Мечты оппозиционера

Антон подъехал к чёрному входу самого дорогого отеля Калининграда на простой, не привлекающей внимания машине. Попасть в объективы камер сейчас было самым неподходящим вариантом из всех, что можно вообразить. Зайдя в отель, он встретил гробовую тишину и всего одного человека, который провёл его по коридорам на самый верхний этаж, где, что неудивительно, не было ни одного охранника. Ведь никто не должен знать, кто и зачем прибыл к президенту. Зайдя в гостиную шикарного люкса, Антон наконец-то расслабился, увидев такую родную спину. — Я соскучился, — губернатор улыбнулся, заметив голубые глаза в отражении тонированного оконного стекла. — Какое совпадение, я тоже, — усмехнулся Владимир, не пытаясь скрыть усталости в голосе. Он вообще ничего не пытался скрывать от своего Тошеньки. Кроме государственных тайн, конечно. — Не часто можно увидеть тебя без этого дурацкого костюма! Таким ты мне нравишься больше, — Алиханов подошёл к мужчине и обнял, утыкаясь носом в воротник мягкого махрового халата. Развернувшись в крепких мужских объятиях, Владимир улыбнулся и, мазнув поцелуем по щеке любовника, уткнулся лбом в крепкую грудь, словно прячась — от мира, всех возложенных на него обязанностей, забот, дел — за широкими плечами любимого человека. — Сколько у нас времени? — прижав к себе крепче затихшего президента, тихо спросил парень. — Немного, максимум часов шесть. Мужчины простояли так еще несколько минут. В воздухе повисла атмосфера спокойствия с привкусом лёгкой печали. — Предлагаю выжать из этого времени всё, — прошептал Владимир, впиваясь поцелуем в усмехающиеся губы любовника страстным поцелуем. — Ну раз мой малыш так просит, папочка не может ему отказать. Солнце, ты не забыл свой подарок в этот раз? — Н-нет, хозяин, — Путин достал из кармана халата тонкий кожаный ошейник с колокольчиком и именной биркой, на которой серебром выгравировано «малыш», и протянул его своему папочке. — Умничка. А теперь повернись спиной и на колени, — скомандовал Антон, садясь в стоящее неподалёку кресло. — К ноге! И сними этот дурацкий халат, он мешает мне видеть тебя. Ты ведь уже достаточно возбуждён, чтобы порадовать папочку, так? На легкий кивок губернатор среагировал удовлетворенным хмыканьем. Подползя к ногам любовника, Владимир горестно склонил голову и тихо начал: — Папочка… я был плохим мальчиком, я провинился… трогал себя, пока тебя не было рядом. — Тц… Плохих мальчиков нужно наказывать. Принести мне лёд с кухни! Пока его сучка полезла в обозначенном направлении, призывно виляя задницей, Алиханов снял пиджак, подошёл к шкафу и достал оттуда чёрную коробку. Покапавшись в ней, он нашёл то, что ему нужно — плеть и дилдо. Положив всё это богатство рядом с собой, мужчина сел обратно в кресло, медленно расстегивая рубашку. Тем временем провинившаяся сучка сидела рядом и голодными глазами буквально пожирала оголившиеся участки кожи. — Поднимись, подойди к окну, а затем повернись ко мне своей чудной задницей, — отдавал короткие приказы альфа, которые Владимир не смог бы нарушить, даже если бы захотел. Слишком властно и возбуждающе звучал любимый голос. — У тебя есть 90 секунд, чтобы разработать себя под это. Увидев размеры показанного Алихановым дилдо, Путин был слегка шокирован и постарался как можно скорее разработать себя, ибо смазки ему никто не дал, да и времени почти не было. Поэтому он наскоро облизал несколько пальцев и последовательно вставил их в себя, раздвигая их, крутя, сгибая. Этого было ничтожно мало. Возбуждённое тело просило больше прикосновений, ласки, больший размер, но Владимир прекрасно понимал, что касаться себя, кроме как для разработки, ему никто не позволял. — Все, время вышло, руки на стекло! От представившейся перед ним картины у Тоши пересохло горло. Закинув пару кубиков льда в стакан, стоявший неподалёку, губернатор налил туда же виски и, сделав маленький глоток, выловил языком кусочек льда. Медленно — словно большая кошка, что загнала свою добычу в угол, — он присел перед своей любимой задницей. Звонко шлёпнув ладонью по ней, мужчина развёл половинки в стороны, открывая вид на чудесную дырочку. Слегка подув холодным от лежащего во рту льда воздухом, он с неким умилением посмотрел на то, как анус старшего сжимается. Владимир прогибается и издаёт тихий, едва слышный стон. — Детка, сегодня я хочу слышать каждый издаваемый тобой звук, не сдерживайся. Я хочу видеть, как ты выгибаешься мне навстречу, как кричишь, скача на моём члене. Ты же хочешь, чтобы папочка трахнул тебя? Хочешь почувствовать меня внутри? — Д-да, пожалуйста… Папочка, трахни меня! — Обещаю, но сначала наказание. Ты был плохим мальчиком, — прошептал последнее слово мужчина, широко мазнул языком по сфинктеру, попутно проталкивая внутрь подтаявший лёд. Путин вздрогнул от неожиданности и издал резкий, похожий на скулёж звук. — Малыш, так как это наказание, — мягко отстраняя любовника от стекла, обратился к президенту альфа, — ты не должен кончить до его конца. Картина, открывшаяся Владимиру, была столь восхитительной, что он готов был кончить прямо сейчас, не касаясь себя, и поэтому он немного захныкал от досады. — Ну-ну, солнышко, не расстраивайся. Чуть позже я дам тебе кончить столько раз, сколько ты захочешь, — с этим обещанием парень оставил поцелуй на истекающей смазкой головке и вернул своего мужчину в исходное положение. — А теперь самое сложное. Парень, сжалившись над возлюбленным, все-таки нанёс небольшое количество смазки на дилдо и приставил его к рефлекторно сжавшейся заднице пассива. — Давай, впусти его, порадуй хозяина. Увидев, что мужчина расслабился, Антон одним резким движением вогнал дилдо до конца, выбивая из чужих лёгких весь воздух вместе с резким криком ни то боли, ни то наслаждения. — Умничка. Основной частью наказания будет плеть. Десять ударов считай громко, но не забудь, в твоей попке дилдо, и оно должно там остаться. — Не надо… Папочка, пожалуйста… Не надо… Я не смогу… умоляю… — по щекам президента катились слёзы. — Надо, зайка, надо. Ты сможешь… Ты же помнишь слово? — вопросительно посмотрел на плачущего мужчину парень. После легкого кивка он бросил короткое «начинаем» и нанес первый удар по сладкой заднице. Он был лёгким и оставил лишь слегка розоватый след. — Тсс…один. Второй и несколько последующих ударов пришлись на спину и были значительно сильнее. На седьмом омега уже кричал от боли, на девятом умолял остановиться, но не произносил стоп слово. — Давай, дорогой, остался последний. Десятый удар был самым сильным и наверняка оставит огромный кровоподтек на всю спину. Но насколько бы больно ни было, это стало последней каплей, и с громким криком мужчина кончил, теряя сознание. Откинув плеть, Антон поймал падающие без сознания тело и осел вместе с ним на пол. Заботливо утерев слёзы, он вытащил розовый дилдо из задницы безвольного президента и аккуратно отнёс того на кровать, решив разобраться со своим возбуждением позже. Он уже было прилег рядом с любимым, как понял, что дыхание президента слишком тихое, даже для человека без сознания… его нет вовсе. Когда же он стал пытаться привести мужчину в чувства, и тот не отреагировал, парень кинулся к двери и стал звать на помощь. Но никто не пришёл… Антон в панике вернулся к кровати с возлюбленным, но, сколько бы он ни надеялся на чудо, тот был по-прежнему мёртв. Такого Тоша не смог вынести и, разбив бокал с налитым недавно виски об угол стола, вскрыл себе вены.