Stolen Moments

      Они делят украденные мгновения, мимолетные минуты, вырванные из эгоистичного ритма жизни, спрятанные в темном углу грязной лестничной клетки, которую никто никогда не убирает, или, возможно, в кабинете Шион, распростертые на диване переплетённые голые части тела. Они на виду у камер, которые следят за каждым дюймом пространства, за каждой секундой, за каждой минутой. Шион и Кунидзука уже привыкли к этому. Им обеим все равно.       Они не могут иначе. Им не позволительна такого рода роскошь. Но потом Кунидзука уходит, даже не попрощавшись, всегда в последнюю секунду последней минуты их перерыва. Одеваясь, она смотрит на стену; Шион остается на диване, наблюдая за изгибами ее тела, пока она закуривает сигарету. Остатки влаги блестят на мягкой коже бедер Кунидзуки, когда она наклоняется, чтобы поднять свою короткую юбку. Поднеся сигарету к губам, Шион подумала, что все еще ощущает ее горьковато-сладкий мускусный привкус на кончике языка. Интересно, думает ли Кунидзука о ней тоже? Шион могла спросить, но это бы испортило момент, который она хотела продлить. Непостоянность в их заводной рутине. Или, возможно, Шион просто не настолько храбрая. Так что вместо этого она просто затягивается и курит.       Кунидзука уходит с деловитостью, перебрасывая волосы через плечо, поцокивая каблуками. Пауза в дверях, чтобы повернуться и кивнуть в сторону Шион, затем она уходит, проворные пальцы все еще застегивают ее рубашку. В один прекрасный день их кто-нибудь застанет, тот, кого они действительно знают.       Впрочем, им обеим все равно.       И вот Шион осталась лежать на диване в одних кружевных трусиках и тонких чулках, обмотанных вокруг лодыжек. Холодно.. Так холодно измученной коже без другого тела, переплетенного с ее. Соски Шион набухли, но не из-за возбуждения, она все равно ласкает один. Он слишком чувствителен, все ещё покрасневший от внимания со стороны губ, зубов и языка Кунидзуки.       Но вместо того, чтобы чувствовать себя хорошо, это причиняет боль, поэтому Шион прячет грудь в брошенный лифчик, а затем одевается сама. Все кончено. Закончился этот украденный момент.       И все же Шион продолжает ощущать аромат Кунидзуки, смешанный с ее сигаретой; вдыхает аромат духов, который остается после нее. Она замечает влажность их потребности на диване. Пройдет какое-то время, прежде чем она исчезнет. Иногда Шион плачет, слезы цвета туши текут по ее щекам, капая в пепельницу рядом с тлеющими "угольками". «Яёй», - произносит она почти беззвучно, и гадает, наступит ли день, когда они будут называть друг друга по имени.       Но она не может себе этого представить. Или, возможно, Шион просто не настолько храбрая. Так что вместо этого она затягивается и курит.       Украденные мгновения. Может, это и к лучшему. Во всяком случае, их тела признались уже достаточно.