Норихиса-кай

При взгляде на безмятежное личико спящего Норихисы почти забывалось, какой он маленький демон. Невозможно было узнать, когда он снова потребует внимания к себе. И попробуй проигнорируй. Братья до сих пор вздрагивали на каждое движение. Казалось, стоит вздохнуть спокойно, и тут же ручонки схватят за волосы, поднимется писк, и привет роль живой игрушки! У Ичиро болела спина от скакания лошадью и сел голос после пересказа школьных будней. Джиро все время норовил перебить, но Норихиса недовольно хныкал: «наваляли» нравилось ему куда больше, чем «поговорили». Джиро несчастно вздыхал и продолжал обмахивать веером младшего брата. Лето выдалось жарким, от личного вентилятора, пусть даже живого, и дурак не отказался бы. Сэберо молчаливо завидовал, но ему успела перепасть материнская забота, как и старшим. Теперь он пытался не уронить голову на деревянную столешницу — умудрился почти уснуть под сказку, что рассказывал Норихисе Ичиро. Ещё в тот страшный день гибели родителей братья Хьюга поклялись заботиться о младшем все вместе. Они его опора, его защита, его оружие. Их долг и цель научить Норихису жизни и вырастить достойного наследника. Надо сказать, что Норихиса очень быстро понял свое особое положение. И помыкал как хотел. Первые месяцы старшие братья называли его между собой не иначе, как зомби-апокалипсис. Биоритмы новорожденного не укладывались ни в одну логическую систему. Норихиса мог орать без перебоя, отпихивая бутылочки, а потом с удовольствием переносил роль соски на палец Ичиро и засыпал так быстро, словно кто-то нажимал на кнопку «выключить». Но спокойствие длилось лишь до случайного громкого звука. Пришлось выкручивать звонок, обвешивать дверь предупреждающими листовками — люди клана, который возглавлял отец, наведывались регулярно — и занавесить окна плотными шторами. Дом превратился в сумрачное логово. Вкупе с осунувшимися лицами и бесшумным передвижением братья окончательно превратились в ходячих трупов. Ичиро — и так не особо успешный в учебе — скатился в самый низ рейтинга. Джиро с Сэберо худо-бедно тянули программу, но нагоняли каждый раз прилично. Учителя хоть и сочувствовали — тесты за них сдать не могли. Полегче стало, когда дядюшка Ото, крайне занятой человек, ставший их опекуном, нанял няню. Невысокая худенькая Асия-сан умудрялась держать в кулаке всё хозяйство. Женщина научила братьев самым простым вещам и, главное, различать даже хныканье по полутонам. С тех пор братья точно знали, что требует мелкий в тот или иной момент. Не то чтобы это избавило их от всех проблем, но хотя бы появилась возможность диалога. Ещё Норихиса с удовольствием и деловым видом принимал участие в разговорах, касающихся клана. На всё он имел своё мнение, выражающееся очень бурным ором, когда что-то ему не нравилось. Или одобрительным погуливанием и повизгиванием, когда решение его устраивало. Но чаще нет. Ичиро был уверен — сказывались врожденная вредность, дух противоречия и желание лишний раз покомандовать. Норихисе уже стоило написать книгу: «Как при минимуме средств добиться своей цели». — Значит, вечером на фестивале вас не ждать? Как жаль. Братья устроились за круглым столом, мечтая поскорее закончить с церемониями и уснуть где придётся. Дать волю усталости мешал внимательный взгляд владельца кондитерской, на временную работу у которого старшие согласились вчера вечером. На фестивале Ичиро и Джиро надеялись хорошенько заработать. Хотя с самого начала можно было понять, что Сэберо в отсутствие Асии-сан один не справится с Норихисой даже дома, не то что среди многолюдной пестрой и шумной толпы. Сейчас Норихиса маленькими ручками тянулся к принесенным шоколадным печеньям, а на фестивале и вовсе превратится в Шиву. И на чём-нибудь его обязательно переклинит от мимолётного любопытства к «хочу и немедленно». Хотя печенье уже пройденный этап — раза с двадцатого Норихиса все же смирился, что сможет есть его только после года. Теперь он пытался завладеть им чисто из спортивного интереса. Иначе бы вырывался куда активнее. Что же может произойти на фестивале, на который обязательно хотел сходить Сэберо, пока братья будут заняты в лавке, Ичиро думать боялся. Именно поэтому, убив на размышления всю ночь, он все же отказался от работы. А утром, после очередного соло Норихисы в пять часов, Ичиро лишний раз убедился в правильности сделанного выбора. — Мы обязательно поможем вам в следующий раз. Спасибо, что поняли нас. Стоило мужчине скрыться за сёдзи, Ичиро из глубокого поклона сразу упал на стол. Случайное печенье хрустнуло под щекой, заставив очнуться. Джиро и Сэберо засыпали над своими чашками. Норихиса, сидящий в окружении множества подушек на диванчике, недоуменно оглянулся. — Ничего, мелкий, — Ичиро потрепал брата по плечу. — Успеешь ещё насмотреться и поучаствовать в самых красочных фестивалях. Последнее слово смазалось зевком, и желанный сон засверкал близко-близко. Сэберо почти навалился на Джиро. Сам Джиро свесил голову, дыша размеренно и тихо. Главным препятствием к царству Морфея по-прежнему оставался Норихиса. Он смотрел на Ичиро слишком пристально, будто до сих пор обдумывая его слова. И через пару секунд принял собственное решение. Глаза его наполнились слезами почти мгновенно, губы задрожали предвестником землетрясения. Ор ввинчивался в мозг, превращая голову в колокол, по которому беспрерывно шарахали колотушкой. Даже затыкая уши берушами, ладонями и пряча голову в подушки, удавалось протянуть максимум час. Как показывал опыт, Норихису хватало на куда больший период времени. Спустя пять минут, за которые Джиро с Сэберо окончательно проснулись, подскочив как ужаленные при первом же звуке, и таращились на заливающего брата в праведном ужасе — не с непривычки, а предчувствуя настоящее цунами, Ичиро вздохнул. — Ты не устал? Слушай, у меня бы уже закончилась дыхалка. Мы отдадим тебя в оперу, так и знай. Норихиса замолк на пару мгновений, то ли беря передышку, то ли осмысливая предложение. Отступать от принципов он не привык и белый флаг никогда не выкидывал. В отличие от братьев. Норихиса явно считал, что цель оправдывает средства, даже толком не зная мир за пределами родного дома. Страшно предположить, что ждало всех дальше. Ладно сейчас: игрушки, наряды, развлечения сутки напролёт. А когда он подрастет и сменятся интересы — будут ли они и дальше выполнять все его прихоти? Ичиро снова вздохнул. Конечно, будут. Он устало и обреченно переглянулся с братьями и успел сдаться раньше, чем Норихиса вновь включил свою сирену. — Хорошо, мы пойдём на фестиваль. Но только на час. И купим тебе всего один сувенир. Норихиса недовольно скуксился, полностью уверенный, что компромиссы — не царское дело. — А мне купят сувенир? — Сэберо смотрел ясным чистым взглядом. Если честно, то за все мучения ему полагалось намного больше. Ичиро улыбнулся: надо устроить праздник и для него. Тоже ведь мелкий ещё — что такое десять лет? — Да, тебе мы тоже купим. А нам с Джиро — по угощению. — Яблоко в карамели. Самое большое, — Джиро явно втянулся в аттракцион невиданной щедрости. Норихиса, неожиданно окончательно замолчавший, недоуменно смотрел на братьев, словно не ожидал от них такой подставы. Вроде большие, а всё туда же — сувениры, угощения... Куда мир катится? Ичиро погладил его по голове, когда младший брат замахал руками, что-то лопоча с возмущенными интонациями. — Высказался, мелкий? Пошли одеваться. На фестивале надо быть красивым. Последнюю фразу он определённо сказал зря... Одевали Норихису в шесть рук. Ичиро ругался сквозь зубы, путаясь в слоях и складках. Из пяти комплектов кимоно Норихиса выбрал самое хитровыделанное, запрятанное на самый край под два других. Оно походило на девчачье длиной рукавов и яркостью узоров. Огненно-жёлтое. Джиро мужественно удерживал непоседливого мелкого. Норихиса же вертелся изо всех сил до тех пор, пока не наткнулся на волосы Джиро и не принялся их грызть с особенным удовольствием. — Аники, он испортит мне причёску! — Я дам тебе денег на парикмахерскую, — Ичиро скрипнул зубами, еле-еле расправив нижний дзюбан так, что стало понятно, куда здесь совать голову, а куда — конечности. Ему приходилось носить традиционную одежду раньше, но из-за миниатюрных размеров всё выглядело странным и неопознаваемым. — Если ты не планируешь сбегать из дома. Или становиться лысым. — Ну нет! Я не для того волосы три месяца растил! — Да, братик, — Сэберо, смиренно перенявший дзюбан, чтобы натянуть его на мелкого, улыбнулся. — Ты их отращивал для Норихисы. Норихиса согласно заугукал. По его реакции было точно понятно, что он считает: волосы брата — самая лучшая для него игрушка. И люди так эмоционально реагируют, когда за них дёргаешь! Ичиро именно поэтому с некоторых пор свои волосы постригал очень коротко. Но Джиро, упрямец, — а вслед за ним и Сэберо — шёл наперекор всему и всем, лишь перехватывая свой хвост резинкой — и то не всегда. Переходный возраст, что поделать, далеко не лучшее время для знакомства с маленькими детьми. Впрочем, выбора у них не было. Ичиро вздохнул и стал расправлять хакама. Здесь хотя бы понятнее, что куда. — Норихиса, ты!.. Ты можешь быть человеком, а? — Норихиса на это заявление Джиро даже глаза прищурил и выпустил изо рта прядку. — В смысле, посидеть спокойно, пока тебя одевают. Ты мне руки скоро вырвешь. Мелкий на заявление выдохнул «бууу», в котором явно говорилось — брат сам виноват, раньше говорить надо было, и застыл статуей. У Джиро вырвался стон — не то страдания из-за собственной тупости, не то облегчения. С застывшим Норихисой дело правда пошло веселее, и оставшееся облачение из верхнего кимоно и хаори натянули очень быстро. Сэберо только провозился с поясом, но скорее из-за неудобного положения и малого опыта, чем из-за Норихисы, напевавшего песенку за отсутствием свободы движений. В полном облачении мелкий походил на огненное божество, и это... завораживало. Сэберо восторженно закружился с ним, и иллюзия живого пламени не отпускала Ичиро. Торчащие тёмные волосы хотя и походили на угольные разводы, терялись в буйстве красок. Ичиро с лёгким болезненным уколом в сердце выудил из шкатулки заколку мамы и неловко вдел в волосы младшего брата. Джиро перехватил выскальзывающее украшение и закрепил получше, умудрившись образовать подобие мини-пучка. Оставшиеся пряди красиво разметались вокруг. В кимоно Норихиса был так похож на маму... — Аники, а нам надо одеваться? — Сэберо, дергающий Ичиро за рукав, привёл того в чувство. — О чёрт, точно, время! И да, надо! Джиро заскрипел зубами: — Не ругайся при ребёнке. — Вот чья бы корова мычала! На фестиваль они одевались кто во что горазд, путая комплекты, церемониальную принадлежность и подбирая дикие цветовые сочетания. Норихиса на их фоне выглядел обеспеченным примерным ребёнком, тогда как они словно сбежали в чем попало из дома лишь бы поглазеть на праздник. Фестиваль встретил братьев буйством красок, музыки и кучей маленьких павильонов, от разнообразия товаров в которых троилось в глазах. Зазывалы вопили на все лады, и Норихиса прижимался к Ичиро даже испуганно и по сторонам не озирался. После спокойствия и размеренности дома здесь для него явно царил хаос, который он обычно устраивал сам. Джиро с Сэберо, наоборот, разинув рот застревали у сколько-нибудь, по их мнению, интересного, и Ичиро громким окриком, если не твёрдой рукой, приходилось отлеплять их от павильонов. Его тоже многое привлекало, но лимит для себя следовало ставить всегда. Риск остаться без иены в кармане, зато с кучей ненужных безделушек, очень даже существовал. Вот мелкий — что было очень странно и пугающе — всем примерам пример по игнорированию завлекательных товаров. Продавцы-женщины умилялись им бурно и эмоционально, называя «славной сёстрёнкой такого серьёзного молодого человека». Норихису все это не особо трогало, но Ичиро хмуро обрывал их паточные восторги коротким: «Это мальчик!» Во время неловкой паузы гарантировано удавалось сбежать. Настоящее любопытство Норихиса проявил лишь тогда, когда они проходили мимо лотка с куклами-дарума. Разрисованные довольно страшно, те вызвали у мелкого поток лепета, которым тот, по всей видимости, выражал заинтересованность и восхищение необычной игрушкой. Продавец тут же в лад стал нахваливать свой товар, упирая на традиции и символ счастья, но Ичиро слушал его в пол-уха. Норихиса маленькими ручонками перетрогал-перебрал почти всех кукол, и продавец разве только за сердце не хватался от подобного обращения с товаром. Ну, переживёт. Удержать сейчас Норихису не смог бы, наверное, и борец сумо. — Во! — Норихиса в конечном итоге указал на скрытую в тенях куклу — нравилось ему, что ли, из всяких углов выуживать вещи? — с наиболее зверским лицом и пронзенную двумя катанами. — Глубочайше прошу прощения, — продавец смял свой фартук, когда Ичиро уже потянулся за кошельком. — Эта дарума с небольшим дефектом. Надколот рог... Вы можете выбрать другую, у меня самый большой выбор на... — У вас есть ещё одна такая же? — Глубочайше прошу прощения, господин. Нет. Но я могу найти похожую... — Спасибо, мы поищем у других. — Постойте, — продавец кричал вслед удаляющемуся Ичиро. — Я сделаю скидку! Деловой какой. В какой мере, интересно, исполнит желание поврежденная дарума? Ичиро не желал так рисковать, тем более — самым младшим братом. В поисках других продавцов кукол удалось снова столкнуться с Джиро и Сэберо. Сэберо рассеянно оглядывался, словно увидел нечто необыкновенное, а теперь с каждым шагом покидал его. Клещами Ичиро выудил из него про набор для файер-шоу. — На черта он тебе? — Но это же круто! — Это, конечно, всё объясняет... — Ичиро бормотал себе под нос, но его однозначно услышали. Сэберо поджал губы и отвернул голову, пряча заплаканные глаза. Глупенький. — Ну и не надо. Поищем... ещё что-нибудь. Мимо мелькали разноцветные павильоны, мгновенные лотереи, предсказания, золотые рыбки, вокруг которых сновало множество детей. Сэберо загляделся на них с тоской во взгляде, запнулся и потерял гету. Пока он, извиняясь и пыхтя, выуживал её среди чужих ног и натягивал обратно, братья ушли вперёд. Ичиро старался сбавить шаг — совсем останавливаться среди толпы значило быть сбитым и обруганным, — но Сэберо всё равно пришлось их догонять. Тут-то его и заметил Норихиса. И разразился недовольным возгласом, стуча кулачками по руке Ичиро. — Эй, больно, мелкий. — Братик, ты чего? — Сэберо погладил Норихису по голове, и тот тут же смолк. — Тебе тоже не купили то, что ты хотел? Норихиса согласно заверещал и возобновил удары кулачками. Ичиро нахмурился. — Ты хотел сломанную куклу? Норихиса натурально закатил глаза, словно выражая мнение об умственных способностях старшего брата, и стал махать руками в ту сторону, откуда они только что ушли, и на Сэберо. — То есть ты поддерживаешь идею о файер-наборе? Мелкий точно не знал, что такое файер-набор, но он совершенно безошибочно улавливал, когда кому-то из братьев было больно и грустно по-настоящему. И на вопрос он согласно закивал. Джиро хмыкнул. — Норихиса у нас умный парень, а? Слушай, Ичиро, набор правда крутой. — Да понял я, понял. Пошли обратно. На лице Сэберо расцвела солнечная радостная улыбка, которая передалась всем. Фестиваль вдруг перестал казаться шумным, а продавцы назойливыми, и превратился в красочную сказку, в которой исполняются желания. Словно из ниоткуда, появилось щемящее чувство, заставляющее вспомнить о далёком детстве, когда сам Ичиро вместе с родителями впервые пришёл на фестиваль. Мама тогда нарядилась в красивое красное кимоно, а папа — в чёрное, и вместе они походили на пламя... Да, хорошее было время. А сейчас только в его руках, как старшего брата и главы семьи, повторить подобное для младших братьев. Вернее сделать ещё лучше. Куклу-даруму Норихисе Ичиро всё-таки купил. И набор для файер-шоу. И яблоки в карамели. Что ему, жалко немножко счастья для них всех? Конечно же, нет.