Белка

- Что это? - Белка какая-нибудь наверное, я здесь таких давно не видел. - А откуда вы знаете, что это белка? - Кто-то в какой-то книжке однажды прочитал…Правда картинки там были ужасные. Может быть это все-таки не белка. Молодой господин, назвавшийся Сиракавой Хакуби, хотя между прочим, его об этом никто не спрашивал, наконец оторвал голову от скрещенных рук, на которые он до этого то ли собирался блевать, то ли просто втихомолку решил поплакать. Наверное, от избытка нахлынувших чувств. Или незавидности нового для господинчика из столицы, унизительного положения. - Это же просто бурозубка, из каких-то мелких землероек. Их итак часто принимают за мышей, а они, между прочим, уничтожают слизней и других вредных насекомых Мия с некоторым уважением вскинул бровь, а Кадзухи насмешливо улыбнулся. - Ну так как, молодой господин, не желаете ли отведать мяса свежепойманной землеройки? - Еще раз повторюсь, меня зовут Сиракава Хакуби! И не надо мне тыкать под нос этот отвратительный кусок сырого мяса. Во-первых, ты руки с тех пор, как содрал с нее шкуру не мыл, во-вторых, если мясо предварительно не обработать термически от него заведутся глисты! Это всякие червяки, или такие личинки, что из жопы вместе с говном вылазят. Пара нумерованных детей из любопытства задержавшихся рядом со страдающим Сиракавой негромко, но вполне явственно, рассмеялась. Мию тоже позабавила неприличная оговорка юного господина. - Неужели такой образованный молодой человек знает такие грубые слова? А где же ваше светское утонченное воспитание? - Не только знаю, но и умею их употреблять! В нужное время и в соответствующей компании! И я еще раз повторю, не смейте называть меня «молодым господином»! Между прочим, я говорю это не просто так, может я. как потенциальная жертва похищения, пытаюсь себя очеловечить? - Как потенциальная что? - Может вы уже здесь опустились до настоящего каннибализма! Даже под повязанным поверх встрепанной шевелюры головным платком Кадзухи было видно, как насмешливо задвигались у того брови. - О! молодой господин знает такие умные слова! Разозленный таким снисходительным отношением и одновременно смущенный повышенным вниманием к своей персоне сразу нескольких незнакомых ему людей, красноволосый паренек произнес самое сильное из допустимых по его мнению ругательств, подобающих его высокому положению. - Варвары! Кстати, зверь, что вы видели на картинке, скорее всего капская земляная белка. Она живет в зоне пустынь и полупустынь, и уж, конечно, ее не хватит на всех этих ваших нумерованных детей. Этих зверей и так осталось мало, так что белку можно было и не ловить… Есть же всякие змеи, безногие ящерицы и прочие гады. Лицо главаря банды, да и Мии с Гоши мгновенно посерьезнело. Проявивший было мимолетную нотку симпатии к высокомерному мальчишке из столицы Мия безразлично помахал в воздухе крошечным кусочком еды, как оказалось понапрасну отнятым у других людей, у своих товарищей. - Между прочим, кое-кто отказался от своей доли, чтобы накормить раненных и больных, в общем самых слабых, в том числе и тебя… Кто-то из любопытствующих, кажется неугомонный Акиичи, стоявший неподалеку от них поежился, Мия если хотел мог быть иногда таким ядовитым. Сиракава Хакуби в ответ на такое стопроцентно убойное заявление отмалчиваться не стал, наоборот, вскинул упрямо острый мальчишеский подборок и заявил самым категоричным, в чем-то даже нравоучительным, как у мудрствующего взрослого государственного чиновника, тоном. - Человек может прожить без пищи почти неделю, а без воды максимум 2-3 дня, и потому эта еда, или эта кровь была бы полезнее искателям воды или тем, кто действительно по-настоящему охотится. Ваше дурацкая забота обо всех подряд уже лет сто, как не выдержала проверку временем. - Ты имеешь в виду традицию «нумеровать» ненужных детей? - Именно. Я считаю, что жалеть бесполезных детей и одновременно давать им жизнь, это по меньшей мере лицемерно. Честнее было бы избавиться от них сразу. Вскипевший от такой бесцеремонной вывернутой наизнанку, и от того еще более беспощадной и правдивой лжи Мия в сердцах бросил какое-то очень обидное ругательство и презрительно отвернулся. Кадзухи наоборот, почему-то присел рядом с Хакуби на корточки, словно что-то в его словах натолкнуло на личные воспоминания или же как-то по-иному заинтересовало. И его почти не человеческие глаза оказались прямо напротив пылающих отчаянной прямотой темных глаз Хакуби. Иногда даже казалось, что в глубине темных зрачков медноволосого паренька проносятся такие же багряные, как кровь, огненные искры. - Предлагаешь всех этих детей, что по прихоти твоего Кинрея оказались здесь снова поделить на «нужных и «ненужных»? А тех, от кого мало пользы отправить еще дальше, в другой мир или в другую пустыню? Признаюсь, за те десять лет, что я начал командовать этими людьми, эта мысль иногда и мне приходила в голову. Гоши и Мия замерли, боясь даже выдохнуть как-то не так, у Акиичи был такой обморочный вид, что казалось вот-вот он потеряет сознание. - Честно говоря, мы уже поступали так и раньше. Гоши и Мия понимающе переглянулись. Несогласных подчиняться правилам устанавливаемым здесь Кадзухи ожидала дорога либо до ближайшего поселения с минимумом еды, либо полнейшая социальная изоляция. Оттого и среди проживающих здесь детей не встречалось явного насилия, тайных издевательств, доносительства или других нарушающих устоявшийся порядок вещей явлений. Хакуби презрительно выставив подбородок, молчал. Кадзухи негромко, словно разговаривая сам с собой, продолжил. - И все же, предавать тех, кого однажды когда-то уже предали, это – он покачал взлохмаченной головой, - это уже слишком. Этот высокомерный заносчивый мальчишка, явившийся в их изолированный, отгороженный от всего другого, постороннего, мирок прямо из большой, охваченной огнем, столкновением противоборствующих сторон, дерзкой морали и старой идеологии столицы, сказал нечто совсем другое. Третье. То, что пока им, не вовлеченным в настоящую борьбу, не приходило в голову. - Не бывает схватки без жертв. И чтобы отправлять раз за разом преданных тебе людей на смерть, требуется наверное, не меньше мужества, как если бы ты решился защищать всех. В конце концов, рано или поздно приходится чем-то жертвовать. Кто-то стремиться выиграть саму войну, кто-то пытается сохранить в целости свои фигуры…Можно вообще ничего не делать, только ждать, тоже вполне себе эффективная стратегия. - Ну а кем в таком случае являешься ты? Ты, кого послали в неизвестность, чтобы убить принца-саноме, и использовав просто-напросто бросили? Для кого-то быть использованным означало постыдное «не иметь своей воли», своего индивидуального «я» и что-то там возмутительное еще. Хакуби же с рождения внушали, что он не может быть сам по себе, что он значимая деталь более грандиозного, большего, чем чью-то уязвленная гордость, плана. Будущий наследник и будущий глава клана Сиракава пожал плечами. - Полководец или военачальник всегда один, а кому-то иногда надо просто побыть солдатами.