В цвете

Сакуса выбирал мастера, а не студию, когда записывался на сеанс три месяца назад. Студия его не волновала. Он напомнил себе об этом, остановившись и уставившись на вход: дыру в стене со сверкающей неоновой вывеской «Тату и пирсинг». Если бы не она, Сакуса решил бы, что здание заброшено. Может, он пришел не туда. Он надеялся, что пришел не туда. Даже достал телефон, чтобы свериться с адресом: вдруг он не заметил какой-нибудь другой тату-салон неподалеку. Его мастер просто не мог работать в подобном месте. — Эй, ты заблудился? Сакуса даже не оглянулся. — Нет. — Уверен? Выглядишь так, будто заблудился. Он поднял голову, едва не ответив грубостью, но сдержался, поняв, что человек явно работал в этой студии. Пришлось сухо сказать: — Уверен. Незнакомец приподнял брови. В зубах у него была зажата сигарета, татуировки поднимались по шее к обесцвеченным волосам. Он покосился на Сакусу, и выражение его лица слегка изменилось. Он усмехнулся: — Ты здесь за татуировкой? — Явно не за маникюром. Парень рассмеялся. Он выглядел привлекательно, но самоуверенная ухмылка наводила на мысль, что лучше бы это было не так. — Извини, но не похоже. Сакуса ощетинился. — А как было бы похоже? — Не знаю. Может, если бы одежда была не такая понтовая. — Он пожал плечами. — Очень жаль, что у меня все расписано, а то бы я тебя пристроил. — Он бросил сигарету под угол здания и затоптал, оставив на земле вместе с двумя десятками других. — Могу записать. Есть окно через пару месяцев. — Нет, спасибо, — холодно ответил Сакуса. Ему не понравилось, что его сочли человеком, который позволит какому-то идиоту, бесцельно слоняющемуся по улице, набить себе татуировку. — Я уже записан. — Да? К кому же? — К Мие Ацуму. Незнакомец расплылся в ухмылке, и у Сакусы похолодело внутри. Он знал, что парень собирался сказать, еще до того, как тот открыл рот. — Вот это мне повезло. Мия Ацуму к твоим услугам. Рад наконец-то увидеть твое лицо, Сакуса. Чертовски привлекательное, надо сказать. Сакусу передернуло. Его даже толком не было видно из-за натянутой на нос маски. Он бы указал на это, если бы не был занят лихорадочным придумыванием разумной причины для отмены сеанса. — Давай, заходи, — позвал Ацуму, дергая дверь и театральным жестом приглашая внутрь. — Добро пожаловать в мой замок. Сакуса не хотел заходить. Ни капельки. Но он уже внес предоплату, поэтому стиснул зубы и сделал шаг. К его облегчению, внутри студия была лучше, чем снаружи. Цвет стен скрывали многочисленные картины; комната ожидания была маленькой, но чистой, на стекле витрины с пирсингами ни пятнышка, а легкий запах антисептика успокаивал. — Прямо туда, — сказал Ацуму, указывая дорогу по коридору. — До конца. Сакусе стало интересно, отправили ли Ацуму подальше специально, чтобы не подпускать близко к клиентам. Они прошли мимо пары других мастеров: один работал над цветной татуировкой на чьем-то плече, а другой сидел с телефоном в руках, откинувшись на спинку стула и закинув ноги повыше. Он был подозрительно похож на Ацуму, и Сакуса украдкой рассматривал его, пока они не прошли мимо. — Пришли. Дай мне время подготовиться, ты рано. Сакуса остановился у двери, изучая рабочее место Ацуму с изрядной долей скептицизма. Но придраться было не к чему, и Сакуса не мог понять, радует это или раздражает. Кабинет был идеально организован, с таким же уровнем стерильности, который Сакуса поддерживал в своей студии. — Сейчас протру. — Ацуму сражался с черным кожаным креслом, раскладывая в кушетку, потом обрызгал его и вытер насухо. — Садись, чувствуй себя как дома. Сакуса сел, наблюдая, как Ацуму дезинфицирует рабочее место. В конце концов, тут чисто. Если бы не было, он бы сразу ушел, забив на предоплату. — Я удивился, когда ты написал, — сказал Ацуму, отрывая от рулона несколько десятков бумажных полотенец и складывая их в аккуратную стопку. — У тебя очень хорошие работы, Сакуса. На самом деле охренительные. Даже не думал, что мои тебе зайдут. Сакуса молчал: не привык потакать тем, кто напрашивался на комплименты. Хотя непохоже было, что Ацуму именно этого добивался, так что, подумав, Сакуса все-таки сказал: — Я высоко ценю стиль, в котором не могу работать. — Он посмотрел на висящий на стене большой холст с тщательно выписанным кицунэ: оранжевые хвосты напоминали закат, а полная острых зубов пасть — улыбку Ацуму. Его картину Сакуса сразу узнал: изучил все работы, прежде чем решился записаться. — Уверен, что можешь, — возразил Ацуму. Он достал три маленьких пластиковых колпачка и наполнил их черной краской. — Может, немного практики, но таланта тебе хватит. Сакуса промолчал. — Хорошо, начнем, — сказал Ацуму. — Вот эскиз. Если не нравится — скажи, это не заденет мои чувства. — Я сказал бы в любом случае, — ответил Сакуса, когда Ацуму плюхнулся на стул и развернулся к нему. — Мне плевать на твои чувства. Ацуму положил эскиз на стол перед Сакусой. — Как жестоко, Сакуса. Киёми. Мы все тут друзья, я же могу звать тебя Киёми, да? — Нет. — Отлично. Так что ты думаешь, Оми? Не очень детализировано, но я доработаю в процессе. Все будет так, как мы обсуждали. Сакуса, слегка нахмурившись, изучал рисунок: мощный вихрь, закрутивший листья, а в центре — Кама-итати с острыми как бритва когтями. Ацуму не выдержал: — Ну? Что не так? Я могу переделать, только скажи, что именно. — Все нормально. — Нормально? — переспросил Ацуму, скривившись. — «Нормально» недостаточно. Погоди, я сейчас… — Мне нравится, — сказал Сакуса, лишь бы его заткнуть. – Все хорошо. Ацуму недоверчиво изогнул бровь и откатился немного, окинув Сакусу взглядом. — Ты из тех, кто не умеет в комплименты? — Не понимаю, о чем ты. — Будто умрешь, если скажешь: «Смотрится круто, Цуму, не могу дождаться, когда ты набьешь ее мне». — Скорее всего, умру. Ацуму фыркнул. Он забрал эскиз и подкатился обратно к рабочему столу. — Ну что ж. Главное, что тебе нравится. На бедре делаем, да? — Да. — Хм, — Ацуму наклонил голову и хитро улыбнулся. — Думаю, штаны придется снять. Ужас какой. Помочь? Как Сакуса ни старался, Ацуму не сгорел в муках под его взглядом, только рассмеялся. — У меня под ними белье, — сказал Сакуса, встав и расстегнув пуговицу на джинсах. — Не перевозбуждайся. — Не обещаю, Оми. — Не называй меня так. Мы друг друга не знаем. — Ты собираешься носить мой рисунок на коже до конца жизни, — сказал Ацуму. — Думаю, это повод для обращения по имени. — Чем больше ты говоришь, тем сильнее мне хочется уйти. — Но ты все еще здесь и снимаешь для меня штаны. Оставив джинсы на середине бедер, Сакуса нахмурился. — Ты ведешь себя настолько непрофессионально со всеми клиентами? — Нет, — сказал Ацуму. — Просто ты особенный. Верилось в это с трудом. С другой стороны, Сакуса не мог представить, что с таким отношением к клиентам Ацуму стал бы настолько популярным мастером. Качество работ, безусловно важное, теряло значимость, если Ацуму постоянно заставлял людей чувствовать себя не в своей тарелке. И Сакусе сейчас должно было быть некомфортно. Хотя и не было. — Ладно, хорошо, буду профессионалом, — Ацуму встал, отвернулся и открыл шкаф. — Мне надо побрить тебе ногу? — Нет, я уже. — Можно подумать, профессионал здесь ты, Оми, — Ацуму выдернул пару черных перчаток из коробки и отложил их в сторону. Подошел к раковине в углу и принялся тщательно мыть руки, пока Сакуса снимал джинсы и аккуратно складывал их на краю кушетки. Ацуму тихо напевал, ополаскивая руки, насухо вытер их бумажным полотенцем и надел перчатки. — Покажи, где хочешь. Сакуса покосился на него, стараясь уловить в словах подтекст. Решил, что его там не было, приподнял край трусов и повернулся. Ацуму наклонился, изучая место, и потянулся за спиртовой салфеткой. — Понял. Ляжет идеально. Такой бледный, не очень часто выходишь на улицу, да? — Так же часто, как ты поддерживаешь беседу без оскорблений. Ацуму фыркнул и сел на стул. — Не понимаю, о чем ты. У меня со всеми хорошие отношения. — Очень сложно в это поверить. Ацуму тщательно протер верхнюю часть бедра Сакусы мелкими круговыми движениями. Он действовал бережно, брови сосредоточенно сошлись на переносице. — У тебя хорошая кожа. Я про цвет. Идеально для чернил. Сакусе раньше не говорили таких комплиментов. Он тихо сказал: «Спасибо», надеясь, что Ацуму не расслышит. Когда Ацуму был удовлетворен — и Сакуса тоже, иначе заставил бы очистить кожу еще раз, — он отстранился и выкинул салфетку в мусор. — Давай посмотрим, как ляжет рисунок. Не шевелись. Ацуму осторожно взял трафарет, убрал подложку и, держа полупрозрачную часть за самые края, опустился перед Сакусой на одно колено. Он повертел эскиз, примеряя рисунок, только потом положил его на бедро. Прижал линии рисунка пальцами, начиная с середины и двигаясь к краям, и эти прикосновения расслабляли. Ацуму медленно убрал трафарет, окинул взглядом отпечатавшийся на коже узор, склонил голову и улыбнулся. На коленях он определенно раздражал гораздо меньше. Сакуса сразу же прогнал эту мысль. — Вроде неплохо, — сказал Ацуму. Он еще раз проверил рисунок и встал. — Вон зеркало. Жду твоего мнения. Сакуса подошел к зеркалу, придерживая край трусов. Рисунок был идеальным, линии красиво изгибались по форме ноги. Он не смог бы выбрать для него лучшее место. — Нормально. — Ты меня убиваешь своим «нормально», Оми. Тебе нравится или нет? — Да. — Отлично. Забирайся, — Ацуму похлопал по кушетке. — Ляг и расслабься. А я о тебе позабочусь. Сакуса хотел отказаться из принципа, но татуировку хотел больше. Он залез на кушетку, повернулся на левый бок, чтобы ничего не смазать. Ацуму открыл новую иглу, а Сакуса стащил с лица маску и отложил ее в сторону. В такой чистоте можно было обойтись и без нее. — Большинство людей не хотят делать у меня черные тату, — сказал Ацуму. Машинка зажужжала, от знакомого звука Сакуса расслабился еще больше. — В основном я бью цветные. — Мне не нравятся цветные. — Вообще никакие? — Нет. — Хм. Ну, на вкус и цвет. — Ацуму опустил иглу в один из колпачков, набирая немного краски. Его руки были покрыты цветными татуировками. Себе Сакуса никогда бы такие не сделал, но на Ацуму они смотрелись неплохо. Ацуму развернулся с машинкой в руках и замер, залипнув на лице Сакусы. — Что? — прозвучало немного резко. Ацуму заморгал. — Ничего, просто… — он неопределенно махнул рукой в сторону Сакусы, но больше ничего не сказал. Подкатился ближе, провел пальцами по внешним линиям рисунка на бедре. — Если бы на улице я увидел тебя без маски, то понял бы, что ты тут по делу. Сакуса втянул нижнюю губу, и один из шариков пирсинга тихо стукнул о зубы. Он отпустил его и сказал: — Удивлен, что у тебя ничего не проколото. Ухмылка Ацуму стала шире. — Кто сказал? Просто эти места обычно не показывают на людях. Тебе покажу, если хорошо попросишь. Сакуса опустил взгляд, но тут же заставил себя посмотреть в сторону. — Обойдусь, — сказал он максимально равнодушно. Ацуму рассмеялся. Наклонился над Сакусой, прижал руку к бедру и удобнее перехватил машинку. — Готов к первой крови? — Не надо так драматизировать. — Конечно, надо. Готов? Сакуса расслабился. Если напрягаться — будет больнее, он знал это по собственному опыту. — Да. Первые уколы всегда ощущались острее всего, но сейчас и они были не так уж страшны. Боль отступила перед напряжением, с которым Сакуса смотрел, как Ацуму наносил штрихи, следил за твердостью его руки. Никакой дрожи. Сакуса снова откинулся на кушетку. Он думал, что Ацуму будет болтать все время: казалось, иначе он не может. Но он молчал, и взгляд был таким же ровным, как линии, которые он набивал у Сакусы на коже. Ацуму отстранился ненадолго, проверил только что сделанный контур, набрал еще немного краски. Протер кожу бумажным полотенцем и продолжил. Сакуса закрыл глаза, убаюканный жужжанием машинки, давлением руки Ацуму и болезненными покалываниями, впивающимися в тело. За годы это стало сродни терапии. Сакусе никогда не бывало так легко, как в кресле салона. Тот, кто сказал, что татуировки вызывают привыкание, не ошибся. — Как смотрится? — вскоре спросил Сакуса. Прошел час, а может и больше, он не знал точно. Ацуму опустил иглу в краску. — Хорошо. Хочешь проверить? — Нет, продолжай. Ацуму улыбнулся самыми уголками губ, намного мягче всех прошлых зубастых ухмылок. Он вернулся к работе, сосредоточенно хмурясь, ресницы трепетали каждый раз, как он моргал. Сакуса наблюдал, как двигались его татуировки, когда он сгибал руку. Верхний край вихря подходил к боковой части бедра, и когда Ацуму начал набивать эту часть, Сакуса слегка вздрогнул. Ацуму остановился. — Все хорошо? — Да. Ацуму потер кожу над рисунком костяшками пальцев, будто пытаясь облегчить боль. — Эта часть почти готова. Скоро буду прорабатывать тени. Сакуса вздохнул, но ничего не сказал. — Странно все бить черным, — сказал Ацуму, остановившись, чтобы сменить иглу. — Нечасто так делаю. Несколько месяцев не делал. — Может, я ошибся. Ацуму едва слышно рассмеялся. — Не, получается хорошо. Я бы отказался, если бы не был в себе уверен. Я не собираюсь работать спустя рукава для другого мастера, особенно такого крутого, как ты. — Значит, ты работаешь спустя рукава с другими? — спросил Сакуса. — Что? Конечно, нет. Я не об этом. — Ацуму вставил картридж и набрал краску. — Я бы не стал делать что-то, если бы не был уверен, что получится хорошо. Репутация, понимаешь. Сакуса понимал. Именно репутация и привела его сюда. — Теней будет много, — сказал Ацуму, поглаживая бедро рукой. — Постараюсь закончить побыстрее. Сакуса вздохнул и устроился удобнее. — Не торопись. — Уверен, что не хочешь взглянуть? — Подожду, пока не закончишь. Если выглядит дерьмово, уже слишком поздно тебя останавливать. Ацуму фыркнул. — Ладно, тогда продолжаем. Он дал Сакусе возможность передохнуть, прежде чем снова вонзить иглу. Из-за того, что кожа уже была раздражена, это ощущалось сильнее, чем раньше. Сакуса закрыл глаза и задышал глубже. Не так уж и плохо. Даже постоянная боль в своем роде успокаивала, как всегда на сеансах татуировок. Когда Ацуму закончил, Сакуса был как в тумане. Пока Ацуму протирал кожу, он медленно приподнялся, опираясь на локти. — Все нормально? – спросил Ацуму, промакивая свежую краску бумажным полотенцем. — Да. — Встань и проверь, потом замотаем. Сакуса встал, пошатнулся, но тут же восстановил равновесие. Он подошел к зеркалу, придерживая ткань трусов, и посмотрел на себя. Ацуму был прав: получилось хорошо. Линии были темными и четкими, а тени — безупречными. Тату обнимала изгиб бедра, ярко выделяясь на бледной коже, так же великолепно, как рисунок кицунэ на стене, даже несмотря на отсутствие цвета. Сакуса думал, что получится хорошо, но даже представить не мог, насколько. — О, — сказал он. Ацуму, который занимался своими делами, подошел. — Что? Сакуса повернулся дальше, рассматривая края рисунка. — Что? — повторил Ацуму, подходя и заглядывая Сакусе через плечо. — Что-то не так? — Нет, — Сакуса взглянул еще раз и отвернулся. — Мне нравится. Спасибо. Ацуму растерянно моргнул, улыбнулся мягко. — Без проблем. Рад, что нравится. Иди сюда. Ацуму опустился на колени, тщательно, но бережно нанес мазь на свежие чернила. Закончив, стянул перчатки и для защиты обмотал ногу Сакусы пленкой. Его пальцы, нежные и теплые, задержались на внутренней стороне бедра, прежде чем исчезнуть. — Рассказать о базовом уходе? — спросил Ацуму, закрепляя пленку кусочками пластыря. — Не хочется, чтобы ты запорол ее, потому что не знаешь, что делать. — Думаю, справлюсь. — Как скажешь. — Он в последний раз расправил края пленки, помедлив, и поднялся на ноги. — Все, Оми. Спасибо, что пришел, было классно познакомиться. Сакуса взял джинсы с края кушетки. Нужно было надеть их, но не хотелось, чтобы они терлись об ногу. — Сколько? — спросил он, достав бумажник из заднего кармана. Ацуму плюхнулся на стул, откатился чуть назад и расплылся в улыбке: — Как насчет бартера? — Бартера? — Да. Никакой оплаты, но я приду к тебе и ты мне что-нибудь набьешь. Сакуса прищурился. — Зачем? — В смысле? — Ясно же, что мой стиль тебе не подходит, — Сакуса рассматривал руки Ацуму. — Я не бью цветные. — Даже для меня? — А что делает тебя особенным? — Я только что вложил сердце и душу в твою кожу, — протянул Ацуму. Он крутился из стороны в сторону, и стул скрипел так, что у Сакусы задергался глаз. — Это меньшее, что ты можешь для меня сделать. — Я могу просто заплатить. — Да ладно, Оми. Серьезно, сделай мне тату. Я видел твои работы — они поразительны. Думаю, это честная сделка. На самом деле честная. Сакуса не знал, почему отказывался. Он пытался придумать причину, но не мог; были только причины согласиться. — Ладно, — медленно проговорил Сакуса. — Хорошо, бартер. Ацуму расплылся в широчайшей ухмылке. — Зашибись! Я надеялся, что ты согласишься. Уже знаю, что хочу. В любом случае собирался к тебе обратиться. И сейчас, познакомившись лично, хочу даже больше, — он нашарил свой телефон. — Дай мне номер. Ну, для упрощения связи. Не хочу полагаться на интернет. У них не было никаких проблем, когда они планировали тату Сакусы, но он не стал на это указывать. Просто продиктовал цифры — проще, чем спорить. — Пришлю тебе примеры попозже, — пообещал Ацуму, сохраняя номер. — Дай знать, когда будешь свободен. Наверняка у тебя все забито. Так и было: полная запись на три месяца вперед, но для других мастеров он старался делать исключения. — Наверное, смогу в следующем месяце. Проверю расписание, когда вернусь. — В любой день, в любое время, — с неизменной усмешкой сказал Ацуму. — Если придется, отменю свою работу. Не могу дождаться. Сакуса был на полпути к выходу, когда Ацуму его окликнул. — Спасибо, что доверил мне свое тело, Оми. Он не обернулся, но пока шел по коридору, подозрительно похожий на Ацуму мастер отвлекся от запястья, над которым работал, и проводил Сакусу взглядом. Выйдя на улицу, Сакуса еще раз посмотрел на студию. Пожалуй, она выглядела не так плохо, как показалось на первый взгляд. Идея прийти сюда снова не вызывала отвращения. Ацуму прижался лицом к окну и помахал. Отвратительно. Сакуса махнул рукой в ответ и ушел.