Мне не плевать

Перед глазами все плывет. Картинка скашивается, и пространство искривляется. Ему тяжело дышать, но он заставляет себя осторожно втягивать воздух. Сухие губы раскрываются в попытке захватить побольше, но это совсем не помогает. Жалящая боль продолжает прошивать каждую клеточку его тела, сосредотачиваясь на боку, где дрожащая ладонь безуспешно пытается зажать резаную рану от острого ножа. Кровь не перестает сочиться, и за считанные минуты вся рубашка становится липкой и красной. "Это конец?" — задает себе вопрос, но он не в силах ответить. Шум драки заставляет его вернуться к реальности. Поднимая отяжелевшие веки, он видит размытый силуэт, который медленно приближается к мужчине с ножом. Не успев списать все на зрительные галлюцинации, он слышит голос. Его голос. "Хён? Он пришел за мной?" Он напрягается всеми силами, чтобы вернуть возможность слышать, потому что сейчас в его ушах набатом отбивается гулко колотящееся сердце. Прислушавшись к разговору двух мужчин, понимает, что все усилия были напрасны. — Убей его. — Что? — Проткни его прутом. Тем, что у тебя в руках. Проткни его. Все равно мне нет до него дела. Я многого не знал. За все двадцать лет я не искал его и даже не вспоминал о нем. И теперь, когда я стою здесь, мне плевать на то, что с ним случится. Убьешь его на моих глазах — и он отдаст богу душу. А я... я даже не пожалею о нем. Говоривший одаривает брата взглядом, но тот не в состоянии разобрать, какое чувство он вложил в него. Насмешка? Презрение? Он не достоин большего. Хён не мог прийти ради него. Он просто хочет поймать этого преступника, чтобы его ненаглядной Джи Ан ничего не угрожало. Сам сказал, что ему нет дела до младшего брата, потерянного много лет назад. Мин позволяет себе слабо усмехнуться. Уголки бледных губ слегка приподнимаются, едва различимое изменение в мимике лица, недоступное постороннему наблюдателю. Кажется, что теперь вместо боли по телу разливаются волны горечи и смутного сожаления. Он совсем не замечает, как по щеке стекает одинокая слеза, смешиваясь с холодным потом. Это точно конец. Сознание покидает его, когда брат кидается на мужчину с ножом. Вблизи раздаются выстрелы. Но он уже не слышит их. Как и не видит Хёна, который кинулся к нему, а не погнался за преступником. Не чувствует, как брат пытается растормошить его, легонько похлопывая по щекам и шепча "Мин". Не отзывается, когда тот подхватывает его на руки и спешит к машине скорой помощи, которая вовремя подъезжает к зданию. *** В себя он приходит только на следующий день. В теле удивительная легкость, сказывается отхождение от наркоза и все те препараты, что назначили ему врачи. Пару минут он бесцельно смотрит в потолок, пытаясь сфокусировать взгляд и вспомнить, что произошло. Когда память услужливо подбрасывает ему события вчерашнего дня, он вздрагивает. Так значит, он жив. До сих пор. В следующую секунду рядом раздается копошение, а в его поле зрения появляется растрепанная макушка брата. Который, оказывается, держит его за руку. И, судя по всему, уже долгое время. Он машинально отмечает круги у того под глазами и отпечаток усталости на лице. Брат что, спал здесь? — Как ты себя чувствуешь? — тихо интересуется мужчина, внимательно разглядывая его. — Приемлемо. Спасибо, что спросил. Можешь идти, я позабочусь о себе сам, — пытается вырвать руку из захвата, но ему это не удается. — Мин, — укоряет его Хён, но осекается под грозным взглядом. — Просто выйди, дай мне побыть одному. Прошу тебя, — отворачивается и вновь безэмоционально глядит в белый потолок. Брат вздыхает, но слушается. Он бережно отпускает ладонь и встает. — Я скоро вернусь, — бросает напоследок и покидает палату. В комнате воцарилась тишина, которую перебивало только мерное дыхание мужчины. Снаружи он казался расслабленным и непоколебимым, но на самом деле внутри он едва сдерживал бурю чувств. Прежде всего, чувство жалости к самому себе. Ему было непонятно, почему Хён находится в больнице, зачем он интересуется его самочувствием, зачем просидел здесь всю ночь. Брат ведь сказал, что ему плевать на него. Так почему? Скрипит дверь. Он поворачивает голову в ту сторону. Обидные слова в адрес брата уже готовы сорваться с уст, но он замирает. Потому что это не Хён. Мужчина средних лет, довольно заурядная внешность. Совсем не похож на полицейских, которые заполонили коридор за дверью его палаты. Он нервно подходит к кровати больного. — Здравствуйте, меня зовут... — Я знаю, кто вы, — перебивает его. — Откуда? — произнес шокированный мужчина. — Я следил за вами, — серьезно говорит он, но смягчается и даже пытается выдавить улыбку, когда видит испуг в глазах напротив. — Я шучу. Ли Хён рассказывал о вас. Что на самом деле не правда. Ведь брат редко говорит с ним, тем более не обсуждает своих псевдодрузей. Но мужчине это знать не обязательно. — Не могли бы вы отойти? Мне тяжело дышать, — просит больной, вытягивая руки параллельно телу. — Ах да, простите. Я задумался, — извиняется тот, отшатываясь назад. — Видно, вы хороший друг Ли Хёна. — С чего вы взяли? — спрашивает, даже не поворачивая голову, делая вид, что ему это не интересно. — Он так заботится о вас. Пока шла операция, он сидел под дверью. А когда все закончилось, не отходил от вас ни на секунду, несмотря на угрозы врачей. Видели бы вы его! Следователи из отдела еле уговорили его принять душ и сменить одежду. Все было запачкано кровью, особенно его руки. Кровь? Почему на брате была кровь? Его ранили? Маловероятно, ведь тогда бы он лежал на соседней койке. "Неужели моя кровь?" — растерянно подумал больной. Видя недоумение на лице собеседника, мужчина продолжил свою речь. — Он нес вас на руках до кареты скорой помощи. А потом зажимал рану, пытаясь остановить кровотечение. Это мне медперсонал рассказал, — поднял руки посетитель, будто оправдывая себя. — Никогда не видел его таким обеспокоенным. Мужчина замолк и уставился в окно. Пациент же принял безразличный вид и погрузился в раздумья. Он действительно не понимал, почему Хён так трясся над ним. Он ведь прекрасно слышал все слова, сказанные братом преступнику. "Мне нет до него дела". Но если так, то почему тот принес его сюда? Сам. Картина выходит неправильная. Если бы ему было плевать, то он попросил бы об этом полицейских или, на крайний случай, оставил его там умирать. Но нет. Он здесь и, кажется, с ним все в порядке. За полчаса он ни разу не двинулся и даже не попытался улечься поудобнее. В то же время знакомый брата успел полежать на кровати, посидеть на подоконнике, померить шагами комнату, теперь же копался в телефоне, постоянно оглядываясь на дверь. Она открылась только через пару минут, когда мужчина весь извелся от ожидания. В комнату вошел Ли Хён, держа поднос перед собой. Кивком указав другу на выход, он присел на стул у кровати. Когда они остались вдвоем, старший помог брату сесть и поставил маленький столик сверху так, чтобы ножки оказались по бокам от бедер лежащего, затем принялся раскладывать еду, выданную ему в местной столовой. — Что сказал доктор? — спросил больной, наблюдая за его действиями. Хён улыбнулся, радуясь вопросу со стороны брата. — Внутренние органы не задеты, но ты потерял много крови. Вот в чем действительно заключалась опасность. Если бы тебя ранили немного правее, тогда ты бы до сих пор находился в реанимации, пребывая на грани между жизнью и смертью, — в конце он нахмурился. — Понятно. — Вот, съешь это. Все еще теплый и вкусный, судя по запаху, — сказал старший, протягивая ложку супа брату. Он попытался забрать ее, но Хён лишь покачал головой. — Я сам могу о себе позаботиться. — Я знаю, Мин. Но позволь мне помочь. Сдавшись, он покорно принимал пищу из рук брата, который улыбался непонятно чему. Невольно вспоминалось детство. Когда-то они так же сидели за столом, Хён кормил своего Мина, сам готовил для него еду, пока отец был на работе. А потом стирал одежду младшего, потому что тот не мог кушать не пачкаясь. Еда была полностью съедена, а столик отставлен в сторону. Мужчина вытер брату губы и отложил салфетку в сторону. Все еще улыбаясь. Затем положил ладонь ему на подбородок и стер маленькую крошку, проведя большим пальцем по щеке. — Хён, — у него дрогнул голос, — зачем? Старший непонимающе нахмурился. — Что зачем? — Зачем ты делаешь это, черт возьми?! — взорвался младший, отталкивая чужую руку от себя. — Я твой брат, я должен заботиться о тебе, — Хён убрал руку, но продолжил смотреть в глаза собеседнику. — Я был твоим братом двадцать лет назад! Тот Мин, которого ты знал, мертв. Он умер тогда, когда ты отдал его в руки Ли Джун Ёну. Я не он. — Мне плевать, — младший вздрогнул. — Мне плевать, кем ты себя считаешь, плевать, с кем ты вырос, плевать на все те глупости, что ты успел себе придумать. Мне не плевать только на тебя. — Ты врешь! Я был там, я слышал, что ты сказал тому мужчине! — он сорвался на крик. Брат замер под его пылающим гневом взглядом. — Ты не понял? Я говорил все это, чтобы спасти тебя! Только доказав, что ты мне не интересен, я мог отвлечь его внимание на себя, — он взял его лицо в ладони. — Запомни: я люблю тебя. Не только как младшего брата, но и как мужчину. Сначала я влюбился в адвоката Джона. Это было необъяснимо. Странное притяжение, которое я раньше никогда не испытывал. Но потом узнал, что ты Мин. Я не знаю, считаешь ли ты это отвратительным, но не могу больше держать это в себе, — старший наклонился и легонько прижался ко лбу брата своим, так, чтобы кончики носов соприкоснулись. Тот еле сдерживался, чтобы не заплакать. Испытывая облегчение от того, что Хён его не ненавидит, он не знал, что ответить на внезапное признание. — Ты... серьезно? — Как никогда. Слезы все-таки потекли из глаз. Он видел, что брат не врет. Хоть они и не виделись так долго, он все же знает его куда лучше других. Он не мог поверить, все казалось таким нереальным. Но он хотел верить. — Мин, я сделаю все, чтобы ты больше никогда не плакал. Я буду заботиться о тебе, я буду любить тебя, — старший обвил руки вокруг талии брата и уложил его голову себе на плечо. — Я так рад, — голос прерывался всхлипами. — Я так долго ждал... — Прости, — сказал Хён, чувствуя влагу на своем плече и зарылся пальцами в его волосы. — Ты больше не оставишь меня? — он поднял красные опухшие глаза. — Никогда. Больше никогда, — и поцеловал Мина в губы. А Мин улыбался. Все встало на свои места. Они снова вместе. С этих пор все изменится, ничего уже не будет как прежде. Им еще многое нужно обсудить, со многим разобраться. Но сейчас Мин хочет просто обнимать своего брата и не думать ни о чем другом.