмы. - Да ладно, Шерлок! - ты жестом указываешь на свое лицо. В ответ на это Торд смеется, и ты чувствуешь, как повисшее между вами напряжение потихоньку развеивается. По крайней мере ты можешь быть уверен, что это не какой-нибудь коп под прикрытием. - Расскажешь, что произошло? Ты понятия не имеешь, откуда начать. - Он снова пытался сократить часы. А моей команде нужно это время! Им нужно семью кормить, понимаешь? Мы не можем просто взять и объединиться с кем-то! Я должен был что-то сделать! - Тебе тоже нужно семью кормить? - поинтересовался Торд, на что ты только рассмеялся. - Как вижу, нет. Получается, тебя эти проблемы даже не касались? Ты вполне можешь прожить на свою зарплату. - Могу, но… - Но это все еще нечестно. И твои друзья страдают. И мысль о том, что кто-то портит жизнь твоим коллегам заставляет тебя хотеть набить этому зажравшемуся мудаку морду, - подводит итог Торд, и ты поворачиваешься, чтобы взглянуть на него. На какой-то момент вы сталкиваетесь взглядом. - Я правильно тебя понял? - Да, - отвечаешь немного запоздало и все еще растерянно. - Ты единственный, кто понял. - Не возражаешь, если я куплю тебе выпить? Мне хочется поговорить с кем-то, кто понимает мой ход мыслей, - Торд смотрел на тебя с улыбкой, но взгляд его вместе с тем был серьезным и даже отчаянным. Отчаянным в желании быть услышанным хоть кем-то, кто понимает его. Отчаянным в желании не остаться в одиночестве хоть раз. - Выпивка с меня, - ты встаешь и протягиваешь ему руку. Вы пошли в ближайший бар и ты купил ему выпить, и вы до самой ночи говорили о революции, и когда вы вышли из бара Торд дал двадцать долларов попрошайке и сказал, что если ей нужно где-то остаться на ночь, он может посоветовать ей место, и глядя на него ты понял, что пойдешь за ним на край света. Ты понял, что пойдешь и выплатишь аренду за этот месяц, выйдешь из квартиры, сядешь в его машину и под влиянием эмоций, которые тебя не обманули, отправишься за ним менять мир к лучшему. Потому что именно таким человеком был Торд. Он заставил тебя ощутить, что возможно… Возможно в твоих силах сделать что-нибудь.***
Немного о Торде. Ты смотришь на толпу людей перед собой, откашливаешься и даешь речь. Ты все время запинаешься, потому что ты и в половину не так хорош на публике, как был Торд, твои слова звучат не так проникновенно, но все же ты говоришь искренне и твои слова полны тепла и они пробирают тех, на кого была рассчитана твоя речь. Они не оставляют равнодушными Патрика, Юии и всех тех, кто знал не только Лидера, но и Торда. К тому моменту, как ты закончил, ты чувствуешь, что хоть немного, но отдал ему должное. Ты не можешь перестать думать о нем, о том, как он провел свои последние дни в больнице, без руки и глаза, истощенный и в лихорадке; о том, как медленно падали показатели его жизненно важных органов, все приближаясь к отметке несопоставимых с жизнью. Он выглядел таким беззащитным на больничной койке. И вместе с тем у него нашлись силы улыбнуться тебе и попросить не переживать, ведь в конце концов все будет так, как должно быть. Следом на сцену поднимается Патрик, и его речь цепляет всех. Ему удалось вместить в нее всю идеологию их армии, доведенную до совершенства мученической смертью Лидера, ему удается, не говоря ничего личного, довести толпу до безумия от горя. Ты слушаешь Патрика, смотришь на него и у тебя не возникает сомнений, почему он станет следующим Лидером. Ты видишь сталь в его глазах, но на этот раз его нос в порядке и лицо больше не в крови, и ты молишься, чтобы он не потерял себя в итоге. И ты вспоминаешь те крохи информации, которые ты знаешь о Торде. Он рассказывал о том, что, давным давно, у него было двое друзей и они все вместе жили в милом доме, и их жизнь была нормальной, если не сказать хорошей. Торд рассказывал, как однажды в его жизни появился этот парень с нездоровой любовью к алкоголю... - Пол, друг мой, - говорил он, глядя тебе в глаза. - До того, как мы встретились, я был ужасным человеком. Мне пришлось оставить прошлую жизнь, чтобы стать тем, кем я так хотел быть. Да, это грустно, но так я хотя бы смогу дать миру что-то перед тем, как я умру. Патрик заканчивает речь и на кладбище повисает молчание. Вслед за этим, Юии произносить заключительную молитву. Его белый воротничок священнослужителя поблескивает из-за дождя. И наконец: «Я хочу уйти хорошим человеком. Торд не был хорошим, но Лидер может им стать» Возможно, под всем этим ты имеешь ввиду, что тебе его не хватает. Лидера, само собой, но в основном — Торда. Тысячи людей пришли проститься с легендой, и только несколько из них — с человеком, которым он был.***
Патрик не трогает тебя до тех пор, пока толпа не рассасывается. И даже когда они расходятся, его хватает только на то, чтобы положить руку тебе на плечо, пока ты пустым взглядом смотришь на могилу. - Юии сказал, что проститься пришло больше десяти тысяч людей, - бормочет Патрик, и ты чувствуешь, что тебя это совсем не утешает. - Ты скучаешь по нему? Патрик вздыхает. - Он не хотел бы, чтобы ты зацикливается на его смерти, - рука Патрика скользит вниз по твоему плечу до тех пор, пока его ладонь не касается твоей и не сжимает ее. - Но да, я скучаю по нему. Куда больше, чем думал. - Он был хорошим человеком, - тихо произносишь. - И прекрасным Лидером. Ты качаешь головой. - Это ты будешь прекрасным Лидером. А он был хорошим человеком. Патрик улыбается в ответ и ты готов поклясться, что он опять ничего не понял. Но это нормально, ты не привык выносить свое горе на обозрение. Когда ты наконец разворачиваешься, чтобы уйти, ты замечаешь фигуру в паре метров от вас. В руках парня фляга, и когда он поднимает ее, чтобы сделать глоток, ты вспоминаешь, что однажды в его жизни появился этот парень с нездоровой любовью к алкоголю…. Он замечает твой взгляд только когда и сам собирается уходить. - Он был хорошим человеком, - кричишь ему в спину и он останавливается. - Ты думаешь? - отвечает он тихо, скорее самому себе, и пока ты пытаешься понять, что это было, его фигура исчезает за стеной дождя.***
- Хей, Пол, как думаешь, можно ли стать хорошим человеком если просто попытаться? - спросил он. - Не знаю. К чему ты это? Ты выпускаешь дым изо рта, и кидаешь то, что осталось от сигареты, на землю. - Да так.