Мы вам отомстим, только дождитесь

Pov Наруто В который раз поражаюсь детям. Не тем, которые уже могут более менее мыслить самостоятельно и делать собственные выводы, хотя и от них порой мурашки по коже пробегали, но мне было всегда интересно, что может быть в голове других. Я считаю, мы же почти все рождаемся равными, но жизнь решает, какой характер у тебя будет, твои чувства, эмоции. Что было бы, если со всеми относились одинаково, они были бы такими же, простыми копиями? Смогли бы поладить друг с другом от схожести характера, или ненавидели настолько сильно, что хотелось набить рожу и остаться индивидуальностью? На самом деле у меня много вопросов. А какие вообще могут быть мысли в нормальных семьях, и есть ли такие… Я прекрасно осознавала, что даже если у тебя есть родственники, родители, жизнь не станет прекрасней. Но когда я вижу на улицах или после Академии, как родители спрашивают у своих детей про оценки, хорошо ли провел день, не могу верить. Неужели бывают случаи, где всё хорошо, нету бессмысленных истерик, и не нужно проявлять свой эгоизм. Но какая разница, если ответить мне на это некому? Никто не знает, просто не может, не способен. Этому нельзя научиться или где-нибудь набраться опыту, есть лишь сплошные догадки, а не по настоящему правильный ответ. — Что ты делаешь? — я наверное уже полчаса не двигаюсь с места и непрерывно наблюдаю за какой-то девочкой лет шести, с чёрными волосами, которая всё это время играла в песочнице. Одна. Так дежавю навевает, сразу вспоминается спокойное одиночество и стена между тобой и ровесниками. Но что она здесь делает и где родители, почему не следят за своим ребёнком? Ладно, если бы она была шиноби, они все быстрее взрослеют, но в ней я не чувствую чакры, да и на вид, как обычная гражданка. — А? Вы наконец спустились. — брюнетка немного приподняла голову и как-то осознанно взглянула на меня, когда я подошла по ближе и присела рядом. Это не был взгляд ребёнка, слишком понимающий, да и как она смогла понять моё местоположение. Всё время, пока моя неугомонная натура практически следила за ней, сама я находилась на дереве, которое было в радиусе десяти метров от неё. Есть вероятность, что меня выследили по чакре, ведь я и не планировала её скрывать, так как не вижу в этом смысла, но всё же, это же даже не генин. Что это ребёнок? — Я ждала, когда же за тобой придут родители — ответ получился тише, чем я планировала, это удивило даже меня. Веселиться и улыбаться, даже если не по настоящему, сейчас не хотелось, да и сил не было. Но всё казалось таким спокойным, а нахождение рядом с ней было таким тихим. Обычно дети слишком шумные и неугомонные. Вечно бегают вокруг да около, кричат чуть ли не из-за всех сил, а голос кажется ещё более звонким. С ней же, я чувствую тишину и желание хоть на минуту, спокойно прикрыть глаза, не беспокоясь о своих снах и чьём-то скрытом желании тебя убить. Она почти не говорила, давая прислушаться к себе. Непривычное чувство, такое незнакомое. Так легко сразу стало. — Ка-сан на миссии, а То-сана я уже давно не помню — не помнит значит. Умер или все же ушёл из семьи? Её голос мне кажется слишком спокойным и непринуждённым. Я даже не знаю, нужно ли извиняться за то, что задела эту тему? С одной стороны, я не знаю этого ребёнка и его чувств. Больно ли ей, нужно ли извиняться? Когда погиб Какаши и где-то в разговорах проскальзывали слова о нём, все спешили извиниться перед мной и стыдливо отводили глаза. Это бесило, очень раздражает, когда они думают, что могут задеть меня обычным разговором. Я ценю свои воспоминания, сколько бы боли они не приносили, я не собираюсь его забывать. Ведь мертвый уносит частицу тебя самого. Какую-то долю надежды и гармонии у себя внутри. Так ничего и не решив, я замолчала и стала тихо наблюдать за ней. Сразу видно, что девчонка не глупая, да и ведёт себя как-то странно. Я научилась анализировать людей за пару минут знакомства. Не всех, но большую часть могу. Как и говорила, она уже примерно минут сорок сидит и играет тут. Лицо вообще не выражает грусти или веселья, но и безэмоциональной её не назвать. Скорее всего, как и я, просто любит побыть у себя в голове и разобраться в своих мыслях. Когда я пришла, она не налетела на меня с просьбами поиграть, найти родителей, или хотя-бы посидеть рядом. Привыкла к одиночеству? — «Ну и что ты сидишь тут» — снова недовольство в голосе Лиса, так и прёт. И как мне ответить на этот вопрос? Я же сама толком не знаю, что здесь делаю. Скорее всего отдыхаю. Зная Кураму, так лучше не отвечать. Он не сможет это понять. Сколько лет в моём подсознании торчит, наверняка там хоть чутка спокойней, если его не беспокоят мои «психические расстройства» и недостаток сна. Сам обычно только и делает, что дрыхнет у меня в голове. — «Знаешь, делая вид, что помогаешь ребенку в песочнице, можно без претензий от остальных, играть с совочком, ведёрком и формочками.» — как наивно и глупо. Конечно он не поверил, но донимать вопросами перестал. И то хорошо. — Онэ-сан*, у тебя нету друзей? Ты ведь тоже одна, почему же? — хотелось бы знать, и правда, почему? И зачем она ко мне так обращается, мы же только познакомились, если это вообще можно назвать знакомством. Даже имени друга друга не знаем. — У меня есть друг и я не одна — рыжая шизофрения в голове считается же? Одной мне он уж точно не даст остаться. А ещё Саске, который уже минут десять думает, что его не заметила та девочка. Чакру он не скрывал, а я знаю, что он умеет отлично это делать, так что прятался не от меня. Ха, мечтай, эта девчушка и меня найти смогла, что-то подсказывает, она сразу поняла где я находилась. — У меня нет друзей, да и не особо нужны, только Ка-сан, но она часто пропадает на заданиях. — значит любит одиночество. Тогда это хоть немного объясняет её поведение. Когда ты один, начинаешь замечать многие вещи, задаваться вопросами и многого не понимать. Одиночество опасно. Оно увлекает. Стоит тебе однажды увидеть, насколько это спокойно, ты больше не захочешь иметь дело с людьми, если они не такие же, как ты. Я раньше очень боялась остаться одной, наедине с собой. А сейчас, я люблю это. Хочется, чтобы про меня просто забыли и больше не вспоминали. Только в одиночестве можно быть самим собой и не бояться предательств, смерти и потерь. Тишина — порой самый лучший ответ на вопросы. «Моя беда в том, что я всё понимаю, но должна ли». — Тогда, просто дорожи ей — она как-то странно, но с надеждой взглянула на меня. Хм, с чего бы, неужели думает, что я сейчас помчусь на поиски её матери или буду выслушивать о том, какая она плохая, что оставляет своё детё одного. И почему перед глазами пронеслась картина, как закапываюсь в этой же песочнице, а клон ведёрко сверху ставит, да лопаткой стучит. — Обычно мне говорят завести побольше друзей и не быть слишком прямолинейной. Что я ещё ребёнок и нужно перестать строить из себя «невесть что» — впервые за весь разговор, я увидела её схожесть характера с ребёнком. Слишком уж по детски сморщилось её лицо. Ей уже недовольны посторонние. Стараются подстроить под себя и сбивают всё желание понять их точку зрения. Из-за этого, возможно она и стала такой прямолинейной, прям как её и описывают. У этой девчонки будет твёрдый и стойкий характер, она уже начинает отстаивать свою точку зрения, не желая мириться со мнением других. Но что будет, если её сломают? Дальше уже будет трудно кому-либо довериться, ведь всегда остаются воспоминания. Например для меня это, моя же внешность и люди. Ненавижу их. Они были и остаются постоянным напоминанием мне о том, кто я на самом деле. Каждый раз, когда я хотя бы выйду на улицу, всё время жду нападения исподтишка, ведь это люди из Конохи, а они слишком подлые для меня. Когда же они уже решатся прийти ко мне домой и снова попробовать сжечь моё тело дотла. Ещё, я ненавижу то, что выгляжу для посторонних, как обычная кукла. Бесполезная, бездушная, кукла. Уже давно не годная. Повесить бы на витрину, чтобы все смотрели, да и табличку с текстом «Трогать нельзя, только смотреть». Я ненавижу свои женственные черты, своё чёртово тело, свои длинные ресницы, порой, мне отчаянно хотелось, чтобы все это исчезло. Срезать под каре волосы и всё равно, если будет криво. Избить кулаки на столько, что Курама больше не сможет излечить. И наконец высказать им всё, хоть и устроить первую в жизни истерику, но чтобы высказаться навсегда. Чтобы не смели больше даже смотреть на меня. Да в конце концов, чтобы от моего присутствия было просто-напросто противно. — Забудь. Сама выбирай себе цель. Зачем ты их слушаешь, пустая трата времени — это уже начинает надоедать. Зачем вообще придавать значение, тем пустым словам. Лучше-ка пойду к Учихе — Друзья, приходят и уходят. И только, враги, сука, накапливаются  — это уже я произнесла еле слышно, не дай Ками, я научи «умным» словам ребёнка. Она сама выберет свой путь и каким человеком ей быть. Я не вправе что-то менять. — Меня зовут Широ. Ещё встретимся, Анэ-сан — хм, её имя я узнала, но оборачиваться или кричать не особо хочется, да и она не просила сказать своё. И вообще, какого дьявола она меня так называет?! Конец Pov Наруто — Признайся честно, ты за мной следишь? — спокойно спрашивает блондинка, продолжая медленно идти в сторону своего дома. Походка лёгкая, а не вприпрыжку, как при остальных. Сейчас нет смысла что-то скрывать, ведь Саске всё равно сможет распознать ложь в её действиях. — Не совсем. Я сам не понимаю, почему встречаю тебя так часто. — голос такой же спокойный с нотками равнодушия, но это уже требуют правила Клана. Узумаки же сейчас живёт, как обычный безклановый ребёнок, потерявший родителей. Присмотра нет, значит и правила тут необязательны. Имеет право показывать свои эмоции, если конечно захочет, но это вряд ли. Тишина. И Наруто снова чувствует тот покой. Даже чуть удивляется, что получает его от людей. Хоть и только от двух. Сколько бы не старалась успокоиться, отбросить мысли о мести, покоя и видно не было. А тут, получает его от совершенно незнакомой девочки, которая кажется немного с прибабахом хуже, чем у неё самой, но в тоже время и понятной ей. И друга, под кличкой «Утиная Задница». Так что, смирившись со своими вкусами в жизни, старается просто наслаждаться покоем пока есть возможность. — Вот как. Не хочешь потренироваться завтра? — Наруто не спеша останавливается и немного поворачивает голову к собеседнику, который отстал и шёл сзади. — Может только послезавтра — привычно хмыкает и ловит вопросительный взгляд голубых глаз. — Шисуи предложил потренироваться с ним и Ни-саном  — Шисуи…-На минуту задумывается чуть хмуря брови. Что-то ей подсказывает, что нужно развить свою память, скольких людей она уже забыла. А может просто не хочет вспоминать. — А, это же твой кузен?  — Да — немного удивлённо кивает брюнет. Неожиданно, что она смогла это запомнить. Они не так часто говорили на личные темы в разговорах, а про речь о Шисуи вообще, только мельком проскальзывала. В следующий миг, Саске начинает ощущать, что практически не может пошевелить конечностями, а аура вокруг блондинки подозрительно сгущается. Наруто продолжает стоять на месте, лицо также сосредоточено, но потом возмущённо вытягивается. — Задница Утиная, да ты, я вижу совсем офигел… — она пропадает из виду, но присутствие чётко ощущается за спиной. — Это что же получается. Моё расписание на месяц вперёд, теперь сбито. Мы ведь всегда тренируемся вместе по четвергам, как обычно — Угрожающее шипение начинает приближаться. Саске с трудом удаётся признать в подозрительно блестящей штуку — половник, который не спеша качался около его тёмной макушки. — Мы же не договаривались на сегодня, между прочим, «как обычно» — на свой страх и риск повторяет её слова и поспешно старается снять печать парализации. И когда только успела её выучить?! — Предупреждать нужно! — последний гневный вскрик и «оружие» безжалостно врезается в голову виновника. — Перес-тань меня би-ть, ша-рин-ганы выбь-ешь! — сопровождался по слогам со стороны Саске каждый удар железного половника. И кто его вообще за язык тянул. Это существо только выглядит безобидным, а сама похуже Сатаны будет. Если бы поставили выбор между «48 ударов железкой об голову» и «мгновенная смерть», он бы не раздумывая выбрал второе. Саске мазохистом себя не считал, так что как-то решить эту проблему нужно. — А тебе не кажется, что не честно бить меня, когда всё тело парализовано? Предлагаю сразиться честно — если конечно, оставить клона и свалить от греха подальше, считается честным. Но это уже, он говорит не стал. Узумаки-Хатаке удивлённо вскидывает брови, но после ухмыльнувшись, убирает печать вставая в стойку и дожидаясь противника. — Хм, Чидори — шепчет в предвкушении, зрачки незаметно сузились и появился какой-то лисий оскал. По полигону разнёсся звук, напоминающий щебетание тысячи птиц. Саске, что уже приготовился атаковать, замер. Учиха уже и не понимал почему стоит на месте, когда ему в любой момент могут нанести смертельный удар. Он просто молча смотрел, как длинные золотистые волосы медленно развиваются в разные стороны. Безумный взгляд и предвкушение перед боем. Грудь часто поднималась от тяжёлого и быстрого дыхания, голубые глаза застилала пелена азарта. Всё сопровождалось тишиной на фоне раскатов молнии. — Я хочу сегодня кое-что отпраздновать. — все же выдаёт и встаёт в такую же позу, как и блондинка, готовый в любой момент отразить атаку. — Что именно? — в голосе слышится разочарование. Ей не нужны пустые разговоры. Нужна битва, испорченный рельеф, сбившееся дыхание, кровь. — Взрыв чувств. — и всего на миг, в глазах появляется такой же огонь безумия.