Каждый из нас художник

Новые линии прокладывают свой путь на белом листе. Наша жизнь — это пустой лист, и только мы решаем, в какие цвета его красить. Любовь — красный, вина — серый, надежда — небесно-голубой, грусть — болотный, а тоска — черный. Вот только кто-то видит исключительно чёрное — он не может понять, что кроме тьмы и лжи есть свет и искренность, верность. Сиротливо стоящую в глуби парка скамейку никто не замечает: влюбленные парочки устраивают свидания в кафе, скрываясь от ветра, только редко проходящие старички печально окидывают парк взглядом, вспоминая о том, как со своей второй половинкой разделяли здесь один зонтик, любуясь своенравной природой под музыку дождя. Любовь и влюбленность. Красный и его оттенки. Устроившись под раскидистым деревом с блокнотом и разноцветными карандашами в руках, сидел парень. Задумчиво прикусив язык, он взял в руку красный карандаш. Ничего не приходило в голову, поэтому, положив блокнот на колени, он пустым взглядом уставился на падающие листья, уносимые тихим ветром. Шорох листвы сливался с голосами редко пролетающих птиц. Они улетают. Время проходит быстро, а любовь? Дальняя часть скамейки тихонько скрипнула, немного прогнувшись. Внимание парня привлек глубокий голос. Обернувшись, он понял, что обратились к нему. «Держи», — произнесли мягко, протягивая упавшую вещь. Это был карандаш. Красный карандаш. Смутившись своей рассеянности, парень улыбнулся незнакомцу, тихо благодаря. Начинало темнеть, нежные лучи солнца окрасили небо всеми оттенками красного. Задумчиво посмотрев на парня, незнакомец решил задать вопрос: «Уже поздно, твои близкие будут волноваться? Почему ты не идешь домой?» Спина парня напряглась, и движения стали чуть скованней, но он попытался скрыть это, откинув голову на спинку, прикрывая глаза. Недовольная данными обстоятельствами скамейка жалобно скрипнула. Прошла минута, и незнакомец перестал ждать ответа, но неожиданно его получил. Устало выдохнув, парень посмотрел на него: «Меня никто не ждет. А почему вы здесь?» Мужчина вздрогнул от обреченности в голосе ребенка, этот вопрос поставил его в тупик. Его дорогая невеста точно убьет его, когда увидит. Но неожиданно упавшая на макушку капля прервала размышления, поэтому он раскрыл зонт и приподнял его над ними. «Надеюсь, ты не против? Знаю, что не милая девчонка, но от моей компании еще никто не отказывался. Кстати, чуть не забыл, Тони», — с веселой усмешкой произнес мужчина. Наконец искренне улыбнувшись, мальчик сел ближе: «Питер, приятно с Вами познакомиться.» И услышал в ответ честное: «Взаимно, парень, взаимно». Прислушиваясь к падающим каплям, он выпрямил ноги и стал рассматривать свои поношенные кроссовки. Вопрос о том, что он рисует был неожиданным, но приятным. «Я рисую эмоции, рисую жизнь такой, какая она есть, — ответил парень. Чуть помедлив, он продолжил: — Жизнь — это картина, множество красок на чистом листе, и только нам решать, что на ней будет…» — заметив удивленный взгляд, мальчишка потупился. — «Так говорили мои родители». Предавшись воспоминаниям, мужчина грустно улыбнулся, капли дождя возвращали давно забытое: объятия, рассказы отца, вечера, проведенные с семьей у камина, даже отблески теплого пламени, отражающегося в глазах матери. Легонько толкнув парня в плечо, он наткнулся на вопросительный взгляд. «Что насчет пончика с красно-синей карамелью и стаканчика горячего шоколада? Они были любимые у моей мамы. Тебе точно понравятся», — дождавшись неуверенного кивка, он поднялся. Эта радость в глазах мальчишки ему точно не показалась. Дождь продолжал играть свою неповторимую мелодию, но слушать ее в тепле, поедая пончики, было бы намного приятнее. Поэтому, прыгая через лужи, спасаясь от спешащих машин и людей, они направились в кафе.