Старлайт Глиммер: борьба.

Аристократ Алан Бенжамин прогуливался по улице, как заметил посреди улицы небольшой домик. Раньше его там не было. Заинтересовавшись этим, он повернул к домику и внимательно вчитался в объявление висящее на двери. Там сообщалось про какой-то эксперимент и то, что за это заплатят. Не то чтобы Алану нужны были деньги, но ему было скучно и он не мог не заинтересоваться этим экспериментом. Он просто хотел немного развлечься. Как и любой аристократ, имеющий реальную власть в своих копытах, Алан имел сильную волю и хороший жизненный опыт, чтобы удерживать её и дальше. И он уж точно никогда бы не отдал свою крупицу власти никому другому. Но мы сейчас не об этом. За участие в эксперименте платили деньги, но Алан тут был не за ними, а из любопытства. Ему всегда было интересно посмотреть как учёные занимаются наукой. Внимательный взгляд привыкшего вертеться в высших кругах пони, сразу же отметил, что сидящая за столом светло-лиловая единорожка в белом халате волнуется. Похоже либо это её первый эксперимент, либо он очень важный. Тем не менее её голос был сух и безэмоционален. Явно видно профессионала. — Доброе время суток. — И вам хорошего настроения. — Имя. — Алан. Алан Бенжамин. Единорожка ответила строгим командным голосом. — Стар. Можете звать меня Стар. Цель эксперимента изучить как боль влияет на память. Ученик должен заучивать пары слов из длинного списка, пока не запомнит всё, а учитель проверять его и наказывать его за каждую ошибку всё более сильной молнией. Предполагается, что боль улучшит память. Независимо от того поучавствуете ли вы в эксперименте или нет, мы вам выплатим деньги. Вы готовы? — Да, — уверенно кивнул Алан, чувствуя как его голос стал резким от железного тона учёной, что инструктрировала его. Он тут же мысленно отметил, что не смог сдержать свою маску сдержанного пони, и ему предстоит быть внимательнее со Стар. Эта учёная явно была не проста, раз смогла так быстро вывести его из равновесия. — Ну и постарайтесь не разглашать суть нашего эксперимента, — сказала Стар. — Будет печально, если наша гипотеза о улучшении памяти через боль утечёт в прессу и в случае, если она не подтвердится, нам придётся её опровергать. Поэтому происходящее здесь должно остаться тайной. — Да, я согласен, — кивнул Алан. — Идём за мной, — доверительно улыбнулась единорожка и Алан невольно улыбнулся в ответ, тут же мысленно укорив себя в слабости. Эта учённая уже второй раз пробивает его самоконтроль. Она отвела его в маленькую комнатку разделённую на две части. За решёткой в другой части сидела белая единорожка со странной металлической шапкой на голове от которой исходили провода в их часть к прибору на столе. Белая единорожка была крепко прикована к анатомическому креслу железными обручами к которым тоже тянулись провода. — Присаживайся, там все инструкции. Приступаем. В их части было два стола, на одном был странный прибор и листок со словами, другой предназначался Стар, за который та села и уткнулась в папку, делая в ней пометки. Алан сел за стол предназначавшийся ему и увидел помимо списка слов инструкцию к эксперименту. Приглядевшись к прибору он увидел красную кнопку и регулятор со множеством делений от "легкой щекотки" до "смертельной опасности!", и похоже с помощью этого прибора можно было ударить ученика молнией. Зачем тут деление со смертельно опасными молниями? Наверное прибор собирали в спешке и этот регулятор был от чего-то другого, поэтому оставили предупреждение, чтобы не переключать регулятор в опасный режим. Алан надеялся, что в других версиях прибора такого недочёта не будет и он будет более безопасным. Алан уставился в лист с инструкциями и обратился к ученику: — Ваше имя и возраст. — Се... Солар, двадцать лет, — мягко ответила белая кобылка. Алан удивлённо уставился на кобылку: интонация голоса, величественная и грациозная поза, она явно из аристократов, вот только никого в своём кругу подобной ей он не встречал. Судя по амулету на шее, явно являющимся магическим артефактом, она явно сменила свою внешность на другую, чтобы её не узнали, был у его деда такой, когда тот желал прогуляться и тайно проверить своих работников и подчинённых, раскрывая истинное положение дел, а не ту сладкую ложь, что ему льют обычно. — Солар, вашим заданием будет запоминать десять пар слов. Вам повторят их три раза. После этого вам будут называть слово, а вы будее называть его пару. В случае неправильного ответа вас ударит молния. Вы готовы? — Алан объяснил кобылке суть задания. — Должна вас сначала предупредить, — спокойно сказала Солар. — У меня проблемы с сердцем. Так что прошу быть помягче, не хотелось бы, чтобы мне стало слишком плохо. Алан слегка взволновался, и глянул на учёную, а та с уверенным видом кивнула и ответила: — Благодарю, мы это учтём, — ответ успокоил Алана, подсознательно он скинул всю ответственность на неё. Алан спросил у Солар, готова ли та к запоминанию слов ещё раз и начал называть пары слов. Солар внимательно случала и запоминала. Спустя минуту он повторил список, а потом ещё через минуту повторил ещё раз. Дождавшись подтверждения от Солар, он приступил к тесту. Точно следуя инструкциям каждым неправильным ответом, Алан повышал силу молний. — Отпустите меня! — орала от боли потерявшая весь аристократический лоск Солар — Может хватит? Она может и не выдержать, — сказал Алан.. — Пожалуйста, продолжайте, — спокойно отвечала Стар, пугая Алана. — Но... — Нравится ли ученику это, или нет, вы должны продолжать, пока он не выучит правильно все пары слов. Подопытная держалась за сердце, уже не пытаясь вырваться. Стрелка прибора стояла на делении смертельная опасность. Алан ощущал, как к его горлу подступает тошнота, вся его воля, весь его разум, не были готовы к подобному. Он ощущал себя крайне странно, словно его околдовали, словно это не он пытал бедную единорожку. После очередного неверного ответа Солар дёрнулась и больше не шевелилась. Алан продолжал следовать инструкциям, чувствуя себя крайне гадко. — Если она не отвечает на вопросы, то ответ неверный, — сказала Стар. — Может хватит? Ей нужна помощь! — воскликнул Алан. — Несмотря на то, что ощущения, вызываемые устройством, могут быть болезненными, они не приведут к долговременным повреждениям тканей, — в этом голосе не было ни капли властности, давления или убеждения, напротив он был мягок и слегка равнодушен. Тем не менее, опытный интриган, аристократ, чей род насчитывает множество поколений, волевой и опытный управленец из не робких пони, не мог не повиноваться ему. Ещё несколько раз ударив молнией безвольное тело за неверные ответы, над которым поднимался дымок и запах палённой шерсти, Алан по той же инструкции прекратил тест. На трясущихся ногах Алан медленно пошёл на выход, получив деньги. В его голове было пусто, в памяти всплывали крики жертвы эксперимента. Разум лишь отметил, что он просто выполнял приказы, что учёная никак не угрожала ему. Старлайт Глиммер смотрела на результаты своего эксперимента, на график статистики по нему и ужасалась увиденному. Независимо от пола, возраста, расы, влияния, достижений, пони готовы были в большинстве подчиняться приказам, и даже авторитет не имел значения. Лишь редкие личности могли противостоять приказам и просто уйти. Мало кто был способен сказать простое слово "нет". — С этого момента, я Старлайт Глиммер, клянусь, что никогда слепо не подчинюсь кому-нибудь и никто не будет мне авторитетом! — поклялась Старлайт самой себе и никогда более не нарушала своей клятвы. Тысячелетняя правительница аликорн? Не авторитет. Древних дух? Не авторитет. Все в её глазах могли ошибаться. Независимо от возраста пола, расы или уровня власти. Именно она в будущем, когда Твайлайт Спаркл будет слепо верить Старсвирлу укажет тому на его ошибку дружбы. Именно она сможет окончательно помирить двух сестёр аликорнов. Именно она знает секрет власти, безграничной, всепоглощающей, абсолютной...