Слишком сладко, чтобы отвыкнуть

      Вкусный аромат поманил Юнхо ещё с улицы. Воображаемая ниточка тянулась шлейфом от окошка кухни, в котором торчал чей-то хвостик. Парень думал лишь о том, чтобы быстрее дойти до спальни и провалится в сон на теплой от солнечных лучей кровати. Подойдя к двери, Юнхо аккуратно нажал на ручку, чтобы та не издала ни единого звука. Мельком осмотрев коридор на наличие людей, он увидел лишь тапочки с зайчиками, которые кое-кто опять забыл обуть дома. А зря, ведь подогрев пола не работает уже вторую неделю. Представив, насколько замерзли бедные, ни в чем не винные ножки кулинара, что бушует на кухне, Юнхо бесшумно снял пальто, взял тапульки и потопал по запаху. Вся кухня была заполнена нежными и приятными ароматами, которые устраивали вихрь в помещении пастельных цветов, обвивая каждый цветочек в вазочке, стоящий на кухонном столе. Солнечные зайчики прыгали по стенам и тумбочкам, а окошко качалось в разные стороны, когда дул лёгкий ветерок. Увидев родную макушку, Юнхо оперся о дверной косяк и наблюдал за каждым движением тонких пальчиков. «Лишь бы не порезался… Может ведь, Гонхи как-никак…», проскочила мысль в голове голубоволосого, после чего уголочки его губ поднялись вверх, и личико засияло в тёплой улыбке. Безразмерная кофта Юнхо, которая пахла персиком, так красиво смотрелась на худом тельце. Волосы, собранные в хвостик, чтобы не мешались, всё равно предательски падали на глаза, которые скользили взглядом по строчках кулинарной книги, выискивая нужный текст. Сделав пару шагов к хрупкому тельцу, парень замер, обдумывая план о том, как подойти так, чтобы он не испугался. Приняв решение, Юнхо вышел на улицу и тихонько подошёл к открытому окошку, аккуратно загладывая внутрь.       — Зай, — почти шёпотом Юнхо заговорил к Гонхи, поймав на себе его взгляд. — Привет~.       — О, ты чего там стоишь? Привет, — Гонхи удивлёнными глазками осмотрел парня за окном. — Заходи домой, ты чего голяком там стоишь? Где пальто дел?       — Оно дома, там тапочки сзади, обуй, пожалуйста, а то опять будешь кашлять, — Юнхо улыбнулся и помахал ручкой, делая шаги назад.       Открыв входную дверь, голубоволосик заметил светящиеся глазки, которые выглядывали из-за двери кухни.       — Я обул, — из-за всё той же двери показались ушки с тапочек, которые согревали ледяные ножки. — Иди мой руки и приходи на кухню, я жду тебя.       — Да, одну минутку.       Вернувшись обратно к плите, худое тельце почувствовало, как в области талии стало тепло. Чувство уюта переполнило все граници. Нежное дыхание другого тела согревало шею, которую обдувал холодный осенний сквозняк. Мягкие голубые прядки переплетались с пепельными волосами Гонхи.       — А помнишь, как всё начиналось? — тихонько, будто котик мурлычет, сладкий голос обвивал уши Гонхи.       — Да, с динозавров. Сначала какая-то там комета… — с абсолютно серьёзным, с первого взгляда, голосом, сероволосый поднял крышку с кастрюли, в которой кипела вода.       — Да нет, дурашка, наши отношения, — Юнхо улыбнулся в пепельный затылок, от чего у того по спине прошёлся табун мурашек.       — А… Конечно, как такое забыть… Самые лучшие воспоминания в моей жизни, — сквозь улыбку произнёс Гонхи. *несколько лет назад*       — Пожалуйста, представься, — преподаватель подтолкнул парня ближе к ученикам, похопав по спине.       — Да… Здравствуйте, Я Чон Юнхо, перевёлся в эту школу с Кванджу. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — неуверенно, но с улыбкой на лице Юнхо пошёл искать свободное место в классе. Ему было неловко, поэтому он сел на первое, которое попалось на глаза.       — Привет~. Я Гонхи, будем знакомы, — парень улыбнулся и протянул ручку для пожатия. Но увидев, что новый сосед по парте стеснюлька, он сам взял его за руку. — Боже мой, тебе не холодно? Руки, как лёдышки…       — Они всегда такие, извини, — Юнхо смущённо попытался вырвать ручку из крепкой хватки, но это не увенчалось успехом.       — Я согрею, подожди чуть-чуть, — Гонхи посмотрел в карие глаза и перевёл взгляд на преподавателя, который о чём-то рассказывал.       Просидев так весь урок, обоим показалось, что прошло не больше 10 минут. Им хотелось бы провести так вечность. Очень тепло и уютно было в больших ладошках держать свои ледяные ручки.

Юнхо и подумать не мог, чем всё это обернётся в будущем.

      Держать руки в замочке под партой стало неотъемлемой частью каждого урока обоих парней. Но уже сейчас это было как-то по-особенному… Не так, как обычно. Раньше, когда они встречались взглядом, то никому из них не хотелось отвернутся в смущении, щеки не заливались румянцем, а ушки не горели ярким пламенем. Но ладошки-то убирать не хотелось. Приятный крем для рук, пахнущий всеми возможными конфетками был слишком сладким, чтобы отвыкнуть. Ну и ладно, пусть.       Но в один день, всё повернулось на 180°… ***       Погас свет, в зале стало так тихо, что можно было услышать биение сердца Юнхо. Оно стучало с бешеной скоростью, парню казалось, что он просто умрёт от волнения. У сцены включился прожектор, который освещал хрупкое, высокое тело. Теплый приглушённый свет падал на Гонхи, который ни разу не отвёл взгляда от Чона. Эта мягкая улыбка заставила сердце гитариста пропустить удар.       Парень сел на стульчик поудобнее и начал перебирать струны тонкими, красивыми пальцами, от которых никто так и не смог отвести взгляд. Мелодия завораживала своим звучанием, она будто вводила в транс, заставляя выключить мозг и думать только о нём. О его мягких, как облака на розовом закате, губах. О небольшом носике, на котором хотелось оставить сладкий след своих губ. О глазах, которые будто смотрели в душу и останавливали сердце на несколько секунд. Сбитое от волнения дыхание Юнхо и вовсе замерло. В голове парень лишь напоминал себе о том, что нужно вдохнуть немного воздуха, который наполнен сладким, как мёд, ароматом духов Ли. Казалось, будто только они вдвоём находились в зале.       Мелодичный голос заставил сердце младшего сжаться. Глаза наполнялись слезами, которые пытались увлажнить не клипающие веки. Его хотелось слушать до последней минуты своей жизни.       — «…В каждом моменте, который пройдёт, словно цветущий дым, я хочу, чтобы ты навечно помнил обо мне до того дня, когда мы снова встретимся…»       Гонхи всё так же смотрел в карие, бесконечно глубокие и нежные, как его чувства, глаза. От него будто исходили лучи тепла, которые грели и ласкали заколдованные уши Юнхо.       Обоим в тот момент казалось, что лучшего момента, чем этот, уже не будет. Два взгляда переплетались в затуманенном пространстве, пуская в танец сердца, которые уже бились в унисон, создавая неповторимую никем и ничем мелодию. Чувство симпатии переполняло их, глаза нежно рассматривали лица, не оставляя ни единую клеточку кожи без внимания.       Время пролетело со скоростью света. Опять засияли лампы по всему залу. Все засуетились, громкие голоса учеников заполнили всё пространство, полностью вытеснив зрительный контакт парней, увлеченных друг другом.       Гонхи спустился со сцены к толпе. Зацепившись взглядом за Юнхо, гитарист схватил парня за руку и потащил за кулисы.       — Слушай, я уже не могу больше… Я… — увидев перед собой щенячьи глазки, направленные на его губы.        Чон аккуратно приблизился своим холодным кончиком носа к его, оставляя между их губами всего несколько миллиметров. Он сразу же отстранился и начал робко поправлять рукава рубашки, делая вид, что этого не должно было происходить. Парень делает неуверенные шаги назад, но тут же оказывается в крепких объятиях гитариста.       — Ты мне нравишься, — Гонхи смотрел в карие глаза, замечая в них целую вселенную со всеми созвездиями, которые они рассматривали по дороге домой каждый день. — Мне нравишься ты. Мне нравятся твои холодные руки, которые хочется согревать двадцать четыре часа в сутки. Мне нравятся твои глаза, в них хочется тонуть вечно. Мне нравится, когда твои щёчки заливаются румянцем… Прямо как сейчас. Мне нравится Чон Юнхо.       Парень медленно, аккуратно, но уверенно начал сокращать расстояние меж их лицами, пока не почувствовал горячее дыхание, которое начало опалять его губы. Хотелось, чтобы это дыхание превратило его в пепел, который развеется и осядет на мягкие, пухлые губы Юнхо. Держа горячее тело в своих объятиях, Ли очень хорошо чувствовал его трепетание и лёгкое дрожание.       Лёгкое, почти невесомое, прикосновение губ к губам заставило закружить сознание обоих и покинуть этот мир.       — Ты мне тоже… Очень… — Юнхо упёрся лбом в плечо старшего, обхватив его талию в объятия. ***       — Это было так волнительно… Ты прямо дрожал в моих руках. Я так боялся сделать что-то не так. Казалось будто ты заплачешь в любой момент.       — Ой, да ты был не лучше. Твоё сердце билось с такой скоростью, что, казалось, будто оно уже вибрирует.       — Конечно, с твоими-то действиями…       — А что я?       — А я что? — Гонхи повернулся к Юнхо и оказался буквально в нескольких сантиметрах от его губ, растянутых в улыбке.       На этот раз инициативу в свои руки взял Юнхо, не позволяя отстраниться другому. Уста соприкоснулись очень аккуратно, как впервые, изучая каждый изгиб. Горячий язык нежно ласкал обкусанные до крови губы, будто помагая ранкам затянуться. Худенькая рука прошлась вверх по плечу возлюбленнго, зарываясь холодными пальчиками в мягкие волосы на затылке, поглаживая красное ушко. Но всё это остановило глухое мычание голубоволосого, после чего поцелуй прервался.       — Кастрюля! ***       — Супчик сгорел…       — Ничего, у нас есть пельмени в морозилке…