Сцена тренировки

Мэтт и Гарри сидели в гримерной и вместе читали сценарий. Сегодня им предстояло снять очень важную и весьма интересную сцену, к которой они уже давно готовились: а именно - тренировку. Сценарий был ими вычитан и согласован, все знали, что и как нужно будет делать. Дело осталось за малым. Мэтт кинул листки с текстом на стол и прошелся рукой по волосам, лениво потягиваясь. - Знаешь, уверен, фанаты просто сойдут с ума. - Ну еще бы! – улыбается в ответ Гарри, тоже откладывая сценарий. – Думаю, если у нас все получится сделать хорошо, эта сцена станет у зрителей одной из любимых. -Думаешь, она понравится им даже больше нашего танца? -Наверняка! Они ведь любят погорячее, - хохочет Гарри. - А уж что потом начнет твориться в твиттере – мне и подумать страшно! – шутит Мэтью. – Столько потом всего нарисуют и напишут… - Значит, надо постараться, чтобы написали и нарисовали! Фанаты у нас – люди чувствительные; привыкли к высококлассной работе. На ерунду они не купятся! После этого разговора Мэтт и Гарри направились в зал, где должна была пройти репетиция, непосредственно предшествующая съемкам. Ребята уже были в сценических костюмах, и все, что от них сейчас требовалось – просто пройтись по действиям и движениям. На площадке их ждали хореограф и постановщик трюков: все-таки сцена была непростая, оттого-то и обещала стать такой шикарной. Обговорив с хореографом пару деталей, Гарри изящно взмахнул руками, и стало понятно, что он собирается сделать: павильон для съемки этой сцены был большой, в нем было много пространства и воздуха; и ему, конечно же, не сиделось на месте. Он начал пританцовывать, и тело его в предвкушении наполнилось азартом и энергией. Только вот в предвкушении чего? Танцев? Драки? Или… Мэтт исподлобья наблюдал за ним. Гарри все-таки потрясающе двигается. Зачем ему вообще хореограф, когда он сам профессиональный танцор? Пожалуй, присутствие Даррена здесь необходимо больше. - Давайте пройдемся по меткам, - предложил Даррен, выруливая из-за декораций, и как раз вовремя, потому что Гарри, кажется, уже было не остановить. – Мэтт, Гарри, возьмите оружие, давайте начнем с него. Итак. Вы стоите здесь. Мужчины встали в стойку друг напротив друга. Мэтт невольно разглядывал Гарри: тот сегодня был в весьма необычном для Магнуса образе. Вообще-то подобные майки с тонкими лямками обычно раздражали Мэттью, и он считал, что они выглядят глупо; но нет, Гарри и в ней выглядел шикарно. Наверное, даже если бы его одели в мусорный пакет, он бы выглядел королем. Обсудив все необходимые боевые выпады и убедившись, что парни друг друга не покалечат, Даррен велел им отложить деревянные палки и перейти к репетиции рукопашной. Мужчины едва прикасались друг к другу сейчас, но оба знали: когда включатся камеры, нужно будет действовать по-настоящему. Всерьез выворачивать руки, грубо хватать за горло, одним словом – драться. Мэтт не хотел показывать этого, но он немного боялся. Нет, не сделать что-то не так и испортить сцену – он боялся сделать Гарри больно. Снимать с ним поцелуи и романтические сцены было проще простого. Мэтью казалось, что ему даже не приходилось особо играть: все выходило как-то само собой. А вот ударить Гарри… То есть Магнуса… Пусть и не всерьез – ему это не нравилось. - Мэтт, ты слушаешь? – окликнул его Гарри, и актер понял, что на несколько мгновений ушел в себя. - Да, конечно, что там дальше? - Давайте сейчас отрепетируем самый сложный трюк. Думаю, его придется отснять несколько раз, - Даррен прикусил губу, раздумывая. – Вы будете стоять здесь. Мэтт, ты как будто бы бьешь Магнуса кулаком со всего размаху. Да, давай, пробуй. Мэтт выкинул руку с кулаком вперед, а Гарри картинно увернулся, словно действительно боялся удара. - Затем ты, Гарри, резко разворачиваешь его к себе спиной и роняешь на пол. Помните, руки почти не задействованы! Все делаем ногами! Иначе эффект будет не тот. Пробуйте! Мэтт встает в исходное положение и вновь выкидывает кулак вперед. Гарри хватает его за плечи и уже через секунду Мэтт лежит на полу, изо всех сил ударившись об него пятой точкой. - Оу, черт, прости! – Гарри, напуганный, пытается помочь ему встать. Мэтт шипит ради приличия, но быстро поднимается. -Ничего, я в норме. - Для кого мы учили прием правильного падения? – негодует Даррен, подходя к Мэтту. – А ну-ка давай падай сперва сам, потом уже тебя будет ронять Гарри. Мэтту приходится еще несколько раз упасть на пол, хоть и смягченный специальными матами, но все равно достаточно жесткий. Это не больно, но и не особо приятно. Попробовали бы вы сами падать с высоты такого роста! Наконец, постановщик трюков остается доволен, и Гарри вновь роняет Мэтта, на этот раз без всяких повреждений. - Прекрасно! – радуется Даррен. - Ну, а дальше вы справитесь и без меня. Они кивают. Да, дальше в сценарии написано просто: «Алек толкает Магнуса к стене и целует его». Это репетировать и в самом деле не обязательно, они и так прекрасно натренированы в подобных сценах. Наконец, съемочная группа в полном составе собирается на площадке. Алекс (написавший сценарий этой серии) выглядит взволнованным и явно находится в предвкушении чего-то веселого. Гарри продолжает активно перемещаться по площадке пол-танцуя (он вообще умеет двигаться как-то иначе?), а вот Мэтт снова чувствует, как на него накатывает какое-то подобие паники. Впервые он испытал это перед съемкой первого поцелуя. Тогда на площадке, нужно отметить, было в разы больше народу, кроме того, как бы он тогда не заставлял себя выкинуть эту мысль из головы – это был его первый поцелуй с мужчиной. И он очень, очень боялся налажать. Впрочем, тогда все прошло прекрасно. Им потребовалось не так уж много дублей, чтобы снять все идеально, и есть шанс, что сегодня будет также. Надо только расслабиться и получать удовольствие. Стоп, что? Нет, он такого не говорил, даже про себя. Не говорил! Там временем сценарист отдал какие-то последние указания, которые Мэтт благополучно прослушал, и добавил, что через пару минут они начинают. Гарри подошел к Мэтту и заглянул ему в глаза так, как умеет только он: с такой искренней детской заинтересованностью и непосредственностью. -Ты что, волнуешься? (И откуда такая наблюдательность?) - Не особо, - ответил Мэтт, отводя взгляд, - просто боюсь, что не смогу все удержать в голове. - Там же всего пара реплик, - удивляется Гарри. -Да, но я волнуюсь скорее за все эти… боевые приемы. Как бы не перепутать, что за чем следует. - Уверен, ты не запутаешься. Да даже если так – импровизация наше все, верно? Это точно. Столько, сколько импровизировали на съемках Гарри и Мэтт, не импровизировал никто из каста. А судя по тому, что большую часть их импровизаций в итоге вставляли в основной хронометраж, переживать действительно было не о чем. И Мэтт почувствовал, что ему стало спокойнее. Все, наконец, заняли свои позиции, свет прожекторов включился на полную мощность, и режиссер скомандовал: «Мотор!» Мэтт переключается буквально за секунду. Вот он уже не Мэттью, а серьезный Алек, настроенный научить Магнуса боевым приемам, и не намеренный отвлекаться ни на что постороннее. Гарри тоже мгновенно входит в роль. Перед Мэттом – Магнус, хитрый, игривый и… соблазняющий. Мэтт знает, что по сценарию Магнус откровенно соблазняет Алека, заигрывая с ним напропалую. Но Гарри… с самого первого слова их устной перепалки ТАК поводит плечами и ТАК неприлично играет бровями, что у Мэтта закрадывается беспокойство: не переигрывает ли напарник? Разве это не слишком? Впрочем, беспокоиться об этом нет времени, потому что начинается бой, и Мэтту нужно думать о трюках, которые им предстоят. И после того, как Гарри блестяще выполняет свой отрепетированный прыжок, и они отбрасывают палки в сторону – начинается рукопашная, самая сложная часть. Гарри выполняет пару своих коронных танцевальных па, а затем… вот оно. Мэтт ударяет кулаком воздух, а Гарри, резко повернув к себе Мэтта, одним движением просовывает между ногами Мэтта свои щиколотки и разводит ноги Алека в стороны. Все идет по плану: Мэтт плюхается на пол между ног Гарри, и хотя получилось несколько больнее, чем должно было, он не расстроен: зато гримаса боли на лице выйдет более правдоподобной. Затем, Гарри хватает Мэтта за шею сзади, делая вид, что душит его. Хватка коллеги очень сильная, но Мэттью ловит себя на мысли, что она в то же время на удивление приятна ему. Гарри обхватил его всего целиком, словно обнял собой… Такого в их съемочной практике еще не было. Мэтт чувствует, что губы его дрогнули в улыбке, которая здесь совершенно неуместна, а потому понимает, что эту сцену наверняка придется переснимать. Это его несколько расслабляет, и они продолжают драку. Вот Гарри зажимает его ногами и выкручивает ему руку – все прекрасно, все идет как надо. Мэтт дерзко отвечает ему нужной репликой, впрочем, не слишком четко – ему трудно говорить. Гарри не щадит коллегу, по настоящему вдавливая его лицо в пол и оттягивая шею так, что Мэтт даже чувствует, как она начинает ныть. Затем следуют еще несколько перекатов по полу – и вот, они уже на ногах. Магнус вновь дразнит Алека, протягивая к нему пальцы, и Мэтт зло отталкивает руку Гарри – получилось чуть более резко, чем они планировали, но это ничего. Продолжая сцену, они нарезают круги, запыхавшись, и глядя друг другу в глаза. Никакой игры: оба взмокли и устали по настоящему – даже никакой дополнительный грим не требуется! Режиссер по-прежнему не кричит «стоп», а значит, они решили доснять все сразу, целиком. Очень хорошо. - Ты такой милый, когда серьезен, - говорит Гарри. Мэтт поворачивается лицом к камере и смотрит на Гарри, улыбаясь. Он счастлив от того, что должен сейчас сделать. - Я же говорил тебе – не флиртуй со мной! – фраза, сказанная на полном выдохе, кажется удачным решением. А затем Мэтт уже привычным для совместных сцен движением толкает Гарри в грудь, и тот упирается лопатками в колонну, специально сооруженную для этого зала реквизиторами. Гарри оказывается плотно прижатым к колонне, и это, если честно, выглядит восхитительно. Задержавшись буквально на сотую доли секунды перед губами Гарри, Мэтт целует его, и вдруг чувствует, что забывает обо всем на свете. Он помнит только, что Алек должен поцеловать Магнуса, но что потом – неизвестно, в голове Мэтта пусто, будто все мысли начисто вымели оттуда, и осталась лишь блаженная пустота. Он целует Гарри резко, почти агрессивно – это совсем нетипично для Малек, они ведь всегда так нежны друг с другом, но сейчас это выглядит как самое верное решение. Если честно, Мэтт не мог бы с нежностью поцеловать Гарри, даже если бы захотел. Внутри него кипит адреналин, в груди – комок смешавшихся эмоций, которые он никак не может распределить. Какие принадлежат ему? Какие принадлежат Алеку? А чувствует он сейчас так много всего. И все это так… прекрасно. В нем бурлят и воодушевление, и восторг, и даже немного злости, а еще…возбуждение. Вот это, последнее, точно принадлежит Алеку. Гарри, в свою очередь, также с жадностью отвечает на поцелуй, и на уголке его сознания пульсирует мысль, которая и раньше приходила в его голову: Мэтт очень хорошо целуется. Он всегда нежен и осторожен, очень деликатен. Но не сегодня. Сегодня он просто впечатывает его, Гарри, в стенку, и губы его так напористы, что Гарри вначале даже на секунду теряется. А потом Мэтт вдруг делает то, чего раньше почти никогда не позволял себе делать: он осторожно прикасается языком к губам Гарри, отчего поцелуй становиться более эротичным и откровенным. По спине Гарри пробегает холодок, и он отбрасывает остатки смущения, которые еще оставались в нем до этой секунды. Наплевав на все, он подается Мэттью навстречу всем телом, хватает его за шею, притягивая к себе плотнее, но при этом чувствует, что этого все равно не достаточно. Не успевая даже задуматься о том, что делает, он скользит руками вниз и делает то, что кажется ему самым естественным на свете. Хватает футболку Мэтта и дергает ее вверх, вполне серьезно намереваясь снять ее, хотя ничего подобного, разумеется, между ними не обговаривалось. Гарри просто отчаянно хочется прикоснуться к коже Мэтта, почувствовать ее под своими пальцами, а ткань так сильно мешает ему... Мэтт вдруг дергается и отстраняется, выставив руку вперед. Гарри не понимает: его удивленное лицо потом крупным планом войдет в этот эпизод, отражающий совершенно искренние эмоции недоумения. Неужели он обидел Мэтта? Но тот, не выходя из образа, командует Магнусу отправляться в спальню. Гарри, все еще слегка удивленный тем, как резко оттолкнул его Мэтт, не выходит из образа, и доигрывает сцену до конца, убегая из кадра, как и было задумано. Как только они слышат «снято!» съемочная площадка наполняется гулом и восторженными возгласами. А затем – аплодисментами. Мужчины дружно поворачиваются, смотрят на своих коллег, а те в прямом смысле слова ликуют, лицо их сценариста светится ярче всех, а режиссер выглядит так, будто только что выиграл миллион долларов. - Шикарная работа, ребята, правда! Вот это да, какие же вы молодцы! Я думаю, что второй дубль нам даже не понадобиться, серьезно! Все было идеально! Смущенные и обрадованные, Мэтт и Гарри идут обратно в гриммерку, чтобы немного прийти в себя. По дороге им широко улыбаются работники сцены и дружески похлопывают по плечу ребята из основного состава. Едва зайдя в комнату и закрыв за собой дверь, Гари решает задать свой вопрос сразу, чтобы не смутиться и не струсить потом. - Почему ты так резко отодвинулся? Я что, перешел какую-то черту? Мэтт смотрит на Гарри недоверчиво. Он серьезно? На самом деле, Мэтту кажется, что именно он сегодня переступил черту. Причем совсем не тогда, когда оттолкнул Гарри. - Какие глупости, - отвечает Мэтт, и отводит глаза, потому что чувствует, что просто не в силах сейчас смотреть на коллегу, не покраснев. – Все дело в гриме. В рунах, понимаешь? Он задирает рубашку, и Гарри требуется не одно мгновение, чтобы понять, о чем толкует Мэтт. Его пресс просто завладел вниманием Гарри слишком сильно, чтобы тот мог сразу сообразить, о чем речь. - Ах, да! – наконец, говорит Гарри, после того, как до него доходит суть проблемы. – Тебе же не нарисовали руны под футболкой, ну как я мог забыть!? - Я рад, что ты забыл, - говорит вдруг Мэтт, отчего Гарри едва не давится воздухом. Он случайно не ослышался? - И это была шикарная импровизация, - добавляет Мэтт, а затем подходит к Гарри и, не дав никому времени на раздумья, целует его. Без всяких камер и зрителей, а главное – без всякой причины. Но он просто не может сейчас поступить иначе. А Гарри, в свою очередь, обнимает его за плечи и притягивает к себе ближе, потому что ничего более правильного и естественного он не может даже вообразить. И все, что ему сейчас нужно – тепло этих губ, ставших уже совсем родными. - Ты прав, фанаты точно сойдут с ума – говорит Гарри, на секунду отвлекшись от поцелуя, а затем вновь приникая к нежным губам Мэтта, не желая думать ни о чем на свете, кроме них.