Страдай, мой мальчик, страдай

Рейстлин каждый день умирает понемногу. Он на девочку светлую смотрит, не понимая, как смог потерять её. Почему снова больно ей сделал, снова сердце хрупкое и доверчивое разбил. Она же раньше была готова идти за ним даже в ад. Она же раньше его любила так, как никто и никогда не любил. Но во второй раз она от этой любви не погибла. Рейст помнит, как она в него, в человека пропавшего, возомнившего себя богом, поверила всей душой. И даром, что он самым могущественным магом был — он без неё не смог бы ничего. Сейчас, спустя столько времени, она снова поверила в него, снова к его рукам и глазам ледяным полетела. Он снова эту веру в ней убил своим одним словом. Воспоминания из прошлой жизни мелькают перед глазами, словно старое кино. Чужое, далёкое, но такое яркое. Её слёзы, мольбы о спасении, тонкие руки и тёплые губы. То, как она кричала, надеясь, что хоть кто-нибудь откликнется ей в этой полной темноте. Жгучая боль сдавливает горло, не даёт дышать. Рейст сгибается пополам, впиваясь онемевшими пальцами в подоконник и пытаясь вдохнуть хоть капельку воздуха. Он помнит, как она просила просто дать ей руку, как он оттолкнул её, оставив в Бездне совсем одну. Помнит, как бросил её на глазах у всех, а потом молил о прощении. Помнит, как получил лишь пощёчину в ответ. Теперь настал её черёд оттолкнуть. Крисания теперь его стороной обходит с гордо поднятой головой. Она его слов и взглядов не замечает в упор. Сломанная девочка, всё ещё способная мстить. Крисания теперь смеётся звонко и за руку Такхизис крепко держится. Ей бывшая Тёмная Госпожа спасением уже который раз стала. Такхизис её оберегает и на одногруппника не набрасывается только из-за того, что уже отомстила ему, а теперь лишь наслаждается его страданиями. Крисания в её чёрных глазах свою веру и любовь нашла. Рейстлин сам верить в это не хочет. Не желает осознавать, что даже сейчас как-то сумел потерять всё, что имел и чем не дорожил. Карамон подходит к нему сзади и кладёт руку ему на плечо, смотрит с печалью и сочувствием во взгляде. Карамон, кажется, единственный рядом с ним остался, несмотря на все предательства и ошибки. Он один в брате до сих пор бога и спасителя видит. Рейст сейчас сам в себя не верит. Рейст сейчас свои идеи проклинает, не желая вспоминать тот мир, который он собсвенными руками разрушил. Для Рейстлина одиночество вечным наказанием становится снова.