sex for homework

- Опять вонять будет, - Айк сидит на столе, следя за спиной Фиркла, выдыхающего дым в окно его комнаты. Скоро он превратит это место в личную курилку. Айк, в целом, не против, разве что с окурками проблема - пепельницу в комнате он поставить не может по очевидным причинам, а во двор бычки кидать не стоит тем более. Когда он сказал Фирклу об этом первый раз, тот затушил сигарету и с гаденькой улыбкой съел бычок. Больше Брофловски эту тему не поднимал, но окурки магическим образом исчезали. Айк даже спрашивать не хочет, куда, главное чтобы не найти их потом за своей кроватью. В карманах их Смит таскает, что ли? - Хуже уже не станет, - Фиркл выдыхает дым и оборачивается с ехидной усмешкой, - Твоя мать думает, что мы математикой занимаемся? - Подготовка к экзаменам, вся хуйня, - Айк точно так же усмехается в ответ. Эти гаденькие улыбки уже стали общей неприятной чертой, из-за которой всех остальных передёргивало, - Кому-то же нужно тебя подтянуть. Брофловски спрыгивает со стола и бесшумно подходит к Фирклу, вытягивает скуренную до середины сигарету из его пальцев и затягивается под блестящим в сумраке комнаты взглядом одноклассника. Лампа выключена, только из окна льётся холодный осенний свет. Солнце не вылезает из-за туч уже неделю, а внутри полутемно и дует из открытой форточки. - И многих ты так подтягиваешь? - мурлычет Фиркл, обвивая худыми руками шею Брофловски. Сигарету у него всё равно отобрали. Айк выглядит напряжённым, но старается это скрыть, убирает с лица Фиркла упавшую чёлку, заставляя того вздрогнуть. С тактилофобией Смит боролся долго, лишь бы перестать дёргаться от прикосновений Айка, но волосы всё ещё остались больным местом. Видя это, Брофловски наклоняется, медленно выдыхая дым, и успокаивающе касается губ Фиркла. А ведь он даже не курит, просто гот, похоже, заразный. Смит только этого и ждал - Айк не успевает выдохнуть весь дым, а в его губы уже впиваются, зарываясь пальцами в волосы и прижимая к себе сильнее. Едва ли канадец знает хоть кого-то, кто любил бы целоваться сильнее Фиркла. Он неприятно кусается, смазывает помаду, целует рвано. Нервничает. - Конечно, многих, - Айк чуть не насильно отрывает от себя Фиркла и гадко улыбается, - Я репетитором подрабатываю, ты в курсе? Только и делаю, что подтягиваю всех подряд, - Смит в ответ на это трагично закатывает глаза, отбирает сигарету и делает последнюю затяжку. Прекрасно знает, что это не так, а если бы и было так, его это особо не волновало. Едва ли Айк подтягивает кого-то так, как его. Брофловски наблюдает за ним с усмешкой, видит, как Фиркл тушит окурок о железный торец форточки и кидает в мусорку. - Потом поднимешь, - бормочет гот, видя, как окурок пролетает мимо стоящей у стола урны для бумаги. Айка это уже не волнует, мыслями он далеко от мусора в его комнате, если не считать шуток Фиркла про то, что он и есть мусор. Кладя руку на талию Смита, с усмешкой уводит его в сторону стены. Фиркл следует за ним не задумываясь, и Айк не может не радоваться этому. Фиркл чувствует себя абсолютно комфортно, а заслужить доверие гота дорогого стоит. Словно понимая, к чему подводит Айк, Смит сам прижимается лопатками к стене и гадко улыбается, притягивая парня к себе за шею, бездумно отвечает на смазанный поцелуй. Брофловски перехватывает руки Фиркла и недовольно кривится в поцелуй - гот снова повесил на руки кучу шипастых звенящих безделушек. - Тебе нравится, когда я сжимаю твои запястья, но на запястьях у тебя висит всякое дерьмо, - мрачно шипит он на ухо Фирклу, сильнее вжимая в стену, - Знал ведь, что это не математика, но всё равно повесил. - Откуда ты знаешь, что мне это нравится? - без стеснения мурлычет Фиркл, словно зачарованный наблюдая за тем, как Айк расстёгивает заклёпки самых крупных браслетов и, кидая их в сторону стола, стягивает уже перчатки без пальцев. Тяжёлые браслеты со звоном падают на пол, а Фиркл без них будто чувствует себя менее одетым. - Прочитал в твоём дневнике, конечно же, - Айк выдыхает это в перепачканные помадой губы Фиркла, стоя опасно близко, и наконец крепко сжимает тонкие запястья, поднимая руки гота у него над головой. Фиркл всегда выдаёт, когда ему что-то нравится, он вроде гот, а шифроваться совсем не умеет, даже у Айка лучше выходит. Вот и сейчас Смит напряжённо кусает губы и следит за каждым движением Айка, едва ощутимо дёргает лишёнными свободы руками, проверяя, насколько крепко его держат, и удовлетворённо улыбается. - Прочитал, что ещё мне нравится? - хитро щурясь, интересуется Фиркл, не позволяя Айку играть в одни ворота. Такие вещи он пишет далеко не в дневнике, но было любопытно, как Брофловски выкрутится в этот раз. К сожалению, у Айка преимущество - он знает о многих слабостях Фиркла. - Математика, - тут должен быть ответ "целоваться", но Айк решает выбрать другую тактику, неприятно улыбается и наклоняется к шее Фиркла, - Не думаешь, что пора повторить пару тем? После этих слов Айк ведёт горячим языком вдоль пульсирующей сонной артерии, заставляя Фиркла запрокинуть голову, чтобы открыть шею. Запах кофе и сигарет смешивается с едва ощутимым ароматом черничного геля для душа. Очаровательно. Фиркл жмурится и кусает губу, остро реагируя на новые прикосновения к чувствительной коже. Похоже, Айк действительно хорошо изучил этот "дневник". - Только не спрашивай, сколько будет тысяча минус семь, - смеётся Смит не сдержавшись, но тут же содрогается от тяжёлого взгляда Айка. Если бы тот только знал, как такая скрытая угроза возбуждает. - Это слишком просто, - сменяет гнев на милость Айк, прикусывая кожу на шее. Шипастый чокер тоже невероятно мешает, но его Брофловски снимать не спешит, продолжает кусать, слыша глухое шипение от довольно зажмурившегося Фиркла, - Нам стоит повторить куда более сложные темы. Тебе нужно немного практики. - Останутся засосы - ты труп, - Фиркл сдавленно рычит, чувствуя, как в кожу снова впиваются зубы, а Айк будто специально прихватывает место укуса губами, стараясь оставить синяк поярче и вызывая рваные вдохи от удовольствия. - Напиши на могильной плите "Его убила математика", - глухо пробормотав это, Айк снова возвращается к губам одноклассника, слизывает смазавшуюся помаду и озабоченно отрывается, - Ты весь в помаде будешь, может стоило стереть? - Прям весь? Многообещающе, - Фиркл довольно скалится, выдыхает беззвучное "плевать" и поднимается на носочках, увлекая Айка в глубокий поцелуй. Ему всегда нравилось делиться помадой, уж тем более когда его зажимают у стены, уж тем более когда это со всей заботой делает Айк в комфортной тихой комнате. Смит буквально заставляет себя оторваться от поцелуя и озорно блестит глазами, - Ты меня бесишь меньше всех, кстати. - Я тебя тоже люблю, - весело фыркает Айк. Он не привык говорить такое даже Фирклу, но это было равносильно его словам, - Кстати, о математике, - взгляд гота помрачнел, но Брофловски предупреждающе покачал головой, - Не будем же мы врать моим родителям, да? Это звучит слишком смешно даже из его уст. Не стоило и вспоминать, сколько раз они придумывали идиотские отмазки, чтобы остаться наедине. Иногда врать приходилось даже Питу, единственному из готов, кто ещё остался в городе, но в большинстве случаев Фиркл не мог усидеть на месте от распирающих эмоций и выкладывал ему всё в тот же день, и в этот раз наверняка всё расскажет, ведь сегодняшний раз чуть более особенный, чем обычно. При мысли об этом уши Фиркла горят, и он снова мягко кусает губы Айка, стараясь скрыть смущение. - Всё будет нормально, - тихим шёпотом произносит Айк, видя, как Смит заметно занервничал, отпускает запястья Фиркла и запускает прохладные кончики пальцев под его рубашку. Пока ладони оглаживают мягкую кожу над ремнём штанов, Айк успокаивающе целует Фиркла в лоб, - Если ты не хоч... - В лоб покойников целуют, - краснея бормочет он, точно так же запуская ладони под чёрную футболку Айка и хмурясь, - Ты прекрасно знаешь, что хочу. Брофловски перехватывает руки гота, не позволяя залезть дальше под футболку, и снова прижимает их к стене над головой Фиркла, заставляя того вздрогнуть. Скрещенные тонкие запястья вполне можно держать одной ладонью, что Айк и делает, нежно целуя Смита и запуская свободную руку обратно под рубашку. Фиркл всегда тащится, когда им грубо руководят и лишают движения, а Айку всего лишь нравится срывать с его губ довольные постанывания, ради этого он готов сделать много всего. Кусает и лижет шею, царапает короткими ногтями кожу под вздымающимися от рваных вздохов рёбрами, снова глубоко целует. Фиркл невероятно отзывчив на ласки и боль, жмурится, вскрикивает беззвучно, поощряя Айка продолжать, невольно дёргает зажатыми над головой руками, его затуманенные глаза поблескивают в сумраке. Колени уже подрагивают, из-за чего стоять так дальше просто невыносимо. - Ч-чёрт, пойдём, - чтобы сказать это, Фиркл отрывается от поцелуя и судорожно втягивает воздух, вырывает запястья из крепкой хватки Айка и снова возвращается к его губам, с намёком пихая в грудь и ведя спиной в сторону кровати. Уже вторая ладонь Брофловски заползает под рубашку и находит своё место на талии гота, пока сам Айк садится на кровать, не столько видя, сколько чувствуя, как Фиркл оперативно устраивается на его коленях, прижимаясь всем телом и путаясь тонкими пальцами в волосах, а украшение в проколотом языке неприятно скользит по губам и цепляется о зубы. Фирклу всегда было интересно, насколько удобно целоваться с кольцом в губе, но свою он прокалывать не хотел, а Айка уговорить никак не мог. Единственное, что гот знал, это то, что с украшением в языке поцелуи просто восхительные, только Брофловски всегда говорил, что это отдаёт садомазохизмом, хотя ему это очевидно нравилось. Смит ухмыляется своим мыслям и впивает пальцы в плечи Айка, слегка приподнимаясь и заставляя того запрокинуть голову. Волосы снова соскальзывают и мешают, и, чувствуя это, Айк привычным движением убирает их за ухо Фиркла. Рука от волос медленно спускается к воротнику чёрной рубашки, и пуговицы приходится расстёгивать вслепую, потому что увлечённый Смит никак не может отлипнуть от его губ, лижет и кусает их, пока Айк раздражённо дёргает запутавшуюся в нитке рубашки пуговицу. Фиркл слышит характерный хруст рвущихся ниток, спешно отстраняется, переводя дыхание, и шипит: - Пришивать сам будешь. - Ты не мог надеть что-нибудь без пуговиц? - в тон ему рычит Айк сквозь зубы, уже через секунду забывая, в какую сторону кинул оторвавшуюся пуговицу. В конце концов, если пришивать нечего, то и не придётся. Они обмениваются взаимно-недовольными взглядами, но Фиркл не выдерживает и толкает Айка на спину, а сам приподнимается на коленях ровно над его пахом, заставляя того буквально зарычать от возбуждения. Брофловски больно сжимает бёдра Фиркла, и гот даже думать не хочет о том, как будет чувствовать эти же прикосновения на обнажённой коже. - Я бы и сам справился, - выдыхает Айк, следя за тем, как ловкие пальцы расстёгивают рубашку, и сильнее впивается в бёдра. - Я просто избавил тебя от лишней швейной работы, - кривится Фиркл, и, видя, что Айк снова хочет возмутиться, прерывает его глухим шипением, - Заткнись, я сам еле держусь. Под рубашкой Фиркла была надета водолазка, которую он всё-таки доверил снимать Айку. Несмотря на то, что от неё видны были только ворот и концы рукавов, Смит всё равно надел её из своей готичной любви к куче слоёв одежды. Водолазка цепляется за шипы на чокере, Айк упрямо и уверенно стягивает её, но застывает в изумлении при виде кучи ремешков, замудрённо переплетающихся и перетягивающих грудную клетку. - Портупея, - поясняет Фиркл с гадкой улыбочкой, удовлетворённый смешаными эмоциями Айка, аккуратно зарывается пальцами в его волосы и шепчет как змей-искуситель, - Люблю носить её под одеждой, ремни классно впиваются в кожу. Теперь ты знаешь мой маленький грязный секретик, поздравляю. - Блять, Фиркл, я тебя обожаю, - выдыхает Айк, скользя пальцами по ремням и не отрывая взгляд от блестящих застёжек. Он, конечно, догадывался, что его парень не слишком обычный, но носить ремни под слоями одежды даже не каждый мазохист способен. Понимая, что позволил отвлечь себя, Айк подаётся вперёд и прикусывает бледную кожу ключиц, чувствуя, как расслабленные пальцы Фиркла от неожиданности больно стягивают волосы. Гот судорожно выдыхает и запрокидывает голову, касаясь лопаток кончиками отросших волос, глухо стонет, кусает губы. - Стой, подожди, - он отсраняется от нахмурившегося Айка и спешно расстёгивает подвески дрожащими руками, скидывает их на пол, - Порвутс... Брофловски прекрасно это понимает и в пояснениях не нуждается, потому жадно целует Фиркла, как только тот закончил возиться со своими цацками. Иногда эти его повадки сороки просто невыносимы. Смит только ухмыляется в поцелуй, чувствуя, как пальцы Айка изучают ремни на лопатках, залезает ладонями под его футболку и нетерпеливо задирает её, стягивая через голову. Волосы Брофловски растрёпаны, наверняка как у него самого, а глаза горят возбуждением, и весь он такой такой. - Я тебя ненавижу, - Фиркл не понимает, почему же он, чёрт возьми, так хочет, чтобы его трахнул именно этот конформистский придурок. И чтобы целовал именно он. И чтобы именно его руки убирали чёлку за ухо. Это невероятно злит. Смит снова толкает Айка на спину, нависая сверху, больно кусает за губу, чувствуя, как его ладони вдоль спины скользят всё ниже, пока в неуверенности не застывают на ремне штанов. - Ты точно хочешь? - без тени улыбки спрашивает Айк, серьёзно глядя в поблескивающие глаза Фиркла, - Если ты будешь жалеть потом, я... - Да, Айк. Да! - чуть не кричит Фиркл, выпрямляясь, хочет добавить ещё что-то, но, глядя на поникшего от его раздражения Айка, смягчается, - Прости. Чёрт, я же сказал, что хочу. Поверь, первый секс не входит в мой список "Топ пять вещей, о чём я могу жалеть в старости", он уже расписан пунктов на сто. Особенно если это секс с тобой. - То, что я хотел услышать, - насмешливо фыркает Айк, приподнимаясь, аккуратно пихает Фиркла в плечо, заставляя его самого лечь на спину, нависает сверху, упирая колено между бёдер и слегка давя на пах, заставляя Фиркла густо краснеть. Смит всегда играет в бесстыдного, но жутко смущается, оказываясь в положении, удовлетворяющем его сомнительные фантазии. Это сводит с ума. Каждый чёртов раз Айк делает всё, чтобы заставить мальчика-гота гореть от стыда, и ни разу об этом не пожалел. Звучит даже по-садистски, но если Фиркл так тащится от этого, то это доставляет невероятное удовольствие. Если всё и правда зайдёт дальше обычного, Айку точно крышу снесёт. Вместо глухого скулежа слышать громкие стоны и видеть, как под тобой извивается от удовольствия любимое тело? Даже мысль об этом невыносимо возбуждает. - Долго думать... будешь? - Фиркл сам едва терпит, шумно дышит, следит за Айком затуманенным взглядом. Грудь вздымается, заставляя ремни впиваться в кожу, маленькие затупленные шипы под некоторыми заклёпками больно давят. Айк о них не знает, ему пока и не нужно, но то, как они иногда внезапно напоминают о себе от движения возбуждает до дрожи. - Тебе обязательно нацепить кучу всякой херни на каждую часть своего тела? - сквозь зубы интересуется Айк, расстёгивая ремень его штанов. Где-то висит цепочка, откуда-то спускается ремешок, несколько ремней охватывают бёдра, и всё это надо уметь расстегнуть, чтобы не порвать и не сломать, пока снимаешь. - А у тебя какие-то проблемы с застёжками? - в тон ему фыркает Смит, тянется руками к цепочке, чтобы помочь, но Айк останавливает его. - Сам разберусь, - Айк ехидно щурится и сильнее давит коленом в пах Фиркла, заставляя того жалобно заскулить, - Это даже интересно. Я будто подарок разворачиваю. Гот мгновенно заливается краской и отводит взгляд, всё ещё чувствуя приятное давление внизу и то, как Айк будто нарочно то и дело задевает его член сквозь ткань штанов пока возится с ремнями, и Брофловски не видит ничего лучше, кроме как добить его окончательно. Наклонившись к его уху, он хрипло шепчет: - Ты ведь понимаешь, что за всё это время я натренируюсь и смогу расстёгивать всю эту хуйню меньше чем за минуту, да? Представляешь, где и как мы сможем трахаться? - Я просто не дам тебе тренироваться, - Фиркл красный как рак, его уже мелко потряхивает от возбуждения, а Айк усмехается и будто специально расстёгивает медленнее, возится с заклёпками и аккуратно складывает ремни на пол, разве что сантиметры не отмеряет. Смит почти уверен, что Айку так же приятно его мучить, как ему самому - целоваться. Наконец медленно звенит молния штанов, и Айк поднимает на Фиркла насмешливый взгляд. - Не дашь тренироваться? Совсем свои цацки носить перестанешь? - Фиркл жмурится от стыда и быстро кивает. Недоумённо вскидывая брови, Айк только ухмыляется, - Очень мило с твоей стороны. Без них тебя раздеть будет ещё проще. - Не доёбывайся, мне сейчас не до логических задачек, - Смит слышит, как штаны падают на пол, звеня цепью, и судорожно вздыхает. Айк терпеливо возвращается к его истерзанной шее и больно впивается зубами в кожу, заставляя Фиркла вскрикнуть, - Ч-чёрт, ты можешь ускориться? Мы так до утра провозимся. - Родители как раз утром возвращаются, - скалится Брофловски, с издевательским прищуром наблюдая за сходящим с ума Фирклом, - Впереди полно времени, куда ты так торопишься? - Айк, - твёрдо произносит гот, поднимаясь на локтях и глядя ему в глаза, - Трахни меня. Айк прикрывает глаза и медленно терпеливо выдыхает. Раз. Два. Три. Держи себя в руках. Он невыносимый. Фиркл прекрасно видит, как тормоза упрямства Брофловски сдают, и, подливая масла в огонь, самостоятельно расстёгивает ремень его штанов, ширинку, скользит кончиками пальцев по резинке трусов. - Твою мать, - толкая Фиркла на спину, рычит Айк и спешно снимает штаны, - Твою мать. Напомни в следующий раз связать твои грёбаные ручонки. - Ноги тоже можно, - невинно улыбается Фиркл и хлопает глазами, наблюдая за тем, как Айк достаёт из заднего кармана заранее приготовленный презерватив, - Даже рот заткнуть можешь, я и слова не скажу. - Давай обсудим твои чёртовы кинки позже, - сквозь зубы шипит Брофловски, поддевая пальцами резинку чёрных трусов Фиркла, и слегка тормозит, видя, как тот неуверенно сжимает бёдра и отводит взгляд, струсив в последний момент, - Не передумал? - Нет! - тут же испуганно мотает головой Фиркл, краснея, - Продолжай, я просто... Айк снял собственное бельё, чтобы быть с Фирклом на равных, если только портупея и шипастый ошейник не считаются, конечно. Устраиваясь между бёдер Смита, он следит за каждым изменением эмоций, граничащих между возбуждением и неуверенностью. - Просто скажи, если что-то будет не так, - шепнул он, заставляя Фиркла мгновенно вспыхнуть. - Да не струсил я! Всего лишь... - Айк заткнул его поцелуем, и Смит был невероятно за это благодарен, потому что смысл своего "всего лишь" он придумать не успел. Брофловски успокаивающе прикусывает губу, совсем перепачканную в помаде, да и сам он выглядит наверняка не лучше. Чёрные пятна уже и на щеках обоих, и на шее, и на ключицах смешиваются с расцветающими засосами. Продолжая успокаивать Фиркла глубокими медленными поцелуями, Айк спешно натягивает презерватив, выдавливая на пальцы оставшуюся смазку. - Будет удобно? - получив быстрый кивок, Айк снова приникает к губам Фиркла, отвлекая, и аккуратно раздвигает его бёдра. Смит замирает не дыша, только нервно кусает губы, пока Айк спускается поцелуями к его шее, медленно вставляя палец и надеясь не сделать Фирклу больно неаккуратным движением. - Хватит нежничать, ты же знаешь, что мне это не нравится, - рычит Фиркл, впиваясь острыми ногтями в плечи Айка и заставляя того глухо зашипеть от боли. - Откуда я должен это знать? Я вообще могу... Ладно, понял, - Айк морщится, вовремя прекратив пререкаться. Фирклу не столько не нравится, сколько он просто выделывается, но если ему вдруг станет больно, кто же будет виноват? Айк, кто же ещё. Брофловски улыбается, кусает покрасневшую кожу и добавляет второй палец, убеждаясь, что Фирклу пока не больно, - Ты невыносимый. - А я думал, что ты за это меня и лю..бишь, - Фиркл рвано выдыхает на середине слова и жмурится, царапая лопатки Айка. Брофловски закатывает глаза на это и слегка раздвигает пальцы, снова слыша глухой стон. Чувствительный, чёрт его возьми. Если Фиркл не прекратит царапаться, Айк не будет ждать следующего раза и свяжет его уже сейчас. Он слегка ускоряет движения кистью, надеясь, что растянет Фиркла достаточно, потому что терпеть уже нет сил. Смит и сам уже подрагивает от желания, но молчит, давая Айку самому убедиться, когда будет достаточно. Почувствовав, как Брофловски убирает пальцы, Фиркл слегка щурится и следит за Айком встревоженным взглядом. Не то чтобы он сильно волновался, просто... да, волновался, но не слишком. Айку об этом знать уж точно не стоит, образ бесстыдного готического принца и так разрушен донельзя. Брофловски вставляет медленно, следит за реакцией Фиркла, убеждаясь, что ему не больно. Ему и не больно, он только жмурится и тихо поскуливает, и тогда Айк одним толчком входит до конца. - Бля-ять, - взвыл Фиркл, выгибаясь и впивая ногти в спину Айка. На глазах выступили слёзы, но он только гаденько ухмыльнулся, - Т-так бы сразу... Айк нехорошо щурится в ответ, но принимает мазохистские наклонности Фиркла и делает ещё один толчок, заставляя его протяжно заскулить в голос. Если бы у Брофловски спросили, какой звук во Вселенной самый охуенный, он ответил бы не задумываясь. Если бы ещё его лопатки не раздирали коготки. Айк усмехается, перехватывает запястья Фиркла и снова зажимает их у него над головой, глубоко толкаясь, отчего Смит только громче стонет, закатывая глаза и царапая воздух лишёнными свободы пальцами. Свободной рукой Айк крепко сжимает бедро гота, надеясь, что не оставит синяков. Фиркла пробирает мелкая дрожь удовольствия, растрёпанные волосы будто живут отдельной жизнью, разметавшись по постели, под ремнями портупеи заметны красные полосы. Он выражает сотню эмоций в минуту, и половина из них - невероятное удовлетворение. Макияж начинает течь, а Фиркл только стонет громче, дёргая скованными руками. Айк наклоняется и глубоко целует гота, заставляя его мычать уже в поцелуй и царапать чужое нёбо пирсингом. Фиркл всегда хочет казаться безэмоциональным, но сейчас чувственно стонет и реагирует на каждое прикосновение и слово, закатывает глаза от удовольствия. Это сносит крышу и заставляет ускориться, так, чтобы Смит срывал голос, выкрикивая его имя. - А..Айк... - Фирклу от глубоких поцелуев и собственных стонов не хватает дыхания, он судорожно втягивает воздух и тут же тратит его на новый скулёж, - Стой, ст-той, подожди... Айк останавливается и поднимает на Фиркла встревоженный взгляд, но тот только успокаивающе улыбается и мотает головой. - Всё в порядке, просто... давай я перевернусь или вроде того? Ноги устали. - А, конечно, - Айк аккуратно выходит, заставляя Фиркла крупно дрогнуть. Пока тот встаёт в более удобное положение, Айк задумчиво осматривает ремешки портупеи. Едва ли в ней удобно ходить всё время, если только Фиркл не соврал. Хотя Айк не сомневался в том, что Смит мог получать удовольствие от того, что окружающие не знают о подобном секретике, особенно когда этот секретик царапает кожу ремнями. Фиркл выгибается навстречу, напоминая о себе, Айк крепко сжимает его бёдра и снова входит резким толчком, отчего гот содрогается как от удара тока и довольно вскрикивает. Едва ли Айк когда-нибудь поймёт его мазохистские наклонности, но то, какое удовольствие получал от этого гот, жутко возбуждало. Фиркл чувствует, как Айк, не прекращая двигаться, прижимается к нему грудью, утыкаясь носом в затылок, обхватывает член горячей ладонью и быстро надрачивает в такт толчкам. Натягивая пальцами ткань покрывала, Фиркл утыкается лбом в собственные руки, из-за чего Айку приходится сильнее прижиматься к нему, ещё больше вжимая в постель. Смиту уже не хватает сил стонать, он только глухо поскуливает и мелко дрожит, готовясь вот-вот кончить. Айк, понимая это, ускоряется до предела, свободной рукой стягивает волосы Фиркла, запрокидывая его голову, и шипит в ухо: - Не думал, что у тебя такие интересные фетиши. - Ты и половины не знаешь, - дрожащим голосом отвечает Фиркл и сам толкается навстречу, кончая с протяжным стоном и невольно прокусывая губу до крови. Айк брезгливо кривится и свободной рукой тянется за заранее брошенными тут же салфетками, быстро вытирает руку от горячей спермы, выпрямляется и настраивается на комфортный темп, стараясь не слишком мучить обмякшего от удовольствия и подрагивающего Фиркла. Сделав несколько рваных толчков кончает сам, тут же выходя и позволяя Смиту расслабленно лечь набок. - Я тебя люблю, ты знаешь? - тихо мурлычет тот, следя затуманенным взглядом за тем, как Айк заворачивает презерватив в салфетку, вытирает с обоих остатки смазки и, кидая комок салфеток в мусорку, попадает в цель, в отличие от некоторых, - А ещё у меня теперь задница болит. Фиркл перекатывается на другой бок, поднимается и утыкается носом в шею Айка, заставляя его замереть. - Это было, - гот поднимает на Брофловски взгляд и озорно блестит глазами, - Прикольно. - Прикольно? - Ага. Прикольно. - Так вот что обычно после секса говорят? - насмешливо щурится Айк, ухмыляясь, - Буду знать. - Секса? Я думал мы повторяли линейные уравнения. - Тоже ебля в мозг. Айк хочет добавить, что стоило бы сходить в душ, но Фиркл лениво прижимается к нему и закрывает глаза, так что Брофловски решает, что минутой меньше, минутой больше - разница небольшая. В конце концов, это было прикольно.