Доброй ночи, милая

Глубокая ночь, весь город заснул крепким и сладким сном (город засыпает — просыпается мафия). Время далеко за полночь, почти каждый житель спит и видит седьмой сон о предстоящих выходных. Да, почти каждый житель спит, только вот ты входишь в тот небольшой список людей, которых Морфей отказался этой ночью забирать в своё царство. Поняв эту простую истину к началу четвёртого, ты приняла решение выпить чашку мятного чая (а может и две…) и понаблюдать за звёздами, которые этой ночью, к счастью, было хорошо видно. С мыслями о том, что ты обречена провести в бодрствующем состоянии с сильным желанием поспать всю оставшуюся ночь, ты отправилась на кухню, запить свою участь. Когда ты переступила порог небольшой кухни съёмной квартиры и уже собиралась включить свет, прежде этого в освещении уличных фонарей у окна ты увидела его, опирающегося локтями на подоконник и устремившего взгляд в ночное небо.  — Сегодня звёзды сияют ярче обычного, не находишь? — не оборачиваясь, сказал Мори своим привычным твоему слуху спокойным и совершенно ничем невозмутимым голосом. Застыв в дверном проёме, благополучно пропустив вопрос мимо ушей, ты просто не верила своим глазам.  — В чём дело, Т/И-чан? Можешь подойти, я не кусаюсь (ага, как же), — так же не оборачиваясь произнёс брюнет.  — П-подожди… — наконец ты вновь обрела способность говорить, — как ты оказался в моей квартире? — недоумённо спросила ты, осмелившись сделать несколько медленных шагов в сторону Огая.  — Тебе не кажется, что твой вопрос мог быть адресован кому угодно, но не мне? — чуть повернув голову в твою сторону, когда ты тоже оказалась около подоконника, с усмешкой спросил он.  — Хочешь сказать, что даже если бы я жила в бункере в совершенно другой стране или в жерле вулкана, ты бы меня и там нашёл?  — Именно, милая, — мафиози улыбнулся в ожидании твоей реакции, которая не заставила себя долго ждать. Нахмурившись и повернувшись в сторону своего собеседника, ты очень просто, но твёрдо возразила:  — Я не милая, — отчеканила ты.  — Неужели?..  — Да. Я совершенно НЕ милая. Если ты думаешь, что я милая, значит ты никогда не видел милых девушек, — к концу своего объяснения ты опустила голову на свои руки, которые положила на подоконник.  — Ты в этом уверена? — уточнил он.  — Аб-со-лют-но, — по слогам подтвердила ты, не отрывая уставшего взгляда от пейзажа за окном.  — В таком случае, я докажу тебе обратное… Совершенно незаинтересованным голосом ты задала последующий вопрос «ну и как же?», но почувствовала движение со стороны, где стоял Мори. Приподняв голову с рук, ты смогла увидеть, да и почувствовать, что по обе стороны от тебя на деревянную поверхность подоконника опустились две сильные мужские руки. Твоя попытка выпрямиться потерпела своего рода поражение, так как спиной ты упёрлась в мужскую грудь.  — Всё ещё думаешь, — от дыхания Огая у твоей макушки ты была готова вспыхнуть в любой момент, точно свечной фитилёк, — что я ошибся, назвав тебя милой? М, Т/И-чан? Пытаясь оставить рассудок здравым, ты ответила утвердительно, только вместо твоего привычного уверенного голоса прозвучал дрожащий и явно взволнованный голосок, принадлежащий никому иному как тебе.  — Какая же ты упрямая, — по голосу ты поняла, что губы твоего ночного гостя исказила хитрая ухмылка. После чего ты сразу почувствовала его руки, прежде перекрывавшие тебе все ходы к отступлению, теперь уже на своей талии. Твой нервный вдох заставил его усмехнуться. Повернув тебя к себе лицом, он приблизился к твоему, как ты догадывалась, совершенно покрасневшему личику. Ты почувствовала его тёплое дыхание на своих губах, когда он сказал:  — А ведь сейчас ты даже более милая, чем когда дуешься. От такой близости ты зажмурилась (хотя когда это кого-то спасало?).  — Открой свои глазки, Т/И-чан, — ты по-прежнему чувствовала его катастрофически близкое присутствие и слышала его мягкий и глубокий голос, на минуточку, приятный твоему слуху. Однако ты отказалась подчиниться его просьбе, сильней зажмурившись и замотав головой из стороны в сторону.  — И всё-таки ты упрямица… Ты ничего не успела сообразить, как его тёплые губы уже накрыли твои, а одна его рука, до этого лежавшая на твоей талии, зарылась в твои волосы. Распахнув от неожиданности и от всех прежде не испытываемых чувств глаза, ты сразу же встретилась взглядом с его аметистовыми глазами, которые словно загипнотизировали тебя и в которых читалась далеко не первая усмешка. Когда ты перестала чувствовать чужие губы на своих, Огай спросил, мягко касаясь ладонью твоей горящей от стыда щеки:  — Убедилась, милая Т/И-чан? М? — он намеренно выделил «милая», не заметить это было трудно. Ты была в замешательстве. Разум твердил ответить положительно и потребовать убрать руки мафиози с твоей талии. Однако сердце, заглушая своего противника-разума, буквально кричало и молило ответить «нет», чтоб ещё раз получить столь приятное, как оказалось, доказательство. Ты опустила глаза, не решаясь хоть что-то вымолвить. Услышав смешок брюнета, ты обратила на него свой взор, в то время как он наклонился к тебе ещё ниже, и ты почувствовала его горячее дыхание совсем рядом со своим ухом:  — Непросто дать ответ, когда чувства идут в разрез с принципами, не так ли? Он чуть отодвинулся, перед этим оставив невесомый поцелуй на краешке твоего ушка, внимательно смотря в твои глаза, в которых, ты была уверена, видел отражение всех твоих чувств и переживаний, какими бы глубокими они ни были.  — Не беспокойся, Т/и-чан, — его губы изогнулись в привычной ухмылке, к которой ты уже успела привыкнуть и… полюбить? Может, и так… — я буду доказывать тебе эту теорему столько раз, сколько потребуется.  — Тогда, — ты второй за этот вечер повторно обрела способность к устной речи, — я никогда не поверю этому доказательству, семпай, — ты, смущаясь своей же реплики, чуть улыбнулась, не разрывая зрительного контакта с мафиози.  — Кажется, мы поняли друг друга. Стоило ему это договорить, как его уста вновь накрыли твои, руки Мори нежно поглаживали твою талию и спину и прижимали ближе к мужчине, в то время как ты, наконец, набралась смелости и обняла в ответ брюнета.

***

Поздняя ночь, стрелки часов уже минули третий час ночи. В комнате выключен свет. Если б не свет уличных фонарей, то было бы невозможно в абсолютной темноте увидеть, как ты лежишь на кровати, свернувшись клубочком, и мирно посапываешь в плечо мафиози, который, не смыкая глаз, продолжает наблюдать за тобой, периодически поглаживая твои мягкие волосы, чему ты едва заметно улыбаешься сквозь сон, шепча одними губами его имя. Ему безумно приятно наблюдать за тобой, когда ты настолько близка к нему, настолько… Нет, беззащитной тебя сейчас назвать невозможно, ибо тот, кто сейчас поправил тебе одеялко, — самый опасный человек в Йокогаме, если не во всей Японии (ну, Чуя тоже как бы не просто так). И пока он находится рядом с тобой, пока стоит на страже твоего покоя, никто тебя даже пальцем не посмеет тронуть (а-ля «омаэ ва мо щиндеру»). Никто, разумеется, кроме него самого, когда он нежно проводит своими тонкими пальцами по твоей щеке, а ты трешься о его руку, точно котёнок, нашедший себе хозяина. Знаете, всё-таки иногда бессонница бывает очень даже сладкой и приятной. И теперь ты в этом точно убедилась.