Печенье с признанием

Нора — лесбиянка. Сколько она себя помнила, ей никогда не нравились мальчики. Конечно, она восхищалась актёрами Голливуда, певцами эстрады и прочими знаменитостями, но всё это было не то. Парни никогда не вызывали у неё романтического интереса, а вот девушки — вполне. В частности одна особа. Эмма училась с ней в одном классе. Они с Норой просидели за одной партой вот уже десять лет, и за это время Нора поняла, что она нравится ей. Нет, совсем не как подруга или сестра. Нора полюбила Эмму как девушку. Причём она и сама уже не помнила, когда именно это произошло. Год, два, три, пять лет назад. А может и все десять, когда они только встретились. Нора не знала. Да и не так важно это было на фоне насущных сейчас проблем. Близились выпускные экзамены, и Митчелл беспокоилась в первую очередь об этом. По крайней мере, так было в начале года. Нора всегда училась хорошо, носила домой только одни пятёрки, и ей, собственно, не о чем было переживать. Будучи одной из лучших в классе, она могла не волноваться о высшем балле. Однако она всё равно с утра до ночи зубрила материал и исписывала черновые тетради вдоль и поперёк, решая задачи и уравнения из методичек, купленных ещё в августе. Беспокоилась, сомневалась в себе. Беспокоилась, к слову, небеспочвенно: в этом году комиссия обещала быть особенно строгой. Однако последние месяца четыре Нору стало волновать кое-что ещё. Она заметила, что в последнее время Эмма стала часто задерживаться в школе допоздна. Причём не одна, а с Оливером. И Норе это совсем не нравилось. Наверное, она даже ревновала. А ревновать и правда поводы были. Оливер учился в параллельном классе. Соответственно, в этом году он тоже выпускался. В школе его знали как весёлого и отзывчивого парня. Кажется, он был лидером компании старшеклассников, с которой тесно общалась Эмма. И всё бы ничего, вот только Оливер был в неё влюблён. Нора помнила, как он бегал за ней всю начальную школу, но тогда она не особо придавала этому значения. Была слишком мала, чтобы полностью осознать всю ситуацию. А сейчас ей уже почти семнадцать, и в её жизни появилась ревность. Пылкая, яркая и до невозможного болезненная. Она больно царапалась в груди, стоило Норе увидеть Эмму рядом с Оливером или ещё каким-то парнем. Раньше Нора никогда не испытывала подобного, и чувство это, откровенно говоря, было ей противно и отвратительно. Хотелось вырвать его из груди прямо с корнем, чтобы оно уже никогда больше не проросло снова, но она не могла. И это больше всего бесило. Рэйчел взяла на себя роль безмолвного наблюдателя. Что с Норой, что с Эммой она дружила ещё с первого класса, хотя обычно предпочитала в их дела особо не вмешиваться. Могла поддержать советом, но не более. И Рэйчел видела, что Норе нравится Эмма. Видела, но не вмешивалась. Просто наблюдала со стороны. Видела она и ревность со стороны подруги. И ей это не совсем нравилось. Нора стала какой-то нервной, даже раздражительной. Это на неё совсем не похоже. Такие изменения пугали Рэйчел, поэтому она всё же решила вмешаться. — Тебе надо сказать ей, — прямо заявила Вильсон, когда они обедали вместе. — А? — Митчелл словно бы очнулась от глубокого сна и перевела вопросительный взгляд на подругу. — Ты о чём, Рэйчел? — Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — Рэйчел внимательно посмотрела на собеседницу, отчего та даже вздрогнула. — Если не поторопишься, Оливер её уведёт, а ты так и останешься локти от досады кусать. Серьёзно, Нора, сколько можно ходить вокруг да около? Сколько ты ещё собираешься молчать? Нора опустила растерянный взгляд в тарелку. Слова Рэйчел задели её. Наверное, она всё-таки права. Оливер настойчив в своих намерениях, и рано или поздно Эмме придётся ему ответить. И Нора даже не сомневалась, что она ответит ему взаимностью. Оливер ведь парень статный, наверняка Эмме нравятся такие как он. От одной только мысли об этом сердце Норы болезненно сжалось. Внутри снова неприятно заскреблись когтистые лапки зеленоглазого монстра. Норе это не нравилось. На душе сразу стало муторно и гадко. Нет, Рэйчел всё же права. Ей надо рассказать о своих чувствах, пока не стало слишком поздно. Вот только как? — Но как я ей об этом скажу? Писать письмо или говорить напрямую как-то банально, а я хочу сделать что-то особенное для неё… — растерянно прошептала Митчелл. Вильсон задумалась на мгновение, а потом вдруг сказала: — Сделай печенье с признанием. Ты же, кажется, и печь умеешь. — Точно, — лицо Норы просияло, и на её губах расплылась довольная улыбка. — Спасибо тебе большое, Рэйчел!

***

— Сестрёнка, а что ты делаешь? — на кухню заглянула заинтересованная Шерри. Она любопытными глазками взглянула на старшую сестру, которая уже около часа делала что-то у плиты. — Печенье, — с улыбкой ответила ей Нора. — Я пеку его для одной девушки. Хочешь помочь мне, Шерри? — Хочу, — Шерри активно закивала головой и подбежала к сестре. — Что мне нужно делать, сестрёнка? Нора ещё минут пять объясняла Шерри её обязанности. После этого они уже вместе взялись за выпечку. И вдвоём печь печенье было гораздо веселее, чем в одиночку. Нора получала от всего процесса невероятное удовольствие. Ей нравилось готовить вместе с сестрой. Жаль только, что отец и дядя Питер на работе. Нора уверена: с ними было бы ещё веселее. Даже с вечно ворчащим Питером. Благодаря Шерри с печеньем Нора управилась даже быстрее, чем она рассчитывала. Осталось только написать само признание. Это было самым сложным. Весь вечер Нора сидела за письменным столом и думала, подбирала слова. Она писала и зачёркивала, писала и зачёркивала, пока, наконец, не получила удовлетворительный результат. Окинув свою работу придирчивым взглядом, она с облегчением выдохнула. Признание, на её взгляд, получилось прекрасное. Даже чувственное. Именно этого Нора и добивалась. Она вложила в него всю свою душу, и ей очень хотелось бы, чтобы оно достигло сердца Эммы. «Надеюсь, ты примешь мои чувства, Эмма…»

***

— Эмма, постой… Знакомый робкий голос заставил Эмму обернуться. Вслед за ней, тяжело дыша, плелась Нора. В руках она держала маленький бумажный пакетик, и Эмма даже на таком расстоянии смогла различить приятный запах свежей выпечки, исходивший от него. — Ты что-то хотела, Нора? — спросила Скайлер, вопросительно склонив голову набок, из-за чего несколько рыжих прядей упали ей на лицо. Даже её антенна наклонилась вперёд, словно бы ей тоже было интересно. — Угу… — Нора кивнула и вскоре поравнялась с ней. Эмма всегда ходила слишком быстро, поэтому она попросту за ней не поспевала. Отдышавшись, она с улыбкой протянула ей пакетик. — Вот. Хотела отдать тебе это. — Что это и в честь чего? — удивилась Эмма, беря из её рук пакетик. — Там печенье с предсказанием, — хихикнула Нора. — Я слышала, что тебе нравится подобное, поэтому решила испечь их для тебя, — смущённо добавила она. — Ой, правда? Спасибочки, — на лице Эммы расцвела счастливая улыбка, на которую Нора тоже улыбнулась. — Не хочешь пообедать со мной сегодня, кстати? — Н-нет, — Митчелл активно замотала головой. — Я уже пообещала Рэйчел… — Вот как. Жалко, — несколько разочарованно протянула Скайлер. — Ну ладно, тогда увидимся в классе. — Угу, увидимся… Провожая убегающую Эмму взглядом, Нора мысленно ударила себя по лбу. Ну вот, опять она упустила отличный шанс побыть с ней вдвоём. Глупая. Теперь остаётся только надеяться, что после получения признания Эмма от неё не отвернётся.

***

— Чего это у тебя? — Оливер любопытно заглянул за плечо Эмме, в руках которой он заметил странный бумажный пакетик. — Печенье, — ответила та, доставая из пакета пару вкусно пахнущих печенек и протягивая одну ему. — Будешь? Нора сама их испекла. — Нора, значит, — задумчиво протянул он. — Ну давай, почему нет. Перед тем, как съесть своё печенье, Эмма аккуратно разломила его. Несколько крошек упало на стол, а вслед за ними и маленькая бумажка. Вот она-то ей и нужна. — Отлично, — Скайлер победоносно улыбнулась и взяла бумажку, разворачивая и начиная читать её содержимое. По мере прочтения её лицо поменяло выражение. На веснушчатых щеках даже проступил лёгкий румянец, который был почти что незаметен.

«Моя дорогая Эмма, если ты это читаешь, то я хочу, чтобы ты знала. Ты — самая невероятная девушка в мире, самая красивая и необыкновенная из всех, кого мне доводилось знать. Твоя улыбка — словно тысяча маленьких солнц. Знаешь, я очень хотела бы всегда видеть, как ты улыбаешься, Эмма. И, знаешь, это может показаться тебе странным и неправильным, но ты правда очень сильно нравишься мне. И я хотела бы всегда быть рядом с тобой, даже если ты меня отвергнешь. Я приму любой твой ответ, даже если он будет отрицательным. Твоя Нора»

— Чего там такое написано-то? — неожиданно громкий голос Оливера вывел Эмму из прострации, в которой она находилась уже около двух минут. — Нет-нет, ничего особенного, — замотала головой девушка, убирая бумажку в кармашек школьной сумки. — Слушай, Оливер, заканчивай сегодня без меня, я обещала Кэрол, что заберу её сегодня со школы, — торопливо добавила она, поднимаясь со своего места. — Э, чего? Эй, подожди! Эмма! — Оливер попытался её остановить, однако она слишком быстро покинула библиотеку. — Ну вот, убежала…

***

А утром Оливера огорошили новостью о том, что Нора и Эмма начали встречаться.