Бабочка, что соткана из параллелей

Свет помещения так нескладно сочетался с мраком, окружающим ауры присутствующих. Мировые преступники, нукенины S-ранга, собравшиеся под знаменьем единой организации, объединенные одним общим идеалом. Хотя, все прекрасно понимали, что это — лишь громкие слова. По крайней мере, один человек уж точно не интересовался ничем, кроме той выгоды, которую давала организация. Возможность проводить эксперименты, даже предоставление материалов и денежных средств, взаимовыгодное использование друг друга и ничего больше. Змей с удовольствием следил за интересными экземплярами, в частности Сасори. Напарник, гений в области ядов, всевозможных механизмов и техники, конечно, не был в восторге и скрывал большую часть наработок и своих козырей, однако, разве это могло помешать Орочимару? Так или иначе, он добывал новые данные, и, по итогу, это оказалось взаимным со стороны кукловода, что в тайне старался получить максимальное количество информации как о самом напарнике, так и о его исследованиях. За то не очень длительное время, Сасори проникся весьма специфичным, но всё же уважением к коллеге, хотя бы потому, что их цели совпали. На удивление, оба обнаружили одинаковое презрение к слабости человеческого тела и пытаются добиться вечной жизни. Только вот Орочимару не хотел мириться с тем, что слежка обоюдная, да и не планировал ради цели отказываться от своей «органической части», считая это не «истинным бессмертием», всячески стараясь добиться вечности именно человеческого тела, такого слабого и хрупкого, что просто не может устоять перед гнетом жизни и войны. Хотя столь высокие цели давно уже остались в прошлом, в котором его идеалы признаны безумными и выходящими за понятия этических норм. Глупцы, они не могли даже осознать, что подобная идеология ведёт в никуда, она тормозит и не позволяет перейти рамки человеческих возможностей. Что, как не само тело, сможет поведать о всех своих тайнах и приоткрыть этот занавес бытия и смерти? Без жертв не может существовать прогресса, никакая цель не может быть достигнута, а этика и мораль являются барьерами, которые люди сами воздвигли из-за страха перед неизведанным. Проблема морали всегда будет остро стоять преградой перед наукой, которая пытается познать этот мир, ведь знания требуют исследований, исследования требуют материалов, материалы, порой, требуют жертв. Но что за бред? Почему жертвы со стороны любых живых существ, кроме людей, являются нормой, а самого человека нужно изучать какими-то абстрактными методами, которые не требуют его непосредственного участия? Причём, нет никаких точных границ: используешь вражеских шиноби — тебе спустят с рук это лишь те, кому это выгодно, остальные — заклеймят; используешь шиноби своей деревни — тебе спустят с рук это лишь те, кому это выгодно, остальные, опять же, заклеймят. И Орочимару уже давно понял весь масштаб лицемерия, ещё когда работал на Данзо, а потому… Зачем вообще требуется считаться с чьим-то мнением, когда можно просто проводить эксперименты, которые тебе необходимы? Главное — не быть пойманным, а если поймают — обернуть это себе в выгоду, как, впрочем, и всё вокруг. Всё лишь ради истинной цели — бессмертия. Вечная жизнь, столь великолепная и, самое главное, дающая время. Много времени. Столько, что хватит познать саму сущность мироздания, изучить не просто какие-то техники, а обрести понимание их сути, начал, от которых берётся сама чакра и сила. Великая цель, что захватывает ум с головой, и здесь нет места всей этой чепухе про нравственность. Но, чтобы достичь её, нужно получить это время, а, вместе с ним, и тело, которое способно будет выдержать этот путь и будет обладать самыми невероятными способностями, перед ним прогнуться все, кто встанут на пути. То самое идеальное тело, что он видит перед собой. — Наш новый член только что прибыл. — как всегда бесцветным голосом произнес Пейн, смотря на остальных членов не менее жуткими глазами. — Учиха Итачи. — Орочимару ликовал. Его радости не было предела, пусть и не проявлял её, но внутри он был, как никогда, возбужден от предвкушения. Удача повернулась к нему немыслимо светлой стороной. «Кто бы мог подумать, что Он станет членом Акацуки», — удивлению змея было, поистине, безграничным. Он прекрасно помнил, как увидел впервые способности члена клана Учиха. Именно этот человек и показал ему всю мощь шарингана. Додзюцу, которое учёный теперь обязан заполучить… Как и столь великолепное тело. *** Спокойствие звуков природы нарушал гулкий стук подошвы обуви об каменную кладку лестницы. И эта тишина давила, буквально сжимала сердце, что, казалось бы, замерло и остановилось в тот самый день. День, когда пришлось отринуть все чувства, запечатать их так глубоко, чтобы больше эмоции никогда не смогли даже дёрнуть лицевые мышцы. Единственный и последний миг, когда Итачи позволил себе слабину, позволил обессилено упасть на крыше здания и дать волю последним в жизни чувствам. Но, пока, прошло ещё слишком мало времени, по крайней мере, так он старался успокоить себя, особенно сейчас, в этом безмолвном спокойствие природы. Том самом, которое так любила его сестра, и которое так не любил Шисуи, вечно нарушая «напряжённое молчание» в моменты, когда они были вместе… Итачи слегка качнул головой, смахивая подступающие воспоминания, что терзали его, стоило лишь немного расслабиться. Прошлое, которое уже не вернуть, как и сделанный выбор, единственно верный и позволивший обелить имя клана и сохранить жизнь, хотя бы Саске. Теперь уже ничего нельзя изменить, остается только ждать. Просто ждать момента, когда он искупит свои грехи, умерев от рук человека, которого он так жестоко предал. Настолько жестоко, что взгляд того блеснул шестиконечным цветком с перевернутой, для данного вида глаз, цветовой гаммой, ещё и под аккомпанемент болезненного вопля. Увидев это тогда, брат почувствовал настоящий ужас от собственных действий. Он и так с трудом произносил уже заготовленную речь, совсем не глядя сестре в глаза, если бы не блокнот, то она бы и не поверила ему… Возможно, в глубине души на это он и наделся. Что всё будет как прежде, а произошедшее лишь ложь. Его собственная Ложь. Но этот вид нарушенной троичности томоэ Шарингана, что раз за разом всплывал перед глазами, как и тщетная попытка протянуть ему руку, как и дальнейший раздирающий душу крик... Надежды просто разбивались о реальность. Причём даже более болезненно, ведь мало особенности глаз и без того необычной сестры, ещё это и принуждало видеть перед своими такой же, выделяющийся своими четырьмя концами, сюрикен, что так уверенно бросился к врагам. Итачи снова едва махнул головой. Назад пути нет, всё кончено, все мертвы. Он боролся и проиграл, потеряв всё, что имел. Теперь, он будет лишь ждать. «Значит, это ты имела ввиду, когда говорила, что не можешь держать голову пустой», — горькая правда, только теперь он смог в полной мере понять чувства сестры. Даже нет смысла пытаться отгородиться от всех этих мыслей, остается просто дожидаться своей участи, утопая в собственной вине и стараясь из последних сил держать опасность подальше от деревни, ради которой он пошёл на всё. Понимание того, откуда у ребёнка, что только начал жить, были подобные проблемы с «невозможностью оставить мозг не занятым из-за наваливавшихся мыслей» — уже не имеет никакого значения. Итачи не раз задавался многими вопросами по поводу Саске, но, в отличии от Шисуи, не стремился узнать ответов. А теперь уж тем более, когда даже друг не успел их узнать. От дум его отвлёк силуэт, что поднимался по лестнице, в противоположность Учихе. «Орочимару…» — Итачи уже давно понял, что тот нацелился на него. Это рвение стать его напарником, что проявил Саннин, известный за свои эксперименты, дало сразу понять его заинтересованность в новом объекте исследований. Что конкретно творится в голове психа, только ему и известно, но одно очевидно — он может напасть в любой момент, а сейчас этот момент самый подходящий… Не спеша, оба человека проходят мимо друг друга. Но Орочимару совершил роковую ошибку, бездумно бросив свой взгляд на то, что его так заинтересовало, что он так желал, алый цвет на который он не мог не любоваться. И поплатился за свое высокомерие, что вскоре и поймёт. — Ты знаешь, что такое вечная жизнь, Итачи? — произнёс он, схватив парня призванной змеей, — я тоже пока не знаю, и поэтому мне нужно новое тело. Такое, что откроет мне путь к вечной жизни. — смаковал тот чуть ли не каждое слово, упиваясь собственным величием. Орочимару прекрасно знает, на что способен, и двенадцатилетнему юнцу, пусть и вырезавшему свой клан, почти в одиночку, всё равно не тягаться с шиноби, прошедшему войну и столько битв. Маленький гений с потрясающим кеккей-генкаем, который он обязан заполучить. Неизведанная сила, техника, что поражает воображение, то, в чём так и чувствуется покров этой завесы истории и истоков чакры. Мощь, которая достанется ему, которую он разберёт по полочкам, выявит все её нюансы и заодно использует для своей мести. Уничтожит Коноху и покажет Хирузену, как сильно тот ошибался. Невероятное и поражающее своим потенциалом додзюцу, а вместе с ним и тело, дар бессмертия и вечной жизни. — Твоя главная проблема — это твои желания. — и только на этих словах Орочимару понял, что за всё это время даже не двинулся с места. — Не может быть. Парализующее гендзюцу? — ни одна мышца не двигается, ток чужеродной чакры блокировал отделы мозга, отвечающие за движения, внушив, как он стиснут незримыми оковами, — у твоих глаз невероятная сила… Поразительно, — чакра настолько искусно проникла в тело, что, даже осознавая гендзюцу, змей не может выбраться из него. Её ток, буквально, переплелся с током самого Саннина, в результате чего, выявить влияние в полной мере не представляется возможным, а без этого гендзюцу не снять. Только вот учёный на то и является им. Составить примерные наброски того, как подобное можно было провернуть не просто, но возможно для того, кто сумел изучить человеческое тело вдоль и поперёк, как и само это дзюцу. Пусть и с усилием, но дополнительный ток чакры к рукам немного нарушил поток чужеродной и позволил отрубить себе руку с кольцом. Столь резкая боль, а, следовательно, и отрезвляющие ощущения для организма, привели того в чувство и вызволили из техники. Орочимару лишь тяжело дышал, постепенно осознавая величину своей ошибки. — Орочимару, какую бы технику ты не использовал, эти глаза способны её распознать. — как и ожидал Итачи, Саннин напал, не сумев удержать собственные амбиции в узде. — А ты довольно прямолинеен. — змей лишь и мог, что тянуть время. Это, конечно, не конец, но осознание провала и собственного бессилия давило на него. Такой быстрый проигрыш был слишком неожиданным исходом. — Даже не знаю, как мне с тобой поступить. Стоит убить тебя прямо сейчас или использовать потом? — парень смотрел на нукенина. «Страх смерти…» — вот, что видел сейчас Итачи, единственное, что так и написано на лице этого человека. Вечная жизнь, хрупкость человеческого тела, желание получить силу и собрать все техники — это всё лишь отговорки, красивые слова, скрывающие истину. Пусть Орочимару и сам этого не признает, но он всего лишь желает этим самым избежать Своей слабости, и это видно сейчас, как никогда. Он желает получить тело и бессмертие лишь потому, что не хочет умирать сам. Жалкое зрелище. Даже если познание истинного бытия его реальная цель, она всё равно утопает под страхом смерти, которым и обусловлена эта неприязнь к недолговечности человеческой жизни, сейчас Итачи, как никогда, понимал это и видел в нём. — Итачи… — Нет, у тебя совсем нет желания… — «Шисуи, Саске…» — он помнит их. Помнит, как они вставали перед истинным ликом смерти. Шисуи, из последних сил бросивший блокнот и направившийся на встречу Ей, не был напуган. В его взгляде была решимость защитить свою семью, своих брата и сестру. Уверенность, что он не позволит навредить тем, кто ему дорог. Саске, увидевшая весь Её ужас, не проявила страха за свою собственную жизнь. Страх был, но он был вызван отчаянием и непониманием, а, главное, предательством брата и пониманием, что это конец для них обоих, причём такой, который во много хуже смерти. Даже не смотря на весь ужас, она с надеждой смотрела ему в след, протягивая руку и зовя братом до самого конца, пока от боли пробуждения глаз не потеряла сознание. Да, у них обоих было то, что сейчас он не видит в этом человеке перед собой, то, что делает его жалким в глазах Учихи. — … Желания жить. — Орочимару-сама! — полетевшие сюрикены заставили Итачи отступить назад, а перед противником приземлился Кабуто. — Ты точно за это поплатишься. — лишь и мог бросить змей на прощание. *** Запущенные в Учиху взрыв-печати дали возможность отступить. Кабуто же помог доставить учёного до их логова. «Эти глаза… Эти глаза владеют невероятной силой». — теперь уже Орочимару убедился в этом на собственной шкуре, которую он снял и обновил, благодаря своей улучшенной версии Каварими, но Дзюцу, оттого желание заполучить их уже стало граничить с безумием. Только вот Итачи противник, с которым стоит считаться, более того, он слишком силён, и безрассудство Орочимару могло стоить ему жизни. Его высокомерие сыграло с ним очень злую шутку, но это — не конец! Он убедился, что должен, во чтобы то не стало, заполучить эти глаза. Только вот идти против Итачи слишком рискованно, да и теперь он официально стал предателем Акацуки, а значит — надо спрятаться, пока члены организации не пришли по его душу. «Чёрт!» — нукенин искренне был расстроен, недоволен тем, что не получил желанное тело и упустил додзюцу, в порыве эмоций он ударил ладонями об стол даже не думая о своём самообладании. Да и как о нём может идти речь, когда такой образец выскользнул из рук. Хотя нет, даже не так, оказался жидкостью полной едких веществ, что схватить не только просто невозможно, так ещё и руки лишишься. — Орочимару-сама, — наконец решился дозваться до Саннина Кабуто. — Что такое, Кабуто-кун? — пусть мужчина и выглядел спокойным, но его не самый доброжелательный настрой ощущался гнетущей аурой в комнате. «Он зол. Очень зол. Но это лишь пока», — Якуши улыбнулся от предвкушения реакции своего наставника и протянул бумаги. — Это… — глаза змея расширились ещё хлеще, чем когда он встретил Итачи в рядах Акацуки, а довольный оскал так и расплылся на лице, — Кабуто-кун, ты проделал просто потрясающую работу. — Но что мы будем с этим делать? — так и будоражил вопрос парня, информация невероятна, но какой от неё найдется прок? — Мы сделаем предложение, от которого невозможно будет отказаться. — длинный язык так и норовил облизать губы, предчувствуя будущую победу. Хоть и план предвещает быть с весьма долгосрочной перспективой. — Но где гарантия, что нам не откажут? Вы же понимаете, что… — Не загадывай наперед, Кабуто-кун. Шиноби — не ангелы, несущие добро и дружбу, а наёмные убийцы, что деревней сотрудничают, ну и, будем честны, властвуют над Даймё страны. Поверь, когда дело касается их целей, а уж, тем более столь личных, они пойдут на любую сделку, даже со мной… Тем более со мной, ведь только я могу дать доступ к тому, что так необходимо. К тому же, наши цели отчасти совпадают. Хе-хе-хе, даже «весьма совпадают», а это решающий фактор. — довольство так и играло на лице Орочимару. Ещё не всё потеряно, нет, всё стало даже лучше, он в выигрыше. Даже если тело Итачи получить будет по итогу невозможно, появится запасной вариант. Главное только заинтересовать, это будет не просто, но возможно. Правильная манипуляция… Хотя теперь совершать ошибок нельзя, больше не стоит так недооценивать оппонента, по крайней мере, такого. — А что касается проверки техник в Сунагакуре? Мы не отправимся туда? — Просто с небольшой задержкой. — Акацуки не оставят нас в покое, Орочимару-сама. — Хе-хе, ничего, они для нас угрозы не представляют. А когда закончим дело и скроемся… Мы преподнесём им сюрприз, о котором они даже знать не будут. Что-что, а, теперь уже, бывших коллег я презираю даже больше, чем ненавистную деревню, и это так же станет решающим фактором в нашей сделке. — да, в конце концов это было не более чем обоюдное использование друг друга, только вот, пусть в этой организации и не страдали моральным идиотизмом, но откровенная слежка, попытки контролировать и заставить подчиняться просто выводили Саннина из себя. Тот же Сасори постоянно следил за экспериментами Орочимару, он, конечно, тоже, но только, когда пытаются выведать твои секреты — уже становится не до шуток. Тем более, что преданным псом, как большинство, он не был, а такие попытки приструнить и приручить дикую змею приведут лишь к тому, что она укусит. А уж, тем более, когда играются с ядовитой особью. Если Акацуки не остановятся и попробуют добраться до предателя, а они это сделают, гордость иного попросту не позволит, то он с радостью покроит их ядом… Теперь уже с удвоенной силой. И от этого Орочимару не может не улыбаться. — Приготовься, Кабуто-кун, у нас назначена весьма интересная встреча. *** «Ума. Тора. Высвобождение огня: Великий огненный шар!» — воздух выдыхается, а вместе с ним и пламя. Только вот форму шара оно приобрести не успевает, рассеиваясь над водой. «Да твою мать! Восьмой день и ничего! Как эта хрень вообще работает?!» — обессиленно девочка грохнулась на землю. Тренировки с чакрой не дают особого результата, но самое главное — непонимание. Для придачи формы, требуется не только печати, что направляют чакру по нужным каналам и помогают видоизменять её, облегчая контроль, но и понимание, что ты хочешь увидеть и получить в итоге, чтобы контролировать этот поток. Печати здесь лишь дополнительные костыли, остальное — ты делаешь сам, но как можно так просто представить берущийся из неоткуда огонь? Саске достала свой дневник, куда записывает все планы, знания, и вообще всё, что кажется значимым. На русском, естественно, ведь, уж лучше у кого-то возникнут вопросы к непонятному «методу шифровки», чем к самому тексту. Английский, как более простой и универсальный язык, был оставлен про запас, на случай шифровки между потенциальными союзниками. Сейчас там красовались вопросы, вопросы и ещё раз вопросы, ответы на которые, пока, не представляется возможным получить. А также техники. На глаза попался вычеркнутый шаринган… «Почему сразу три томоэ? Разве в нём по умолчанию не встроена постепенная эволюция глаз, чтобы не перегружать тело и сами глаза?» — этим вопросом Саске задавалась с тех пор, когда снова активировала глаза прямо перед зеркалом. После чего снова свалилась без сил, а проснувшись поняла, что от перегрузки зрение было немного мутным ещё какое-то время. В итоге, практика с глазами была отложена на неопределённо долгий срок, а в дневнике красовалась запись:       «Опыт: Активация шарингана;       Результат: Полное чакроистощение, помутнение зрения (вызвано, в свою очередь, одной из трёх причин: повреждение самой сетчатки глаза; повреждение зрительного нерва; повреждение затылочной доли головного мозга, где происходит обработка информации);       Вывод: Перегрузка слишком велика, в ближайшие годы требуется ждать укрепление тела, срок решения вопроса — неизвестен». «М-да… Привычки так просто не проходят»,  — усмехнулась про себя девочка, пересматривая сделанную не так давно запись. «Но что с огнём? Толком никаких исследований не проведёшь, даже эксперимент не поставишь. Эх, теория, так теория, подумаем ещё раз, откуда он берётся. Чакра — это энергия, раз она может создавать изменения на атомном уровне, судя по техникам, то поток фотонов. Что из себя представляет фотон? Квант электромагнитного излучения — то есть мельчайшая частица, единица этого излучения, точка, которая в совокупности с миллиардами других составляет его. Чакра — тоже некое излучение, судя по тому, какие изменения она творит — диапазон излучения невероятно широк… Даже видимую область затрагивает. Но излучение видимой области — это цвет, он ничего подобного не вытворяет. Следовательно, требуется признать, как аксиому, чакра — особый вид энергии, её фотоны также отличаются от фотонов привычного нам диапазона излучения. Оно не электромагнитное, то есть, его фотон, как волна, не включает в себя электронную и магнитную составляющую, но может действовать как они… Чёрт и как это может работать? Что из себя тогда представляет единица меры чакры? Духовная и Физическая составляющие — прекрасно! Но как такие абстрактные понятия влияют на реальную, мать его, физику окружения?! Ох уж эти магические условности мира…» — девочка буквально выла от безысходности, мозг просто не мог выдвинуть ни одну удобоваримую теорию. «Так! Аксиома — чакра особый тип энергии, Но! Она Может переходить в электромагнитную и влиять на атомы и молекулы… Как? Хер его знает, просто может! Боже…» — очередной вой бедного учёного, попавшего в магический мир. «Дальше, огонь! Огонь — это горение, горение — это окисление, окисление — это кислород. Так как вакуум мне не найти, чтобы проверить это, примем, что огонь образуется благодаря кислороду, как и в моём мире, в подавляющем большинстве. Это можно подтвердить, порывы ветра фуутона — способны усиливать его. Само пламя — всего лишь часть всей энергии, что попадает в видимый глазу диапазон электромагнитного излучения, остальная энергия рассеивается, как тепло. Такое огромное количество тепла, что вызывает ожоги — горение, а, следовательно, разрушение сложных белков, основ клеток и тканей. Другими словами, не само пламя опасно — а тепло, что оно в себе неумолимо влечёт и без которого не существует. А как же горение без пламени? Ну, тут всегда пламя есть, значит — пока стоит откинуть всё, кроме кислорода, как основного окислителя. Пламя — последствия горения, но для горения нужен не только окислитель, но и то, что будет окисляться, то бишь Гореть! Без этого никуда! Оно не берётся само по себе! Нужна реакция!» — очередной вой и очередной тупик в мыслях. Саске лежала на спине и смотрела на проплывающие облака. С удивлением, она действительно признала, что это очень успокаивает. Девочка уже готова вступить в эту облачно-пофигистичную братию и забить на логику, всё равно в этом мире от неё не осталось и следа. «Во всех книгах объясняется, что чакра преобразуется в огонь, но это невозможно. Огонь не образуется из ничего, как и пламя. Хотя «Пламя» не подходящий термин… Пламя — раскалённая среда, включает атомы, ионы, короче, почти плазма, но с условием, что, всё-таки, целых атомов там много. Да и применим он не только на огонь, а то же электричество…» Очередная вспышка из воспоминаний, вновь приходится хвататься за голову, мигрень уже стала постоянной частью жизни. Саске очень хотелось избежать похода к врачу и очередных таблеток, но понимание, что так просто не может продолжаться, — брало вверх. Да и шиза не всегда дремлет, её собственный голос, отражение истинных мыслей, которая не оставит в покое, стоит только психике пошатнуться. Благо, давала она о себе знать лишь в самые отчаянные моменты. Голова наконец отпустила, и девочка снова взглянула на небо. «Просто признать эту условность? Не копать так глубоко? Допустим, энергия выбивает электроны в окружающем газе, тут нет процессов и нет реакций, просто энергия, что обращает воздух в набор атомов, ионов и электронов, но только вот это уже плазма, а не такой явный огонь. Плазма выглядит скорее, как сгусток света, чем вьющееся пламя, для её образования нужно тепло по более, чем то, что дает пламя, нужен электрический разряд, он достаточен для отделения положительных ядер от их отрицательных электронных оболочек. Плазма — это полнейший хаос на атомном уровне, где просто идет мешанина всех составляющих. Хм… Но если энергия должна быть выше, то может подать больше чакры?» Девочка поднялась и снова попробовала выдохнуть поток, подав больше чакры, только вот изменилось лишь количество огня. «Ладно! Ладно! Сдаюсь! Я дракончик, я выдыхаю пламя благодаря магии! Магия — субстанция, которая может превращаться в огонь, просто потому что! Мне нужен шар, я — дракончик, то есть выдыхаю странный fire ball!» — она в очередной раз сложила печати и попыталась представить, как чакра, что и есть огонь, принимает форму шара. Мысленно, она изо всех сил старалась заставить эту энергию не рассеиваться, а принять форму точки, одной маленькой точки. Как можно плотнее, никаких рассеиваний. Открыв глаза, она заметила действительно маленький огненный шар, только он был очень яркий и жар от него был крайне высок, вода вокруг начала испаряться, не смотря на относительную отдаленность шара от неё в воздухе. Вид плотно сжатого огня так удивил Саске, что та потеряла концентрацию, в итоге, огонь вырвался, стараясь вернуться в требуемый для техники стабильный размер, что спровоцировало импровизированный взрыв. — Хе, будь здорова. — не смогла она скрыть нервного смешка от этого вида, а глаз задёргался. *** С момента резни прошёл уже почти год. Жизнь вернулась в привычное русло. Правда, для прошлого мира. Таблетки от мигрени были выписаны, и очередной курс начат. Постоянные тренировки с сюрикенами, простые физические нагрузки, вкупе с утяжелителями, неудачные попытки в освоении катона — продолжались. «Дальше взрывного шарика ничего не ушло, о шарингане и речи быть не может. Остаются только тренировки с телом, но для тайдзюцу нужен хотя бы мало-мальский тренер», — в очередной раз осознавала девочка тяжесть положения. Уровень Академии был слишком низким, на уроках она, в основном, медитировала, в конце концов, ученик, что не слушает и сидит тихо, не вызывает такого внимания, как тот, кто сильно мешает. Тут девочка даже была благодарна Наруто, перетягивающему Ируку на себя. Хотя, с другой стороны, — была готова прибить за неугомонность, игнор ничем не помогал, тот только больше напирал со своими идеями по их противостоянию, чем напоминал Шисуи, хоть и более неугомонного, отчего становилось вдвойне тяжелее рядом с этим энерджайзером. Вопросы так и оставались без ответов, а идти их узнавать — было рано. С неё всё ещё не сняли наблюдение, постоянно проверяли ирьёнины, да вызывал временами Хокаге. И это только видимое, кто знает, как с местной магией могут следить издалека, она все еще плохо знает этот мир и все его тонкости. Благо поход в дом вряд ли вызвал вопросы, она забрала памятные вещи, свитки и всё, что казалось значимым или нужным в хозяйстве, только в комнату Итачи так и не рискнула зайти. Благо, уборку провели без её присмотра. Взяли что-то или нет — волновало в последнюю очередь, смотреть на трупы новой семьи слишком не хотелось. Сам поход к клановому району и обратно и так был нелёгким, позывы рвоты так и давали о себе знать. А от вида энгавы и всплывших брюхом к верху рыб — накатила истерика. Но вот очередной день закончен, Саске вернулась «домой». Бросив сумку на пол, она поплелась к холодильнику, выуживая оттуда очередной лоток еды. Заготавливать их заранее в один день на неделю вперёд — уже отлаженная когда-то схема. К местной кухне она приучилась быстро, готовка была её хобби, вкусно поесть все любят, а жизнь в одиночестве заставляет приучиться к этому ремеслу. Только вот у неё и мысли не было, что всё вернется на круги своя. Ком в горле, как всегда, мешал есть, но через силу приходилось в себя пихать. Как ни кстати вспомнился день, когда они с Итачи остались одни и тот показал свои «навыки домохозяйки», а на следующий день Шисуи долго смеялся с рассказа, взяв с друга словечко, что тот и ему что-нибудь принесёт. Слёзы уже давно не текли — невозможно плакать каждый день, но противное чувство терзало постоянно, стоит остаться дома, поэтому она старалась приходить сюда только спать. Все загадки были отложены до выпуска, попытка получить информацию о клане и её членах привела в тупик под названием «Генин». Ей требуется звание шиноби, чтобы получить информацию о шиноби. Ну, оно и не удивительно, до его получения — ты не являешься официально частью «армии», а информация о ней гражданским недоступна. Но такое долгое ожидание сводит с ума, как эта квартира и осознание того, что: ты снова одна. Саске устало выдохнула и полностью игнорируя свою шизу пошла в ванну.       «Требуется учитель по тайдзюцу… Шисуи упоминал одного, правда…» Тренировка закончена и теперь мы просто сидели на траве, я с радостью доставала перекус. Итачи остался сидеть на камне и взял лишь воду, а Шисуи, сидевший рядом, начал рассказывать об основах использования чакры, только вот потом это опять перетекло в «невероятные истории из жизни шиноби». После, это началось сопровождаться жестикуляцией и очередными попытками меня «растормошить». — Шисуи, скажи, вот почему ты такой шумный? Ты хоть иногда можешь. Просто. Тихо. Посидеть. Без болтовни. — в очередной раз возвела я глаза к небу, тихо жалуясь на друга. — Эх, это ты ещё одного шиноби не видела, вот, по сравнению с ним, я не то, что тихим покажусь… — сказал тот отводя взгляд и нервно разминая шею, — он вообще оставляет незабываемое впечатление, ха-ха. Недавно и Итачи с ним пересёкся. — тот покосился хитрым взглядом на брата. — Пф, нет уж, спасибо, тебя с головой хватает. — взгляд был снова переведен на самого старшего Учиху, но мою улыбку всё же ничего не сдерживало. — А кто знает, авось, станет твоим наставником, когда выпустишься с Академии. — развел руками парень. — Пожалуй, тогда у деревни станет на одного нукенина больше. — с тихим смешком вставил Итачи свои пять копеек, ведь, кому, как не ему, знать, насколько я не люблю шум. — М-дам, тогда тем более мне такой наставник не сдался… — интерес из глаз пропал совсем, и я вернулась к трапезе. — Между прочим, он мастер тайдзюцу, так что, многое упустишь. Особенно, с тем учётом, что тебе тренировки необходимы. — Шисуи всё же взял себе одно онигири. — У меня есть вы. — констатировала факт я, на что послышалось два одобрительных смешка, а мой рисовый шарик с удовольствием был съеден.       «...» В набранную в ванне воду упала капля. Саске протерла лицо рукой и откинулась назад, облокотившись о край. — Нельзя сейчас отвлекаться… Я не могу всё бросить. — прерывистый вдох приводит немного в чувство. «Неизвестный мастер тайдзюцу… Шумный, но сейчас выбирать не приходится. Насколько он заинтересован в учениках? Может, у него уже свои есть. Попытка не пытка, в конце концов. Если он такой выдающийся, то Ирука должен знать его имя, а там… Видимо, прохожих шиноби придётся поспрашивать… Ируку, конечно, тоже попрошу посодействовать, но, боюсь, искать буду сама. Раз он такой неординарный, не факт, что его заинтересуют деньги, но это тоже надо учесть, благо, они у меня есть. Ежедневное пособие пусть и ничтожно мало, но жить на него можно… Надо всё равно экономить, до тех пор, пока не стану генином. Оплата квартиры не может постоянно идти из семейных средств… Подработку найти, что ли?» — Саске лишь выдохнула, стараясь расслабиться в горячей воде. *** — Прошу прощения, — очередные люди в жилетах чунинов попали под цепкий взгляд ребёнка, — Вы случайно не знаете, где находится Майто Гай? Удивлённый взгляд, качание головой, странное подёргивание перекошенного лица. Опять. «А он тот ещё единорог» — уже который раз проносится мысль. Блуждания в надеждах найти этого неуловимого наставника продолжаются уже три недели, однако никакого продвижения нет. «Я уже скорее из принципа хочу его найти», — для кого-то это упорство, но на самом деле не более чем эгоизм. Гордость не позволяет все так оставить, да и, честно, стало как минимум интересно увидеть этого человека. *** Саске даже не подозревала, что поиски были лишь проверкой. Гай узнал о ребёнке, ищущем его, на следующий же день от чунинов, но попросил не выдавать его. И те действительно не выдавали, благо, непонятные реакции, когда они в упор на него при этом смотрели, ребёнок игнорировал. Конечно, шиноби был рад, услышав, что новая юная и свежая кровь желает его найти. Он уже больше года как занимается с Ли, второй такой алмаз был бы кстати. Пусть команда уже сформирована, мужчина ни за что не откажет энтузиасту в помощи — сильные шиноби деревне нужны. Единственным критерием было — упорство. Интересно было и откуда о нём узнали, но это второстепенно. Гай бы сразу взял юнца, но только когда узнал Кто так рьяно жаждёт встречи… Это было как минимум странно. Мужчина был искренне шокирован. Последняя Учиха, которая год как потеряла семью и полностью закрылась ото всех. Он не испытывал никаких отрицательных эмоций в сторону ребёнка, наоборот, его было жалко. Однако, последив за Саске и увидев эти яростные тренировки в свободное от Академии и его поисков время, Гай сразу понял, что та лишь пытается забыться, отвлечься, не думать лишний раз. К тому же, Учихи славились своей гордыней, а тут ищет наставника, да ещё и его. О своей репутации мужчина в полной мере осведомлён. Шиноби, откровенно говоря, очень сомневался, потому решил понаблюдать, насколько сильно желание стать его учеником? Всё же, случай далеко не простой и сам ребёнок удручает своей аурой, такой наставник, как зелёный зверь Конохи, может просто ей не подойти… Взгляд девочки не мог не напомнить мужчине о Какаши. Все три недели он взвешивал все «за» и «против», как ни крути, а Хатаке бы больше подошёл, только тот не возьмётся, абсолютно точно. А с таким ребёнком будет непросто, очень непросто, но… «Что же, посмотрим, что из этого получится… В конце концов, в любом человеке спит истинная Сила Юности!» — привычная радостная улыбка вновь вернулась на лицо, взамен серьёзной гримасе. Резко подпрыгнув мужчина с максимальным пафосом приземлился перед лицом девочки, использовав дымовую бомбу, для пущего эффекта. Когда дым рассеялся перед Саске предстал «Блистательный зелёный зверь Конохи» во всем своём пафосном величии и великолепнейшей позе. Выкинув вверх большой палец и с характерной «вспышкой» блеснув своей ослепительной улыбкой, он встал в излюбленную позу «хорошего парня». — Целых три недели ты искала меня и не сдалась! Вот она! Истинная Сила Юности! Ты хотела, чтобы я был твоим сенсеем, и я принял решение, начинаем прямо сейчас. — радостно заорал мужчина, поднимая кулак вверх. Саске, лишь офигевая, смотрела на мужчину перед собой и пыталась вникнуть в происходящее. — Где твой запал? С этого дня ты моя ученица! Так что вперёд! Во имя Силы Юности! — сказал тот и схватив девчонку за руку стартанул на полной скорости в сторону тренировочной площадки. — Еб*ть, на что я подписалась… — только и успела пробормотать она.