Оцепенение

«Катерина», — слышу незнакомый голос, звучащий как будто в моей голове, и резко подрываюсь с кровати. Одеяло неслышно сползает на пол, едва прикрывая ноги, пока я, прижав руку к груди, пытаюсь отдышаться и понять, что сейчас произошло. По коже туда-сюда снуют мурашки, покалывая кончики пальцев невидимыми иглами. За окном глубокая ночь, даже ветер не колышет верхушки деревьев. Мир будто замер. Понимаю, что начинаю дрожать, пока липкий страх разливает по венам, словно тягучую вязкую массу, непонятный ужас, и сердце заходится с новой силой, отчаяяно стучась в ребра. Тени на стенах застывают, оставаясь непоколебимыми черными пятнами, а я клацаю зубами, сама не понимая от чего так щемит в груди. Находясь где-то на грани между сном и реальностью, силюсь разобраться, пока не... ...ощущаю на себе взгляд, нервно сглатывая, и практически не дышу, лишь бешено мечусь взором по предметам в комнате, незаметно подтягивая одеяло выше, и желаю сейчас только одного: спрятаться. От стены отделяется тёмный силуэт, неслышно ступая в мою сторону. Замираю, чувствуя себя крошечной мышкой, попавшейся в лапы большого чёрного кота, и пытаюсь хотя бы пискнуть. Но тело не поддаётся, а крик встает поперёк горла, будто я проглотила слишком большой кусок хлеба, перекрывающий трахею, и теперь не могу вымолвить и слова. Кажется, звук сердцебиения слышен даже на первом этаже, оглушая меня изнутри. Тень движется навстречу, неумолимо приближаясь, и я уже могу рассмотреть красные глаза, словно высасывающие душу одним только взглядом. Бледное лицо попадает в тонкий луч света, проникающий сквозь неплотно задернутые шторы, подсвечивая и без того слишком белую кожу лунным сиянием. Дикий контраст слепящего белого и ярко-алого будоражит кровь, заставляя её вновь начать своей бег по напряжённым артериям. Тонкий нос, высокие скулы, тёмные густые брови. Незнакомец смотрит на меня изучающе, без каких-либо эмоций на полупрозрачной коже. Кажется, его совсем не смущает ужас, застывший на моем лице, и дрожащие руки, что уже успели натянуть одеяло достаточно высоко, скрывая от глаз ночного гостя моё тело. Он замирает на месте, подобно каменному изваянию, в паре сантиметров от кровати. Замечаю, как странно выглядят его губы, неестественно красные, будто он совсем недавно нанёс на них помаду. Практически такого же оттенка, что и глаза. Незнакомец красив, и отчего-то мне дико хочется прикоснуться к нему, но оцепенение, овладевшее телом, не даёт шанса ни одной мышце. Я глубоко дышу, крепко сжимая пальцами края одеяла. Он склоняется медленно, оказываясь глазами на уровне моего лица. Продолжает наблюдать, беспристрастно изучая черты, отмечая зрительно каждый отдельный изъян; останавливает взгляд на приоткрытых губах, когда я дышу часто, через раз пропуская удары сердца. Похоже, он вслушивается в этот звук особенно внимательно, затем довольно кивает. Скользит красными радужками дальше, незаметно опуская ладони подле моих ступней. Кровать едва заметно прогибается под его весом, и пока я внутреннее паникую, его лицо оказывается уже слишком близко. Я слышу в голове голос, приказывающий лечь на подушки, и повинуюсь, не узнавая собственного тела, внезапно оказавшегося настолько податливым этому странному гипнозу. Откидываю голову, разметав по наволочке волосы, и чувствую его дыхание на коже. Меня обжигает холодом, но я все ещё не могу сопротивляться, только прикрываю глаза, надеясь, что если не буду видеть, то страх отпустит, и я найду в себе силы дать отпор. Его ледяные руки тянут одеяло, откидывая в сторону. Лёгкий холодок пробегает по телу толпой стыдливых мурашек, когда чувствую прикосновение к коже. Дыхание тут же спирает, я вздрагиваю, стараясь машинально отстраниться, но длинные пальцы неожиданно крепко впиваются в талию, оставляя после себя белые следы. Перебарываю ужас, несмело распахивая веки, и сразу же встречаюсь взглядом с красными глазами напротив. Он беззвучно шепчет что-то на латыни, и я безвольной куклой вновь закрываю глаза. Чувствую, как пальцы подцепляют лямки ночной сорочки, неторопливо стягивая с плеч. Прикосновение холодных губ между грудей вырывает невольный стон, отчего я выгибаюсь навстречу, сама не до конца понимая, что происходит. В голове клубится густой туман, оттесняя все мысли на задний план, и я позволяю незнакомцу исследовать моё тело, все ещё немного вздрагивая от морозящих кожу прикосновений губ. Сорочка валяется на полу, посеребренная лунным светом, а я лежу полностью обнажённая, находясь во власти неведомого существа, что умело ведёт дорожку поцелуев ниже. Едва касается губами лобка, и я понимаю, что стоны, все это время гулким эхом отражающиеся от стен, принадлежат мне. Простанываю как-то несмело, но невыносимо страстно, когда чувствую прикосновение губ к клитору, прогибаясь ломаной линией. Словно кистью художника незнакомец выписывает узоры на влажной коже. Его язык, такой же холодный, как и губы, обжигает, рисуя таинственные символы, а я задыхаюсь в собственных криках. Он крепко держит меня за бедра, приподнимая таз немного выше, и я практически лежу на лопатках, нижней частью тела оказываясь в воздухе. Все ещё не могу шевелиться, но позволяю себе полностью раствориться в ласках, создаваемых языком незнакомца. Он обводит острым кончиком набухшую плоть, слизывая нектар, сочащийся из меня из-за его действий, упоенно размазывая его по клитору, а затем размашисто лижет, вырывая все более громкие стоны из моей груди. Руки скользят выше по бедрам, опуская меня обратно на простыни, а поцелуи возвращаются к груди. Я смотрю прямо в глаза. Страх давно уже сменился похотью. Я хочу большего. Словно прочитав мысли, незнакомец накрывает моё тело своим, вжимая в кровать, и медленно поднимает одну ногу выше, опуская себе на плечо. Все его движения словно заторможены, но интуитивно понимаю, что он делает это специально, будто усыпляя бдительность. Тонкая чёрная мантия, скрывающая его тело, еле слышно шуршит в тишине, создавая таинственный шёпот. Чувствую, как он гладит влажную плоть пальцами, погружая их ненадолго внутрь моего тела. Пристраивает затвердевшую от притока крови головку члена к лону, размазывая по ней собранные соки, и входит осторожно, будто боясь спугнуть. Я кричу, прорывая плотину оцепенения. Сама подаюсь бёдрами навстречу, умирая от желания почувствовать его полностью. Незнакомец совершает глубокий толчок, останавливается. Выискивает в моих глазах согласие. Я согласно киваю, даже не осознавая, что мышцам вернулась былая сила, продолжая безвольно лежать на месте. Он делает ещё один довольно грубый толчок, вбиваясь в моё тело, ещё и ещё. Растворяюсь в ощущениях, глубоко внутри понимая всю неправильность этого, но откидываю мысли куда подальше, когда чувствую скольжение его плоти внутри себя. Бабочки лихорадочно мечутся в животе, сталкиваясь и создавая новые микро-вселённые. С каждым новым движением, их танец становится все ненасытнее и быстрее, распаляя меня лишь больше. Я кричу, оглушая нас обоих. Уже на волне экстаза, вижу, что глаза незнакомца сильнее наливаются кровью, становясь ослепительно красными, а верхняя губа неестественно задирается, обнажая острые клыки. Надрывно кричу в оргазме, ровно в тот момент, когда он впивается зубами в нежную шею. Боль смешивается с эйфорией, трясусь, как в лихорадке. Жизнь стремительно покидает тело, но я не чувствую страха. Только чистый кайф, разливающийся по венам, что незнакомец высасывает через артерию на моей шее. Глаза закатываются сами собой, дыхание замедляется, я обмякаю, и лишь только внутренний мандраж от ещё не отпустившего оргазма отдаётся лёгкой вибраций в теле, когда я закрываю глаза уже навеки и засыпаю мёртвым сном. Тонкая ниточка горячей крови медленно сползает по остывающей коже, собираясь в лужицу на подушке возле моего уха. Блаженная улыбка, застывшая навечно на побледневших губах, будто говорит, что перед смертью я не чувствовала страха... Чёрная тень мелькает за окном, растворяясь в сумрачной дымке невидимым призраком. Замирает на мгновение, бросая последний взгляд на приоткрытую раму. «Катерина», — шепчет незнакомец, немного вздрагивая, и исчезает за углом здания, собираясь на поиски новой жертвы.