Poisonous kiss

      Мори — это яд. Незаметный, но сильный. Резкий, но медленно распространяющийся по телу, заставляя неметь даже кончики пальцев. Мори — это молния. Яркая, опасная и убивающая, но за секунду исчезающая, оставляя после себя только еле заметный проблеск. Мори — это лёд. Невероятно холодный и острый с виду, но быстро разогревающийся, тая и утекая сквозь пальцы. Мори — это боль. То ноющая, то почти незаметная, то пронзительно накрывающая тебя в самый неожиданный момент. Он — это тень и всепоглощающий мрак, но вместе с тем игривое безумство и обжигающая страсть.       Ты, конечно, знаешь, что никогда не сможешь его разгадать, да ты и не пытаешься. Просто спокойно наблюдаешь за его играми, оберегая себя и своё агентство от его острого скальпеля. Страшный человек… легкий, как лепесток сакуры, но искусно застилающий глаза, как самый тяжелый туман, в котором и собственной руки не увидишь. Ты, безусловно, трезво оцениваешь все риски и очевидное превосходство сил Мафии над Агентством. Так почему он действует так размеренно и аккуратно, словно и не пытаясь конфликтовать вовсе? Нет, его око никогда не спит, оно внимательно следит за каждым твоим шагом, ты всегда чувствуешь этот пристальный взгляд, выходя в город. Никогда он не был тебе симпатичен или хотя бы терпим, его методы казались тебе безжалостными и подлыми, а характер переменчивым и скверным. И почему ты так сильно хочешь его уничтожить, убить, изрезать на мелкие кусочки? Откуда у тебя эта ярая чудовищная жажда крови, совершенно несвойственная твоему нраву? Хороший вопрос. — Вы на меня так внимательно смотрите, что хочется выстрелить себе в голову, Мори-сенсей. — А вы на меня не смотрите вообще, что же мне теперь, утопиться? — Было бы неплохо, — спокойно замечаешь ты. — Жестоко, Фукудзава-доно, это вы предложили мне распить сакэ, — натянуто улыбается Огай. — Из вежливости. Я бы с удовольствием продолжил наслаждаться этим закатом в одиночестве, кто же знал, что именно сегодня вы захотите здесь прогуляться. — Всегда один, да, Серебряный волк? — пропускает мимо ушей твои слова, медленно устремляя взгляд на персиковое море. — Я уже не ношу это имя. И очень давно не занимаюсь подобной деятельностью, так что… я давно не оберегаю вас. — Вы хотели бы? — дергает за ниточки, вслед за этим чуть дергается твой глаз. Молча отпиваешь сакэ, искренне жалея, что вообще начал этот разговор. — Смеркается. Оставьте себе чашу, боюсь, я не вынесу, если буду пить из неё после вас, — вставая с нагретой солнцем скамьи, бросаешь ты. Это скрытая попытка уколоть или приглашение вступить в поединок? — Хах, неужели я настолько вам противен? Или, может быть, в моей слюне содержится яд? — загадочно сморит на тебя, чуть прикрывая веки. — Не удивлюсь, если так оно и есть, — наблюдаешь, как он плавно встаёт, затем в одно резкое движение возникает прямо перед тобой. — Давайте проверим. — О чем вы го… — не успеваешь закончить фразу, как он молниеносно и дерзко жалит тебя в губы, моментально проникает языком в твой рот, оглаживая им сжатые зубы. Также внезапно отстраняется, облизываясь. — Теперь вы либо умрёте, либо у вас встанет, — произносит эти слова странно серьезным тоном, инстинктивно растрепывая свои чёрные зализанные волосы. Несколько секунд потеряно смотришь сквозь него, потом выходишь из оцепенения и опускаешь кисть на рукоятку катаны. — Точно этого хотите? — быстро меняется в лице, напрягая каждый мускул тела, что, конечно же, не укрывается от твоих глаз. — У вас действительно есть сомнения, Мори-сенсей? — Да.       Ослабляешь хватку на мече, ощущая прохладный порыв ветра, который доносит до тебя слабый шлейф одеколона Огая (или это его собственный запах?). Чувствуешь, как произвольно делаешь глубокий вдох носом. В груди завязывается что-то тёплое, затем сбегает вниз по животу. — Медлите? Не похоже на вас, — он позволяет себе немного расслабиться, вынимает руку из кармана, где запрятан скальпель. — Кажется, у меня встал. — Я уже начал сомневаться в себе, Фукудзава-доно. — Я этого и добивался. — Ха, — усмехается, делает шаг к тебе, наклоняясь к твоему уху, — так вы будете меня сегодня брать или нет?       Вместо ответа скользишь руками по его талии, потом крепко сжимаешь его ребра. — Вы меня так раздавите… или в этом и заключается ваш план? — Как знать, — коротко отвечаешь ты, резко привлекая его к себе для поцелуя. Да, этот поцелуй гораздо жёстче предыдущего. Он обоюдный, размеренный, разжигающий, долгожданный. Ты жадно шаришь руками по его тонкому стану, как будто мечтал об этом всю свою жизнь, целуешь его так рьяно, словно пытаешься укусить, попробовать на вкус. Мори позволяет тебе, это он решил тебе отдаться, и осознание сего факта только сильнее распаляет твою жажду. — Тут рядом беседка, — отстраняет тебя он, но это не отказ — это приглашение. — Ведите.       Беседка оказалась в паре метров, нужно было только чуть углубиться в парк, находящийся прямо параллельно променаду у моря. Темно. Сумерки вот-вот превратятся в ночь, будний день, поблизости ни души. Он поднимается по деревянным ступенькам и ныряет в темноту маленького домика. Ты беспрекословно следуешь за ним, будто загипнотизированный его непонятными чарами. Две стены сплошные, на двух других резные деревянные решетки, сквозь которые уже пробивается лунный свет. Мори плавно стягивает с себя красный шарф и пальто, полностью оголяя шею. Ты снимаешь с себя пояс с катаной и юкату, опуская её на пол. — Только снимите туфли, не хочу её сильно запачкать. — Вы постелили её на пол беседки, — улыбается Огай, сбрасывая с себя туфли. Он звякает пряжкой ремня и расстегивает все пуговицы на своей рубашке, — вам уже можно меня трогать, — напоминает он.       Беззвучно сокращаешь расстояние, прижимая его торс к себе. Слышишь, как размеренно и отчетливо стучит его сердце, будто ситуация для него вполне обыденная, совсем не впечатляющая. Его тонкие пальцы цепляют твоё кимоно, добавляя мягкости юкате на полу. Ты подхватываешь его бедра, опускаешь вниз, придерживая голову. Он тебе доверяет, но в любую секунду готов схватиться за нож, это добавляет азарта. Снимаешь его брюки, невольно останавливая взгляд на длинных фарфоровых ногах. Хочешь снова наклониться, но он упирается ступней тебе в грудь. — Дальше я сам, — сдвигает ногу на твоё плечо, откровенно разводя колени в стороны. Устремляешь взгляд вниз на его чёрное обтягивающее белье. Он тоже хочет, сильно хочет. Проводит пальцами по своей выступающей плоти, спускаясь все ниже к промежности, потом запускает свою кисть в бельё, находя горячее кольцо мышц. Его нога немного подрагивает, но ты ощущаешь это как сильнейший удар током. Он растягивает себя так соблазнительно и так расслабленно, что у тебя пересыхает горло. Ему мешают взмокшие волосы, но он сосредоточен на процессе. Он поднимает на тебя слегка затуманенный взгляд: — Это возбуждает, не так ли? — Да, — отвечаешь ты, потому что ложь, несомненно, была бы слишком очевидна. — Честность вас погубит, — отводит глаза, но ты замечаешь секундный румянец на его щеках.       Его дыхание становится тяжелее, а движения рукой гораздо свободнее, поэтому ты останавливаешь его руку у линии боксеров. Он задаёт немой вопрос, но ты не обращаешь на это внимание, следуя по его пальцам под ткань. Он замирает, когда ты переплетаешь ваши пальцы, нащупывая растянутое отверстие. Мори согласно кивает и убирает свою руку, чтобы избавиться от белья. Ты отстраняешься, чтобы ему было удобнее, лицезря, пожалуй, лучший вид в своей жизни. Он полностью голый, ты первый раз видишь его таким. С интересом замечаешь, что на теле Огая нет ни единого шрама, ожога или синяка. Даже татуировки нет, что уж там. Как будто все трудности и невзгоды его работы оставили отпечаток только на лице. Он кажется таким кристально чистым и свежим, что у тебя проскакивает мысль о том, как было бы здорово порезать это идеальное тело. Почему-то злишься, почти с рыком набрасываешься на него, грубо и властно целуя в шею. Острые пальцы тянутся к твоему поясу, ловко развязывая его. Вы оба обнажены и безоружны, он обвивает твои плечи, ближе прижимаясь к тебе, как будто ищет какой-то защиты. Ты обнимаешь в ответ, вдыхая его запах, смешанный с запахом ночи. Никто ничего не говорит. Он касается твоего члена внутренней стороной бедра, нетерпеливо ерзая на тёплой юкате. На ощупь находишь свой возбужденный орган, приставляя его к нужному месту. Несколько раз скользишь меж ягодиц, чтобы довести Мори почти до тряски. Прикрываешь глаза и входишь, придерживая доктора за талию. Он выгибается красивой дугой, сжимая обеими руками мягкую одежду у своей головы. Он узкий, но не настолько, чтобы это казалось вам обоим болезненным. Он томно вздыхает и подаётся бёдрами вперёд, прикусывая губу. Ты начинаешь двигаться в нем плавно и ритмично, входя под разными углами с разной силой. Нависаешь над ним, не отрываясь смотря на его эротичное выражение лица. Он все ещё контролирует себя. Тебя это бесит. Рывком поднимаешь его за локоть, усаживая к себе на колени. Он стискивает зубы, чтобы не ахнуть от неожиданных ощущений. — Двигайтесь, — немного приказным тоном говоришь ты. Он скалится, незамедлительно приступая к выполнению. Опирается ладонями на твои колени, начинает медленно и сексуально двигаться, не стесняясь смотреть на тебя в упор. Мори ездит на тебе так, будто трахает он, а не его.       Не выдерживаешь этого завораживающего действия, плотно сажая его на себя. Он произносит что-то вроде: «м-нха» и утыкается тебе в грудь. Снова кладёшь доктора на кимоно, он образует кольцо на твоей шее. Начинаешь брать его жестко и быстро, когда он оставляет красный поцелуй на твоей ключице. — Хах, — выдаёт почти стон, когда ты задеваешь простату. Резко целуешь его бледные губы, он отвечает, позволяя тебе вести поцелуй. Чувствуешь, как по спине пробегает жгучая боль от ногтей, впившихся в гладкую кожу. В отместку делаешь особо мощный толчок, потом ещё несколько таких же и заканчиваешь внутрь него. Мори передергивает от волны удовольствия, будто через тело прошёл электрический разряд. Выходишь из него и аккуратно ложишься рядом, прилагая немалые усилия для того, чтобы не рухнуть на доктора всем своим весом. Пару минут лежите в тишине, восстанавливая дыхание. — А ночь сегодня такая тёплая… — как ни в чем не бывало говорит он. — Вероятно, — устало отвечаешь ты. Он хмыкает и встаёт, непринужденно наблюдая за тем, как по ягодицам стекает твоё семя. — Платок в кармане моего пиджака, — указывает на карман под твоей рукой. Протягиваешь ему ткань, немного удивленно смотря на доктора, — благодарю. Ещё минуту спустя он надевает нижнее белье и рубашку. Внезапно седлает тебя, проводя пальцами по твоему бедру: — Вы лежите на моих брюках, Фукудзава-доно. — Не похоже, чтобы без них вы чувствовали себя некомфортно, — смещаешь его торс и тоже встаёшь, спокойно облачаясь в кимоно.       Беззвучно выходите из беседки, ты с наслаждением вдыхаешь ночную свежесть. Собираешься уходить, но Мори останавливает тебя. — Уходите так просто? — Полчаса назад я был в вас, сомневаюсь, что получится «просто», — не оборачиваясь отвечаешь ты. — Понравилось? — Лучше, чем я предполагал. — Вы предполагали? — раздраженно поворачиваешься, снова замечая эту ехидную полуулыбку. — Чего вы добиваетесь? — Оставим это здесь, Фукудзава-доно, — ежесекундно меняется в лице, одаривая острым холодным взглядом, — в следующий раз увидимся на поле боя. — Или в вашей постели? — ты понимаешь, что задел нужные места, ибо Мори теряет самообладание и отворачивается, бросая через плечо негромкое: — Или…