Эй, Манобан! Время правды!

Всю дорогу домой Лиса думала о словах Чона. О том, что может ее жизнь действительно не такая уж и идеальная? А нужно ли чтобы она была идеальная? Почему с Чонгуком она чувствует себя как-то по-другому? По-особенному... Вся продрогшая от холода и абсолютно мокрая, она наконец-то дошла до дома. Было уже около двенадцати часов ночи, что естественно и удивило девушку. Как время так быстро прошло? Девушка тихонько начала открывать входную дверь, чтобы ни прислуга, ни родители не дай бог не услышали, но похоже Лисе все же придётся столкнуться с неприятностями. Родители стояли прямо в начале лестницы на второй этаж,что находилась как раз напротив входной двери, в середине огромного фойе. Девушка вмиг съёжилась и была удивлена, ведь такая реакция родителей была для неё нова. Она никогда не делала чего-то запрещённого в этом доме. Здесь все знают правила, а Лиса уж тем более, поэтому и старалась быть тихой. Они стояли со строгими лицами, будто показывая ими, что сейчас самое время начинать оправдываться. И она начала. —Балллл...-дрожащими от холода губами произнесла Лиса.—Мы немного задержались. —Мы?Немного?! Ты хоть знаешь сколько времени? Почему ты в таком виде? С кем ты была? Кто тебя уже успел увидеть?—кричала во всю мать. —Я...Я была с Сехуном.- вмиг испугавшись такой громкости пролепетала Лиса. —Аха... Как ты смеешь нам врать? Сехун звонил сюда и спрашивал дома ли ты?-не унималась мать.—С кем ты была? —Я...-девушка судорожно теребила пальцы и бегала глазами по полу, пытаясь как можно быстрее подобрать хоть какие-то слова и впоследствии выдать хоть какой-то вразумляющий ответ, но похоже, чем больше думаешь о том, что хочешь сделать, тем меньше делаешь. Потому что ты волнуешься сделать это слишком медленно, или не сделать вообще и потому получается, что просто стоишь и тратишь время. А тут ведь счёт на секунды. Запутанно, но до жути правдиво. —Я была с Розэ.-выпалила наконец она. —Молись, чтобы это оказалось правдой. Лиса, пока ты живешь в нашем доме, будь добра, придерживайся правил. В нашей семье нельзя допускать ошибки. Мы зашли слишком далеко, чтобы позволить тебе так легко все испортить. —Я один раз в жизни пришла не вовремя! Один раз!-наконец нашлась девушка, стуча губами от, ещё не забытого  уличного холода. Лиса хочет быстрее уйти, потому что она очень мокрая и потому что не знает что сказать о том, почему они нигде не укрылись, когда пошёл дождь. Она ещё не придумала. Но знала одно—правду говорить нельзя. — Да даже если не брать сегодняшний случай! Почему же ты закрываешься у себя в комнате? Ты ведь помнишь правила этого дома? —Мама. Это моя комната. Я имею право делать в ней все, что захочу. Мы ведь не об этом говорили?-стойко защищала себя Лиса. —Посмотри  как ты разговариваешь?-возмущалась та и с широкими глазами, даже как-то слишком наиграно посмотрела на мужа, молл „ Чего же ты стоишь? Вставь своё веское слово!". —Нет.-развернулась она обратно к дочери, увидев строгий взгляд супруга, который так и кричал „ Я сам разберусь когда и что мне говорить".—Ты не имеешь никакого права. Уж точно не сейчас. Поднимайся к себе. И Лиса, если мы узнаем, что твоя успеваемость падает, то у нас просто не будет другого выбора как посадить тебя под домащний арест. Здесь тебя уж точно никто не будет отвлекать.-наконец-то закончила мать свою огромную ненужную лекцию. Кого она хотела наказать? На кого злилась? На самую идеальную в мире дочь?! Да вся округа ей завидует. Всем нравится Лиса. Каждая третья женщина в городе хотела бы иметь такую же, но ей этого мало, ведь так? Ей не нужно девяносто девять и девять процентов, ей нужно сто. —Что?! Что за бред! Я что раб в этом доме? —Называй как хочешь. С тобой что-то происходит и пока что, мы даём тебе шанс исправить это самостоятельно. Если нет—ты знаешь, что может произойти...-наконец подал голос отец уставшим взглядом и начал подниматься на второй этаж.  Цокающая и недовольная миссис  Манобан пошла следом. На глазах у девушки появились слезы и не выдержав такого давления она расплакалась и побежала к себе в комнату то и дело, что переодически всхлипывая. Душ. Сейчас ей нужен душ. *** POV/Lalisa Как они могут так поступать? Я делаю всё , что они скажут! Хожу на их идиотские встречи, говорю, что просят, одеваю, что прикажут. Я каждый день держусь ради репутации нашей семьи! И это вся их благодарность. Может Чон был прав. И это все просто одна сплошная игра. Кто кого выше? Кто круче, кто богаче? Они запретили мне заниматься музыкой—единственным любимым занятием для меня. Когда я беру в руки гитару и начинаю петь я чувствую себя так, будто знаю что такое рай. Чувствую, как рождается мелодия в моих руках. Чувствую, что могу все, когда пою. Но родители запретили в доме петь, запретили играть на гитаре. Спрятали ее в гараж возле дома. Периодически, совсем редко я втихаря пробираюсь туда, пою играю и пытаюсь сочинять. Мне кажется, что однажды я могла бы написать песню.... Но это лишь моя мечта. Отец говорит, что все это— всего лишь музыка. Это не сделает из меня человека. *** Она продолжала думать о Чоне и об этом вечере. Странно, но ни ссора с родителями, ни слезы после этого и даже ни угрозы папы о том, что разобьёт гитару, не смогли подавить мысли. Мысли о нем. О Гуке. Да-да, именно это и имел ввиду отец. Знает, что самый главный страх для дочери—потерять гитару. И это плохо. Ибо есть рычаг. Или своего рода пульт управления ею. Этой игрушкой. Кукла барби, которую накрасили, одели, выдали замуж не спросив и вырвали сердце, заставив поверить в то, что она не является личностью—вот, описание Лалисы Манобан. Жестокая правда о ней в этом доме. Перед этим отцом. Перед этой матерью... Но,несмотря ни на что, из головы все никак не выходит этот вечер. Кажется, такое просто невозможно забыть... И также невозможно поверить. Ощущение, что те, совершенно бессмысленные и глупые вещи, которые происходили сегодня, сделали ее..... кажется... нет-нет! Точно нет!...счастливой? Не может быть! Нет это точно что-то другое. Может она просто путает это с какими-то другими ощущениями? Может это просто было удивление? Или холод ударил в ноги а затем и в голову? Может...просто ... просто. Не важно! Но это точно не счастье. *** POV/Lalisa Я тихо выбежала во двор и направилась в свое самое сокровенное место— гараж. Там, кроме различного барахла стоит гитара. Практически полностью чёрная, с золотым ободком. И с прекрасным звучанием, несмотря на то, что давно не новая. Родители не хотят слышать музыку в своём доме, поэтому запретили даже держать  инструмент в комнате. Они вообще хотели ее выбросить, но я умоляла оставить здесь, в гараже, ссылаясь на то, что это ,всё-таки, подарок дедушки, которого к сожалению больше нет. Она дорога мне как память о нем. Ему всегда нравилось как я играла. Он постоянно просил петь ему перед сном. Раньше все было по-другому и они с бабушкой жили у нас. Я любила этот дом. Он был светлый и уютный. Наверное его таким делал смех бабушки и дедушки. У них было прекрасное чувство юмора. Да и родители тогда настолько были заняты карьерой, что дома практически не появлялись. Мы будто жили втроём и все было прекрасно до того, как дедушку не отправили в больницу и бабушка, не выдержав, скончалась прямо около его кровати. Очнувшись после сердечного приступа и увидев, что бабушка не дышит, дед просто этого не выдержал. Они оба перед смертью узнали какого это—терять любимых. Черт, почти как в грёбаной поэме про Ромео и Джульетту, только вместо яда—болезнь сердца. Я ещё не видела любви сильнее, чем у них. Они каждый день вдохновляли друг друга жить ещё и ещё. Улыбались друг другу, как в последний раз. Держались за руки, как в последний раз. Любили друг друга больше, чем вчера, будто думали что завтра не наступит. Они умели жить „сегодня". *** Смахнув слезы, которые опять нахлынули из-за приятных воспоминаний, Лиса села на какой-то очень старый, пыльный и обшарпанный стул и взяла гитару. Предварительно настроила её и тяжело вздохнув, прикрыла на секунду глаза. Дальше зажала несколько струн на ладах пальцами лёвой руки, а правой, что свисала с корпуса провела по струнам сверху вниз, тем самым издавая какой-то потрясающий минорный аккорд. Конечно же минорный. Лиса очень любит минор, так как этот лад почти всегда наиболее точно может передать все ее чувства. Нет, минор тоже можно играть весело, но сегодня ей нужен тот самый грустный из всех грустных миноров, которые только есть на свете, потому что сейчас она действительно ничего не понимает, кроме того, что ей очень плохо. И что она совсем уже запуталась. Музыка всегда была для Лисы своего рода отдушиной. Вот так просто сесть, закрыть глаза и погрузиться в этот безумный и прекрасный мир, в котором существуешь только ты, твой голос и гитара.  Лиса отдала бы многое за то, чтобы родители хотя бы один раз услышали как она поёт. Может быть они бы изменили своё мнение насчёт музыки? Или насчёт неё? *** Ну а вот и ещё одна очень ощутимая и весьма кардинальная смена погоды. Снова. Опять дождь. Только совсем не тепленький. И ветер уже явно не летний. Лиса, посмотрев в окно поняла, что лучшим решением будет высунуть руку и проверить насколько холодно на улице. Открыв окно на всю комнату резко подул даже не холодный, а просто ледяной ветер. Девушка сразу убрала руку и поспешила закрыть источник холода. Не хватало заболеть ещё сильнее. Дело в том, что она плохо спала всю ночь и ей было как-то холодно. Да сейчас ещё и голова болит. Конечно, не могли ночные прогулки босиком с Чонгуком пройти даром. Но это ничего не значит. Лиса естественно стала собираться в школу. Легкая простуда не оправдание для пропуска занятий. Так считает мисс Манобан. —Милая, учись усердно и возьми зонтик!-будто проигнорировав вчерашнее, сказала миссис Манобан, когда заглянула в комнату дочери. Лиса решила проигнорировать ее слова, так как явно не была настроена ни на какой разговор. Даже самый маленький и банальный.—Всё, мы ушли.- попрощалась она и входная дверь громко хлопнула. —Мы ушли-перековеркала Лиса и сама себе же и усмехнулась. Полностью собрав все вещи, подобрав себе наряд, она начала двигаться к выходу, окидывая взглядом всю комнату проверяя не забыла ли чего. Но стоило Лисе оказаться на первом этаже, как в дверь позвонили. Она удивилась, но стала подходить ближе к двери. —Я открою сама, Юнхо.- любезно осведомила она дворецкого, который уже подбирался к двери. Тот кивнув скрылся в кухне. Открыв дверь, Лиса очевидно даже забыла, что глазные яблоки должны находиться в глазных впадинах, а не с наружи. —Ттты..... Ты что тут делаешь?-удивленно спросила она. Получилось чуть громче, чем ожидалось. —-Я пришёл за тобой. Я провожу тебя до школы.-абсолютно ровным тоном произнёс Чонгук. На нем были тёмные джинсы, подчеркивавшие его красивые бёдра, огромная свободная чёрная байка, наверх чёрная джинсовка. На голове капюшон, из под которого выглядывают немного намокшие, чуть волнистые, пряди. Взгляд из под бровей словно кричит... нет, не так... словно орет-„ Я достаточно сексуален сегодня" ? Чону явно плевать на школьный дресс-код. Если спросить его по какой причине он сюда пришёл, он не ответит. Потому что сам не знает почему ноги его привели сюда сегодня. От такого вида Лиса явно потерялась позабыв о том,куда шла и что происходит вообще. —Тебе нельзя здесь быть.-сказала Лиса  почти шёпотом, чтобы ни один человек в доме ни о чем не догадался. Поняв, что здесь рискованно стоять, она вышла тихонько закрыв входную дверь, оказываясь к Чону совсем близко. Настолько, что она успевает почувствовать его дыхание на своей щеке. Ей резко стало жарко и неловко, поэтому она быстро обошла его и двинулась в сторону школы. Полностью игнорируя. —Я сказал вместе!-крикнул парень и начал двигаться в сторону Лисы. От такого грубого, но такого сексуального мужского тона она обомлела, но виду не подала. Ещё чего? Да как он вообще смеет что-либо говорить? Поэтому она не спеша шагала вперёд по дороге и изо всех сил старалась показать взглядом, что он ее нисколько не волнует сейчас. Не хватало ещё, чтобы он добился своего и выбесил ее. — Как дела?-сменив серьёзность на игривость, спросил парень. —Прекрасно.-грубо и коротко ответила Лиса, продолжая идти. —Ты злишься?-спросил парень нахмурившись. Он обогнал ее тем самым остановив и взял ее за руку. Он оказался слишком близко. Настолько, что стало трудно дышать. Девушка со злостью начала вырывать руку, но все это она делала с явным противоречием, так как она на самом-то деле хотела, чтобы он был рядом, хотела чтобы касался ее, смотрел тем взглядом, что смотрит сейчас. Но самое главное, что Чон все это знал. Даже не просто знал, он был уверен. Лису просто бесило что это действительно так. Она делала вид, даже скорее  для себя, что он ее совсем не интересует. Самообман или как там его... —Нет-сухо ответила она и с усилием все время отводила взгляд. —А по-моему злишься. Парень схватил ее за подбородок. Кому-то могло бы быть больно от этого, но только не Лисе, только не так. Ей было больно по-другому. Его прикосновения настолько обжигали кожу, что хотелось просто исчезнуть. Но нужно было взять себя в руки. —Чонгук, я просто не понимаю что ты тут делаешь? Ты меня раздражаешь. Я не хочу тебя видеть. Боже, мы можем просто как-нибудь отдельно идти? —Да?! А по-моему тебя бесит другое? —Ах ну да, ты же лучше знаешь, что меня бесит, а что—нет. Удиви меня. — То, что ты влюбилась в меня.-почти шёпотом сказал ей Чон. Эта фраза просто выбили девушку из колеи. И сейчас она стоит и пытается подобрать слова попутно краснея. Но выходит мягко говоря плоховато. Наверное потому, что слова Чона правдивы. Но Лиса пока этого не поняла.  Она думает, что ее такая реакция была вызвана исключительно смущением из-за такого высказывания. Всего лишь смущение. Ничего необычного. —По уши.-договорил он ей прямо в губы. И она задрожала ещё больше. Воздух, выходивший из его рта просто обжигал кожу, заставляя слепо подчиниться. Странно, но кажется будто эти слова он говорил не столько про неё, сколько... про себя? Может насчёт Лалисы он и не уверен, но зато точно знал, что влюбился сам. Чонгук просто стоит себе спокойно, все ещё держась одной своей рукой за руку девушки, которую она, кстати, так и не смогла вырвать, а другой—за подбородок, и смотрит на неё в упор, не давая шанса избежать его взгляда. —Это ложь.-тихонько лепечет Лиса ему в глаза. Но видимо уже заведомо проигрывает своим дрожащим тихим голосом. Хм... забавно, так неумело врет...Но самое страшное, что себе. Перестать лгать легче, чем признать что ты лжёшь. Особенно себе. Особенно Лисе, у которой со всем этим переплетается страх. Чона расстраивает ее полное неприятие себя и своих чувств. Он видит в ней сборочные качества других людей. Их мнения, их вкусы, идеалы, принципы... да уж, он ещё никогда не видел кого-то подобного. Такого же маленького, беззащитного и казалось, практически прозрачного и пустого. Он не понимает ее, потому что сам никогда не испытывал этого устрашающего—ничего. Что это за чувство такое? Когда ты пустой? Какого это, когда тебе все равно на самого главного человека в твоей жизни—тебя? Когда не любишь себя, разве можно полюбить кого-то ещё? А она смело говорит о своей любви к Сехуну. —Знаешь, вид у тебя конечно какой-то болезненный...- сказал парень, прогнав наконец все свои мысли и приложил свободную руку ко лбу девушки.—Да у тебя температура!-крикнул он и тут же дернул ее в обратную сторону. —Чонгук! Нам надо в школу... —Какая нахер школа! Мы идём домой. —Нет. Я не могу пропустить. Ты не понимаешь...-начала сопротивляться девушка.Что если об этом узнает мама? Проблем не оберёшься. —Не знаю чего я там не понимаю, но ты идёшь лечиться. Это не обсуждается!-рявкнул Чон. —Чонгук, тебе показалось. Я—здорова и я не вернусь домой.—говорит она парню прямо в лицо. Чонгуку очевидно все это очень надоело, раз он молча остановился и, подойдя к Лисе поближе, и взяв её под коленками двумя руками, перекинул через плечо. Девушка резко вскрикнула и начала быстро бить кулачками по его спине, но видимо Чона это мало волновало, так как он абсолютно никак не обращал на это внимания и все ближе и ближе подходил к дому, который находился теперь в паре метров от них. —Нет! Поставь меня! Я пойду сама, обещаю.-кричала Лиса заметив, что они собираются заходить во двор. Боже! Вся улица увидела, что Манобан несет на спине какой-то парень. И к слову—не Сехун! Она ведь не хочет чтобы прислуга заметила его?! Иначе как она сможет объясниться?—Клянусь, пойду сама!-ещё громче крикнула она. Чонгук остановился поставил ее на ноги. Взглянул в глаза, якобы пытаясь понять правду ли она говорит, и жестом, будто приглашая, показал руками в сторону двора. Аккуратно зайдя внутрь они бегом побежали на второй этаж. Быстро забежали в комнату девушки и заперли за собой дверь. На замок. —Ну и что теперь? Умник.-произнесла девушка, скрестив руки на груди. —А теперь, глупышка, ты ляжешь в кровать и будешь отдыхать.-сказал Гук и присел на корточки, чтобы снять с неё обувь. Аккуратно освободил её тонкие ножки от туфель. Кажется у него дежавю. Может сделать это своего рода традицией? Он готов вот так хоть всю жизнь сидеть у неё в ногах и любоваться этими самыми красивыми в мире щиколотками. Затем Гук встал, взял девушку за руку и аккуратно подтолкнул в сторону кровати. После он уложил ее и накрыл пледом, который взял с кресла. —Где у вас аптечка? Нужен градусник. —Она на кухне... Чонгук, не надо, там наша служанка, да и Юнхо... ты не достанешь ее. - молила девушка. Но для парня эти слова стали просто вызовом. —Разберусь.- кинул он и молча вышел из комнаты, оставляя шокированную девушку лежать и не иметь возможности сделать хоть что-нибудь. Через минут десять терпение девушки подходило к концу. Она реально нервничала. Вдруг что-то случилось и он попался??? А что, если его уже прогнали? Или родители что-то забыли и решили вернуться? Ах... девочки такие девочки. Накручивать себя—это как хобби. Лиса так извелась, что готова была сию же минуту встать и рвануть на кухню в поисках Чона, и плевать на то, что голова болит настолько, что все вокруг начинает расплываться, и на то, что она такая тяжелая, что Лиса вряд ли  сможет вообще оторвать ее с подушки. Но страх за Чонгука затмевал все ее «не могу» и только она, собрав все свои последние силы, начала приподниматься, как в комнату ворвался гук с аптечкой в руке. Закрыв за собой дверь он абсолютно спокойно положил ее на кровать и, открыв, начал рыться в поисках чего-то. Все это время Лиса заворожённая и шокированная  смотрела на парня не понимая, как он вообще это сделал? Просто пробрался в кухню, где сто процентов кто-то был? И его никто даже не заметил? Он ведь даже не знал где именно ее искать. Чонгук найдя градусник сразу подал его девушке, затем достал таблетки, будто догадываясь, что они понадобятся, так как только человеку у которого, каким то невоообразимым образом будет отсутствовать осязание, не будет понятно по прикосновению, что у Лисы температура. Через пару минут ожидания он наконец-то взял градусник и посмотрев покачал головой. Тридцать девять и четыре!!! Он сразу дал Лисе таблетку, предварительно взяв с тумбочки стакан воды и теперь, когда она грустно и молча смотрела на него, он с сожалением взглянул на неё в ответ. —Прости меня. Это я виноват...-сказал он и сел на кровать рядом с ней, смотря при этом в окно.—Это не стоило того. —Нет. Стоило.-тихо произнесла она. Ее голос был какой-то уставший и с хрипотцой. Видимо ей совсем плохо. Что бы было, если бы она пошла в школу? Лиса одна из тех людей, болезнь которых овладевает ими постепенно. Этим же и хуже... Поэтому утром она и особо ничего не почувствовала и как ни в чем не бывало собиралась уходить. Хорошо что Чон оказался рядом и  быстро среагировал. —Таблетка скоро подействует. Когда вернуться твои предки они вызовут врача.-сказал парень Лисе, но он прекрасно понимал, что сейчас ей так плохо, что она едва ли вообще могла понять о чем речь. Увидев, что она прикрыла глаза, он решил оставить ее отдыхать и уже развернулся к двери, намереваясь выйти, как девушка очень тихо, будто в бреду начала шептать. —Чонгук, не уходи...- шептала она. —Умоляю только не оставляй меня одну.-молила так, будто остаться одной—это самое страшное что с ней может случится.—Пожалуйста, полежи со мной. Гук молча приблизился к ней и лёг рядом. Положил одну руку под голову Лисы, а другой обнял ее. Она видимо совсем уже погрузилась в глубокий сон раз дыхание стало таким глубоким, а веки совсем не двигались, разве что подрагивали раз в пару минут так, как это бывает, когда человек только погрузился в сон. Чонгук просто лежал и смотрел на неё. Видел каждую частичку ее прекрасного лица, видел волосы, которые так красиво распластались по его руке и подушке. И... видел эти губы. Губы которые манили. Большие, немного засохшие но такие желанные. Он лежал, смотрел на них, борясь с собой, со своим диким желанием прикоснуться к ним. Всего один раз... Просто прикоснуться... Он до сих пор помнит их на вкус. Он до сих пор помнит, какого это, чувствовать их. Чувствовать ее. Лалису Манобан, которая, что сейчас, что тогда во время поцелуя—была другой. Не той, Манобан, что ходит по школе с высокомерным, но одновременно и таким одиноким и жалким взглядом, а Лалисы. Милой прекрасной девушкой, что так манит к себе. Девушкой, от одного взгляда которой, ты разбиваешься на миллионы осколков, которые разлетаются где-то в космосе и вот БАМ! И тебя уже нет. Знай, это Она поразила тебя. Разбила и собрала обратно, чтобы сделать так снова. Потому что она—Лалиса Манобан. *** Чонгук лежал с ней молча так близко, как только было возможно. Он гладил ее по волосам и  уснул следом за ней. И вот они вместе видели уже наверное как пятый сон и не одному из них, клянусь, не хотелось просыпаться. Думаю, они всем своим существом знали, что находятся именно там, где должны. В объятьях друг друга. Такую идиллию разрушил только шум за дверью и громкие разговоры. Видимо родители Лисы уже вернулись. На улице темно. Стоп! Они что весь день проспали?! Чонгук аккуратно сел на кровать, убрав руку из под головы девушки и ему потребовалось пару секунд, чтобы прийти в себя и осознать, что происходит. В комнате очень темно. Даже наверное темнее, чем на улице. Вдруг телефон, лежащий на тумбочке загорелся и Чонгук сразу посмотрел в него. Звонит «любимый». — О, придурок „О” объявился -шёпотом, но вслух сказал  себе же Чон и отключил входящий звонок.  Да, вот так вот просто взял и отключил, будто имел хоть какое-то право на это. После взглянул на все ещё спящую девушку. Встал с кровати и пошёл в сторону окна. Вроде не так уж и высоко. Можно перебраться на крышу, а по ней добраться до дерева, а затем и спуститься. Он пошёл к окну как вдруг резко остановился. Нет. Сегодня он не может сдержаться, иначе всю ночь будет думать об этом. И жалеть о том, что не сделал. Он подошёл к Лалисе и уже без раздумий наклонился и поцеловал ее в губы. Так невинно и легко, но так чувственно, что даже Лиса, которая снила уже, неважно какой по счету сон, что-то почувствовала. Ей снилось, будто Чонгук, что был рядом все это время поцеловал её, но вот только что это был не сон и он ушел через окно, опасаясь того, что ее родители вдруг зайдут, она узнает завтра. А сегодня она останется здесь, в этом прекрасном сне. Всё ещё продолжая думать, что он рядом и что от этого она в безопасности.