погуляем, пап?

Тихо напевая себе под нос старую песенку и аккуратно прыгая с одного камня на другой, совсем ещё юное и неокрепшее дитя богомола ступало по земле своей деревни, вдали от весело галдящих сверстников. Скромных и непримечательных цветов накидка немного колыхалась от потоков слабенького ветра. Кажется что... Ребёнок играл в некую причудливую игру. Каждый прыжок с камня сопровождался удивительно вовремя произнесённой строчкой из песни. Когда же игру девочки прерывали другие дети, она пряталась за небольшой стенкой и провожала их уставшим взглядом с тенью облегчения и любопытства. Высокий воин в кое-где порванной накидке, придерживающийся за облаченное в лёгкий слой хитина брюшко, не то от нервов, не то от упрямства подрагивающей клешнёй тащил по сухой земле потрёпанную пику, с которой медленно стекала кровь монстров глубинного гнезда. Не успев грустно промычать песню, девочка остановила игру и обратила свой взор в сторону, из которой доносился отрывистый, грубый лязг, задевающего всё, что только можно орудия. Вдруг, до этого одинокие и даже тоскливые глазки, словно оживились. Да и сама девчушка приободрилась и повеселела. Вслушавшись в тяжёлое дыхание и сбивчивую поступь, девочка, быстро перебирая лапками, выбежала из своего укрытия и, заглянув за угол, мигом просиявшая, побежала навстречу воину. Тот, услышал топот маленьких ступней и кинул суровый взор туда, откуда этот звук доносился, однако, уже через несколько секунд взгляд многократно смягчился. Пикинёр вонзил оружие лезвием в землю и, постаравшись выровнять дыхание, посмотрел в сторону надвигающейся крохотной беды. — Папа! Папа! — разнесся на полпустоши, звонкий голосок. Дитя подбежала к родителю и вцепилась в его ногу. Отец радостно рассмеялся. — Привет родная, привет. — Он аккуратно положил руку на головушку дочери и любя погладил, на что ребёнок ответил порцией радостного смеха. — Пап, а давай погуляем! Ну пожалуйста! — Маленькая девочка сделала предложение, от которого невозможно отказаться. Богомол тяжело выдохнул, всеми силами скрывая усталость. — Конечно, конечно, пошли гулять. — Лорд ответил согласием на просьбу дочки настолько радостно, насколько насколько ему позволяла боль. Девочка ловко подпрыгнула, и схватила отца за кончик клешни. Из-за этого, её отцу пришлось сложиться едва ли не в четверо, чтобы девочка смогла спокойно держать в своём кулачке пальцы. Зрелище со стороны казалось забавным: малышка весело, немного подпрыгивая, держала за кисть, чуть ли не припавшего к земле, и волочащего за собой потасканное орудие отца. — Почему ты не с остальными? — Хрипло спросил Лорд, кивнув рогатой головой в сторону активно копошащихся и носящихся детей. Девочка призадумалась и замедлила шаг. — Ну... — замявшись, она повела хрупкими плечиками и нехотя ответила: — Я не слишком люблю эту игру. Та самая "игра" чем-то напоминала догонялки наоборот. Когда ВСЕ ловили ОДНОГО. — А ещё... Воин, до этого с толикой любопытства наблюдающий за тем, как юркий детёныш удирал от таких же, перевёл взгляд обратно на дочку. — Мальчишки. — коротко, почти что не детским голосом, вынесла вердикт девчушка. И... Отец мог её понять. Когда убегающего игрока, чаще всего парня, ловили - догонялки заканчивались. Начинался мордобой. Потому что богомол — будущий воин, а тем более самец, ни за что не сдастся, даже в игре, даже будучи ребёнком. Поэтому в целом безобидная игра превращалась в гурьбу, где все дрались против всех, и каким-то образом, мальчикам удавалось зазвать в сей хаос и и девочек, от которых дочь Лорда в такие моменты неизменно держалась в стороне. Таким образом, дерущаяся кучка существовала либо до тех пор, пока "отважные воины" не отбивали себе все что можно, либо пока пришедший на крики, а в некоторых, ОСОБО редких случаях — брани, взрослый богомол, не прекращал "ход жестокой битвы", путём растаскивания детей друг от друга и воспитательного, боевого клича. На cей раз, этим взрослым оказался четвёртый лорд. И пока он расцеплял грустно скулящих из-за преждевременного конца сражения детёнышей, попутно раздавая несильные затрещины парням, его дочь тихо посмеивалась в лапку. — Ты герой. — Спокойно констатировала факт девчушка, посмотрев в глаза вернувшемуся с миротворческой миссии отцу. — Да ну что уж там. — Чуть более весёлым тоном ответил Лорд.— Я ведь тоже мальчик. — Он взглянул на дочку с шутливым прищуром. — Нет! — заупрямилась дитя и прижалась к его ногам. — Ты папа! — Легко проговорила она, изящно "выиграв" этот спор. Девочка через пять минут спокойного прогулки по деревне, сожмурив глазки сказала: — Ты ранен, тебе нужно домой. Лорд, тихо хмыкнув, хотел было возразить, сказав: "я в поря-...", но дочь его перебила. — Врешь! С явно долей обеспокоенности, даже немного сердито, воскликнула она. — Лорд под маской улыбнулся. — Вся в мать. Ничего не скроешь. Ни-че-го. — Маленькая же всё никак не успокаивалась, готовая чуть ли не на руках тащить отца вместе с пикой домой, на что лорд сказал — Прошу, не беспокойся. Рана не настолько страшна. Это всего лишь царапинка. Папа сильный и бывал в передрягах похуже. Успокойся, ладно? — Спокойным тоном молвил он. Дочка, последовала совету и решила перестать ожесточённо подначивать отца наведаться к лекарю, а уже через несколько быстро протекших минут весело носилась по небольшой полянке — Папа, смотри, смотри как я высоко! — Голосила залезшая на старую деревянную стену малышка. — Ты молодец! Только аккуратней! — Промолвил воин, вонзивший пику в рыхлую землю, чтобы поймать дитя, если она упадёт. Но ловить, к счастью, не пришлось. Хорошо прицелившись, девчушка отпрыгнула со стены и приземлилась аккурат между рогов отца. — Теперь я больше тебя. — По-настоящему довольная результатом, говорила она. — Ну я вижу. — Отчасти саркастичным голосом молвил Лорд, Так как на деле он не видел ровным счётом ничего, кроме худенького тельца дочери прямо перед своими глазами. Осторожно схватив девочку в руки, воин посадил её себе на шею, а девчушка, не теряя ни секунды, практически тут же обхватила ручонками длинные, синеватые рога, после чего счастливо засмеялась. Таким, весьма-весьма интересным способом, они погуляли ещё немного, пока отец не заметил расположенную в самом сердце деревни постройку, напоминающую колизей, тренировочный лагерь для детёнышей богомолов. И решив, что отличным решением для окончания прогулки станет прямая доставка дочери к занятиям, лорд уверенным шагом пошёл к лагерю, не заметив, как немного нервозно начала глядеть на быстро приближающееся поле боя дочка. — Ну, вот мы и на месте. — Спустив девочку "с небес на землю", проговорил отец. Маленькая же лишь промолчала, не слишком удачно пытаясь не показывать грусть. — Эй, что такое? — Заботливо поинтересовался воин, опускаясь на колени рядом с ней. — Мне... Мне не нравится сражаться. У меня ничего не получается, и всё, что бы я ни брала в руки, всегда ломается... Лорд потупил взгляд в землю, вздохнул и ещё раз посмотрел на поникшую дочку. — Хочешь, я тебя завтра сам потренирую? — Предложил он. Девочка, воспряв духом, с вспыхнувшим вновь энтузиазмом посмотрела на отца. — А ты можешь?! — Разумеется. — Спокойно, с немного высокопарной ноткой в голосе ответил воин. — Но сейчас иди к остальным. Я помогу тебе выправиться, если ничего не выйдет, договорились? Вместо ответа она снова взглянула на лагерь, а затем зажмурилась, будто бы загадывая желание или решаясь на важный детский подвиг... А через пару мгновений лорд оказался в крепких детских объятиях. — Я люблю тебя, папа. — Говорила девочка, утыкаясь в его грудь, и каждая рана, что ещё недавно противно и надоедливо свербела, вдруг будто бы исчезла насовсем. Боль и усталость отступили перед любовью — поистине великой силой, решиться продемонстрировать которую сумел бы далеко не каждый богомол. Что-то внутри грубой души лорда отозвалось тихим звоном. — Я тоже люблю тебя, родная. — Ответил он, прижимая дочь к себе, а затем отпустил лапы, кивнув головой в сторону лагеря. — Ступай. И помни: у тебя всё непременно получится. Нехотя отстранившись, девочка улыбнулась и убежала к остальным. Лорд поднялся и, усмехнувшись, скрылся в ходах деревни. Пика, уверенно заброшенная за спину, больше не лязгала по земле, а на сердце разливалось ни с чем не сравнимое и пылкое тепло.