Старлайт Глиммер: борьба.

Старлайт Глиммер задумчиво смотрела в потолок, обдумывая свои следующие шаги. Она даже не предполагала, что захват власти продвинется столь далеко. Её наглость была неожиданна даже для самой себя. Пусть она и набрала всего тридцать процентов голосов на всеобщем голосовании, после того, как Луну отправили на луну, и никак не могла претендовать на то, что займёт трон, что было ожидаемо, но никак не могла ожидать того, что она сможет уговорить Селестию убрать свою кандидатуру! Да, Селестия после сражения с сестрой была в печали, да она винила себя и самоуничижала, да чувствовала себя плохим политиком, но не до такой же степени, чтобы допустить до власти левую кобылку взявшуюся непонятно откуда! — Хай, Глиммер! — протянул копыто вперёд в приветствии Николас. — Мне уже называть вас Императрицей? — спросила Эплкин, ставя на столик перед троном Старлайт яблочное пюре. — Монархия себя изжила, настают новые времена, времена Старлайт, — ответила единорожка задумчиво уставившись на поданное пюре. — Так какие у вас будут следующие шаги? — спросил Николас. — Ох, Николас, мой верный друг и товарищ, ты как всегда меня заваливаешь вопросами о том, что я сделаю следующим шагом, — улыбнулась Старлайт. — Ждёшь момента ударить меня в спину? — Что? Нет! Госпожа, как вы могли так подумать! — искренне возмутился Николас. — Я не госпожа! И не императрица. Мы все друзья, товарищи, не забывайте, уж сколько вам твержу я об одном, но вы склоняеетесь, — Старлайт Глиммер подхватила вино. — Любой из вас занять может этот трон, он не мой, а ваш, друзья мои. — З-занять трон! — сипло выдохнула Эплкин, забирая поднос. Это мысль ужаса её, она чувствовала, что модет случиться нечто плохое. — Да, Эплкин, хватит мне прислуживать и сядь на этот трон, — усмехнулась Старлайт, лукаво глядя на свою верную помощницу, и встала с трона, показывая на него копытом. Глаза Эплкин метались из стороны в сторону, иногда задевая взглядом трон, бедная пони бледнела, краснела, дрожала. — Ну же, давай! — Но это же трон! Историческая ценность! Святыня! Я... Я не хочу осквернять её, — волновалась пони. — А ты подруга правительницы, тоже, считай, историческая ценность мирового уровня! Садись! Водрузи свой ценный круп на этот бренный трон! — Х-хорошо, как скажете, — дрожа и бледнея, села на трон помощница Старлайт. Она даже не предсиавляла, что произойдёт дальше. — Всё засняли? — спросила Старлайт у воздуха. Из воздуха появилось в зелёной вспышке чудовище. — Хай, Глиммер! — вытянулось перед ней в струнку черное насекомое похожее на единорога с стрекозиными крыльями. — Вы смогли подчинить чейнджлингов? — удивился Николас. — И-и-и-и-и-п! — икнула от страха, вжавшись в трон пони. — М-меня сняли на камеру! О ужас! — Из серии фотографий сделать комикс, и добавить облачка с диалогами, отправить в печать. Это сделает нас популярными среди народа. Объявить этот замок музеем, взымать плату за вход и за то, чтобы посидеть на троне, — не теряя времени распоряжалась Старлайт. Она не знала, что делать дальше, а потому использовала на это заранее придуманный ответ, копить блага, улучшать своё финансовое положение. — Сегодня вечером открыть праздник в честь прихода к власти рабочего класса. Действуй, Николас, а я пока подумаю, как поднять нашу страну из руин, куда её загнали глупые сёстры. Николас от чего-то побледнел и начал показывать за спину Старлайт. Та недоумённо посмотрела на Николаса, не понимая, к чему это он. Николас побледнел ещё сильне, но продолжил тыкать за спину. Обернувшись, Старлайт наткнулась взглядом на Селестию, необычайно тихо подошедшую к ней, что было неудивительно, поскольку на Селестии не было части её доспехов, которые та обычно носила с собой. — А, Тия, мы как раз обсуждали твоё идиотское правление, — радостно произнесла Старлайт, словно ничего не произошло, подняла копыто и погладила селестию по гриве, растеребив её. — Ничего, глупышка, я исправлю то, что вы натворили. Ужас охватил множество пони, вошедших в помещение, но особенно сильно испытывала страх бедняжка Эплкин, сидящая на троне. В помещении установилась звенящая, напряжённая тишина, министры позади Селестии смотрели на единорожку со злорадством, ожидая, как поставят на место выскочку. Старлайт не замечала этих взглядов, она спокойно смотрела на Селестию, словно бы оценивая её. — Ладно, раз уж все здесь собрались, можем начать совещание, — сказала Старлайт, а потом повернулась к попытавшейся вскочить Эплкин. — Сидеть! — Х-хорошо, — кивнула та в ответ, стуча зубами от страха. — Итак, начнём по стандарту, с поней, что, где, и когда появились проблемы, — произнесла Старлайт, сев на ближайший стул. — Так всем раздали кофе и соки? — Кофе и соки? — удивилась Селестия. — Чая нет? — Я убрала весь чай, Тия, и запретила его нахождение на территории замка, — ответила Старлайт. Министры вновь посмотрели на Старлайт, ожидая, когда ту поставят на место. Селестия молча присела на ближайший стул, взяла трубочку и с наслаждением принялась пить сок через него. — Э, простите Ваше высочевство, я не смогла отговорить её от этой глупой идеи, — нервно произнесла сидящая на троне Эплкин. — Все знают, как вы любите чай... — Я ненавижу чай, я его терпела только по политическим соображениям, — жёстко ответила Селестия. — Но теперь, когда я больше не правительница, я больше могу не изображать любовь к чаю. В троном зале установилась ошеломлённая, звенящая тишина, все с шоком смотрели на Селестию. А потом переводили взгляд на Старлайт, которая спокойно сидела и зажмурившись потягивала кофе. Сама же Селестия допив сок с громким хлюпаньем, тем самым привлекая внимание, уставилась на Старлайт. — Только откуда тебе известен этот секрет? Это была одна из моих самых секретных тайн и кроме меня её знал только мой учитель, а, Стар? — Селестия подозрительно уставилась на Старлайт. — Хотя... Стар... Стар. У тебя звёздное имя. — Да, это так, мне имя дал предсказатель, а они обычно дают звёздные имена, — спокойно ответила Старлайт продолжая пить кофе. — Прямо как у моего наставника, Старсвирла Бородатого. Он явился из ниоткуда, в тяжёлое для всех пони время, зародил гармонию, стабилизировал политику множества стран, сражался с чудовищами, сам он был запредельно сильным магом, по мощи превосходя всех. Невероятный оратор, искуссный политик, образован, силён не только магически, но и физически. До сих пор я помню его, его мудрый рассеянный временами взгляд в потолок, то как он нас с сестрой называли глупыми, и теребил нам гриву, то как он нас учил и наставлял, — Селестия задумчиво уставилась в пустой стакан из под сока, притянула к себе графин и налила ещё. Алый сок рубинами потёк в стакан, отчего тот тихо зазвенел. — А ещё он всегда знал очень много тайн, столь много тайн, даже те, о которых казалось невозможно было узнать. Он использовал слова опережающие своё время, только спустя тысячелетия я понимала часть его выражений и шуток, он использовал запретные знания, причём такие что даже некрономикон, тёмную, теневую и самую кровавую, полную ужасающих действий магию не считал ужасной тайной и вполне спокойно нас по ней учил. Но вот то, что он считал запретными знаниями, я видела у тебя. Например, у него была книжка, "массивы, синхронизация, многократное усиление асинхронных структур", которую я впервые увидела только у него и не видела, пока не встретила вас, и у вас была такая же книжка, которую вы окутали защитными чарами сильнее чем книги из кантерлотской запретной библиотеки. Было бы неплохо почитать эту книжку. Не могли бы вы ею поделиться? — Нет, Тия, нет. Давай это тайна останется тайной, как и твоя не любовь к чаю, хорошо? — с укором посмотрела Старлайт на Селестию. — То есть ты её раскроешь? — радосстно подскочила Селестия, на что Старлайт укоризненно потёрла висок. — Ужас, Селестия, я иногда забываю, какой ты ребёнок. Нет, ты ошиблась, это значит, что тайна останется тайной и будут её знать, только те, кто знают. К тому же министры не раскроют эту тайну, если не захотят быть осмеянными за глупую ложь. Ведь все знают, как ты любишь чай. — Это точно, — кивнула Селестия. — Пони жалуются в основном на тебя, но не все, в основном те, кого ты лишила власти, большинство радуется, остальные ожидают от тебя проблем. — Не думаю, что стоит беспокоиться о недовольных, все они эгоисты. Сегодня я приду за одними недовольными, и третьи будут молчать. Потом приду за вторыми эгоистами недовольными моей властью и третьи будут молчать, ибо это не их дело. И когда я приду за третьей группой недовольных, их уже никто не защитит, некому. Психология эгоистичной толпы, будешь просить о помощи в толпе, никто тебе не поможет, тем более политические противники. Недовольные разобщены, не думаю, что есть смысл их всех ловить, посадить за решётку самых радикальных и всё. Уже вечером в честь Старлайт Глиммер и её победы на выборах был открыт пир. Пьянная Селестия у всех на глазах рухнула к ногам Старлайт и принялась плакаться своему учителю, Старсвирлу Бородатому, на жизнь, хватая Старлайт за полы её звёздной мантии, надетой для торжественного приёма. Старлайт неуверенно улыбалась и пыталась оттереть её от себя, но ничего не получалось. Селестия была пьяна и достаточно сильна, чтобы нельзя было отцепить её, не причинив ей вреда.