Воздушный бой

Это было теплое и ясное утро сентября 1940 года. Проснувшись на рассвете, я обрадовался наступлению нового дня, ведь прошло уже два месяца, с начала тяжелых боев над Британией. Это были страшные два месяца, за которые я потерял всех своих друзей - пилотов, учившихся одновременно со мной в летной школе. Выйдя из палатки, я достал сигарету из серебряного портсигара, который мне достался от отца и закурил. Выпустив клуб горького дыма я огляделся, из других палаток лениво выбирались не выспавшиеся и хмурые летчики и утренняя смена механиков - вечно грязных, пропахших насквозь керосином и почему-то не разговорчивых мужчин. Легкий ветерок поднимал настроение, на небе не было ни единого облачка. Где-то неподалеку пели птицы, я попытался найти их глазами, но безрезультатно. Ничего в окружении ни выдавало кровопролитную войну, развернувшуюся по всей Европе, только за палатками стоял ровный ряд боевых машин, над которыми без устали колдовали бригады механиков. В нашей части были морально устаревшие и порядком потрепанные в бою Hawker Hurricane MkI и Supermarine Spitfire MkIA, вооруженные восемью 7,69-мм пулеметами Browning и несколько новеньких, еще не обстрелянных Spitfire MkIB с четырьмя пулеметами Browning и двумя пушками Hispano-Suiza HS.404 калибра 20-мм. Мне эти самолеты нравятся: надежные, верткие и быстрые, несущие смерть в ловких руках наших пилотов. У немцев же, отличные Messerschmitt Bf109E, вооруженные двумя 7,92-мм пулемётами MG 17 и двумя 20-мм пушками MG FF, более быстрые, высотные истребители, не дававшие нам покоя в небе ни на миг. В большинстве случаев они прикрывали несметное количество бомбардировщиков, бомбивших стратегические точки по всей Англии, но были и Асы, которые выходили на "свободную охоту" на наших пташек. Боевые вылеты были постоянно и днем, и ночью. По три - четыре за день. Каждый из них мог стать для меня последним, но пока госпожа фортуна улыбалась мне, за что я был ей очень признателен. Докурив, я выбросил окурок и пошел в палатку столовой. В ней как всегда было жарко и душно. Я посмотрел, что едят мои товарищи: картошка, немного мяса и что- то отдаленно напоминающее кофе - вот и все меню на сегодня, чтож, выбирать не приходится. Взяв пищу, я подсел к Алексу - одному из пилотов в моем звене, тот молча, подвинулся и продолжил есть. -Алекс, дружище, ты почему сегодня такой хмурый? - Я был сильно удивлен, ведь он был всегда полон энергии и оптимизма, но сегодня он был чернее тучи. - Что-то случилось? -Да, случилось! Мой брат... мой брат Роб был убит этими подлыми нацистами! Он только окончил университет, пошел добровольцем в подводники. И вчера их лодку потопили эти грязные ублюдки! Никто не выжил... - Горько окончил он и большим пальцем руки согнул вилку. -Черт, Алекс, мне жаль... Мы отомстим за него... Я обещаю. - Алекс посмотрел мне в глаза и кивнул. Заметив, наконец, что же сделал со своей вилкой, Алекс сконфуженно посмотрел на повара и выпрямил ее. Больше он не проронил ни слова. Едва успев позавтракать, я услышал истошное завывание сирены воздушной тревоги - очередная попытка немцев бомбить Лондон. Повсюду слышались недовольные восклицания: -Тревога! Черт, проклятые Гансы! Когда же они угомонятся!? - Прокричал кто-то снаружи. - Ну сколько можно, я даже поесть не успел! - Раздалось чье-то негодование. -Опять летят. - Прошептал Алекс и посмотрел на меня. - Зададим им жару друг! Мы тут же вскочили и выбежали из палатки столовой. Алекс побежал к своему самолету, а я огляделся по сторонам, нашел глазами своего ведомого и окликнул его. - Эй, Джон, ты готов? - Джон кивнул и побежал к нашим самолетам. Подбегая к своему самолету я увидел техников, до сих пор колдующих над моей машиной, видимо, сильно потрепало ее в прошлом бою. - Фрэнк, он полетит? - С надеждой спросил я у старшего механика. - Да, ему знатно досталось, но он ещё сослужит тебе. Только верни мне его обратно, прошу! - Сказав это, Фрэнк помог мне надеть парашют и забраться в кабину. - Хорошо, я постараюсь вернуться, Фрэнк... Не поможешь? - Сказал я, кивнув на винт. Фрэнк хмыкнул и крутанул винт моего спитфайра. Двигатель завелся и мерно затарахтел, выпустив клубы сизого дыма. Я проверил управление и, получив разрешение, начал выкатываться на взлетную полосу, Джон следом за мной. Спустя несколько мгновений мы уже в воздухе и держим курс на восток, к оккупированной Франции. Через каких-то двадцать минут мы были уже над Ла-Маншем. Пролив купался в лучах солнца. Нежно-голубое небо и синее море сливались на горизонте. Над побережьем Англии висела легкая дымка, а далеко впереди было видно черную тучу. Можно было подумать, что это большая стая ворон. Но это были не вороны, а бомбардировщики и прикрывающие их истребители. Расстояние между нами уменьшалось. Оставалось каких-то пять километров. Наш строй разбился на пары, и я со своим ведомым устремились вверх, стараясь занять выгодные позиции для атаки. Расстояние сокращалось с неимоверной скоростью. И вот, чуть ниже послышалась первая пулеметная очередь, в это же мгновение один из наших самолетов горящей кометой устремился к воде. Страшное зрелище, жаль пилота, но ему ничем помочь мы не могли. Завязался жаркий бой между стальными ястребами. Было сложно понять, где свои, а где чужие. Повсюду дым, копоть, всполохи огня и ливень из свинцовых пуль. В этом кошмаре я заметил отбившийся от строя бомбардировщик и решил воспользоваться неразберихой, что бы попробовать сбить этого ощетинившегося турелями гиганта. - Джон, на три часа восемьдесят восьмой юнкерс отбился, давай-ка научим его летать в строю! - Прокричал я по радио. Немного набрав высоту, мы спикировали на него и первой же очередью, из четырех пушек и восьми пулеметов , разнесли его правое крыло в клочья и гигант по спирали помчался к земле. Это добавило нам боевого духу. Чуть оглядевшись, Джон засек ещё один самолет, отбившийся от "стаи" и мы сразу ринулись к нему. Но на этот раз фортуна оказалась не на нашей стороне - стрелок заметил нас и открыл шквальный огонь. То ли запаниковал, то ли это и была его хитрая тактика, но он вдавил гашетку и вращал пулеметом как сумасшедший. Это принесло свои плоды: несколько пуль попали в самолет Джона. По всей видимости, пробив радиатор пули, прошли дальше и повредили двигатель. Его самолет резко дернуло, и повалил черный дым. - Джон, уходи! Выходи из боя и возвращайся! - Прокричал я, но самолет Джона вспыхнул, и я услышал дикий крик в эфире. - ЧЕРТ! Джон! - Орал я, но ничем не мог помочь своему товарищу. Я был потрясен очередной потерей. Их было уже так много, но я так и не привык... Проводя глазами горящий факел, я надеялся увидеть купол парашюта. Но он так и не открылся. От злости и отчаяния я сдавил, до онемения пальцев, штурвал и ринулся в погоню за этим ненавистным бомбардировщиком. Всадив в левый двигатель очередь со всех орудий, я с маниакальным наслаждением наблюдал, как горящий монстр приближается к водной глади. Потеряв на мгновение бдительность, я не заметил заходящего на меня истребителя. От теплых мыслей о том, что я отомстил за Джона, меня оторвали трассера пуль прошедшие чуть выше и левее моего самолета. Обернувшись, я увидел Мессера, хитро подкравшегося со стороны солнца. Это был Bf109 – лучший истребитель Люфтваффе. Мне ничего не оставалось делать, кроме как уходить от его атак. Я заложил резкий вираж вправо и вверх. Начал набирать высоту, но противник никак не слезал с хвоста. Он строчил со всех своих орудий, как швейная машинка Зингер. Я дал газ до отказа, но скорость неумолимо падала. Достигнув минимально возможной скорости, мой самолет затрясся и потерял управление. Перевернувшись на 180 градусов, он начал камнем падать к земле. Но это было мне на руку, потому, что я ушел от очередной смертоносной порции свинца. Чудом, удержав самолет от вхождения в штопор, я дернул ручку штурвала от себя вышел в пике и начал набирать скорость. 300... 400... 450... Послышался характерный рев двигателя и воздуха в пикировании. 500... 550... На высоте 400 метров над землей я изо всех сил потянул ручку штурвала на себя, дабы выровнять самолет. Я испытал ужаснейшую перегрузку, от которой потемнело в глазах. Не сбавляя скорости, я снизился до минимально допустимой высоты над водой и начал искать "стервятника" с крестами на крыльях. Вдруг я увидел водяные всплески прямо перед своим самолетом и понял, что враг четко позади меня. -Просто Ас! - вырвалось у меня, и я решил стряхнуть назойливого ястреба с хвоста. Лучшим вариантом было обмануть противника, для этого я резко накренил самолет вправо, сделав вид, что ухожу от атаки и при этом чудом не задел крылом поверхность воды, и тут же заложил резкий вираж влево вверх. Немец не ожидал такой хитрости и ушел вправо, что дало мне возможность пристроиться ему в хвост. Я заметил на его фюзеляже нарисованный туз треф, да он и в правду Ас. Как только я поймал его на мушку, дал короткую очередь из крыльевых пушек. Попал! Были видны отлетающие обломки обшивки самолета. 20мм снаряды рвали в клочья немецкую машину. Мессер отчаянно попытался уклониться и опять зайти мне в хвост, резко задрав нос самолета и сбросив скорость, но вместо этого получил ещё одну очередь прямо в двигатель. Вспыхнув, как факел, туз перевернулся и устремился к земле. Что же, жаль такого умелого пилота, но все же он враг. Почувствовав облегчение, я немного расслабился и снова стал искать новую цель - отставший бомбардировщик. Заметив такую, я устремился в погоню. Но набрав скорость, я почувствовал сильное биение штурвала. - Этого ещё не хватало! - Воскликнул я и обернулся осмотреть хвост. Все в порядке. Посмотрел на Правое крыло - тоже в норме. Но после взгляда на левое крыло, я понял, что посадка будет очень интересной. У моего самолета почти отвалился левый элерон. Он свободно болтался в потоках воздуха, никак не откликаясь на движения штурвала. Его повредили ещё в прошлом бою, но по всей видимости техники не достаточно тщательно все починили. Я незамедлительно начал набирать высоту и уходить в сторону Англии. В сторону Дома. Я дотянул до аэродрома на последний каплях топлива, оказывается "Туз" меня все-таки достал и пробил мне один из топливных баков. Запросив посадку, я начал снижаться и сбавлять скорость. Сбросив скорость до двухсот пятидесяти километров в час я выпустил посадочные щитки и шасси, спустя пару мгновений я мягко коснулся колесами грунта взлетно-посадочной полосы. полностью сбавив газ я начал тормозить. Снизив скорость до десяти километров в час, я вырулил к ремонтному ангару и остановился там, куда мне указали механики. Только теперь я заметил, что все лицо покрыли мелкие капли пота. Выбравшись из кабины, я первым делом закурил. Я сидел на крыле и думал, медленно выпуская клубы густого серого дыма, что же было бы со мной, если тот стрелок подстрелил бы мой самолет, а не Джона. Тогда бы на этом месте стоял самолет Джона, а он также сидел бы и курил... Но тут от печальных мыслей меня оторвал Фрэнк. Вцепившись в меня, он стащил с крыла и протянул флягу - На, глотни, полегчает. Ну и напугал же ты меня! Я уж думал, что ты угробишь мой самолет... О! Смотри! - Он указал на пулевые отверстия на фюзеляже чуть дальше кабины. - Да ты везунчик, пули застряли прямо за твоей спиной! От осознания этого меня передернуло, и я опять закурил сигарету. - Фрэнки, ты заставишь эту птичку летать или мне пора растить собственные крылья? - Поинтересовался я. -Конечно же, мои ребята быстро поставят ее на крыло, глазом моргнуть не успеешь. Но следующие пару дней ты никуда не полетишь. Считай это внеплановым отпуском. А теперь иди, не нагоняй тоску на моих людей! Я побрел в палатку штаба, чтобы узнать итоги боя, но по пути встретил Алекса. Он сиял как медная труба. - Эй, Алекс, отвел душу, пострелял Фрицев? -Да! - Воскликнул он - Три их бомбардировщика кормят рыб благодаря моим пулеметам. Кстати, встретишь Фредди - передай ему благодарность от меня, мастерски он стряхнул ястреба с моего хвоста. - Хорошо, передам обязательно. Ты в штаб? -Нет уж, увольте, я не хочу портить себе настроение сводками. Не сегодня. Если что, я у себя. - Алекс козырнул, развернулся и пошел в сторону палаток. Дойдя, наконец, до штаба я узнал, что, сегодня, не вернулось пять наших самолетов. Не вернулось пять боевых товарищей: Джон, Рой, Патрик, Росско и Сид. Вечная им память. После заката все пилоты собрались в палатке столовой и почтили память всех погибших на этой кровопролитной войне, бушующей по всей Европе.