Любовь наперекосяк

Я едва успел схватиться за край стола, спасаясь от сокрушительного падения на пол. — Он ждёт тебя. — Захлебывался бурлящими эмоциями Дайми. — Почему ты не уточнил, что он настолько красив? Я чуть не ослеп от неожиданности!.. В этот момент я пытался вспомнить, как дышать. Где уж там отвечать на глупые вопросы брата. — Ты… спустишься к нему? — Опомнившись, кого именно обсуждал (то есть сволочь, которая покусала его брата), спросил Дайми. Я хотел было сказать, что нет, но ноги уже несли меня неровными шагами к выходу из комнаты. Что за наваждение, зачем мне идти навстречу такому придурку? Однако что-то внутри горело от желания немедленно заглянуть альфе в глаза. А потом… Потом можно и в грубой форме выставить вон, ведь нечего врываться в чужие дома без приглашения. Но сначала дать между ног или в глаз, а лучше — и то, и другое. К тому времени, как я спустился по лестнице, первоначальный запал уже едва тлел. Я замер, словно перед пропастью, в шаге от двери в конце пролета. Она казалась непреодолимой преградой. И в то же время последней баррикадой перед назревающей опасностью. Нюх уловил едва ощутимый, но уже очень хорошо знакомый имбирный запах. Извне слышались приглушённые голоса. Я понял, что пора отступать. Но тут Дайми, шедший позади, потянулся к ручке, и дверь со скрипом отворилась наружу. Разговор в комнате сразу прервался. Все присутствующие обернулись на шум, и меня будто током пронзило, когда мой потерянный взгляд встретился с темным острым взором знакомого мужчины. Он стоял посреди нашего холла, высокий и просто, но стильно одетый, и совершенно не вписывался в окружение. Я сразу заметил, что этот тип даже не снял обуви, войдя. А также — гримасу плохо скрываемого отвращения, которым он окидывал наше жилище. Должно быть, его любимым стилем интерьера был дорогой функциональный минимализм, тогда как сейчас он попал в одну из наиболее хаотичных и беспорядочных обстановок, возможно, в мире. Окинув также, о наглость, оценивающим взглядом меня, он стал ещё чуть мрачнее.  — А вот и Рикки, — сказал отец с явным желанием умыть руки и молча посмотреть, что будет дальше. Папа с некоторой строгостью созерцал гостя, но молчал. — Здравствуй, Рикки, — низким голосом поприветствовал меня мой истинный. Метка на шее неприятно запульсировала. Хотелось убежать прочь не оглядываясь. Но я по-прежнему продолжал стоять где стоял, прямо в дверном проёме. Дайми, будто почувствовав моё напряжение, положил мне ладошку на плечо в знак поддержки. Так и не дождавшись никакого ответа, альфа сразу перешёл к делу: — Нам надо поговорить. Не мог бы ты выйти со мной во двор?.. — Нет. — Оборвал я его моментально, поддавшись яркому гневу. — Я никуда с тобой не пойду. — Отчеканил. Я, словно фитель взрывчатки, быстро воспламенялся плохо контролируемой яростью. Гость, кажется, тяжело вздохнул. Я посмотрел на родителей, но не увидел какой-либо особенной реакции с их стороны. Они молча наблюдали, стараясь не вмешиваться. Меня это взбесило ещё больше. — Отец, скажи ему уйти. Пожалуйста. — Потребовал я. Истерическое альтер-эго с восторгом выбиралось наружу. Отец ответил не сразу, будто застигнутый врасплох таким раскладом. — Рикки, мне кажется, вам действительно стоит поговорить… — Наконец подобрал он первые попавшиеся слова, и выдавил приободряющую улыбку. Что ж, я ему это ещё припомню… Папа в это время, кажется, пытался справиться с очень противоречивыми желаниями прислушаться к мужу и выполнить просьбу сына. Но всё же продолжал нервно хранить молчание и нейтралитет. — Рикки, — будто набатом прозвучал где-то в подкорке мозга голос явно утратившего терпение истинного придурка. — Выйди со мной во двор. Сейчас же. Вспышка. Я ощутил, как, словно по волшебству, внутренняя омега немедленно поджимает хвост и уши, и вот она уже плетётся вслед за своим избранником, словно провинившийся щенок… Нет… Только не это. На мои плечи что-то набросили, и внезапно входная дверь закрылась за нами, отрезая от родных. — Что ты себе позволяешь? Как ты мог использовать на мне свою идиотскую ауру?.. — Зашипел я, выискивая в темноте веранды глаза противника. Но меня уже схватили за руку и потянули наружу, вниз по короткой лестнице, пока мы не оказались на небольшой террасе под усеянным редкими звёздами черным небом. От нашего движения зажёгся треснутый фонарь у входа, и я смог вблизи рассмотреть лицо альфы. Он был сегодня чисто выбрит, но выглядел совершенно измотанным, с небольшими черными кругами под глазами и нервно блестящим взглядом. Я вновь дёрнул кисть из чужой теплой хватки, но тщетно. Альфа подвёл меня к углу ограды и лишь после того, как перекрыл путь собой, отпустил. - Выслушай меня. - Сказал он с интонациями просьбы или даже мольбы. Я уже прикидывал, куда лучше пинать - в коленную чашечку или же сразу в пах. Но услышав такой, немного даже жалобный, голос, начать медлить. Ну в самом деле, почему бы не выслушать этого придурка? В конце концов, если что, я сейчас на своей территории и сквозь окно за всем внимательно следят родители. Если ему что в голову взбредёт, они же меня всё-таки будут защищать, ведь так?.. Ведь будут же?.. Пока я так судорожно размышлял о лояльности своей семьи, альфа решил, что молчание - знак согласия. - Рикки, - будто пересиливая себя, воззвал он. - Я хотел... извиниться. За то, что без всякого, кхм, предупреждения поставил тебе метку. - И он скользнул взглядом, от которого у меня по спине резво промаршировала стая мурашек, по моей замотанной шее. Я сглотнул и навострил уши. Почему-то было приятно услышать наконец от этого альфы извинения. В кои-то веки в наших... отношениях?.. торжествовала справедливость. С его стороны осталось только выплатить мне компенсацию и свалить в туман, хех. Если бы он только мог прихватить с собой этот проклятый укус на моем теле. Однако когда альфа продолжил говорить, я пожалел о том, что мысленно только что дал ему шанс на прощение. - Но дело в том, что, в связи с нашей недавно обнаружившейся... истинностью, возникли некоторые непредвиденные обстоятельства. - Он четко выговаривал слова, будто пытаясь не оплошать. - Я... Мне нужен ты. То есть, мне нужен ты в кровати. То есть, мне необходим секс с тобой. На постоянной основе. Фонарь на крыльце вдруг погас, пряча нас и наши выразительные эмоции во мраке. У меня появилось чувство, что это какой-то очередной идиотский сон, в конце которого я больно ударюсь локтем о прикроватную тумбочку, отбиваясь от воображаемого маньяка. Поскольку я продолжал молчать, чтобы не заорать на ублюдка страшным голосом, он продолжил: - Если тебе нужны какие-то гарантии, или что-либо другое, я готов это предоставить. Тебе нужны деньги, и я могу тебе их дать. Я не могу теперь спать с другими, но мне это нужно... - Зато мне - незачем! - Выпалил я на эмоциях. - Думаешь, раз у тебя куча бабла, то больше ничего и не надо? Может быть, твоим прошлым омегам было достаточно и этого, но меня интересует нечто иное. Мне всё равно, что у нас какая-то природная связь. Ты не имел права ставить мне метку и, если не можешь её стереть, то просто убирайся. Я и сам не знал, зачем, но мне сейчас необходимо было на него вот прям жестко наорать. Вообще, он это заслужил, ещё как. Альфа же в ответ резко приблизился и схватился обеими руками за ограждение по обе стороны от меня. Перед моими глазами застыла чужая челюсть, тонкие губы. Я инстинктивно скользнул взглядом чуть ниже, на выпирающий кадык. Голова закружилась от сильного имбирного запаха, хотя мы стояли на открытом воздухе. Он прошивал меня испытующим взором, от которого, кажется, вставали дыбом волоски на коже. - Хорошо. - Сказал он тоном, которым чаще говорят "плохо". - Тогда выходи за меня. Будешь жить со мной в красивой квартире, будешь как сыр в масле кататься. И исполнять супружеский долг. Подходит тебе такой вариант? Я на несколько секунд завис, после чего медленно выговорил то, что чувствовал, потому что в моём видении на подобные вопросы можно отвечать только то, что действительно чувствуешь: - Не подходит. Альфа, кажется, в последний миг задавил рвущийся наружу рык. Он склонился ещё немного, налаживая зрительный контакт. Я мог разглядеть не так много, лишь смутные очертания лица и блеск глаз. Но выдерживать такое испытание всё равно было до ужаса трудно. И всё же я заставил себя не отводить взгляд первым даже если придётся умереть. - Ты вообще ничего не понимаешь, да? - С фальшивым, потрескивающим искрами злости спокойствием спросил он. - Ты - омега. Это значит, что ты безумно хочешь трахаться минимум три дня каждый месяц. Но не просто омега, а омега, у которого есть истинный альфа. А это значит, что ты хочешь только своего, - он опустился ещё, к уровню моей шеи, отчего я дернулся, - альфу. Если тебя придёт трахать кто-то другой, ты будешь страдать. Если твой альфа не придет, ты снова будешь страдать. Я слушал его с отвращением и ужасом, желая лишь проснуться, стукнуться уже своим бедным локтем и пойти попить с утра пораньше водички. Но не получалось. Ничего, блин, в этой гребаной жизни не получалось как надо. Даже встретив свою судьбу, мечту, любовь всей жизни и вот это вот всё, я понял, что друг другу мы не подходим совершенно ни в каком виде, вместо слова "мечта" правильнее будет сказать "ночной кошмар", а любовь здесь и рядом не валялась и, очевидно, валяться не собирается. - И последнее, - возобновил поток своей убивающей веру в человечество речи альфа. - Ты - помеченный омега. Даже если бы ты был красавцем с обложки, и на тебя стояло бы у всех альф мира, подойти к тебе больше не посмеет никто, кроме меня одного. Твоего альфы. Да ты же уже чувствуешь это, верно? Тебе хочется быть со мной, подо мной, моим. Ты ведь не совсем отбитый, ведь инстинкты изменяют тебя даже сейчас. Кто только что послушно закрыл рот и последовал за мной как миленький наружу? Не ты ли, Рикки? - Хватит! - Не выдержал я и толкнул мужчину в грудь, но не смог сдвинуть ни на сантиметр. Однако он сам медленно отпрянул, заметив выражение моего лица. - Ты не имеешь права так со мной разговаривать. Твоя супер-потенция - это только твои проблемы. У меня же есть подавители, если ты не в курсе. Мне ничего не стоит забыть тебя и больше не вспоминать. - Я желал обидеть этого человека также, как он меня, только сильнее. - Что до метки - я и не собирался в ближайшее время искать себе мужа и рожать детей. В конце концов, в этом мире я, кажется, мог понравиться только кому-то настолько неприхотливому, как ты. Ведь тебе просто нужен секс, верно? - Да ты... - Кажется, альфа был разьярен и уже не сдерживался. - Уж я бы на тебя в жизни не посмотрел, если бы не эта чертова связь истинных сущностей. Поверь, Рикки, ты не то, что не в моём вкусе, ты действительно объективно жалок настолько, что, наверняка, только во время течки можешь рассчитывать на внимание противоположного пола. Я понял, что мои потери в этой войне несравнимо большие, чем у врага... Горечь встала комом в горле. - Тогда почему ты всё ещё здесь?! Иди от меня, такого жалкого, куда подальше, купи себе красивого резинового омегу и долбись в него сколько влезет!.. - Сорвался я на крик. Сердце в груди отбивало чечётку, а всё тело сотрясалось мелкой дрожью, меня несло. Внезапно накрыла какая-то печаль вперемешку со страхом. Ощущения, как будто из рук выскальзывает очень дорогой чужой гаджет и летит навстречу твердому полу. Альфа молчал. Он смотрел на меня в упор, источая ауру, подавляющую сущность до желания упасть и сжаться комочком. Выдержав паузу, во время которой я также понял, что здорово замёрз, он тихо задал вопрос: - Значит, твой окончательный ответ - нет? За пылом ссоры я даже позабыл о его предложении и теперь на какое-то мгновение потерял дар речи. Вновь он раскидывается такими вопросами направо и налево... В голове до сих пор звенели все обидные и неприятные вещи, которые он мне только что высказал. Я сжал губы и утвердительно кивнул. Альфа легонько содрогнулся, как если бы его укололи чем-то острым в грудную клетку. Он скользил взглядом по моему лицу, но я не хотел смотреть ему в глаза. - Что ж, тогда нам больше не о чем разговаривать. - Сухо, как в пустыне летом, выговорил он. - Я пойду. И он направился к углу дома, шагая твердо и слегка ломанно, оставляя меня позади. Возле самого поворота он вдруг остановился, обернулся, и сказал: - Кстати, меня зовут Роберт Дайверс. Чтобы ты знал, чьё имя стонать во время следующей течки. Когда взметнувшиеся полы его черного пальто исчезли за стеной дома, я наконец выдохнул. Запах имбиря, давящая сознание аура, всё быстро рассеивались в ночном воздухе, исчезая. Затем стихли быстрые шаги, скрипнула жалостливо калитка, зашумел мотор. В небольшом пространстве между одичавшими кустами и оградой пронёсся свет чужих фар. И вскоре всё стихло, лишь наша собака несколько раз пролаяла в темноту. Я вышел из оцепенения и обнял себя руками, прислонившись спиной к бортику терассы. Черт, мне сделали предложение. Я отказался. А чего он от меня ожидал? Что брошусь с визгом "Согласен!" ему на шею и расцелую? Пусть обломается, гиперсексуал несчастный. И всё же, поднимаясь по ступенькам обратно к дому, я чувствовал тяжесть, которая нависла надо мной непосильным невидимым грузом. Я не мог связно мыслить, но понимал, что ничего особенно хорошего сегодня опять не случилось. Я был бы полным идиотом, согласившись хоть на одно его бесстыжее предложение. Но, как говорил кто-то из древних, "Ты сердишься - значит ты не прав". И каждый раз, когда даже заслуженно посылаешь человека, на душе остаётся неприятный отпечаток. Что уж говорить о том, что это не просто какой-то человек, а мой собственный чертов истинный?.. Однако я поспешил захлопнуть эту книгу жалоб и предложений в своем мозгу, и вошёл в дом. Младший братик уже спал в своей комнате, но остальные все были в сборе и, очевидно, с нетерпением ждали чего-то. - Предатели. - Буркнул я так, чтобы родители услышали, и с мрачной миной пошел к двери на лестницу. Но мне перекрыли дорогу и засыпали вопросами: - И что, что он сказал? Вас было так плохо видно в темноте и, если честно, совсем не слышно... О чем вы говорили? - Ни о чем особенном. - Нехотя выдавил я, смотря куда-то в стену. - Рикки, скажи честно, ты выходишь замуж? Он ведь сделал тебе предложение, так? - Не выдержал Дайми. Ох, он был так близок к истине, что даже ткнул в нее пальцем. - Да ты рехнулся! - Рыкнул я в его сторону. - Ой, просто оставьте меня в покое, хорошо? - И я прорвался сквозь тесное кольцо вперёд, а после громко стукнул дверью, закрывая её за собой. Оказавшись в своей комнате, я прислушался, и с удовлетворением понял, что никто не решился пойти следом и продолжить допрос. Вот за это я действительно был благодарен. Проходя мимо зеркала, я взглянул на себя и разочарованно выдохнул. С убранными в кривой домашний хвост волосами, в самой удобной и по совместительству убогой одежде, да ещё и с наброшенным на плечи папиным старым пиджаком, с красными от разорванных напряженной работой за компом капилляров глазами. Действительно жалкий вид. Я упал на родную кровать и сначала обнял подушку, а затем начал её колошматить. Но от полного растерзания нужной вещи в последний момент удержался, ведь на чём-то спать всё-таки надо было. Я хотел пролежать так всю ночь, упиваясь своими мрачными мыслями. Но, увы и ах, даже если в один прекрасный день меня всё-таки раздавит тот злосчастный грузовик, это не будет оправданием, чтобы опоздать к дедлайну. Поэтому я безо всякого милосердия оторвал себя от мягкой перины, и с тихими стенаниями сел дописывать работу. *** Роберт был зол на себя, на омегу по имени Рикки Андерсон, на природу, судьбу, если таковая имеет место быть, да на всё. Он ехал слишком быстро. К счастью, по дороге ему почти не встречались другие машины, готовые стать участниками какой-нибудь эффектной аварии. Он не знал, почему вёл себя столь несдержанно с этим парнем. Ведь даже по-своему готовился к этому разговору. Оделся, побрился, подготовил речь. Но когда увидел два пронизывающих насквозь болотных глаза, смотрящих с лёгким страхом и даже отвращением... Всё, предохранители опять слетели. Хтоническое зло под названием "альфа подавляющий и разрушающий" выбралось наружу из потемков души и начало разносить в клочья все старания. Но, если честно, Роберт не считал себя единственным виновником конфликта. Он извинился, затем честно рассказал омеге, в чем проблема и какие могут быть решения. Он также дал тому свободу выбора удобного варианта. В конце концов, Роберт ожидал от своего истинного хотя бы минимального понимания его мировоззрения, а не всего этого. Однако, конечно же, Дайверс опять всё испортил. Себе же самому насолил. Действительно теперь что ли поискать в интернет-магазине резинового омегу?.. Докатился, что называется. Может, если бы он дал мальчишке больше времени, дал привыкнуть к себе (если это возможно), познакомил со своей жизнью и своими демонами, тот согласился бы даже на простое сожительство или типа того... Судя по всему прошлому опыту Роберта с разнообразными омегами, им надо было не так много, чтобы стать совершенно безотказными. Печаль состояла в том, что у Роберта не было времени на все эти спектакли и танцы с бубнами. И дело даже не в плотном рабочем графике. Он буквально чах и сходил с ума от своеобразной ломки. Омегу хотелось постоянно и сильно, хотелось просто знать, что этот странный зверь рядом, никуда больше не денется и всегда готов отдаться. Ну или хотя бы на худой конец каждую ночь дышать запахом неприметных полевых трав и обнимать желанное тело, всё равно уже, что мордашкой оно не вышло. Роберт понял, что опять начинает заводиться, и с остервенением ударил рукой по рулю. Даже обидно как-то, что омегу ломает только несколько дней в месяц, а он, такой весь сильный и непоколебимый альфа, уже весь извелся за долгие недели без возможности обладать своим же омегой. Ужас просто. Роберт уже даже не соображал толком. Он едва добрался домой, доведенный до предела новой волной злости и желания. Выпив успокоительное и снотворное, он всё равно ещё долго не мог уснуть, обдумывая опять и опять ситуацию. И не находя какого-либо очевидного выхода из положения. Они вновь столкнулись как две противоборствующие силы в поединке вместо того, чтобы соединиться как любовники на ложе страсти. И в этот раз между ними раскрылась настоящая пропасть. Роберт подозревал, что простые ухаживания здесь уже не помогут. Да и не хотел он притворяться перед своим истинным. С этим замухрышкой хотелось говорить начистоту, даже если получалось очень неприглядно. Омега должен был знать, с кем имеет дело. Роберт уснул со слабой надеждой, что что-нибудь ещё придумает. Но он просто ещё не знал, что наутро проснется ещё более зависимым от укрепившейся связи. А ещё через несколько дней он будет доведен недоувлетворенной сущностью уже до такого состояния, что придется взять выходной и биться головой о стены ради успокоения нервов. И тогда в его утомлённом и задерганном мозгу зародится очень скверная идея, как быстро и эффективно заполучить своего омегу.