***
«...Я слышал, что ты выкрикивал раньше. Первая часть меня разозлила, и мне хотелось вмазать тебе по лицу, но я и не представлял, что по итогу… что у тебя на уме на самом деле...» «...Если ты хотел быть с Его Высочеством друзьями, так бы и сказал. Бродить вокруг да около и выводить всех из себя своим сарказмом, просто потому что ты напридумывал себе, что Его Высочество смотрит на тебя свысока…. Я правда не могу понять, как работает твой мозг» «...В любом случае, просто веди себя с этого самого момента как нормальный человек, разговаривай нормально, выражайся нормально, а если ты будешь саркастичным снова, я... я на тебя накричу!..»***
И Му Цин постарался. Нет, право, оно вышло отчасти само и далеко не сразу. Следующие несколько месяцев он категорически не хотел вспоминать, в каком уязвимом положении оказался прямо перед своими двумя друзьями. Но через месяцев восемь, когда они с Фэн Синем и Пэй Мином принимали активнейшее совместное участие в отстраивании небесной столицы, он начал замечать, что, в общем и целом, отношение Фэн Синя к нему по большей части терпимое и спокойное. Когда нужно было, он даже, пусть и поворчав, но помогал ему с отчетами и чертежами. Тогда и сам Му Цин начал стараться усмирять свой пыл, переставать взрываться и скалить зубы на каждый раздражитель. Поэтому, спустя еще пару месяцев, когда Князь Демонов только-только вернулся к своему возлюбленному, тот на "новоселье" в Храме Водяных Каштанов вел себя насколько мог прилично. И даже их с Фэн Синем перепалка с метлами больше походила на ребячество, чем на серьезную драку. Хотя, по сути, так оно и было. Время шло, и двое, следовавшие всю жизнь по своим кривым дорожкам, вышли наконец на одну. Их общую. Широкую, пусть с ямами и кочками, но они могли в тяжкие времена не дать друг другу упасть. На ней разворачивались периодические ссоры и оживленные беседы, обиды до недельных молчанок и заигрывания прямо на общих собраниях. Фэн Синь впервые побывал во дворце Сюаньчжэня; Му Цин — в небесных владениях Наньяна. Они распивали вместе чай и, вальяжно рассевшись в креслах, наблюдали за толпами, плывущими по главной улице столицы. Соревновались за количества верующих и храмов. Вместе скучали на праздниках и вместе пробовали никогда раньше ими не виданные деликатесные закуски. После внезапно возникающих совместных заданий, Му Цин оставался у Фэн Синя на ночь и помогал чем мог в делах бумажной волокиты. Помощь была скорее моральной, чем по делу, но это не помешало им выработать общую привычку иногда ночевать друг у друга. А после и не иногда. А потом Му Цин, жалующийся на плохой сон, с чувством обнимал Фэн Синя, как когда-то в одиночестве подушку. Фэн Синь был не против. Му Цин был счастлив. Впрочем, он также счастлив сейчас. Фэн Синь до сих пор смотрит на него. Му Цин прочищает кашлем горло и подвигается ближе. Их лбы практически соприкасаются, но и это не останавливает внимательный и пронизывающий до кончиков пальцев трепетный взгляд небожителя. Му Цин не знает, почему ему хочется быть к Фэн Синю еще ближе. Он с непристойной, как ему кажется, радостью бросился бы прямо сейчас в объятья некогда ненавистного и презираемого им мужчины, но, вероятно, это будет необъяснимой дерзостью и следованием порывам души, только чтобы сделать себе приятно. Фэн Синь немного меняет распределение давления на свои руки, сползает вниз, делая расстояние между их с Му Цином лицами крайне, невероятно интимным. Он сглатывает накопившуюся слюну и прикрывает глаза. Теперь настал черед Му Цина любоваться чужим лицом. Он разглядывает темные густые брови и в спокойствии закрытые глаза. Нос с небольшой горбинкой и приподнятые скулы. Теплое размеренное дыхание обжигает нижнюю часть лица. Му Цину хочется быть ближе. Может, Фэн Синь и не будет против..? Фэн Синь терпеливо ждет; Му Цин не может удержаться. Наверное, все из-за смены погоды. Или космических бурь. А, может, он просто перетрудился сегодня. Что-то внутри переворачивается, и Му Цин наконец льнет ближе, накрывая чужие губы своими. Фэн Синь вскидывает брови, но совсем не выказывает желания остановиться. Он разнимает руки, крест-накрест лежащие на груди, и опускает одну на плечо Му Цина, чтобы тот в случае чего не навернулся и не упал прямо на него. Му Цин слабо вздрагивает от такого жеста и малость отстраняется, но Фэн Синь двигается вместе с ним и не дает разорвать поцелуй, заставляя генерала нервно переместить свои руки на чужие широкие плечи и судорожно ухватиться за воротники нижних одежд. Руки Му Цина трясутся. Фэн Синь, почувствовав это, обеспокоенно отрывается от мягких губ, открывает глаза и притягивает Му Цина ближе, усаживая боком на свои бедра и успокаивающе гладя по спине. Он берет одну из его рук в свою и подносит тыльной стороной к губам. Му Цин крепко хватается за генерала и жмурится в его плечо, находясь в состоянии абсолютного ошеломления. Фэн Синь склоняет голову набок, пытаясь заглянуть Му Цину в глаза. Он осторожно размещает руку на его талии, чтобы ненароком не оттолкнуть. Му Цин заметно расслабляется от такого бережного отношения и открывает один глаз. — Неужели это был... твой первый...? И Му Цин хочет отшутиться или ответить колкостью. Но Фэн Синь смотрит с такой нежностью и любовью, что ему остается только кивнуть и с тихим вздохом уткнуться обратно в плечо небожителя. Фэн Синь дает Му Цину время поразмышлять о бренности бытия, а после легким нажимом на плечо заставляет вновь зажмурившегося мужчину выпрямиться и сам придвигается ближе, чтобы утянуть в долгий ненапористый поцелуй. Даже от такого легкого соприкосновения у Му Цина сносит голову. Не совсем соображая, что происходит, Му Цин перекидывает ногу через бедра Фэн Синя и обвивает до сих пор чуть дрожащими руками его шею. Фэн Синь крепче обнимает за талию, захватывает нижнюю губу Му Цина своими и проводит по ней языком, отчего бог войны довольно вздыхает, и Фэн Синь расплывается в улыбке. Он ощущает мягкий поцелуй на уголке рта, щеке и крылышке носа. В ответ Фэн Синь опускается к шее мужчины и проводит носом вниз настолько, насколько позволяет воротник. Му Цин крепче сжимает кольцо рук вокруг чужой шеи и отпускает еще один тяжелый вздох, когда Фэн Синь начинает покрывать кожу сотней невесомых поцелуев-бабочек. Му Цин целует в макушку и зарывается пальцами в волосы на генеральском затылке. Который, к слову, продвигается выше и оставляет влажные поцелуи на правом виске и под ухом. Му Цин немного ерзает на месте и трясет головой, намекая, чтобы следующие ласки достались другой части его тела. Фэн Синь понимающе хмыкает и вновь тянется к чужому приоткрытому рту. Му Цин пытается легко укусить другого за губу, на что получает одобрительное поглаживание рукой вверх по позвоночнику; снова табун мурашек, снова улыбки сквозь поцелуи. Фэн Синь вскоре отстраняется, чтобы перевести дыхание, и смотрит в глаза небожителю перед собой. Му Цин, такой сонный и расслабленный, сидит у него на бедрах, руками очерчивая границы его плеч, сокрытых одеждой. Он блаженно облизывается и уже более уверенно сам тянется за продолжением. Фэн Синю безумно комфортно. Му Цин оставляет нежный поцелуй на щеке перед тем, как, опираясь на крепкие плечи, слезть с бедер Фэн Синя на постель, пока тот поддерживает его за талию. Он забирается под одеяло с головой и ложится вплотную, лбом утыкаясь куда-то в бок сидящему Фэн Синю. Последний гасит прикроватную лампу, решив оставить все дела на потом. Он ложится, поместив одну руку себе под голову, а другой гладя Му Цина по макушке через одеяло. Сквозь щель между шторами в комнату проникает холодный лунный свет. Фэн Синь залезает под то же одеяло и чувствует, как человек рядом крепко его обнимает. Спустив покрывало вниз, он проводит по черным, отливающим темным серебром волосам. Му Цин жмется ближе и лбом упирается в подбородок Фэн Синя. В темноте можно различить, как один трепетно прижимается губами к чужой переносице, а после что-то шепчет на ухо. Второй отвечает ленивым смазанным поцелуем на линии челюсти и шелестящим «спокойной» в шею. Расслабленные и счастливые, у них нет сил на разговоры перед сном. Поворочавшись немного и найдя самое комфортное для них обоих положение, они засыпают. Фэн Синю интересно, проснется ли он утром под одеялом, или Му Цин снова сбросит его на пол ближе к рассвету. Му Цину интересно, какой чай они будут пить завтра с утра.