Уроки музыки

Тяжелые веки девушки, которые будто бы свинцом залили, медленно затряслись и начали приоткрываться. По всему телу Аои сейчас была разлита остаточная, но достаточно сильная боль, которая даже при том, что та остаточная, заставляла стаскивать зубы, а в глазах двоилось, и все было сильно размыто. Как только она несколько, так сказать, "протрезвела", то мысли начали лихорадочно носиться по всем отделам головного мозга и соображать какую-нибудь правдоподобную ложь во объяснение всей ситуации, ведь Тогоко отчётливо ощущала толстый слой бинтов по всей верхней части тела, начиная от шеи и плеч, и заканчивая поясницей. А затем она вспомнила то, что видела и слышала в перерывах между ясностью сознания и его потерей. Все воспоминания были мутными и размытыми, как и голоса и звуки, но она все равно запомнила бледные лица зрителей и Шиозаки, ошалелые гримасы на лицах Полночи и ещё одного учителя, имя которого она никак не могла запомнить. И ещё она вспомнила как резко оборвался голос Мика на середине одного из комментариев. А потом и ту еле заметную дрожь в последующих его словах. М-да... А как она смогла различить дрожь в его словах при всем своем состоянии? Непонятно. И из-за чего вообще у него дрогнул голос? Скорее всего от некоторой обиды. Да, от обиды. Это все, боль, ее раздумья и это решение по отношению к Мику , заставило Аои вновь закрыть глаза и погрузиться в сон, ведь казалось, что это высосало все ее силы. *** Тишину в палате Тогоко, которую раньше нарушало только тихое и размеренное дыхание самой девушки, негромкое тиканье часов и звук работы разных аппаратов, нарушил ещё и скрип открывающейся двери и шаги. Эти скрип и шаги заставили Аои поморщится и приоткрыть левый глаз, чтобы проверить, что за смельчак посмел нарушить ее спокойный сон. И резко вздрогнула, ведь не думала, что источник этого шума был уже почти прямо у ее лица. - Проснулась? Чтож, ты проспала три с лишним дня, но это понятно, ведь пока тебя доставляли в больницу, то ты потеряла почти три литра крови из всех пяти, что есть в человеке. - начала спокойно и негромко произносить Исцеляющая девочка, и в то же время проверять состояние Аои по аппаратам. - Т-тр-три с л-лиш-ним д-д-ня? - с трудом произнесла рыжая и почувствовала невыносимую сухость в своем горле. - Да, но не переживай, все будет хорошо, через несколько дней тебя выпишут, ведь твое состояние стабильное, что очень интересно, потому что многие восстанавливаются после потери такого большого количества крови очень медленно, и во многих случаях погибают. А твое состояние здоровья стабилизировалось уже на следующий день после Спортивного Фестиваля UA. - голос этой старушки успокаивал, и Аои даже невольно расслабилась от его звучания, как не расслаблялась уже давно. После ещё нескольких объяснений Тогоко была уже полностью обследована Исцеляющей Девочкой, и даже, с помощью мед-сестры, поменяла позу с лежачей на животе на сидячую, облакотившись на большое количество подушек, и поедала больничный обед, причем со скоростью голодного волка, который не ел около недели, и которому сейчас наконец повезло поймать упитанную косулю. Исцеляющая Девочка все ещё была в палате, но сейчас ещё с одним врачом, и что-то обсуждали по поводу Аои. Но крольчиха особо не вслушивалась в их разговор, полностью посвещая себя еде. Когда рыжая закончила, то второй врач ушёл, а Исцеляющая Девочка подвинула к кровати стул и присела на него, смотря на Аои. У Тогоко резко похолодало внутри и на лбу выступил холодный пот. - Аои, дорогая, я бы хотела объяснений обстоятельств появления этих ран. А ведь их там не с десяток, а больше. Я смогла вылечить только те, которые были поставлены в отрывке времени от одного дня до одной недели, а там есть ещё и те, которым и по несколько лет, но которые никак не могут затянуться. Я бы очень хотела узнать, откуда же они появились, чтобы посоветоваться с твоим учителем и родителями, как же тебе помочь. И сразу говорю, что тебе лучше не лгать. Ведь может я бы и поверила в версию, что были трудные времена и ты не знала, как ещё себе самой помочь, поэтому резаться был самый лучший вариант на твой взгляд, но не думаю, что ты смогла бы дотянуться до спины с лезвием. Да и насколько это должно было быть широким лезвием, что оставляет такие широкие раны. Так что лучше расскажи правду, чтобы тебе можно было помочь. Резко ладони девушки превратились в кулаки, а глаза медленно закрылись. Ушки, которые до этого были полностью подняты над головой и прислушивались к каждому шороху, сейчас слегка отклонились назад. Ситуация, в которой Аои оказалась, не требовала гнева со стороны кролика. Но. Этот гнев был. Это была злость на родителей, на саму себя и на свою безрадостную судьбу, которую она так люто ненавидела. Да, возможно она этого заслуживала, но ведь когда началась вся эта каша с ее родителями, ей было всего семь лет! Она же была ещё мала, чтобы что-то натворить такое, за что ее судьба так наказывает? Или это она отдувается за грехи родителей?? Да и ладно она, себя она не шибко любит, чтобы проклинать свою судьбу. Она ненавидела судьбу, которую получила ее сестрёнка. Она вообще была самым невинным ребенком! У нее даже причуда была до безумия безобидная и добрая! - Дорогая, тебе нечего беспокоиться и волноваться, просто расскажи все, я ведь хочу тебе помочь, и только помочь. Я не буду тебя осуждать, я просто хочу помочь. Но Аои боялась не осуждения. Ей было на него глубоко плевать. Но все равно. Это ее тайна. Ее, и никого больше. Какое дело до этой тайны было всем остальным?! Если эту самую тайну не озвучивают, значит, нельзя, не надо. И вообще. Не суй нос в чужой вопрос, как говориться. Поэтому Аои нашла, как ей показалось, очень действенный способ показать, что нечего говорить она не собирается ни сейчас, ни в будущем. Исцеляющая девочка очень внимательно смотрела на лицо Тогоко, дабы хоть что-то на нем найти, какую-нибудь эмоцию, но видела лишь холодное спокойствие. Ладно, спокойствием это назвать было очень трудно и с натяжкой. Это скорее... Опустошение. За несколько секунд на этом опустошенном лице и в этих опустошенных глазах пронеслись ненависть, злость, потом смирение и принятие, а потом. А потом лицо и стало опустошенным. Будто сама девушка перед ней была не девушкой, а пустым сосудом, из которого выкачали все. Все эмоции, чувства. Все желание жить. И это в некоторой степени напугало Исцеляющую Девочку. А потом... Из уголка рта Тогоко полилась кровь, а ее взгляд переместился со стены на Исцеляющую Девочку. А та уже подскочила к рыжей и пальцами открыла ей рот. Аои прокусила язык. Сильно. Теперь долго будет восстанавливаться не сама Аои, а ее язык. Дня наверное четыре. В общих цифрах. *** Вообщем, Исцеляющая Девочка намек поняла, и поняла, что говорить ни ей, ни никому другому она нечего не будет. И, дав для Тогоко несколько рекомендаций относительно ее состояния, ушла. Врач Тогоко сказал ей, что к ней как раз за день до ее пробуждения приходили ее друзья и приносили фрукты и передавали конверт. Фрукты Аои уже съела, а конверт решила открыть перед тем, как ее выпишут. Так что от скуки она сидела и складывала оригами из бумаги, которая лежала в одной из тумбочек. Она помнила способы создания немногих оригами, но это не мешало ей окружить себя бумажными самолётиками, корабликами и когтями, и сидеть с бумажной шапкой на голове. Она даже вспомнила как сделать лягушку, и теперь, решив вспомнить некоторые моменты, она сидела и запускала самолётики, заставляла двух лягушек прыгать по кровати и создала из одеяла море для кораблей. Вообщем, время она проводила нескучно, и даже сперва не обратила внимание на стук в дверь, слишком увлекшись игрой. Впрочем, когда он повторился, и уже немного настойчивее, то она отвлеклась от своего развлечения, и сквозь неприятные ощущения и некоторую боль проговорила "Войдите". Повернувшись к двери, Аои увидела одного человека, перед которым ей больше всего было стыдно и немного неохотно объясняться. Ямада. Сглотнув слюну, она хотела было поприветствовать своего учителя и ученика одновременно, но не смогла даже и рта открыть, и поэтому уставилась в одеяло, которое было усеяно бумажными корабликами. Со стороны послышался смешок, и Аои полностью разделяла желание Мика рассмеяться от неловкости ситуации. - Я могу войти? - решил уж не медлить Ямада и, получив в ответ кивок, зашёл внутрь. - Все норм? - Да. Да. Да... Все нормально, просто... Я... - Да ладно, не парься, все окей. - Хизаши подошёл к Тогоко и положил ей руку на плечо. Раньше от любого прикосновения Аои чувствовала сильную боль, и терпеть их не могла. Но это прикосновение... Оно было другим. Оно заставляло сердце стучать быстрее, чем положено, и от этого места, до которого дотронулся Ямада, по всему телу расползлось тепло. - Я знал обо всем. - было следующей фразой, которую произнес Мик. - Что?! Откуда?! - Рыжую словно током ударили, и она едва на месте не подскочила. А потом зашипела от резкости своих слов, и прокляла свою голову за такую тупую(но от этого не менее действенную) идею прокусить язык. А Ямада тем временем взял стул, подвинул его к кровати, на которой сидела Аои, и присел. - Ну... Все началось с того, как я, гуляя в очередной раз по парку на выходных, увидел, как маленькая шестилетняя девочка сидит в компании ребят, которые были несколько старше ее самой, и училась играть на гитаре. Ну, выходило не очень хорошо, но в ней виднелся потенциал. А потом... Я стал наблюдать за этой девочкой. Наблюдал на протяжении года. Потом двух. Потом и пяти. А потом и десяти. Наблюдал все ее успехи в игре на гитаре и в пении. А потом и в языках, я помню все те жалобы этой девочки на то, что она с японским еле справляется, так там, в школе, ей ещё и английский с французским нужно учить, ведь кому-то понадобилось, чтобы все знали два иностранных языка, а не один, как прежде. А ещё позже как она училась драться с одним из своих друзей, вроде бы Акирой. Но, правда, я не особо давно узнал обо всём, что происходило с ней у нее дома. Узнал лишь около двух лет назад, но это только из-за моей невнимательности. Я слышал ее отчётливые просьбы не заявлять в полицию, и прислушался к ним. Но не надо было. - Так ты следил за мной?! С семи лет?! - шоку Тогоко не было предела. Нет, ну это так-то не особо нормально. Хотя... Это совершенно ненормально. Как? Зачем? Десять лет следить за ней, Аои?! Это вообще кому-то интересно?! - Не злись, не злись, извини. - И тут Мик закрыл голову руками от летящего в нее кораблика. - Я же не специально! Меня заинтересовала твоя игра на гитаре! И только! У меня не было дурных мыслей, я же не педофил! И все продолжал уворачиваться от летящих в него бумажных игрушек. - Я честное слово даю, Аои! - Ты! - Аои замахнулась, чтобы кинуть в Мика очередной игрушкой, но тут резко затормозила. - Агрх. Нет, ну это по твоему нормально? Ладно там многие парни следят за девушками, которые им нравятся, ты-то зачем за мной следил? Я была девочкой шести лет, и плюс не особо красивой, впрочем красоты мне не дано и сейчас, но ты же все равно следил за мной! Зачем? - Я же говорю: Мне стало интересно то, что такая маленькая девочка хочет научиться играть на гитаре, и это все! А потом просто уже привык следить за тем, как ты с друзьями в парке гуляешь, и все! Честное-честное слово! Я клянусь тебе! Аои лишь фыркнула, но руку с уже помятым корабликом опустила. - Ну хоть интересно тебе было? Я всегда свою жизнь скучной называла, а тебе было интересно слушать то, что происходило в школе и вообще? - Уже не слишком злым голосом поинтересовалась кролик, и посмотрела на Мика уже сквозь упавшую на глаза челку. - Пх, да, твою школьную жизнь можно назвать очень разнообразной. - и Хизаши, как бы невзначай, протянул руку к лицу Аои и убрал челку с ее глаз. За ухо, конечно, задеть было проблематично, ведь человеческих ушей у Аои не было, но просто отодвинуть их с глаз было очень даже возможно. - Серьезно? А я думала, что это типичные школьные будни и нечего более. - Рыжая тактично промолчала на жест со стороны Мика и лишь улыбнулась. - Нет, ну меня очень позабавила одна история с урока Физики... - начал рассказывать Мик. *** Мик принес Аои несколько книг, ведь не по наслышке знал, как же скучно в больнице, когда нельзя вставать с постели и единственное развлечение - слушать разговоры за пределами палаты. То происшествие на Спортивном Фестивале заставило его поволноваться и потерять немалое количество нервных клеток, которые потом будут до-о-олго восстанавливаться. И как вообще эта дурашка додумалась участвовать в Фестивале с такими ранами?! Хотя... Она и в драках преуспевает и умудряется находить самых сильных и нежелательных для многих противников, так что обналичие ее ран не особо ее сломает. Она сильная. Но в то же время она такая глупая, и не видит, когда надо остановиться, а когда продолжать. Это очень сильно треплет нервы. *** Все три дня, что были процессом полного восстановления, прошли нормально, даже несколько интересно. На следующий день после Мика пришел Мидория с Очако, дабы узнать, что же все таки произошло, и что же стало причиной для ее такого резко начавшегося кровотечения. Они все спрашивали и спрашивали, но Аои почти с ними не говорила, и только либо молчала, либо мычала в знак согласия на тот или иной вопрос или высказывание. Что было странно, так это то, что к ней не приходили ее лучшие друзья Сетору, Акира, Харуко и Каеши с Каоши! Это для Аои был просто нонсенс! Обычно они всегда на связи, но за те дни в больнице в ожидании выписки, Тогоко не раз пыталась связаться с ними, но у нее не получалось. Телефоны были недоступны, а в соц.сетях они не появлялись достаточно долго, последнее посещение было за день до Фестиваля. Ох, не к добру это. Но хорошо то, что сегодня днём, после обеда, крольчиху должны были выписать, и после выписки она решила немедленно пойти в дом к Акире, и все у него выяснить. И Аои бы исполнила свой замысел, если бы не Сетору, приход которого в данный момент можно было сравнить с громом среди ясного неба. Сначала Тогоко немного изумлённо смотрела на своего друга, а потом, когда шок прошёл, то немедленно начала возмущаться: - Сетору! Какого черта вы не отвечали ни на один из моих звонков?! И ни на одно из моих сообщений?! Я в голове уже перекрутила много причин вашего молчания, и добралась даже до смерти! Не надо так пропадать, я же волнуюсь!! - Все, Аои, успокойся, все хорошо, все хорошо. - Сетору подошёл к Тогоко, сел на ее постель и потрепал по голове. - Ну, правда... Вообщем... У Каоши нашли опухоль. Я не помню какую именно, Каеши все рассказывал коротко и таким убитым голосом, что я даже половины не слышал. Ну, ей осталось пара дней. Может пара часов. Стадия уже последняя, сама опухоль очень запущенная. И как я понял, то Каеши сразу после ее смерти уедет. Он уже давно грезил о переезде в Швейцарию. Они с Каоши должны были лететь туда вместе, но поедет он туда один, и с ее прахом. - ЧТО?! - Изумлению Тогоко не было предела. - Ну, да, у меня был такая же реакция. - его слова не были схожи с его тоном. А тон был прохладным. Отстранённым. Будто ему всё равно. - Но я всё равно замечал, что с ней что-то было не так. И вот. Итог. Но ладно, что прошло - того не вернуть. - В-всмысле?! - Кролик не верила своим ушам. - Ты ш-шутишь? Если да, то это очень злая ш-шутка! У Аои на глазах навернулись слезы. Внутри нее разлилось ощущение какой-то... Брошенности? Да, именно брошенности, потерянности. Каоши была самым близким из ее друзей. Они вместе провели столько времени, сколько она не проводила ни с кем из их компании. И у них даже были отношения. Она даже до сих пор помнила, как они вместе сидели на лавочке в парке, ели мороженное и обсуждали, где и как будут жить, когда окончат обучение. Они даже грёбаный план квартиры составили, где что будет стоять! И ее потеря приравнивалась к потере чуть ли не части своей собственной души. Ведь все воспоминания, все те светлые эмоции от всех тех моментов, когда они просто дурачились или же ходили вместе в караоке, они теперь будут не теми счастливыми моментами, которые можно вспомнить для того, чтобы хоть как-то скрасить свое скверное моральное состояние, а будут тем, что будет его только ухудшать! От осознания каждой частички этой правды приносило все нарастающую боль. Только теперь уже не физическую. Теперь уже моральную. И эта моральная боль полностью пробивала физическую, не давая отвлечься на нее, дабы не угрызать себя сильнее, чем есть сейчас. И ещё сейчас она не могла смотреть на беловолосого. В нем будто что-то изменилось. Нет, он вроде бы являлся тем же самым Сетору, ее самым первым лучшим другом, но и в то же время это был не он. Она никак не могла понять, что же в нем изменилось, но изменило что-то. И было ощущение, что изменилось бесповоротно. Но, все мысли кролика вновь заняла смерть лучшей подруги, и она связала эти два события вместе, от чего стало ещё хуже. Этот день становился все более и более плохим. Очень плохим, и Аои это совершенно не нравилось. Хотя, такое никому не понравиться. Даже чёртову мазохисту. *** Чтож, ее дом был все таким же серым, как и обычно. Но раны болели меньше. И это было хорошо, ведь больше трогать себя она не позволит. Ни одним пальцем. С этими мыслями она пошла со своим самым дерзким выражением лица в свою квартиру.