***
Хибари узнал случайно. Во время очередного обхода школьной территории какой-то чёрт дёрнул его зайти в раздевалку бейсбольного клуба, у которого как раз закончилась очередная тренировка перед региональными соревнованиями. Стоило Кёе подойти достаточно близко, как его слуха достиг приглушённый кашель — до того жуткий, что последние пару метров до двери он преодолел мгновенно. Такеши лежал на полу, скрючившись и прижав руку к содрогающейся груди, из которой вместе с кашлем вырывался свистящий хрип. Главе комитета хватило одного взгляда на его покрасневшее лицо и выступившие на шее вены, чтобы всё понять. В его классе уже два года учился астматик. — Где ингалятор? — невозмутимо уточнил Кёя. Сказать мечник ничего не мог — задыхался, — поэтому взглядом указал на шкафчики, до которых попросту не успел добраться из-за слишком сильного приступа. Подойдя к ним и открыв нужный, Хибари взял его школьную сумку и начал бесцеремонно в ней копаться. При других обстоятельствах он, возможно, не стал бы этого делать, но сейчас выбора просто не было. Ингалятор обнаружился в неприметном внутреннем кармане, и Хранитель Облака не удержался от мрачной усмешки. Неужели этот идиот думает, что сможет скрывать ото всех что-то подобное? Пожалуй, такая детская наивность даже немного забавна. Ямамото уже начал терять сознание, когда Кёя схватил его за ворот бейсбольной формы, рывком усадил спиной к стене и поднёс ингалятор к его лицу. Вдох. Естественно, сразу ничего не изменилось: дыхание восстанавливалось медленно, кашель утихал постепенно, тугой обруч удушья понемногу ослаблял давление, с явной неохотой предоставляя Такеши возможность вдохнуть полной грудью. Но как бы глубоко он сейчас ни дышал — воздуха всё ещё не хватало, чтобы насытить лёгкие кислородом. Нужно было подождать, пока лекарство подействует до конца. Хранитель Дождя болезненно поморщился: его жутко мутило, перед глазами до сих пор всё плыло, но словно сквозь плотную пелену он чувствовал, как его держат за плечо, не давая завалиться набок. И за это ощущение он уцепился так крепко, как только мог — лишь бы не провалиться в глухую темноту. Вдох. Выдох. Вдох. — Никому… Выдох. Ямамото не договорил — опять закашлялся, но глава комитета и так понял, что тот пытался сказать. «Никому не говори». То, что Такеши скрывал ото всех свою болезнь, было вполне объяснимо: хотя бейсбол являлся одним из разрешённых для астматиков видом спорта, несмотря на все заслуги тренер запросто мог убрать его из команды во избежание каких-либо проблем. К тому же Хранитель Дождя не хотел, чтобы друзья лишний раз из-за него волновались — в последнее время и без этого поводов для беспокойства было достаточно. Он вообще не планировал кому-либо говорить о своей астме, но сегодня обстоятельства сложились так, что один человек всё-таки узнал его секрет. И теперь нужно было убедиться, что этот человек никому ничего не скажет. — Когда это началось? — А? — Такеши подумал, что ослышался. Хибари только что заговорил с ним? — Пару месяцев назад. Не знаю, с чем это связано… — Говорить было трудно, и невольно он опять закашлялся. — Это очень неудобно, ха-ха. В глазах прояснилось, и Ямамото, взглянув на главу комитета, невольно отметил, что тот совсем не выглядит удивлённым — только хмурится привычно и пристально смотрит на него исподлобья. Мало что на этом свете могло удивить Хибари Кёю, и какая-то там астма у какого-то там Ямамото Такеши, очевидно, не входила в список вещей, способных пошатнуть его невозмутимость. На самом деле Такеши даже не знал, почему и когда именно в его жизнь пришла астма. В какой-то момент он просто понял, что у него проблемы с дыханием, и разумно рассудил, что не стоит откладывать визит ко врачу. А на приёме он узнал, что, оказывается, его проблема имеет глобальный характер. Неизлечимый, если быть точнее. Отцу он решил пока ничего не говорить, чтобы не волновать лишний раз. Пришлось немного покривить душой, чтобы в школу не просочилась информация о его болезни, но в целом Хранитель Дождя подошёл к этой ситуации с умом, пересмотрев много пунктов в своём ежедневном расписании. От чего-то, конечно, пришлось отказаться совсем, что-то пришлось урезать, но жертвовать тренировками по кендо и бейсболу он был не намерен, хотя и понимал, что это может очень сильно аукнуться ему в будущем. Вот только проблема — то, что он не сообщил о своём заболевании в школу, идёт вразрез с дисциплиной и школьным уставом, которые обязывают всех учащихся информировать школу о любых заболеваниях, способных подвергнуть их жизнь даже малейшему риску. А из этого вытекает уже другая, более серьёзная проблема. Которая сейчас смотрит на него с немым укором и обещанием загрызть до смерти, как только он будет в состоянии подняться на ноги. Почему-то Ямамото был уверен, что Хибари не станет бить лежачего — или ему просто хотелось верить в лучшее, как и всегда. Под пристальным вкрадчивым взглядом Хранителя Облака ему быстро стало неуютно: казалось, этот странный нелюдимый человек видит его насквозь, чувствует его опасение и страх быть раскрытым. — Ты снова меня спас, уже второй раз, — слабо улыбнулся Такеши. — Спасибо. Так и подмывало спросить, почему Кёя просто не прошёл мимо, но, глядя на него, мечник понимал, что стоит задать подобный вопрос — и удар тонфой точно не заставит себя ждать. Даже если он решит ответить, то снова скажет то же, что и в прошлый раз, поэтому Ямамото решил не испытывать судьбу в и без того затруднительной ситуации. — Дисциплина запрещает смерть на школьной территории, — нахмурился Хранитель Облака. Такеши попытался скрыть смешок за кашлем: действительно, сказал то же, что и в прошлый раз, даже спрашивать не пришлось. — Если хочешь умереть — делай это в другом месте. — Опять ты это сказал, хах, — выдохнул Ямамото, прислонившись затылком к стене. Дышать стало легче, но горло всё ещё саднило от кашля, и он снова поморщился. — Да я бы не умер. — Неужели? — Кёя скептически вздёрнул бровь. — Учту, если наткнусь на тебя ещё раз. — Но ведь дисциплина запрещает умирать в школе. — Выкину тебя за ворота. — Ха-ха, жестоко. — Неужели. Диалог подошёл к логическому завершению, и Такеши тихонько вздохнул, искоса глядя на мрачного как туча Кёю. На самом деле он знал, что Хранитель Облака не оставит его умирать, если вдруг снова окажется рядом в минуту опасности — иначе он не продолжал бы сейчас держать его за плечо, давая дополнительную опору. Довольно часто слова Хибари расходились с действиями, и чем-то он напоминал Ямамото ежа. Колючий, но только снаружи. А под колючками — загадка. — Так ты никому не скажешь? — осторожно уточнил он. — Ты нарушил дисциплину и школьный устав по нескольким пунктам. — Глава комитета смотрел на него, как на идиота, коим искренне его считал в эту секунду. — Соображаешь, кого и о чём просишь, Ямамото Такеши? — Нет, — честно признался мечник, бездумно разглядывая бледные пальцы, сжимающие его плечо. Улыбнулся. — Но ты же никому не скажешь? Посмотрев на него ещё несколько секунд, Хранитель Облака окончательно убедился в том, что он действительно ни черта не соображает. И это, в общем-то, было логично — всё-таки мозгу тоже нужен кислород, с которым у мечника буквально пару минут назад были большие проблемы. Пожалуй, сейчас бить его не стоит. Когда Кёя убрал руку с его плеча и поднялся на ноги, Ямамото понял, что ответа на свой последний вопрос не получит. И теперь ему останется только гадать, сочтёт ли глава Дисциплинарного комитета нужным донести на него директору школы, который уж точно не оставит такое вопиющее нарушение без внимания. И вот как раз в то, что Хибари промолчит, верилось с трудом. Ведь если он промолчит — станет соучастником нарушителя школьных правил, а что-то подобное было совершенно неприемлемо для этого поборника дисциплины. — Ингалятор нужно носить с собой, а не оставлять где попало. — Уже повернув дверную ручку, Хранитель Облака раздражённо припечатал: — Идиот. Прежде, чем удивлённо моргнувший Такеши успел что-либо сказать, дверь громко хлопнула, оставив его наедине с путающимися мыслями и крепко сжатым в руке ингалятором. «Почему он меня не ударил?..»***
Очень быстро чаша весов в стремительном противостоянии двух мечников склоняется в сторону Такеши, и пока те, кто стоит ближе к экрану, бурно обсуждают его новые боевые приёмы, Хибари краем уха слушает их разговор и всё так же пристально следит за окутанной пламенем Дождя фигурой. Движения Ямамото стали чётче и легче, скорость возросла, грудь больше не содрогалась от сдерживаемого кашля. Похоже, на этот раз ингалятор всё-таки был при нём. Когда после очередного сокрушительного удара Генкиши вонгольский механик — Кёя не запомнил, как его зовут, да и не особо стремился, — сказал, что невозможно вот так просто остановить такую атаку, Хранитель Облака не удержался и раздражённо хмыкнул. — О чём ты? Это же Ямамото Такеши. Ямамото Такеши, который сражается с чёртовой астмой получше многих здоровых людей. Старательно игнорируя удивлённые взгляды всех собравшихся, Хранитель Облака продолжил молчаливо наблюдать за битвой, исход которой был уже очевиден. Никто так ничего и не заметил. А Хибари так никому ничего и не сказал. Почему? Он сам не знал, хотя много раз задавался этим вопросом. Просто не стал. И о причинах решил не задумываться.