Эй, Манобан! Время правды!

Flashback — Лалиса!-кричал разъярённый отец своей дочери, которая  испуганными глазами смотрела сейчас на него, сидя за столом в их огромной столовой. Они всегда здесь обсуждают семейные дела.— Такие оценки неприемлемы в нашем доме!-его молчаливая жена лишь кивала в знак согласия. В принципе как и всегда. Она никогда особо не имела своего мнения. Лишь слепо доверяла мужу все решения. Лиса знала, что в этой семье есть правило: слово отца—закон. И это не обсуждается. Конечно, кто будет считаться с мнением малолетки? Вот именно. Абсолютно никто. — Я делаю все, что могу! Да и... они ведь неплохие.-слезно кричала девушка, не понимая почему оценкам уделяется такое внимание в этом доме. Который раз уже поднимается эта тема?! — Они должны быть идеальны!-крикнул он так громко, что заставил Лису немного дернуться от громкости его голоса.—Значит того, что ты делаешь, мало! Посмотри на Соён! Она, в отличие от тебя, успевает все.-приплетал он дочь соседей, и по совместительству, своих партнеров по бизнесу.—Ее средний балл просто ошеломляющий! А ты позоришь нашу семью!-грозно восклицал мужчина. Лиса не знала что говорить, как оправдаться и нужно ли это вообще делать. Она лишь пыталась сглотнуть этот ужасный ком, что встал в горле и не хотел выходить. Девушка ведь и не раз слышала всё это от родителей и каждый раз после таких разговоров плакала в одиночестве. Хотя стоп... слышала ли она вообще что-то другое от них? Расстроившись и одновременно разозлившись, снова в очередной раз, она молча выбежала из дома, оставив родителей недоумевать от её наглости. Это же надо уйти посреди разговора?! Черт, да как они вообще узнали какие у неё отметки? Хотя это уже не важно. Сейчас Лисе нужна только её лучшая подруга, которая всегда рядом. Всегда знает что делать. Всегда подскажет и поймёт. Всегда поддержит и утешит. А они что? Они просто ничего не понимают. Совершенно не хотят думать о том, что чувствует их дочь. Сравнивают её с какими-то другими и не пытаются понять, что она такая, какая есть. С плохими отметками или идеальными— это все равно Лалиса. Опрятная или безобразная, весёлая или грустная. Все ещё Лиса. Их единственная и самая любимая дочь. Должна по крайней мере быть. Ну где же она? Трубку не берет, на смс не отвечает. Где же она, когда так нужна? Это странно, ведь Юна почти всегда в телефоне. Впрочем как и большинство молодёжи... но она любит телефон по-особенному. Словно там вся её жизнь.  Когда в компании других—весело смеётся и улыбается, а когда одна— уставиться в телефон и вечно что-то там читает. Наверное у каждого из нас есть что-то личное. Что-то, что существует будто только для нас и окружению необязательно знать об этом. Лиса не знала о том, с кем Юна переписывается по телефону и в какие игры на переменке играет. Она лишь знает, что это её подруга.  Её Юна, которая стала ей настоящей сестрой за то время, что они вместе. Лалиса довольно быстро дошла до дома подруги  и постучала в дверь.  Когда звука шагов так и не послышалось, ни через пять минут ни через двадцать, она не медля ни секунды, зашла внутрь. Сразу спросила «есть ли кто дома», но ответа так и не последовало. Там было очень темно, лишь еле видный свет от уличного фонаря падал через окно на пол, особо не освещая это место. Лиса очень сильно насторожилась, в груди все сжалось то ли от того, что она чувствует, что что-то случиться, то ли от того, что она себя накрутила. Манобан осторожно, словно на цыпочках подходила к кухне, что располагалась в конце длинного коридора. Там никого не было, во всяком случае, ей так показалось. Но вскоре она замерла на месте, так как прислушавшись ей показалось, что где-то маленькой струйкой стекает вода. Скорее всего звук из ванной. Подумаешь, кто-то не до конца закрыл воду. Но даже это утешение сейчас звучало немного бредово, так как если не закрытый кран ещё можно объяснить, то не закрытый дом уже труднее. Он все же был открыт. Что его тоже закрыть забыли? Лисе стало по-настоящему страшно. Кроме воды она слышала громкий стук своего сердца. Девушка дышала слишком громко и как бы не пыталась, дышать тише не получалось. Лиса достала телефон и сразу залезла в контакты, инстинктивно готовясь набирать маму на случай чего, но вот только она чувствовала что не будет звонить сегодня ей. Манобан пошла обратно в коридор. Странно, но ни в одной из щелок в туалет и в ванную не горел свет. Лиса никого не ожидала увидеть. Она до последнего думала, что в ванной пусто. Но увы её ожидания не оправдались и вместо такого хорошего в данной ситуации «никого», щёлкнув своими тоненькими пальцами и включив наконец свет, она увидела свою мертвую истекающую кровью подругу, лежащую в ванной, прислонившись к стенке спиной с открытыми, пустыми, темными и абсолютно мертвыми глазами, смотрящими прямо в душу. Внутри все перевернулось от этого вида. Лалиса выронила телефон и громко громко закричала, падая на пол зажмуриваясь с такой силой, что кажется у неё самой пойдёт кровь, только из глаз. Она закрывала руками лицо и кричала так громко, как только позволял ей её голос. Она будто пыталась заполнить эту мучительную тишину во всем доме, которую так яро слышала, в отличии от своих криков. Лиса даже не плакала. Только кричала. Она была настолько в шоке от страха, что не контролировала свое тело. Каждая его часть двигалась отдельно. Она еле могла ощущать крупные части тела. Про маленькие, такие как пальцы рук и речи идти не могло. Лиса ничем не могла управлять. Она боялась открыть глаза. Просто стояла на полу, на коленях, согнувшись будто молиться Богу, которому сейчас явно на это все наплевать и громко кричала. После десяти минут беспрерывного крика и в момент, когда остатки её самообладания все же заставили включить мозги она все же потянулась к телефону, а точнее к темному пятну, что находилось поблизости и которое девушка кое-как увидела сквозь слезы и еле разжатые примерно на сантиметр, веки. Она как могла пыталась не думать о той картине, что в увидела зайдя внутрь, но её память была с ней не согласна, поэтому каждую секунду открывала ей ту же картину, только с более яркими красками. Наверное от дикого страха все стало ещё более четким. Она по памяти нажимала кнопки на разбитом сенсорном экране лишь надеясь, что жмёт девять один один и когда послышался такой спасительный сейчас голос какой-то женщины из телефона, в голову Лисы резко «ударились»слова. Она не была уверенна, что говорит именно то, о чем хочет сказать и совсем не уверена в том, что губы произнесли хоть что-то вразумительное, но кажется, женщина поняла и попросила подождать машину с помощью. —Нет, пожалуйста!-кричала ей в трубку Лалиса.—Я умоляю вас, не бросайте меня. Умоляю, поговорите со мной. Прошу...прошу...пожалуйста. Та услышав Манобан, резко начала ее утешать, а потом спокойно ей объяснила, что телефон должен быть свободен на случай других несчастных случаев. Лиса не помнит как кто-то приехал, не помнит кто её оттуда забрал и как вообще очутилась в больничной палате абсолютно одна. Придя в себя она попробовала пошевелить руками, но каждое, даже самое маленькое, движение давалось ей с огромным трудом. Вспомнив все, что происходило ранее она заплакала и очень громко застонала, то ли от боли в теле, то ли от боли в сердце. Кто-нибудь. Ну хоть кто-нибудь. Где черт возьми хоть кто-то?! Лиса не могла остановить слезы.  Где-то здесь должна быть кнопка «вызов врача». Лиса видела такое по телевизору сто раз, вот только не могла точно определить где именно. Нащупав в итоге что-то похожее она раз десять нажала на кнопку силами, которые все же остались и попыталась успокоиться, но ничего не выходило. Через несколько секунд в палату забежала медсестра и увидев очнувшуюся девушку, начала проверять капельницу, что стояла рядом с лежащей. —Что происходит? Почему я лежу здесь? Моя подруга... она... она.. Она живая?-зачем-то спросила Лиса прекрасно зная ответ на свой вопрос. Иногда людям просто необходимы эти словесные доказательства, даже если они причиняют огромную боль и только добьют их, они все равно жаждут их услышать. — Ли Юна, мертва. Причина смерти— самоубийство. Она порезала вены вертикально так, что шансов на её спасение просто не было. Мне очень жаль.-сказала медсестра, смотря на убитую и, все ещё не желающую принимать реальность, Лису.—вам нужно взять себя в руки. Вы не приходили в себя два дня. Завтра вы сможете поехать домой. Врач выписал вам направление к психиатру. — Мне это не нужно. End. — Чонгук, подожди.-отстранилась Лиса от парня и поднявшись с помощью рук, села на край кровати спиной к Чону, ставя ноги на пол.— Что мы делаем?-тихо спросила она прекрасно понимая к чему все идёт, но все ещё не веря в происходящее. —То, что уже давно оба хотим сделать друг с другом.-прошептал парень, поднявшись и продвинувшись вплотную к ее спине. Он обнял девушку ззади своими красивыми руками и она непроизвольно вздрогнула.— Лиса, мы зайдём сегодня дальше.-прошептал он ей прямо в левое ушко, с которым потом начал играть языком, а затем прикусывать его. Лиса еле сдерживала стоны которые так и норовили вырваться наружу в своём самом что ни на есть непристойном виде. —Нет...-неуверенно шепчет она извиваясь и совершенно пропадая от такой близости, что совсем сносит крышу обоим. Что нет? Она сама сию же минуту готова содрать всю его одежду, что закрывает ей обзор на такое массивное и сексуальное мужское тело. —Я не спрашивал.-знает ведь, что врет. Лисá... Он переводит свои поцелуи на скулы и ведёт дорожку к шее, при этом руками пока не делает абсолютно ничего, будто дразня её специально. —И насколько дальше ты собираешься зайти?-почти стонала она все ещё шепотом, извиваясь перед ним, словно самая своенравная в мире кошка. —Пока не захочу видеть предел.-ясно сказал парень. —Я не могу... К тому же... как же твоя Йерим?-её явно волнует эта девушка. — Лиса, да забудь о ней.-четко, даже немного раздраженно ответил парень.—Для человека, который делает это постоянно и знает как это приятно, ты слишком быстро отказываешься.-грубым мужским голосом сказал он ей прям на ухо, заводя Манобан ещё больше. —Почему ты думаешь, что я делаю это постоянно?-шептала она, подставив скулу для его поцелуев и такого обжигающего дыхания. —Потому что не знаю как можно не хотеть тебя постоянно.-как-то по-особому выделяя последнее слово сказал парень и постепенно начал путь от шеи к ключицам, прокладывая дорожку, которую Лиса чувствует всем своим существом. Даже ткань майки не может остудить сгорающую от его касаний губами, кожу. —Я не спала с ним...-тихо сказала она, но недостаточно тихо, для того чтобы он не услышал. —Что?-не переставая целовать спросил он притворяясь, что не расслышал. —Я никогда не спала с ним...-чуть громче повторила она, заставляя парня в миг остановиться. Он был просто ошеломлён её признанием, так как все уже давно думают что они с Сехуном спали. Да и Лиса никогда не была похожа на «невинную». Ни у кого не возникла бы и мысли. Но ведь... это значит, что он все же не успел испортить такое прекрасное тело... —Значит тебе повезло и я зря припас бутылочку со святой водой.-выпалил парень, явно радуясь такой новости, заставляя девушку в миг засмеяться его достаточно откровенной шутке. Но стоило Чону снова припасть губами к её шее и смеяться больше не хотелось. Хотелось лишь закрыть глаза и просто оставить ему своё тело, с которым ему сейчас позволено делать все что угодно. Хотелось просто отдаться всецело. Устав от долгой болтовни и от такого медленного продвижения он нежно и очень медленно начал водить пальцами вдоль её руки, еле прикасаясь. Так, ощущения казались острее. И он это знал. Лиса томно дышала, не совсем представляя нормальна ли такая реакция на простые касания. Чонгук запустил вторую руку вдоль оголенной ноги девушки и начал аккуратно вести вверх по бедру, задирая майку для своей следующей махинации. Он максимально припал своей грудью к ее спине. Вскоре его правая рука начала совершать те же действия, что и левая, только она пошла дальше. Вверх. К груди. Он аккуратно сжимал и разжимал её, стараясь передать всю ту нежность, которой сейчас был так пропитан. Лиса же просто не могла больше сдерживаться, поэтому откровенно стонала, абсолютно не стесняясь Чона, ибо она прекрасно знала, что именно этого он и добивался. Именно это и хочет слышать. Удовлетворивши свои уши он прекратил действия руками и, подперев девушку под колени, развернул её наконец к себе лицом, посмотрев прямо в искрящиеся от желания глаза. Он хотел снять с неё футболку, но ведь она первая захотела снять с него одежду, поэтому потянула футболку на нем вверх, желая увидеть его торс. Ей казалось она знала что будет под майкой, но все равно обалдела от этого вида. Такой красивый. Совершенно идеальный. Он немного ухмыльнулся ее действию и тут же начал выполнять своё, смотря ей прямо в глаза, поэтому аккуратно стянул такую лишнюю преграду с её красивого тела. Тут он устанавливает правила. Гук чуть не потерял дар речи, так как такое идеальное женское тело увидел впервые. Такая нежная кожа, такая тонкая талия и аккуратная грудь... наверное её создавали боги. Только так он смог бы объяснить степень её красоты. Эти выпирающие косточки так и молят его пересчитать их всех до одной его массивными руками, а кожа так и просит прикоснуться и придать ей жизнь. Он начал неистово целовать девушку, водя руками по ее телу. Она отвечала ему со всей страстью, что только была у неё внутри и проводила по волосам так искусно, что у Чона на мгновение начал отключаться мозг. Он не стал мучить ни себя ни её, поэтому нежно положил девушку на кровать и встал между ног, посмотрев в её глаза. Он не спросит «готова ли она», потому что не уверен, что остановится в случае отрицательного ответа. Но такого ответа бы и не последовало. Они оба это знали. Во взгляде Манобан не было ни капли страха, будто она всецело ему доверяла. Будто по-другому и быть не может. Он медленно и аккуратно входил в неё. Предположив что ей может быть больно, он начал осыпать её шею поцелуями, пробираясь к губам, пытаясь отвлечь. Девушка утонула в нем и вместо дикой боли чувствовала лишь неприятные ощущения, что перемешивались с приятными. От понимания того, что именно он сейчас внутри неё она невольно расслабилась, позволяя парню зайти намного глубже. Он томно рявкнул прямо ей в губы, почувствовав то, что она сделала. Лиса тоже застонала, ощущая свою такую неведомую ей ранее, заполненность. Банально, но луна для ночи, как солнце для дня. У людей может быть примерно также. Сейчас Лиса для Чона как и он для неё. Будто все так, как и должно было быть. И никому сейчас не интересно который сейчас час, пойдёт ли завтра дождь, вызовут ли кого-то из них к доске в понедельник. Сейчас нет времени думать об этом. Есть лишь двое. Двое, что утопают в объятиях друг друга и не могут думать ни о чем и ни о ком больше.. *** — Чон Чонгук, сколько девушек у тебя было?-«скольких шлюх ты трахнул за всю свою жизнь, пока Сехун бился в попытках овладеть мной хотяб раз?», спросила Манобан, лёжа на груди у Гука и ощущая как парень кончиками пальцев трепетно поглаживает ее спину. Она знает, что такое не спрашивают, но ей захотелось знать. Причём очень сильно. — Тридцать две.-сразу отвечает Чон. Выглядело так, будто он просто назвал рандомное число, которое только что выдумал, сохраняя при этом невозмутимое лицо. —Что? Но раз было так много, то зачем считал?-удивилась Лиса и даже приподняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. В сердце что-то кольнуло от такой цифры. Столько девушек видели его... целовали его, прикасались... — Чтобы запомнить тот раз на который я хоть что-то почувствую.- Тихо сказал он своим басистым голосом и отстранившись от подушки, дотронулся до губ девушки в невесомом, но таком нежном, пропитанным заботой поцелуе. —Так значит... я была тридцать вторая...-прошептала она отстраняясь, но по прежнему смотря Гуку в глаза. —Нет, первая. Теперь мне придётся начать сначала и запомнить тот раз на который я смогу остановиться. Но это невозможно. Так что я посчитаю каждый раз, когда буду срывать с тебя одежду...-прошептал он ей в губы.—Каждый раз, когда не сможешь сдерживать стоны от того, что я с тобой вытворяю.-запустил пальцы в волосы.—Каждый раз, когда заставлю кричать моё имя от удовольствия.-шопотом вымолвил он и впился в ее губы на этот раз жадным и страстным поцелуем. Она наконец-то его. Вся и полностью. Та, которую он так давно желал, та, в которую так сильно влюблен. Всецело его. Отдохнули и хватит. Черт его знает, сколько раз за эту ночь они друг друга любили и что вытворяли, но как же им было хорошо... возможно так, как никогда не было в их жизни. Наверное это очень опасно... влюбиться. Забыться и раствориться в человеке. Полюбить кого-то другого со всеми его достоинствами и недостатками. Принять нового себя рядом с ним и свои новые мысли и чувства. Но во всем этом есть опасность забыться. Забыться слишком сильно. Утонуть в человеке, мыслями и телом погрузиться в него. Любить нужно осторожно, иначе можно потерять себя. С помощью мозга мы можем многое контролировать в своём теле и мыслях. Но есть один очень непослушный орган—сердце. С ним опаснее всего. Оно отвечает за чувства и к сожалению никогда не спрашивает разрешения...