«Чувствую тяжесть мира каждой клеточкой моего тела, Пытаюсь плыть, но тону в одиночестве, И падаю глубоко в неизвестность»
– Ваше выступление мне очень понравилось, – Хёнджин мило улыбается лидеру женской группы, с которой был хорошо знаком. Сегодня ITZY были их главными соперниками. – Что скажете о нашем? Девушки смущенно смеются, вспоминая, действительно, горячее выступление парней в портупеях. – Вы были на высоте, оппа? – Неуверенно произносит Рюджин, которая не знала как ей общаться с Хёнджином, которому симпатизировала сильнее, чем просто хорошему знакомому или другу. Колебания в ее голосе не остались не заметны Йеджи, которая была очень проницательной и давно заметила, как краснеет ее подруга, когда рядом был «старший Хван». Благодаря одинаковым фамилиям и внешней схожести, люди считали Хёнджина и Йеджи братом и сестрой, но они познакомились только будучи трейни в агентстве. – Ты очень хорошо танцевала сегодня, Йеджи-ши, – Джисон волнуется. Он впервые делает комплимент кому-то, кто не его хён. – И пела, да… Я имею в виду, что вы все хорошо танцевали и пели! Йеджи улыбается Хану, поправляя волосы. Она не знала, что только что влюбила в себя одного из самых талантливых рэперов Южной Кореи. Не знала она и о том, что все выступление за ней наблюдала пара блестящих влюбленных глаз. Позже Хёнджин спросит у друга, почему тот вел себя странно в разговоре с ITZY, а в ответ услышит: «Она такая красивая». Спустя шесть месяцев после того самого выступления Джисон и Йеджи начали встречаться. Агентство было недовольно, но все же решило пойти навстречу артистам. Было решено попробовать внедрить новую концепцию, и теперь Stray Kids и ITZY часто можно было заметить вместе вне агентства. Незаменимым компонентом, конечно, были Джисон и Йеджи, которые стеснялись камер и, едва завидев фотографов, отскакивали друг от друга на приличное целомудренное расстояние. Незаметно пришла осень. Джисону казалось, что все было так, как должно быть: он – артист, представляющий одно из самых известных агентств Южной Кореи; он – парень самой красивой девушки в мире; и он шел твердым уверенным шагом вверх по лестнице в музыкальной индустрии, оставляя позади себя пламя и хейтеров. Все было хорошо, пока…«Я вижу тебя, но не могу дотронуться, Потому что я оцепенел»
Субботним вечером мемберы Stray Kids выбрались в бар пропустить по стаканчику пива после тяжелого выматывающего дня. Сегодня у них не просто тренировка с хореографом, сегодня они устраивали показательную репетицию для трейни из их агентства. В этих наивно распахнутых глазах они узнавали себя, какими они были до дебюта. – Прошло так много времени, – зевнул Чанбин, – а ощущение, что мы дебютировали только вчера. – Для меня прошла целая вечность, - нервно засмеялся Чонин, который со страхом в глазах вспоминал те дни, когда он совмещал занятия в старшей школе вместе с жизнью айдола. – Погоди, – внезапно замер Чанбин. – Тебе разве уже можно пиво?! Со принялся вырывать кружку с пивом у макнэ, а затем начал его щекотать. К нему присоединились Чан, Минхо и Сынмин. Феликс, который разговаривал по телефону на улице, резко постучал в окно, привлекая внимание друзей, а затем нарисовал сердце на запотевшем стекле, тем самым вызвав умиление у друзей. – Этот Ёнбок, – засмеялся Джисон, вырывая Хёнджина из потока мыслей. Хван кивнул, помешивая свой коктейль розовой трубочкой. Он не пил пиво, поэтому друзья заказали ему сладкий коктейль алого цвета. – Ты чего такой загруженный? – Хан обмакнул картошку фри в сырный соус. – Да вспомнилось… разное, – пожал плечами Хёнджин. – Я никогда не думал о том, сколько времени прошло с нашего дебюта. – О, ты подумал, например, о том, как мы ненавидели друг друга? – громко засмеялся Джисон, вспоминая то, какими молодыми и глупыми они были. – Это тоже… – Хёнджин сделал глоток. – А помнишь нашу первую номинацию и победу? Джисон нервно сглотнул. Он не любил вспоминать то время. – Конечно, было здорово! – Да. Особенно после, в общежитии. Хан отвел взгляд от друга. Его внимание привлекли остальные мемберы, которые теперь уже мучили Сынмина в своих объятиях, не позволяя тому вырваться из «щекотных объятий». – О чем ты говоришь, Джинни? Ты мало выпил... Пей больше. Хенджин задумчиво коснулся нижней губы. – Почему я не могу вспомнить свой первый поцелуй? – усмехнулся Хван. – Даже если он был с парнем… Джисон дернул плечом. Он не хотел вспоминать тот вечер. Ему до сих пор было неловко и неудобно перед Хёнджином. Тогда после победы они много выпили и едва дошли до кухни, чтобы попить воды перед сном. Джисон помнил, что Хёнджин сидел на стуле, а руками он обнял спинку стула. Хан начал смеяться над состоянием друга, присел перед ним на колени, нашептывая какие-то свои шутки. Последнее, что он хотел сейчас – разбудить других мемберов. Они едва уложили спать Чанбина, который становился агрессивным после соджу. Хван широко улыбался, слушая друга, а его улыбка показалась Джисону такой милой и очаровательной, что он сам того не понимая, сократил между ними расстояние. – Ты… помнишь? – голос Джисона изменился. – И все это время… ты помнил? Хёнджин кивнул. – О чем помнит хён? – рядом с друзьями сел Феликс, который только что вернулся с улицы. – Закажем чай? Замерз жутко.«Продолжаю кричать, пока в лёгких не кончится воздух, Но никто не слышит меня»
Джисон был в смятении после разговора с Хёнджином, который теперь ловко избегал встреч с ним наедине. Они пересекались на репетициях, в столовой, в рекреациях агентства, но всегда рядом был кто-то третий. Хан сам не понимал, о чем он хотел поговорить с Хёнджином. Возможно, он хотел извиниться за свой поступок, а может быть сказать, что не жалеет. Проблема была в том, что Джисон сам не понимал свои чувства. И изо дня в день он становился все более потерянным, что не скрылось от мемберов и его подруги Йеджи. Девушка искренне переживала за Джисона, который всегда был подвержен депрессивным мыслям, поэтому каждое изменение в состоянии парня она воспринимала как колокольчик к действию «спасать». Она вытаскивала его на свежий воздух в парки, готовила его любимую еду, организовывала поездку к морю. Раньше подобные вещи оказали бы положительное влияние на состояние Джисона, но теперь он не видел в этом ничего прекрасного – весь мир внезапно стал черно-белым. Чан переживал за друга, чьи тексты песен также изменились. Он не понимал, что происходит в голове друга и почему он пишет о разбитой посуде, когда как рядом с ним был любящая Йеджи, отдававшая себя отношениям полностью. Чан прекрасно запомнил тот вечер, когда ему позвонили из отеля и попросили забрать его пьяного друга. Джисон был не в себе. Он нес какую-то чушь, плакал и кричал на всю улицу о том, что он плохой и нечестный человек, повторяя лишь одну фразу: «Я назвал ее другим именем».«Чувствую пули твоего головокружения, Я вижу тебя, но не могу дотронуться, Потому что я оцепенел»
«Она любит тебя и обязательно простит». Джисон слышит эту фразу каждый день от мемберов, которые пытались поддержать друга. Больнее всего ему было слышать эту фразу от Хёнджина, который нежно касался его плеча, приговаривая, что все наладится. В этот момент Джисон готов был поклясться, что видел, как блестели глаза Хвана. Он не понимал, почему Хёнджин так упивается его слабостью. В очередной раз Джисон услышал голос Хвана на кухне, когда они остались в общежитии одни. «Ах, молодая любовь», – напевал Хван, проплывая по кухне лишь в одном полотенце, закрепленном на бедрах. Вода плавно стекала по его торсу, а волосы розового цвета прилипли к бледной коже. Джисон закашлялся. Он поймал себя на неловкой мысли, что засмотрелся дольше, чем на одну секунду на то, как капли воды стекали по упругой коже Хёнджина. – Ты какой-то угрюмый, – хмыкнул Хван, выбирая сок. – А манговый вкусный? – Вау, ты это заметил… – усмехнулся Джисон. – Манговый любит Сынмин. Оставь ему. Хёнджин сжал жестянку. – А ты заботишься обо всех, я смотрю, – парень с грохотом поставил банку с соком на столешницу. Хан вздрогнул. Он готов был взорваться от такого нахального поведения друга. Он резко встал и уже через секунду оказался напротив Хёнджина, сбросив стул, на котором сидел. – Вау, спешите, – выразительно усмехнулся Хёнджин, – только сегодня… злые белки в нашем цирке. Джисон едва сдерживал себя. Его трясло от злости. – Ты, наверное, думаешь: "Почему? Почему он это делает?" – Хёнджин изобразил плаксивый голос. – А ты думаешь мне не было больно, когда я слышал… ее смех в твоей комнате? Или же когда она оставалась на ночь… И ты вечно просил прикрыть тебя? – Злая гримаса исказила лицо Хёнджина. – Я возвращаю твой долг. Знаешь, как в Игре Престолов… Ланнистеры всегда платят свои долги. Джисон не мог подобрать слов, чтобы выразить свои чувства. Все, что сказал Хёнджин, было таким сюрреалистичным и невозможным. – Кстати, как ты назвал Йеджи тогда в отеле? – Хван задал вопрос, ответ на который уже давно знал. – Ты втрахивал ее в кровать… представляя, что это я? – дикая улыбка отразилась на лице парня. Хан отшатнулся, услышав то, что так боялся признать последние месяцы. То, что сказал Хёнджин, было правдой. И теперь Джисон не знал, кого он любил все это время – Йеджи или Хёнджина, чей образ спроецировал на девушке. – Впрочем, теперь это неважно, – Хван подтянул сползшее полотенце. – Теперь твоя очередь слушать смех из моей комнаты… И другие звуки, ну, знаешь… Хёнджин вынырнул из кольца, в которое заключил его Хан ранее, не позволяя тому уйти. – Кстати, Хани, прикрой нас с Сынмином сегодня, пожалуйста. Теперь твоя очередь…