Потом

У Мо жизнь хорошая, жаловаться ему особо не на что. Ну не обращают внимания на него, и ладно — можно подумать, в межпространстве фэндомов он один страдает. А точнее — не страдает. Мама, увы, порой грустит, что их история пока не привлекает столько народа, сколько нужно. Сколько именно — Мо не знает. Может быть, даже больше, чем заражённых и пришельцев, разумы которых Мо пришлось прочитать. Но на самом деле сам он только рад тому, что его и маму почти не беспокоят. После всего того, через что его заставил пройти канон, обычная жизнь без фиолетовых опасных растений, зомби и пришельцев любому покажется раем. Правда, и голос мамы в ушах он слышать перестал — она и так перед ним мелькала каждый день, но без неё приходилось довольно туго. К счастью, редко, да и то на помощь Дилан приходил. Или прилетал — у него немного не та форма, у которой ноги есть. Мам как-то упомянула, что это и есть рай — радость отдыха от существования в канонном таймлайне. Мо понял, что это означает, когда всё хорошо, когда никто ни с кем не ссорится, никто никого не нанизывает на фиолетовые опасные растения. В их случае, правда, рай — это ещё и когда Дилан то и дело ссорится с мамой, сама она недобрым словом поминает Джеремию и его друзей… а сами они находятся где-то за его пределами и ничего не слышат. Мо с ними ещё ни разу воочию не встречался — авторы ещё в работах не сталкивали. Зато вот с мамой и Диланом по долгу канона ему приходится встречаться довольно часто. А он только и рад — как-никак, одни из самых главных персонажей его истории. Конечно, не стоило забывать и об Ошибках, и о вожде пришельцев, но эти ребята держатся в основном в стороне. Даже в мирном бытии они не особо хотят общаться с «врагами» и теми, кто стал главной причиной их мучений. Мо даже не хочет пытаться им что-нибудь доказать — канон проехался по всем ним, просто кому-то повезло больше, кому-то меньше. Мама, конечно, злится, она думает, что хотя бы здесь все должны подружится и забыть старые обиды. Дилану спорить не хочется, а Мо просто хочет быть в безопасности. Мама с Диланом едва-едва входят в эти небольшие рамки, всё-таки, и тот, и другой пытались его убить. У обоих в тех или иных временных линиях канона всё-таки получалось… но если думать об этом слишком много, то у него будут проблемы. По крайней мере они пытаются сделать так, чтобы ему было хорошо. Или хотя бы чуть лучше, чем в каноне. Мама старается каждый вечер проводить с ним, да и Дилан хочет не отставать от них. Не то, чтобы маме было особо приятно рядом с ним, но она старалась не показывать этого ни взглядом, ни жестом, ни чем-либо ещё. Она тоже переживает из-за того, через что её заставил пройти канон. Но она борется с этим по-своему. У неё появилась тяга к играм — она говорит, что это — ещё один способ «найти контакт» с другими мирами и хоть немного понять, что происходит там. Всё равно они ещё очень нескоро с ними встретятся, слишком уж «сеттинг» необычный и закрытый. Мо всё равно ничего не понимает, но играть хочет. Она зовёт — и он старается приходить. — Ну ладно, Мо, давай попробуем что-нибудь новенькое, — приветствует она. Мо прыгает на колени — пора играть. Ему не хочется отказываться. Мама держит перед ним экран какого-то хитрого устройства — иногда это телефон (они маленькие, и экраны у них вытянутые), иногда консоль (они уже побольше), иногда компьютер. — Если хочешь, можешь и сам потыкать какие-нибудь кнопки! Не знаю, правда, как тебе это удастся, ведь у тебя рук нет… Мо думает, что если напрыгнет ей на голову, то вполне сможет и руками воспользоваться, и ногами. Но это мама, с ней так грубо не надо. А то, что она в каноне в него пуляла всем, чем только можно и нельзя — ну, с кем не бывает. Особенно после тридцати лет заточения, а то и больше. — …что вы делаете? О. Дилан прилетел. А мама даже игру запустить не успела. — Играем, — бросила она. Мо оглянулся, пытаясь ушками указать, чтобы он пока улетел куда-нибудь в другое место. Тот оглянул обоих, развернулся и, пробурчав что-то про «бессмысленное времяпровождение» полетел прочь. Мама улыбнулась — до сих пор она так и не смогла простить Дилана. — Во что хочешь сыграть? — спросила она, когда шум механизмов наконец-то стих. Он наугад тыкнул ушком в первую иконку, и мама нажала на кнопку, чтобы пропустить ненужную катсцену. Мо не особо хотелось следить за игрой, ему хотелось прыгнуть на Дилана и улететь куда-нибудь ещё, но отводить глаз от экрана он не мог. Вдруг заметит. — Какого персонажа выберешь? Мо всё-таки посмотрел на экран, едва-едва припоминая детали игры. Первым вспомнилось то, что здесь нельзя создать своего персонажа… — О, точно, — повторила мысли мама. — Прости. Мо трясёт головой. Не надо извиняться за такие мелочи. — Ничего, нам же будет проще, да? Мо кивает. Маме лучше знать. Она нажимает на кнопки, но Мо смотрит не на экран, а в пол. Или, точнее, в её ноги. Тыканье кнопок отчего-то действует на него усыпляюще, и ему всё меньше и меньше хочется смотреть в экран. Ему даже не страшно думать, что будет, если он отвлечётся. Мама ведь не злится на него, да и Дилан тоже. Может быть, сейчас и правда всё хорошо… Мо закрывает глаза, и не ждёт ни удара, ни крика. Не ждёт он и того, что мама возьмёт его на руки, отнесёт в кровать и прикроет маленьким одеялом. Как и того, что рядом с ним решит подзарядиться и Дилан. Но когда он просыпается, всё оказывается именно так. Может быть, теперь у них всё и правда хорошо. Почти. Ну, поэтому они и здесь.