Спор

— Наглый мальчишка! Цингэ рычит от злости. Его ладони трясутся и вот-вот схватят рукоять меча, чтобы преподнести урок глупому ученику. Но Исюань не боится агрессивных ноток в чужом голосе. Он улыбается ласково и нежно, подпирает щёку рукой, и в целом выглядит как довольный кот. Это раньше, будучи совсем юным парнишкой, он пугался учительского гнева. Теперь же любой грозный крик Цингэ был равен самому простому будничному событию. Поорёт немного, может Чэнлуанем помашет пару раз, кулаком по лицу проедет, — всё как обычно. Исюань не пренебрегал. Он всерьёз уважал наставника, знал, что того лучше не доводить до серьезной злобы, а иначе травм не избежать. Он просто привык. И видел, что сейчас Цингэ вовсе не злился. Он был только жутко смущён, а как иначе мог скрыть это Лорд Байчжань, кроме как не за вспышкой показного гнева? — Учитель Лю, но я ведь прав. — Я вырву твой язык, если ты вякнешь снова. — Правда? Вы же первый пожалеете, что я лишился языка. То, как я им провожу по вашему... — Ян Исюань! Парень не может сдержать смех, такой осторожный и приятный. Он не хочет спугнуть учителя, не хочет, чтобы тот посчитал, будто смеются над его смущением. Исюань видит, как Цингэ вот-вот задохнётся от возмущения, поэтому притягивает его за руку к себе, с удивлением не встречая сопротивления. Цингэ тяжело вздыхает около чужой шеи и Исюань на секунду напрягается — не укусят ли его сейчас? — Учитель, просто согласитесь. — Катись к демонам. — Пожалуйста. — Нет. — Наставник Лю, этот ученик очень просит Вас... — Ладно! Ладно, только заткнись! Что мне нужно сделать? Исюань тянет уголки губ вверх и радуется маленькой победе. Остался лишь следующий бой, в котором он был обязан снова доказать свою правоту. Изначально спор шёл самый простой, таких бесед у них бывало уже немало за года более близких отношений. Но каждый раз Цингэ выстраивал барьер и закрывался, то ли от стыда, то ли от недоверия. О последнем Исюань даже думать не хотел. «Ваше тело так чувствительно, учитель. Наверняка Вы кончите только от моих рук на вашей груди.» Весь спор начался лишь из-за брошенной Исюанем фразы. Он от неё не отказывается, полностью уверен в собственной правоте. У него было немало случаев убедиться в том, как ярко отзывался Цингэ на прикосновения в их постели, каким чувствительным на самом деле был этот непробиваемый мужчина. Лю Цингэ чуть ли не пыхтел от злости. Вот-вот пойдет дымок с головы, но теперь юноша постарался держать шутки при себе. Ведь учитель мог в любой момент отказаться от затеянной игры. Горный лорд уверенно и без стеснения сел между ног своего ученика, спиной прижавшись к широкой груди. Исюань бы поверил в смелость наставника, но уши того пылали ярче летних закатов. Не стоит томить строптивого воина лишним ожиданием. Ян Исюань наблюдает за своими ладонями через плечо в белых одеяниях и чувствует, как уже сейчас начинает дрожать чужое дыхание. Это веселит и больше интригует. Его пальцы шершавые из-за многочисленных тренировок и от рождения длинные, сильные, как будто изначально созданные для битв. И чтобы ласкать податливое тело наставника, разумеется. Юноша оглаживает кончиками грудь сквозь ткань ханьфу, совсем невесомо. И так несколько круговых движений по всей крепкой груди, пока ладони не ложатся аккурат по сторонам. Самое удачное расположение для больших пальцев, которые скользнули по ткани предположительно там, где под ней скрывались бусины тёмных сосков. Цингэ напрягается и поджимает тонкие губы, уперто сохраняя молчание. В мыслях он цитирует раз за разом тексты военных трактатов, да что-то о нравственности — ему Цинцю объяснял. А Исюань продолжает своё дело и пробирается горячей ладонью сквозь ворот к бледной коже, усыпанной множеством шрамов. Распахивает одежду наставника шире, почти полностью оголяя переднюю часть тела. Теперь от взгляда не укроется желанное. Исюань скользит пальцами по груди Цингэ, перебирает четырьмя подушечками по соску и сжимает его. Вторая рука проделывает то же самое, их движения полностью одинаковы друг другу, покручивают и оттягивают тёмные соски совершенно равносильно. Цингэ уже не сдерживается и стонет, совсем приглушённо, сквозь плотно скованные губы. Его спина тесно прижимается к телу ученика, он закидывает свою голову на плечо позади, чтобы было удобнее, легче. Исюань чувствует, как становится тесно уже у него самого в штанах. Наставник так соблазнительно краснел, дрожал от лёгкой попытки поцарапать кожу груди и каждый раз бедрами, словно специально, жался всё ближе. Так ещё раскрыл свою шею, доверчиво обронив затылок на юношеское плечо. Исюань подобно дикому псу облизнул иссохшие губы и не сдержался. Уткнулся носом в шею, ведя дорожу от подбородка до обнаженного плеча и добавил ко всему язык, зубы, влажные поцелуи. С хищным рвением он принялся кусать и лизать кожу Цингэ, даже несмотря на его попытки противиться. Руки же продолжали заданное с самого начала дело — всевозможно ласкать грудь. — Исюань! Мы договорились только о руках! Ты!.. Это нечестно! — Если бы Вы действительно хотели прекратить, то уже давно легко могли бы остановить меня. На спокойное заявление своего ученика, заключённое поцелуем куда-то около уха, Цингэ не нашёл ответов. Он действительно не сильно то хотел прекращать, просто... Гордость не позволяла так просто позволить отказаться от изначальных условий. — Исюань, ты проиграл. — А? Погодите, что? — С тебя сотня кругов по всему пику Байчжань. — Учитель! Почему я вообще проигравший?! И увидев только лёгкую ухмылку в ответ на своё возмущение, Исюань также легко засмеялся и повалил любимого мужчину на спину, чтобы продолжить поединок в уже более удобном положении.