Уголь

Гермиона воровато оглядывается, пытаясь понять, заметил ли её кто, но к счастью все спокойно. Ей удалось найти укромное место в парке. Крона дерева надежно скрывает её от любопытных глаз прохожих, даря некое ощущение защищенности. Продолжая чувствовать себя очень неловко, она достает небольшой черный скетчбук, покрытый рисунками выдр. Нерешительно осматривается, пытаясь отделаться от ощущения, что все на неё смотрят. Знает, что это не так, но не может ничего поделать. Нервно дергает плечами и сжимает карандаш, напоминая себе, что ей необходимо научиться рисовать с натуры. Решает начать с бабушки, что задремала, присев на соседнюю лавочку. Идеальная для первого наброска натура точно не будет часто шевелиться. С каждым новым росчерком, Гермиона становится все смелее, волнение постепенно уходит и она погружается в творческий процесс. И вот уже на бумаге появляются лица. Кто-то бы сказал, что это магия. Спустя время она оценивающе смотрит на изображение. «Можно лучше» — ставит она себе вердикт и начинает высматривать новую цель для рисования, но на ближайших лавочках никто не сидит, а уходить из-под прикрытия дерева она не хочет. Разочарованно выдыхает, уже думая, что на этом можно заканчивать, как её взгляд цепляется за темное пятно. Обернувшись Гермиона, восхищенно замирает, на несколько секунд задерживая дыхание. Она нашла свою музу. Девушка не может отвести взгляда от женщины, что присела на свободную скамейку. Она невероятна. Растрепанные черные волосы, белая рубашка, расстёгнутая на несколько пуговиц, и черные джинсы. Грейнджер не может оторвать взгляд от её рук, утонченные пальцы и ногти, выкрашенные в чёрный цвет. Различные браслеты обхватывают запястья; некоторые из металла, другие из драгоценных камней. Скользя взглядом выше, отмечает несколько кулонов и витиеватую татуировку на шее. Её образ, несмотря на современную одежду, вызывает ассоциации с 19 веком. Тяжело сглотнув, пытаясь подавить легкое состояние гей паники, Гермиона начинает рисовать. Хочет как можно лучше передать образ этой женщины. Вначале несколько грубых легких набросков, чтобы поймать самые важные детали, а после более полноценный. Несколько движений карандашом и основа готова. Гермиона недовольно ворчит про себя, когда волосы получаются не такими, как хотелось. У женщины они больше похожи на черную гриву, чем на аккуратную прическу. Чуть стирает резинкой и вновь пытается передать хаос. Больше всего восхищают глаза, с этого расстояния они кажутся черными, практически угольными и смотрят прямо в душу. Стоп… Глаза… Чувствуя дрожь, Гермиона пытается незаметно посмотреть на женщину, но её встречает прямой взгляд. Поймана с поличным. Чувствует себя мышью застывшей перед опасной кошкой. Коварная улыбка скользит по губам женщины, и даже сейчас Гермиона не перестает ею восхищаться. Пока её мозг безуспешно продумывает детали побега, женщина поднимается и легкой походкой направляется прямо к ней. Гермиона мысленно готовится провалиться сквозь землю. Она знала, что такое вполне возможно. Кто-то увидит, как она рисует и захочет посмотреть, а то и того хуже - начнет возмущаться. Но она надеялась, что это произойдет как-нибудь потом, желательно никогда. — Не люблю, когда на меня открыто пялятся, но я готова сделать исключение для столь очаровательной художницы. — Женщина чуть наклоняет голову, рассматривая девушку. Гермиона уверена, что на её щеках сейчас играет легкий румянец. Сама она одета в обычную толстовку и рваные джинсы с кедами, волосы собраны в хвост. Абсолютно не уверена, что попадает под описание «очаровательная». А ведь она надеялась, что не будет привлекать внимание. Может, если в следующий раз она будет в костюме куста, то останется незаметной. — Покажешь, что нарисовала? — Женщина улыбается, но в этом чувствует некая скрытая опасность. Голос под стать своей обладательнице: глубокий и чуть хриплый, от чего по спине девушки пробегают мурашки. Гермиона мотает головой, опасливо прижимая к себе скетчбук. Говорит первое, что приходит в голову и не самое удачное. — Я обязательно научусь рисовать портреты! Женщина громко смеется, и без того красные щеки Гермионы начинают пылать еще ярче. — Я не сомневаюсь. Немного практики и ты станешь великой художницей. — Она подмигивает, и Гермиона подавляет желание вновь взяться за карандаш. — Давай заключим сделку? — Сделку? — Недоверчиво переспрашивает девушка. Почему-то в голову приходит сравнение о заключении сделки с дьяволом. Она не сомневается, что такая женщина способна потребовать чью-то душу. — Да. Ты покажешь, что нарисовала, а я следующие полчаса буду тебе позировать. Обещаю быть паинькой. Тебе даже не придется меня связывать, чтобы я спокойно сидела. — Глаза женщины чуть сужаются, и она добавляет, понизив голос. — Впрочем, не то чтобы я была против такого развития событий. Гермиона моргает несколько раз, пытаясь до конца осознать слова женщины. Это она сейчас ей сказала? Или паника начала выливаться в галлюцинации, а может виной всему бессонная ночь. Она же знала, что надо было спать, а не заниматься проектом. Желание нарисовать эту несносную женщину еще раз пересиливает и, нервно кивая, она нехотя показывает рисунок. Женщина берет протянутый блокнот, от чего браслеты на её руках чуть звенят. Она изучает рисунок несколько долгих минут, а может и пару часов, во время которых сердце Гермионы продолжает громко биться. По её лицу невозможно ничего понять и девушке остается лишь гадать нравится той или нет. После она возвращает блокнот и присаживается рядом. — Сделка есть сделка. Рисуй. Гермиона приподнимает бровь. И все? Никаких комментариев? Это даже немного злит, может она и не супер профессиональная художница, но все же старается. Негодование отражается на лице Гермионы, и женщина чуть фыркает, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.  — Я Беллатрис, между прочим. — И снова эта нахальная улыбка. — Гермиона. — Представляется Грейнджер и наконец-то берет карандаш, решая не упускать шанс. Не так-то просто рисовать, когда на тебя направлен изучающий взгляд, поэтому первые наброски получаются чуть смазанными. Все это странно: сама ситуация и женщина перед ней. Гермиона мысленно ругает себя, неосознанно кусая карандаш. У неё есть возможность нарисовать крутую работу и пора воспользоваться таким шансом. Вдохновение резко накрывает её. Она погружается в работу, игнорирует волнение и прямой взгляд. Отдает всю себя рисунку. Она не знает, сколько времени проходит, не замечает ничего вокруг ни звуков, ни голосов. Все затмевает ощущение скользящего по бумаги карандаша и восхищение от того насколько прекрасна Беллатрикс. — Прошёл час. — Вырывает её из размышлений мягкий голос. Очнувшись, она смотрит на женщину. Удивительно сколько та просидела спокойно и ничего не сказала. Гермиона выдыхает и смотрит на рисунок. — Отлично получилось. — Раздается прям над её ухом, от чего она чуть дергается, не понимая, когда женщина успела настолько приблизиться. Та, игнорируя удивленный взгляд девушки, продолжает рассматривать свой портрет. Видимо её абсолютно не смущает то, как близко они сидят. Может ей неведомо понятие личного пространства. Гермиона получает возможность краем глаза рассмотреть татуировку на шее. Это оказывается черный ворон, выполненный в кельтском стиле, крыльями он как будто обхватывает шею женщины. В нос ударяет лёгкий запах духов женщины — лаванда с нотками корицы. Достаточно странное сочетание, но Гермионе огромных трудов стоит сдержать себя, чтобы не уткнуться носом в шею Беллатрикс. А ведь они знакомы всего полтора часа. На эту женщину необходимо вешать табличку «Осторожно, один взгляд и вы влюбились». — Хм. Можно мне? — женщина вопросительно тянет руку к карандашу и Гермиона непонимающе смотрит на неё. — Ты собираешься что-то нарисовать? — Да, если ты не против. Многие художники очень ревностно относятся к тому, когда в их альбоме начинают рисовать. Обычно Гермиона против. Очень против. Рон отделался шишкой, когда в прошлый раз брал блокнот и нарисовал там несколько рожиц. Но сегодня странный и немного волшебный день, а еще ей просто интересно посмотреть, куда это все приведёт. Ощущение нереальности происходящего не покидает её. Может, она спит или очарована. А что если эта женщина ведьма? Образ вполне подходящий. Гермиона трясет головой, прогоняя странные мысли и усмиряя фантазию. Протягивает блокнот и карандаш Беллатрикс. Вздрагивает, когда их руки соприкасаются, кожа женщины кажется очень холодной. Наверное, все дело в осенней погоде. Гермионе даже становится неловко, сама она одета гораздо теплее, а женщина просидела на холодном ветру лишние полчаса. Беллатрикс разминает руки, а потом начинает рисовать, продолжая без стыда рассматривать её своим фирменным взглядом. Гермиона, которая впервые оказывается на месте натурщицы, чувствует себя ещё более неловко, словно сидит на углях. Хочет поправить волосы, иначе сложить руки, но напоминает себе, что желательно сидеть смирно. Впрочем, ждать приходится недолго, и женщина притягивает назад блокнот. Гермиона на пару минут лишается дара речи. Искусно сделанный портрет, хоть и достаточно быстрый, передает смущенную девушку. Ей даже становится немного неловко за свои работы. — Небольшая компенсация за эти полчаса. — вновь раздаётся голос у неё над ухом и в этот раз она даже не удивляется. Лишь старается унять дрожь в руках. И почему эта женщина так на неё действует? — Ты шикарно рисуешь. — Выдыхает Гермиона. — Двадцать лет практики и уже пять лет преподаю. Обычно я сразу могу понять, станет ли человек хорошим художником, и, знаешь, у тебя определенно талант. Легкая улыбка трогает губы Гермионы и щеки вновь покрываются румянцем от похвалы.Тот факт, что она тоже художница объясняет большую часть странностей. Не зря же говорят, что творческие люди немного безумны. Она поворачивает голову, нос к носу сталкиваясь с Беллатрикс. Гермиона, как завороженная, смотрит в черные глаза, даже со столь близкого расстояния они темнее ночи. Никогда раньше не видела ничего подобного, может лишь на полотнах древних мастеров, где изображены прекрасные ведьмы, способные очаровать одним взглядом. В голове проносится резкая и чуть постыдная мысль о том, что будет, если она сейчас её поцелует. Губы женщины трогает улыбка, более мягкая, чем до этого и остается надеяться, что она не умеет читать мысли. Беллатрикс задумчиво щурится, а после протягивает ей визитку. — Тут адрес студии. В эту субботу буду проводить мастер класс, как раз по рисованию портретов. Будешь моим особым гостем? Гермиона замечает, что руки женщины немного дрожат, а в голосе скользит неуверенность. Сейчас Гермиона понимает, что не одна она нервничает и это неожиданно успокаивает. Ободряюще улыбаясь, она прячет визитку в карман. — Обязательно приду. — Обещает, мысленно освобождая расписание. — Тогда в четыре жду тебя. — Тянет женщина и, тепло улыбаясь, заправляет за ухо Гермионы выбившийся локон. Грейнджер еще раз вдыхает столь необычные духи, преодолевая желание остановить женщину, чтобы продолжить общение. Сжимая в руках кусочек картона с заветным адресом и, провожая взглядом Беллатрикс, Гермиона понимает, что рисовать с натуры было очень хорошей идеей.