Если ты хочешь быть частью этой семьи… тебе нужно остановиться
Луи больше не мог сдерживаться, слезы были мягкими, падали большими, жирными, тихими каплями. Одни только эти слова красноречиво говорят о том, что Делла, которая должна была быть его мамой, действительно не относилась к нему как к сыну. Он был не тем, кого она хотела. Какой бы образ она ни создавала в своей голове, он явно не соответствовал этому. Он был разочарованием. Мошенничеством. Не совсем часть этой семьи. Что семья значила для Деллы, если она так подчеркивала? Что он не понимает, что такое семья? Для неё он должен был быть тем, кем не был, верно? Но это было не из-за отсутствия попыток. Он пытался приложить больше усилий к вещам, которые его не интересовали. Он помог Хьюи с достижениями Юного Сурка. Что бы Дьюи ни хотел сделать в тот день, он это сделал. Он даже занялся чтением истории, чтобы помочь Вебби. Хотя даже всё это было эгоистично. Луи боялся остаться один. Боялся, что если он на мгновение отвлечется, они исчезнут. Он выскользнул из постели, его босые ноги почти не издали ни звука, когда он прошел через комнату к стулу, который занял в качестве своего поста. Он больше не спал, довольствуясь тем, что сидел и смотрел, как спят его братья, и находил небольшое утешение в их присутствии. Он наблюдал, как Дьюи спал в неудобной позе. Его голова была скручена, одна рука держалась за нее, а другая случайно лежала за койкой вместе с ногой. Другая его нога была согнута внутрь. Хорошо, что он гибкий ребенок. Однако Хьюи всегда спал идеально укрытым, обеими руками опираясь на живот, а ступни смотрели вверх из-под одеяла. Луи улыбнулся им, вновь прижимаясь к своим коленями. Он любил своих братьев всем сердцем, больше, чем богатство, больше, чем бодрость, больше, чем себя. Определенно больше, чем он сейчас. Медленно взошло солнце. И с этим Луи встал со стула, довольный тем, что его братья были в безопасности, и он наблюдал за ними в течение нескольких минут. Он приготовился к сегодняшнему дню, новая привычка вставать перед Хьюи озадачивала его превращением в вышеупомянутого мальчика. Луи улыбнулся про себя, но не от радости. Хьюи пытался заставить его объяснить, почему он внезапно встал так рано, не принимая никаких оправданий. Луи никогда не расскажет им настоящую причину. Он спросил в ночь на Таймфун, что с ними случилось. Они до сих пор ему не сказали. Они оба посмотрели в сторону, потирая руки от дискомфорта, явно испытывая неприязнь к этому вопросу. После этого они оставил его одного, намекнув, что они не хотят с ним разговаривать. Они сказали, что простили его, но сейчас было ясно, что ему нельзя доверять. Это его тоже напугало. Он тихо убирался в комнате, утренний распорядок дня был установлен из-за страха потерять братьев из-за присущего ему эгоизма. Они не могли злиться на него, если с этого момента он будет тянуть свой собственный вес. Он мог доказать свою ценность для этой семьи, даже если бы она просто убирала беспорядки. — Луи, что ты делаешь? Он подскочил, стараясь не обернуться лицом к Хьюи. Он продолжал собирать одежду и игрушки. — Убираю. — В 5:30 утра? — Как ты думаешь, сейчас лучшее время. Остаток дня свободен от хотя бы одной рутинной работы. — Ты всегда, как привык, спишь до 9 часов. Что происходит? Ты ненавидишь помогать по дому. — Разве я не могу просто помочь своим братьям? — пробормотал Луи, ненавидя эту интеграцию, — Разве тебе не нравится новый я? — Ну, это хорошо, конечно, но ты не такой. Луи остановился, держа в руках брошенные предметы. Он всё ещё не обернулся. Если бы он посмотрел на Хьюи сейчас, он знал, что сломается. Кто был он? Кем его братья хотели, чтобы он был? Хьюи признал, что ему понравились изменения, которые внес Луи, но этого было недостаточно. — Луи, — мягко сказал Хьюи прямо позади него. Когда он слез с верхней койки? Он уткнулся головой в грудь, — Лу, ты можешь поговорить со мной, — его рука нежно положила ему на плечо, легкое давление пытаясь притянуть его к себе. — Не о чем говорить. Всё хорошо. — Всё в порядке. Вы не спите, вы почти не едите и просто кажетесь таким…- Хьюи останавливается, его голос начинает повышаться. — Лу, мы беспокоимся о тебе, — на этот раз Луи оборачивается, удивленный, увидев, что Дьюи встает и стоит с Хьюи. Они просто смотрят друг на друга. Взгляд Луи переводится с одного мальчика на другого. Как ни странно, у них обоих одинаковые выражения озабоченности. — Луи, это то, что мы сделали? Или Скрудж? Мы можем помочь исправить это, — мягко говорит Хьюи, убирая руку с плеча, вместо этого крепко хлопая ими перед грудью. Луи в шоке вздрагивает. — Что? — Да, Луи, позволь нам помочь исправить это. — Если ты не поможешь меня исправить, тогда ничего не поделаешь, — слова произносятся без раздумий. Он не мог не чувствовать себя немного сердитым, что они обвинят себя и даже Скруджа (утка многих недостатков, заметьте), прежде чем возложить вину на Деллу. Может быть, он не имел права чувствовать то же самое, и Делла права, и он слишком эгоистичен и сосредоточен на себе, чтобы увидеть это. Может, он действительно не принадлежит к этой семье. Хьюи смотрит на него с разбитым сердцем, а Дьюи просто смотрит на него в замешательстве. — Луи нечего исправлять. Ты такой веселый. — Да, мы не были бы такими же, если бы ты был другим. Это правда, если бы Луи был другим, все было бы лучше. Не такими, какими они были сейчас. Если бы Луи мог просто быть другим, если бы достаточно старался доказать своим братьям и всем остальным, что он может быть тем, кем они хотели его видеть, все было бы снова лучше. — Я не вписываюсь. Я не принадлежу. Поэтому я должен измениться, чтобы все стало лучше, — возразил он. Он начинает откладывать вещи, пытаясь закончить разговор. Младший близнец знает, что ведет себя грубее с игрушками, чем это необходимо, кидая их в сундук и на полку, но сейчас ему все равно. Луи на грани и хочет выбраться из этой комнаты как можно поскорей. — Конечно, ты принадлежишь! — недоуменно восклицает Дьюи. — Откуда у тебя вообще такая идея?! — яростно спросил Хьюи. — Неважно, — снова бормочет тот, желая переодеться в толстовку. Луи чувствовал себя слишком уязвимым в своей ночной рубашке. — Кто-то сказал это тебе? Это глупо! — Луи удивлен гневом старшего сурка, и с этой отвлекающей мыслью он не может сдержать вздрагивание, которое он делает при словах старшего брата. Дьюи замечает это, глядя на него ищущими глазами. — Кто сказал это тебе, Луи? Это то, из-за чего всё это? — Это? — Он слабо пробормотал, надеясь отвлечься от их вопросов. Они оба слишком любили Деллу, чтобы он мог добавить к ней свою неприязнь. Это сделало бы это и без того ужасное утро еще хуже. — Просыпание посреди ночи, плач, внезапный интерес ко всему, что мы делаем, вся уборка… — Хьюи перечисляет больше, но Луи перестает слушать. Луи просто смотрел на них, чувствуя, как его снова бьют в грудь. Его ладони были липкими, и он очень старался держать дыхание под контролем. Он отвернулся от них, свернувшись клубком на полу. Он ничего не слышит, кроме как кровь приливает к его голове, а воздух входит в его тело и выходит из него. — Я собираюсь найти маму, — конечно объявил Дьюи, уже подходя к двери. — Нет! — Луи бросается за Дьюи, повалив его на пол. — Почему нет? Она может помочь! — Дьюи огрызается: — Она все делает лучше! — Нет, она не делает! — Да, делает! — Я не хочу с ней разговаривать! — Тогда поговори с нами! — Дьюи снова огрызается, выглядя взволнованным из-за отказа Луи вовлечь Деллу. Если бы Делла пришла сюда, она бы просто снова его отругала. Вероятно, его снова посадят за решетку, потому что он расстроил Хьюи и Дьюи, и ничто из того, что он сказал, не заставит ее слушать. Он зажал клюв, просто энергично качая головой. Он чувствует, как снова начинает плакать, руки не могут удержать ткань Дьюи, а нервы проходят по его телу. — «Если ты хочешь быть частью этой семьи… тебе нужно остановиться» Ему просто нужно было остановиться. — Остановиться кому, Луи? — Остановиться мне, — шепчет он, пряча лицо руками. Он настолько лажает. Утенок ничего не мог сделать правильно. Все, что он мог слышать, это снова его дыхание, затем он снова почувствовал горячие влажные слезы на своем лице. — Луи, успокойся, — Хьюи крепко его обнимает, а тело дрожит вместе с собственным телом брата, — Ты в порядке. — Луи…- Дьюи сел рядом с ними, положив одну руку ему на колено. — Мне очень жаль, мне очень жаль. Я серьёзно! — Жаль? Почему? — Все проблемы, которые я создаю, все проблемы, которые я начал… А вы ещё беспокоитесь, — бормочет Луи, пытаясь перечислить все и ничего одновременно. — Эй, мы никогда не перестанем беспокоиться о тебе, ты наш младший брат, — Хьюи медленно гладит его по голове, крепче прижимая к себе. — Ты не создаешь проблем… — голос Дьюи дрожал. — Пожалуйста, не оставляйте меня, — выдыхает он, хватаясь за Хьюи и Дьюи, — Я обещаю, что изменюсь, только, пожалуйста, не оставляйте меня. Ни один из мальчиков не знает, что на это ответить, только они могут держать его и обмениваться обеспокоенными взглядами через его голову. В конце концов Луи снова засыпает, Хьюи нежно укладывает его и вслед за Дьюи выходит из комнаты. Они оба по-прежнему ничего не говорят, пока не почувствуют, что находятся на достаточно безопасном расстоянии не только от своей комнаты, но и от остальных обитателей особняка. — С чего все это началось? — кричит шепотом Дьюи, явно все еще на грани расплавления Луи. — У меня есть теория… Думаю, это был Таймфун, — прошептал в ответ Хьюи. — Это было вечность назад! — Да, но мы никогда с ним об этом не говорили, — вспоминает старший сурок о тех нескольких неделях, которые он застрял на старом западе. Как он изо всех сил пытался спрятаться на виду и как он был одинок. Когда он впервые приехал, ему было страшно. Потом старший из Даков разозлился. Злился на Луи и его глупый эгоистичный план быстрого обогащения. Злой, что он был один. Ужасно было в одиночестве. Затем внезапно он вернулся в холл. На мгновение он был ошеломлен, весь гнев на брата мгновенно сменился беспокойством о том, помог ли он ему встать. Руки Луи дрожали, и он шатко улыбнулся. Младший близнец тут же быстро повернулся к Дьюи, схватив его лицо с явным облегчением. Хьюи всё еще злился, и ему определенно было трудно его простить. Он сказал несколько слов, они оба сделали движения. Он мог сказать, что Луи просто подумал, что он должен извиниться, и это очистит его руки от всего беспорядка. Хьюи не чувствовал себя так, как будто он действительно понимал, через что он прошёл. Его реакция на заземление мамы казалась довольно очевидной. Но, может быть, Хьюи не понимал, через что прошёл Луи? Дьюи посмотрел на Хьюи, пытаясь понять, почему Луи сейчас из-за этого злится. Несомненно, он вступил с Вебби в одну из величайших эпох всех времен. Конечно, он неделю был одиноким, без братьев. Дьюи очень старался не думать плохо об этом опыте, в конце концов, это было просто еще одно приключение. Еще одно приключение без братьев и мамы. Когда Луи спросил, куда они пропали, Дьюи внезапно понял, что время прошло всего на несколько минут, в то время как он провел неделю вдали от своей семьи. Его мама только вернулась, и он чуть не потерял её снова и снова. Он не хотел злиться на Луи, но когда он задал этот вопрос, Дьюи не смог найти в себе силы, чтобы сказать ему, что он на самом деле чувствует по этому поводу. Лучше просто закопать его глубоко внутри и забыть об этом. Очевидно, Луи не забыл об этом. — Чем мы можем помочь, если он не хочет с нами разговаривать? — Дьюи расстроен, и ему нужно что-то делать, чтобы все стало лучше, а Луи ему этого не дал. — Он действительно не хотел, чтобы мы привели к нему маму, — бормочет Хьюи, тревожно потирая руки. Дьюи прекращает расхаживать, оглядываясь в сторону спальни. — Почему? — Подумай об этом, Дьюи, она когда-нибудь проводила время с Луи? Она его понимает? Как мы? — Я уверен, что она была… не было там её в тот раз, нет, мы были там, или… нет, это были только мы, — Дьюи погружается в свои оглушительные размышления. — Я не говорю, что мама ошиблась, когда приземлила Луи, но я думаю, что со всем этим можно было бы справиться лучше, — перебивает его Хьюи, а Дьюи отчаянно пытается вспомнить время, которое мама и Луи провели вместе. — Лучше? Старший сурок от дискомфорта вновь потирает руку: — Я все еще немного злился на него за все это. Я был один неделями, Дьюи. Неделями! — Я знаю, что ты имеешь в виду, я чуть не потерял маму снова, — говорит средний близнец с горечью, впервые в жизни выражая свои чувства вслух. Они оба стоят в молчании, внутренне размышляя о своих чувствах по этому поводу. — Я чувствую, что ему чего-то не хватает, и я думаю, что это связано с мамой, — именно Хьюи нарушает молчание. — Он был бы еще более взволнован, если бы мы пошли к ней без его ведома, — вмешивается Дьюи, неспеша возвращаясь в спальню, — Ты прав. Он действительно не хотел, чтобы к нам зашла мама. Старшие братья Дак медленно открывают дверь, с облегчением видя, что Луи все еще сидит на своей койке, грудь постоянно поднимается. Они тихонько одеваются, оставляя ему записку. Ему нужно поспать, а семья поймёт. — Мы должны попытаться понять, чему мы можем научиться у мамы, не спрашивая ее напрямую, — почесал затылок старший сурок. — Как мы это сделаем? — Не знаю, я кое-что придумаю. Братья входят в столовую, занимая свои обычные места, оба с беспокойством разглядывают пустое между ними. Миссис Бикли ставит завтрак на стол, Хьюи останавливает ее, прежде чем она ставит еду на место Луи. — Луи сегодня плохо себя чувствует, он всё ещё спит. — Что? Он в порядке? — Мальчики смотрят на маму, которая была на полпути к своему стулу, она оглядывается тем же путем, которым пришла. — Да, мы позаботились о нем, ему просто нужно поспать, — вмешивается Дьюи, запихивая в рот вилку блинов. Он приглушенно благодарит миссис Бикли, которая шумно вздыхает, говоря о манерах. — Ты уверен? Я должна пойти проверить его? — мама вдруг полностью встала со стула. — Ему нужно побыть одному прямо сейчас, — быстро добавляет Хьюи. Если бы мама сейчас разбудила Луи, всё, вероятно, стало бы только хуже, — Доверься нам. — О, хорошо, — она снова садится, снова посылая тоску в дверь. Это был хороший знак. — Жаль, что Луи сегодня плохо себя чувствует. Мне нужна была его помощь, чтобы достать эту старую книгу заклинаний из городских архивов, — неожиданно участвует в разговоре Лена. Обычно она общалась только с Вебби. — Луи должен знать что не стоит помогать тебе с тем, что кажется незаконным, — мама вдруг сердито смотрит на Де Спелл. Та смотрит на неё, изучая: — Луи хорош в этом, да и это делает его веселее, — пожав плечами закончила она. — Да! Луи такой умный! — вмешивается Веббигейл подпрыгивая на своем сиденье: — Я очень надеюсь, что он скоро почувствует себя лучше! — на это Лена нежно закатывает глаза от энергии своей лучшей подруги. — Он всегда придумывает лучшие приключения, — добавил Дьюи, также подпрыгивая как Вебби, — Прошло некоторое время с тех пор, как они у нас были, — он снова садится, вспоминая утро и почему им нужно выяснить, что произошло. — Хорошо. Это означает, что он учится, — кажется, в тоне мамы есть горечь, но Хьюи чувствовал, что он мог это представить. — Что не так с приключениями Луи? — спросила Вебби. Она не злилась на эти слова, скорее, она казалась сбитой с толку. — Ему нужно знать о других вне себя. И, когда он узнает, что он может планировать приключения, а не схемы, он будет снова с вами, ребята. Мальчики молча обмениваются взглядами, Хьюи быстро смотрит на свободное место, затем на маму. Дьюи нахмурился, чувствуя, как защитная сила мгновенно взорвалась в его груди. Луи всегда думал о других. Он маскировал это эгоизмом, но всегда думал о них. — Луи отлично осведомлен о других, — выплюнул Дьюи, прежде чем по-настоящему подумал о том, на кого были направлены эти слова. Почему мама говорила такую неправду о его младшем брате? Делла в шоке моргнула, приоткрыв рот. У Дьюи начиналось чувство, что это мама сказала Луи что-то плохое. Он действительно не хотел её теперь видеть. Взгляд Хьюи метался между затуманенным выражением лица Дьюи и удивленным выражением лица мамы. — Доброе утро всем! — весело и довольно-таки бодро кричит Скрудж, садясь во главе стола. Уэбби и Лена слабо приветствуют их, не отрывая глаз от разрастающейся драмы на другом конце стола. Миллиардер опускает газету, обращая внимание на отсутствие приветствия со стороны племянников. Он смотрит на нехарактерно злое выражение Дьюи, вспоминая, как в последний раз он видел это, когда рассказывал детям о том, что случилось с их матерью. Еще больше удивило то, что тот самый взгляд был направлен на указанную мать, которая казалась столь же удивленной гневом сына. — Ты не заметила, как много он работал? Или как он за всё время устал? Делла заикается, её глаза морщатся от горя, но Хьюи и Дьюи терпеливо ждут ответа. — Я думал, что он всегда был таким… Я… я не видел ничего другого. — Мама, ты когда-нибудь действительно тратила время на то, чтобы познакомиться с ним? — тихо спрашивает Хьюи, но Скрудж всё же слышит стальную остроту в его словах. — Конечно- — Нет, я не думаю, что ты хотела этого, — грубо прерывает её Дьюи, — Если бы ты знала, то не стала бы…-ты бы не стала… — Дьюи изо всех сил пытается подобрать слова, поворачиваясь к старшему сурку, чтобы тот закончил за него, — Ты бы это заметила, — средний близнец пытался сказать не это, но этого было достаточно. Мама, казалось, подавила Луи, осудила его действия жестче, чем их собственные, и оттолкнула его. Он просто не мог понять почему. Лена хватает Вебби, тихо выскользнув из комнаты. Скрудж сидел там, недовольно глядя на семью. Он поднимает газету, прячась за её нелепыми размерами и столь же нелепыми историями. — Ребята, я- — Почему ты не любишь его так, как любишь нас? — огрызается Дьюи. Хьюи удивлен нравом своего брата. Обычно кричал и метал всё он, а не Дьюи. Еще его удивило то, как он разговаривал с мамой. Он так сильно ее любил, но опять же, семья может привести к худшему чувству предательства. И утенок в красном думает, что Дьюи сейчас чувствует себя преданным. — Конечно, я люблю его! Он мой сын, — сейчас она звучит отчаянно. Да конечно она любила его- — Но тебе нравится, кто он? — тихо спрашивает Хьюи, взяв Дьюи за запястье, теперь они оба занимают свободное место Луи. — Что? — она звучит обиженно. — Тебе не обязательно любить семью, но он всё еще может нравится тебе, — Хьюи взглянул на Скруджа, который вздрогнул, сморщив газету. — Конечно, он мне нравится, — быстро защищается Делла, со страхом глядя на своих мальчиков. — Тогда проведи с ним время. — Интересуйся тем, что ему на самом деле нравится делать. Приятно, что он помогает с моими значками, но он ненавидит это. Оба мальчика встают из-за стола, завтрак недоеден, и они вываливаются из комнаты: — Мы собираемся пойти проверить Луи сейчас, — сказали они в свои редкие моменты разговорного единства. Двери негромко, но хлопают. Делла сидит в момент поражения, тишина оглушает. Скрудж медленно опускает газету, сочувственно глядя на племянницу. — У парней есть своя точка зрения, дорогая. — Я чувствую себя худшей мамой на свете. Я никогда не перестану чувствовать себя самой худшей мамой… — Делла, дорогая, ты вернулась в их жизнь всего несколько месяцев назад. У всех из вас был опыт десятилетнего опыта друг без друга. Я ожидаю, по крайней мере, столько же времени, чтобы должным образом узнать каждого из твоих мальчиков. — Но Луи просто… — она взглянула на дверь, встала и подошла к Скруджу, — Я не могу позволить ему делать те же ошибки, что и я. — Вы не думаете, что Дональд не тратил всё свое время на то, чтобы вырастить их и чтобы они стали отличными детьми? Делла качает головой, прежде чем подпереть голову рукой, печально глядя на дверь. Конечно, ее брат позаботился о том, чтобы они отличались от нее самой. Тельма знала, что была эгоистичной и опрометчивой. Последний раз, когда они с Луи говорили наедине, это была самая ужасная битва за землю. Если кто и попытается сделать так, чтобы прошлое не повторилось, так это она. — Луи обладает предпринимательским духом и ищет самые быстрые и легкие решения своих проблем. Верно ли это потом, всегда неизвестно, но у ребенка есть драйв, его просто нужно направлять, а не подавлять. Делла сдувается еще больше: — Трепетная девочка, не ругай себя слишком сильно. Все это — полезный опыт для всех родителей. — Я бы хотела, чтобы это было проще. — Каждый родитель делает ошибку.***
Мальчики тащатся обратно по коридору, Дьюи все еще кипит, а Хьюи жаждет вернуться к Луи. Они тихо открывают дверь, медленно заглядывая внутрь. Луи не спал, и его глаза смотрели далеко от страха. Он тяжело дышал и был весь в поту. Его смертельная хватка на подушке говорила им о многом. Он снова плакал и не сводил взгляда со стены перед ним. Старший сурок подошел первым, Дьюи тихонько закрыл за ними дверь. Даже когда он забрался на кровать, Луи не отреагировал, только продолжал смотреть в стену. Средний близнец пополз дальше, заключив Луи в сокрушительные объятия. Он посмотрел вниз и схватил его за руку. Хьюи присоединился к другой стороне. — Мне жаль. Извини, что мы никогда не поговорили раньше, извини, нам было все равно, извини за все, — прошептал Хьюи. — Хьюи… — только бормочет Луи. — Я тоже, Луи, — присоединился Дьюи, — Извини, что забыл о тебе. Прости за то, что был ужасным старшим братом. — Окей… Все они переходят к лежанию. Хьюи и Дьюи смотрят на Луи, а он смотрит на койку над ними. Утенок в красном провел пальцами по перьям на голове, а Дьюи продолжал сжимать руку младшего брата изо всех сил. — Что такое семья? — наконец спросил Луи. — Беспорядочность, — первым ответил Дьюи -…Биологическая, — добавил Хьюи, пытаясь пошутить. — Мы — семья? — Нет, мы лучшие друзья. Это что-то совершенно другое, — заверяет Хьюи. Возможно, сначала он не выбрал своих братьев, но теперь он выбрал. Семья может быть обязанностью, но на самом деле никогда не будет. Он выбрал их и всегда будет делать это. — Утиные братья навсегда, — добавляет Дьюи. Луи фыркает и через мгновение уже неминуемо нависла угроза новых слез. — Значит, если я никогда не перестану строить планы и продолжу причинять тебе боль, ты никогда не оставишь меня? — Я не буду лгать и говорить, что инцидент с Таймфуном не причинил мне вреда, — отвечает Хьюи, ускоряя успокаивающие жесты рук, когда Луи застыл рядом с ним, — Но даже это никогда не заставит меня ненавидеть тебя. — Луи, я действительно не понимаю, почему ты хочешь измениться, ты такой хороший, — гнев Дьюи давно угас, — Что мама сказала тебе? — Что? — Перестань избегать вопроса, я не просто поссорился с мамой без причины. А теперь ответь. — Вы поссорились с