О вечерах и воспоминаниях

*** - Смотри, это старшие арканы. Абдул быстро выкладывает на пол карты. Пальцы слегка задерживаются на последней, когда араб поднимает взгляд на своего "ученика". Польнарефф ничего не знает о Таро и не слишком похож на человека, который хочет стать предсказателем. Ему просто скучно. - А что значит эта карта? - Колесо судьбы. В прямом положении это добрый знак, уверенность, в перевернутом - тупик. Польнарефф старается изо всех сил, но информации слишком много. Ему не хочется разозлить Абдула, и тем более разочаровать. Он мог бы спуститься вниз и пообщаться с туристками, найти Джозефа и сыграть с ним в кости, но еще больше хочется поладить с этим арабом. - Что ж... Я кое-что запомнил. Наверно. - Карты Таро это не просто развлечение, настоящие предсказатели учатся этому годами, - мужчина собирает колоду осторожно, чтобы не помять. - А как ты вообще решил заниматься этим? - Я с детства чувствовал, что предсказания это мое. Мать показала колоду и объяснила значение каждой карты. Помню, как именно тогда понял, что создан для предсказаний. - У меня такое с фехтованием. Это чувство, когда ты держишь меч, незабываемо. Навык дается легко, но требуешь от самого себя полной отдачи, - Польнарефф мечтательно вздыхает. Солнце за окном отеля медленно садится. Скорее всего Джотаро и Какеин остались в своем номере, Джозеф, несмотря на недовольство внука, отправился на прогулку по улицам города. В номере Жан-Пьера тихо. Настолько тихо, что Абдул слышит урчание живота своего собеседника. Предсказатель поднимается с пола, слегка улыбаясь. Обходит Польнареффа за спиной и кладет теплую ладонь тому на плечо. - Как насчет ужина? - Заманчивое предложение, mon cher. J'ai très faim. Ближайшее к ресторану отеля кафе выглядит скромно, но уютно. Яркие огни города отражаются в окнах, посетителей почти нет. - vivement! Польнарефф разом опустошает стакан с водой. Его вкусовые рецепторы никак не были готовы к острой азиатской кухне. Пряная лапша в тарелке выглядела весьма аппетино, но мужчина уже пожалел о своем выборе. Абдул усмехнулся - удивление на лице Жан-Пьера было таким детским. Француз сам порой выглядел мальчишкой (по большей части он так себя и вёл), трудно представить, что такой человек мог ввязаться в опасную авантюру. Темнокожий мужчина неспеша жует, всем видом показывая насколько вкусно блюдо. - Польнарефф, ты так и не распробовал эту лапшу. Возможно, в этом кафе ей не хватает специй, а ты как думаешь? - араб даже не пытается подавить смешок. - Абдул! Несколько посетителей оборачиваются на хохот светловолосового парня и его собеседника. Ночи в Сингапуре довольно прохладные. Польнарефф потирает ладони, осматривая витрины магазинов. Он тараторит обо всем что замечает, хоть его друг довольно молчалив. Речь Жан-Пьера несвязна - поток мыслей. Абдул не слишком прилушивается, но одна фраза все-таки заставляет замедлить шаг. - Я хотел бы, чтобы так было всегда, а ты? " Он так молод, - думает предсказатель, он слишком молод." - Ох, Польнарефф... Лицо обладателя огненного стенда в миг становится озабоченным: полные губы сжаты, черные глаза смотрят в пустоту, брови свелись к переносице. - В один момент мы спокойны и веселимся, в следующий - сражаемся с врагом. Сильным врагом, - обычно бархатный голос звучит тускло и будто издалека, - это держит в напряжении, что плохо сказывается на мне. Вдруг мы не оцениваем риск? Вдруг все окажется бесполезным? - Я отправился в путешествие не просто так, Абдул. Может это и не очевидно, но я не дурак. Если для отомщения за Шерри придется пожертвовать парой конечностей или даже жизнью, роли это не играет. Этот ублюдок получит свое. Замерзшая ладонь француза обхватывает руку мужчины, от чего сердце пропускает удар. Неожиданно Мухаммеда тянут вперед. - А пока что мы будем радоваться жизни, мой друг! Они бегут по улице, освещенной фонарями и неоновыми вывесками, этот момент истинного счастья и свободы сопровождается звонким смехом. Руки по-прежнему сцеплены. - Слышишь музыку? - Польнарефф останавливается в тени какого-то ночного клуба, откуда доносится диско. Фехтовальщик раскачивается в такт, постепенно подключая руки. Вскоре он начинает танцевать. Движения незамысловаты, но довольно изящны, что довольно впечатляюще для мужчины с такой внушительной комплекцией. - Ну же, давай со мной! Мухаммеду впервые за долгое время так хорошо. Он чувствует нелепость всей ситуации, но это лишь подстегивает его игривую сторону характера. Он импровизирует, добавляя щелчки пальцами и покачивание головой. Через некоторое время араб подстраивается под ритм, хоть и двигается немного неуклюже. - Ого, да ты un vrail talent! К гостиничному номеру подходили двое уставших, но крайне довольных мужчин. Темнокожий парень открывает дверь и слегка задерживается за порогом. - Это был прекрасный вечер, Польнарефф. - Согласен, mon cher. Что ж... Спокойной ночи тогда. - Погоди. Фехтовальщик оборачивается. Лицо египтянина крайне серьезно. - Как ты думаешь, что мне стоит подтянуть: танцы или французский? - Определенно французский, - на лице светловолосого парня расцветает широкая улыбка, - ты и так прекрасно танцуешь. Если Абдула спросить, что было лучшим тем вечером, то он непременно бы вспомнил эту улыбку. *** Холодный лунный свет заливал остров. Тропические растения покачивались из-за легких дуновений ветра. Польнарефф неподвижно стоял посреди маленькой поляны и смотрел на место, где совсем недавно он видел образ своей сестры, но теперь там остались лишь комья грязи. - Ох, Жан-Пьер, - большего Абдул сказать не смог. - Мне пора смириться с ее смертью, правда? - дрогнувший голос выдавал отчаяние. Египтянин взглянул в голубые глаза своего друга. Как он хотел бы уберечь того от всей боли в этом мире. - Она навсегда останется в твоем сердце, когда-нибудь вы встретитесь, но сейчас ты можешь только отпустить Шерри. Абдул продолжал смотреть в глаза француза, но вдруг резко отвернулся и пробормотал: - Я говорю такие банальные фразы. Мне хотелось бы выразить свою поддержку, но кажется, слов для этого не найдется, mon cher, - последнее он произнес особенно старательно, беря руку Польнареффа в свою. Тот медленно обхватил ладонями плечи араба и притянул к себе. - И все же мое последнее желание исполнилось. - Здорово мы его отделали! Мужчины пробирались сквозь густые заросли растений. Битва с самим обладателем стенда оказалась довольно легкой по сравнению с зомби. - А я бы никогда не подумал, что ты можешь помочиться в ту трубку. - Неужели я выгляжу таким занудой? - Абдул наигранно вскинул брови, изображая глубокое оскорбление. Польнарефф весело засмеялся: -Жаль битвы с остальными врагами нельзя решить, засыпав им песок в нос. Кстати, ни за что не поверишь, что я хотел попросить у него. - Хмм, огромный дом? Пожизненный запас лака для волос? - Собственный парк "Польнареффлэнд"! - Лак был бы практичней. Вдруг сапог фехтовальщика запутался в корне растения. Парень опасно накренился вниз, рискуя поцеловаться с землей, когда его схватили за руку. - Острожней! Неожиданно в кустарниках раздался шорох. Оба мужчины напряглись. Жан-Пьер принял боевую стойку, уже готовый призвать silver chariot. "Это точно враг, - подумал он, - чертов Дио не даст нам ни дня покоя!" Не было слышно ни звука. То, что находилось в кустах, ретировалось. - Возможно это враг! Француз резко бросился в заросли, на ходу рубя ветви стендом. - Стой! Не делай ничего глупого! Абдул погнался вслед. Из-за темноты он мог лишь догадываться, в какую сторону бросился Жан-Пьер. Мужчина зажег маленький огонек, осмотрелся по сторонам. Оказалось, он подошел близко к своему временному дому, а около забора высилась фигура парня. - Какой. Я. Идиот. Обладатель огненного стенда заглянул из-за плеча товарища. Маленькая курочка смотрела прямо на них. На берегу Какеин переминался с ноги на ногу, Польнарефф и Абдул сильно задерживались. Вдруг он напрягся. - Что там происходит? Джозеф вопросительно посмотрел на парня, но прислушавшись понял о чем тот говорил. - Если мне не изменяет слух, то это смех. - Ну и ну. Француз как раз заканчивал рассказ про необычный стенд в виде солнца в пустыне, когда знаком остановил египтянина. - Я должен представить тебя как можно лучше! - Жан-Пьер, я как раз хотел поговорить об этом... - Тссс. - Эй, вы не поверите кого я встретил! Смотри чтобы тебя удар не схватил, Джотаро! Та-дам! Парень изящно развернулся, указывая на фигуру в красном пальто. - Говнюк Абдул оказывается был жив! Трое молча стояли, глядя на эту сцену. Джозеф развернулся и понес вещи. - Да что за отношение такое! А ну стоять, скоты! - Мы знали, что он жив. Просто у тебя не закрывается рот, и ты мог разболтать об этом врагам. Прости, Польнарефф. На глазах парня навернулись слезы. Он ошарашенно опустился на песок, глядя на путешественников. Абдул жалел его, но веселое настроение не улетучилось. Он мягко дотронулся до спины француза и искренне извинился. - К тому же, это отчасти требовалось и для одной покупки, - Джозеф оглянулся на поверхность воды, - ну что ж, забираемся на борт и отправляемся в Египет. Какеин с полуулыбкой наблюдал за Польнареффом, мешающим вести подлодку, и Абдулом. Казалось, что от разбитого до глубины души парня на берегу не осталось ни следа. - В точности как ребенок, - сказал японец, - стоит занять чем-то интересным, и все обиды позади. Джотаро поправил фуражку и медленно ответил: - Не думаю, просто он отходчив, а не настолько инфантилен. В конце концов, Жан встретил своего друга, естественно все отходит на второй план. - Мне даже стыдно. Может стоило рассказать все сразу? - Это была твоя идея, Какеин. Хотя уже и не важно. Мы снова вместе, это главное. Путешественники приближались к Египту. *** Жаркая дневная погода в Каире была тяжелым условием для многих туристов, но не для команды Джостара. После долгих скитаний в пустынях климат города стал даже привычным. Мужчины тратили все время на расспросы о здании, но местные почему-то не могли дать внятного ответа. Очередные поиски этим днем оказались безрезультатными, однако Джотаро сумел победить одного из самых мощных врагов - любителя азартных игр Д'арби. Ближе к вечеру команда разошлась по номерам отеля, но Польнарефф решил выйти в центр Каира. Вряд ли это могло бы приблизить его к особняку Дио, зато интересное времяпрепровождение обеспечено. Ночи в Египте встречали француза свежестью, такой желанной после дневной духоты. Старые здания песочных оттенков все меньше и меньше встречались: их заменяли современные новостройки с яркими вывесками, но даже здесь сохранялся восточный колорит. В толпе туристов француз чувствовал себя на удивление одиноко. Спешащие по своим делам, люди огибали его. С каждым днем путешествие все ближе подходило к концу, и мысль о финальном бое с Дио пугала парня. Но еще страшней была мысль о том, что будет после. Останутся ли они целыми? Выживут ли вообще? Даже если дела примут хороший оборот, привыкнуть к повседневной жизни будет непросто. Польнарефф, погрузившись в размышления, остановился перед дверьми магазина. Вдруг он вспомнил, что в номере не было мини бара. Нащупав в кармане кошелек, фехтовальщик заходит внутрь - кажется, у него появились планы на вечер. Спустя 10 минут Жан вышел из здания, глубоко вдохнув свежий воздух. По улице все также бродили туристы. В обычное время он присоединился бы к ним, возможно даже познакомился бы с несколькими. Но сейчас беззаботность на лицах прохожих лишь напоминала о предстоящей битве. Польнарефф был тем парнем, что никогда не думал о вещах слишком серьезно. Он мог шутить и веселиться, тем самым разряжая обстановку. На первый взгляд это выглядело весьма нелепо, но каждый из путешественников давно понял - за шутником скрывается отвага и благородство. Особенно это впечатляло Абдула - человека, который привык использовать логику и адекватность, пряча эмоции в себе. Впереди уже была видна вывеска отеля, когда француз осмотрел бутылку вина в пакете и решил, что не хочет провести этот вечер в одиночестве. - И в тот момент я ударил того пацана так сильно, насколько мог сделать это в четырнадцать. Двое мужчин расположились на полу номера. Маленькая люстра на потолке тускло светила, отбрасывая пляшущие тени на мебель. За окном совсем стемнело, если не считать нескольких фонарей вдали. Польнарефф медленно но верно напивался и рассказывал истории из жизни во Франции, Абдул был довольно трезв, хотя приятное тепло уже разлилось в его теле. Он наслаждался моментом, когда друг просто вспоминал случайные эпизоды детства, но чувствовал, что разговор плавно перетекает в пьяные откровения. Здравый смысл подсказывал закругляться и уйти в свой номер, но более эмоциональная сторона говорила остаться. - Помнишь тот вечер? Когда мы танцевали... - Конечно, - ответил араб. - Тогда я сказал, что отомщу за сестру любой ценой, - светловолосый внимательно посмотрел в глаза собеседника и улыбнулся, - теперь кое-что понял. Я сражаюсь не ради мертвых, но ради живых. Ради матери Джотаро, ради всех людей, которым может навредить этот ублюдок. - Ты всегда был таким смелым. Не всегда разумным, но бесконечно благородным. Жан-Пьер рассмеялся: - А ты, Абдул, всегда был говнюком. - Этот говнюк тоже будет сражаться ради живых, и особенно ради тебя. "Мы уже пьяны,- думает француз, - чертовски пьяны." Если бы не вино, Польнарефф смутился бы. Это приятно слышать от того, кто так интриговал и был таким надежным. Их отношения были такими тонкими, что парень не хотел рисковать. В более спокойной обстановке он непременно обдумал бы дальнейшие действия, но рой мыслей о будущем занимали его в последнее время, не давая насладиться настоящим, отдаться чувствам. Это было не похоже на него, совсем не похоже. Пора исправить это. Поэтому он нагибается вперёд, гладит темную кожу щеки и тихо говорит: - Tu es si beau. - Спасибо за комплимент, Поль. - Да ты все же подтянул французский. - Были причины. Мужчина отстранился и взглянул на бутылку вина. Что это было: минутное наваждение или выплеск настоящих чувств? Он иногда смотрел на Польнареффа с романтической точки зрения, но времени на анализ собственной симпатии не было. Иногда у него возникали мысли о будущем после встречи с Дио. Никто никогда не говорил об этом вслух, но команда знала, что не будет прежней после финала путешествия. Поэтому Абдул не рассматривал Жана как постоянного партнера - слишком много неопределенности возникало при раздумьях о будущем. - Как ты думаешь, что будет после? - Не знаю, mоn cher. Никто не знает, - голос становится тише, - я лишь хочу насладиться настоящим. Мухаммед безучастно наблюдает за игрой теней в углу комнаты. Познакомься они в другое время, могли бы возникнуть романтические отношения? Мужчина не уверен. Все это похоже на случайность, попытку выплеснуть мимолетные чувства. Пожалуй, во всем виноват алкоголь. - Я думаю, вино было лишним, - говорит он смущенно. - Ох, наверно да. Мне нужно освежиться. Польнарефф неловко поднимается, но на ногах стоит твердо. Он оглядывается на друга и юркает за дверь. Абдул устало потирает виски: слишком много новых впечатлений за один вечер. Не таких действий он ждал от себя. Инфантильный и несерьезный мужчина никак не вписывался в жизненные планы предсказателя. А потом в голове появляется танцующий в ритме второсортного диско образ. Отблески уличных огней на мускулистой фигуре. Задорный смех на острове. Глаза небесного оттенка. Араб жалеет, что чувства нельзя разложить по полочкам или вообще отключить. Потому что вставать, выходить из номера и идти искать француза в такое время мог кто угодно, но не он, так долго и упорно работающий над логикой своих поступков. Наивный. Польнарефф забрел в ближайший сквер, где никого не было. Ему было стыдно и грустно из-за произошедшего. Как можно смотреть Абдулу в глаза после этого? Француз тоскливо вздыхает. Вдруг позади слышатся шаги. Парень поворачивается и раскрывает рот будто хочет что-то сказать и тут же закрывает. - Я искал тебя. - Не так далеко я зашел. Перед тобой не ребенок в конце концов. - Чем-то задел? - Нет, все в порядке, - говорит Жан неуверенно. - Знаешь, у меня есть желание. Египтянин подходит ближе. - Какое же? Мужчина почти касается фехтовальщика своим телом. Сердце Польнареффа учащенно бьется. - Поцелуй меня. Жан-Пьер мягко касается чужих губ своими, когда в голове мелькает мысль, что это определенно самая памятная ночь во всем путешествии. *** Закат угасал, когда маленькая черепаха ползла в траве. Путь рептили лежал до мелкого пруда, располагавшегося вблизи здания, где сейчас находился новоиспеченный глава итальянской мафии. - Джорно будет хорошим боссом, - прозвучало в тишине. Кто бы мог подумать, что знаменитый непоседа Польнарефф окажется в теле черепахи. Звучало это крайне иронично, но судьба распорядилась именно так. В молодости француз посчитал бы это крайней мерой жестокости, но в зрелом возрасте жизнь была действительно дорога для него. Вдруг Жану вспомнился один эпизод из конца путешествия. Уцелевший Джозеф и он сидят на скамье парке около больницы, где в данный момент Джотаро решал несколько формальностей. До самолета во Францию остается несколько часов. Они могли бы провести пару дней здесь и праздновать победу, но смотреть на два пустых места слишком трудно. - Он знал на что пошел тогда, - в тишине, повисшей между ними, голос Джостара необычайно громок, - наверно понял - у тебя впереди много важных дел. Польнарефф чувствует боль в груди. Дни после смерти Дио прошли для него как в тумане. Хочется рассказать обо всем мистеру Джостару, но что-то всегда останавливает его. - Он учил меня гаданию на Таро, - хрипло произносит парень. Тут на лице пожилого мужчины отражается удивление. Когда Жан-Пьер замечает это, Джозеф поясняет: - Абдул всегда говорил, что Таро это личное. Нужно быть очень близким, чтобы узнать о гадании от него, ведь даже мне, давнему другу, Мухаммед отказался объяснять. Это так. Странно. Дед Джотаро отворачивается, делая вид, что не замечает слез Польнареффа. На небе появляются первые звезды. Ветер колышит травинки, и появляется рябь на воде. С того путешествия прошло так много времени. Жан вдыхает свежий воздух, чувствует запах диких цветов. Он изменился: стал более спокойным. Если раньше жизнь в теле черепахи могла показаться карой, то сейчас она не так пугала. У мужчины есть люди, которые могут составить компанию на последующие годы. Молодые парни, чье развитие он будет наблюдать. Пожалуй, это весьма приятная перспектива. - Тебе бы понравилась эта ночь, mon cher.