Проснувшись ранним утром, безо всяких раздумий, Кобяков сразу потянулся за своим телефоном с целью проверить все уведомления из соцсетей, в надежде обнаружить там хоть одно сообщение от Бумажного: в последнее время парни стали куда чаще списываться и просто обсуждать всякую ерунду, почти не затрагивая рабочие темы, разве что в шуточном ключе или когда это было необходимо: прямо как в старые-добрые. Признаться, до этого Влад считал, что его белобрысый друг конкретно так зазвездился и что теперь общение с простыми смертными (благодаря работе которых в том числе, он и приобрёл свою непомерную популярность и узнаваемость) - его больше не устраивало, мол, не его уровень. Но сейчас всё изменилось. Вот уже около полутора месяца, изо дня в день, парни просто по-дружески болтали обо всем на свете. За это время Кобяков не только в корне изменил мнение о своем друге, но и почувствовал нечто новое по отношению к нему - давно позабытая юношеская влюбленность внезапно обострились. К слову, действия Влада также подливали керосина в огонь: раньше парень и не замечал, какие многозначительные взгляды бросает на него А4, как во время съёмок, так и в перерыве между ними. Если до этого Кобу удавалось всё это игнорировать и списывать на "игру на камеру", то сейчас он рассуждал менее рационально, склоняясь к тому, что если дело и не в симпатии, то Владу непременно есть что рассказать ему, но тот пока морально не готов к этому.
Проверив гаджет на наличие смски от своего друга и, к своему сожалению, не обнаружив её, Кобяков обратил внимание на дату.
"Твою же мать, семнадцатое июня, а у нас запланированы чёртовы съёмки" - пронеслось в голове парня, его настроение значительно ухудшилось, а мысли о том, что на сегодняшних съёмках будет пассия Бумаги - окончательно скосили парнишу. Против самой Юли парень ничего не имел, но то, что она была возлюбленной его предмета обожания и сегодня он ненарочно может стать свидетелем их...соития - явно не радовало сероглазого. Откуда появились такие мысли в голове Кобякова? Все дело в сегодняшней дате.
17 июня - Всемирный День Позора (ВДП) - праздник, отмечающийся во всех странах планеты Земля, во время которого все желающие "грешники" выходят полуголые на импровизированный парад с целью очищения своих душ путем оскорбления и избиения себя другими людьми - вторых принято называть "чистильщиками".
Со временем, этот праздник приобрел несколько другую интерпретацию и некоторые стали называть его "Днём Грязи" или же "Днём Похоти". Это произошло из-за людей, которые не хотели поддерживать многовековое наказание темных душ и, в знак своего протеста против средневековых традиций и унижений ни в чем не повинных людей, оставались дома, закрывали все окна темными полотнами, занимаясь плотскими утехами одновременно с тем, как проходил парад Наказания. Протест был обращён скорее к властям и церквям, ибо сами грешники получали дозу оскорблений и очищались по собственной инициативе, но многих наших современников не устраивал такой жестокий метод осветления души: они считали, что таким образом можно лишь осквернить свою душу, но никак не наоборот. Примечательно, что к протесту также присоеденялись атеисты и большинство молодежи.
И, неудивительно, что Влад и практически вся его компания относились к протестантам. Помимо этого, ухудшало положение и то, что съёмки были запланированы на два часа дня, тогда как парад проходит с пяти до семи, соответственно, время протеста совпадает с временем, когда они ещё будут находится на съёмочной площадке... Вселенная определенно была не на стороне шатена, но дело дрянь, такие фривольности давно уже считаются для всех нормой, придется терпеть и, по возможности, избегать Бумагу.
Скоротав несколько часов просмотром рекомендаций в ТикТоке и сторис знакомых в Инстаграме, парень нехотя побрел в душ. Сразу после ванных процедур, наскоро собравшись, он принял решение выехать пораньше. Так как у него оставалась парочка часов в запасе, он решил перекусить в кафешке на окраине города, где готовили просто изумительные драники.
Ностальгическое место, а настроение как раз подходящее, слишком уж всё лирически сегодня. И, видимо, не только для него.
Только-только переступив порог излюбленного заведения, Кобяков тут же заприметил до боли знакомую беловолосую макушку, и тут, будто почувствовав присутствие своего друга, Бумажный обернулся в сторону приоткрытых дверей. Пара голубых глаз устремилась к темной фигуре парня, который машинально натянул капюшон, нарушая свою идеальную укладку, и вымученно улыбнулся. Иронично, они оба были в самой нелюдимой части города, с призрачной надеждой побыть в одиночестве, оба оделись максимально неприметно - темная повседневная одежда, которая никак не выделяла их из толпы. Только зачем все это Владу А4, Кобякову оставалось лишь догадываться.
– О, привет, - откликнулся друг, состроив удивленную мордашку, - Ты тоже решил позавтракать вкуснейшими драниками?
– Вот уж не думал, что мы тут встретимся, - вновь слегка изменив положение своего капюшона, проронил сероглазый. - Привет, ты исключительно прав, проснулся с мыслью о драниках со сметанкой.
– Аха-ха, Кобяков, ты такой... Кобяков, - парень лучезарно усмехнулся и добавил: – Чего ты стоишь как неродной, присаживайся и угощайся - я что-то совсем не рассчитал свои силы, когда брал столько еды.
Поблагодарив голубоглазого, парень стал уплетать за обе щеки вкусный завтрак, наслаждаясь каждым кусочком, как вдруг заметил задумчивый, несколько озадаченый, взгляд Влада, направленный на его губы.
– Фто такое? - неразборчиво спросил Коб, проглатывая остатки пищи.
– А? Да ты просто запачкался, - отрываясь от своих размышлений, ответил Влад, потянувшись к лицу кореша. - Сейчас, - с этими словами он подушечкой большого пальца аккуратно вытер сметану с уголка губ растерявшегося друга.
– Сп-спасибо, - слегка опешив, полушепотом произнёс Кобяков.
– Да не за что. Ты уже закончил? Нам пора бы выдвигаться, пробки в центре.
– Да, я уже всё, мне только такси вызвать нужно.
– Не-е-ет, это ни к чему, я на гелике приехал, уж нас двоих он точно вместит.
– Спасибо за предложение, но нам вроде как немного не по пути, нет?
– В смысле? Ты сегодня не снимаешься с нами? - сведя брови, удивлённо спросил А4.
– Еду конечно, но тебе ведь ещё за тв..., -
"ну да, твоей ПАССИЕЙ, дурачина" - пронеслось в голове парнишки, - ...за Юлей ехать.
– С чего бы это вдруг? - глаза парня на несколько мгновений потускнели, но он тут же взял себя в руки. Или Кобякову просто показалось?
– Ну... Сегодня... Сегодня же семнадцатое, а ты... то есть, вы с ней, вроде как проте..станты? - запинаясь, озвучил свои мысли шатен.
– Ах это... Нет. По правде говоря, мы опять поссорились. Ты же знаешь, в последнее время она... Совсем уже выходит за всякие рамки. Раздражает просто неимоверно временами, поэтому сегодня я буду справляться один.
– А-а-а, ясно, - невольно повеселев, понимающе кивнул парень.
– А ты как? Где твоя Илона?
– Уехала к родителям на какое-то время. У нас сейчас тоже не лучший период отношений, так что, невелика потеря.
Расположившись на переднем сидении серого внедорожника, Кобяков наконец-то смог слегка расслабиться, посему откинул свой черный капюшон с головы, зевая и облакачиваясь на спинку комфортабельного сидения. Но, внезапно, он ощутил прикосновение прохладных пальцев к своей голове: приоткрыв глаза, шатен увидел, что сидящий рядом Бумага, без задних мыслей, поправляет волосы друга, пальцами возвращая их в исходное положение.
"Эт-то ещё с чего вдруг?" - хотел было озвучить свои мысли сероглазый, но А4 определил его, произнеся короткое: "Так-то лучше!" и затем моментально тронулся с места.
К удивлению, действия друга не привели даже к малейшей неловкости, Влад быстро развязал язык и они начали свою дружескую беседу, которая продлилась вплоть до их приезда в... Отель?
– Так, а чего это мы в отель-то приехали? У тебя тут какие-то дела? - похлопав несколько раз глазами, спросил Кобяков.
– У нас! Эээ.. Я не сказал разве? Мы сегодня начнем, а может и проведем полностью, съёмки здесь. Я снял половину отеля, сам понимаешь, разъехаться по домам до наступления "темного времени" - мы не успеем.
– А-а, - слегка покраснев, протянул парень в ответ, - Мудро.
– А ты во мне сомневался? - не дожидаясь ответа, Бумажный продолжил: - Ладно, погнали, нас уже ждут.
Войдя в просторный отель, парней сразу встретили Стас и Саня, они сходу сообщили о том, что Глент пока не прибыл в назначенное место, потому его придется подождать некоторое время. Эта новость никого не обрадовала, ведь все прекрасно понимали, какими делами все будут заниматься после: об этом напоминало также количество незнакомых им людей, крутившихся возле членов съёмочной группы и монтажеров.
Прошло около часа, но третий участник так и не явился, лишь отправил краткое сообщение с оповещением о том, что он стоит в пробке и что ребята могут начинать без него, дабы не ждать ещё дольше. Путем переговоров, было решено отложить съёмки и обговорить планы на ближайшее будущее.
Расположившись на большом чёрном диване в одном из самых больших номеров изо всех снятых Бумагой, команда начала бурное обсуждение, в котором принимали участие: сам основатель канала, Саня, Даша и Серёга. Кобяков почему-то выглядел крайне отстранённо, по всей видимости, переживая из-за грядущего "времени" и, наверное, решаясь предпринять попытку сбежать. Пока Влад продумывал какой-то там план побега, пробили злосчастные куранты. Пять часов вечера.
– Ну все, пацаны и пацанессы - все по номерам. Желаю вам приятных,
самых приятных двух часов, - игриво произнёс Бумага, параллельно опуская темные жалюзи. Напоследок он бросил мимолётный взгляд на Кобякова, от которого у юноши слегка подкосились ноги: слишком уж похотливо Влад посмотрел прямо в его глаза.
POV Владислав Кобяков
Что же ты творишь-то со мной, маменькин плейбой? Разве можно быть настолько возжеланным всеми, настолько возжеланным мною?
Ты это специально, да? Ты ведь далеко не глупый, да и явно опытнее меня в делах любовных, старше... Может, ты знаешь о том, что я испытываю сейчас и просто играешь со мной? Не удивлюсь, если все это время ты просто хотел держать меня на коротком поводке.
Нужно... Нужно взять себя в руки и пойти в свой номер, уже все разошлись минут пять назад. Так, презервативы я, к счастью, не забыл взять. Уже что-то.
The End of the POV Владислав Кобяков
Но до своего номера Кобяков так и не дошёл, громкие ритмичные стоны заставили остановится возле одного из снятых Владом номеров - 404а.
"Забавно... Ну и, что будет, если я зайду? Скажу, что номером ошибся, если реально ошибся" - подумал про себя Кобяк, приоткрывая дверную ручку и застывая на месте.
На небольшом оббитом кожей диванчике сидел Бумажный. Сквозь чёрную штору пробивалось солнце, освещая представшую пред Кобяковым картину: беловолосый, закинув шею на спинку дивана и прикрыв лицо тыльной стороной ладони правой руки, закусил губу чуть ли не до крови, и, издавая нереально возбуждающие стоны, всем своим видом показывал, что он чертовски доволен происходящим. Его левая рука умело скользила по возбуждённому члену, размазывая выступившую смазку по всей длине его ствола, задерживаясь на гладко выбритых яйцах.
"Идеальный, идеальный, и-д-е-а-л-ь-н-ы-й" - громко проносилось в голове шатена. И вправду, сейчас, при этом затемнённом освещении, приподнятой вверх футболке, оголяющей его подкачанный торс, приспущенными вниз синими штанам, открывающими вид на самое интимное место - всё, абсолютно всё, даже эта одинокая капелька пота, стекающая по его покрасневшему лицу, выглядит чертовски прекрасно. Сдержаться, чтобы не наброситься на него сразу же, одаривая поцелуями, отдавая всю ласку и тепло своего тела - было неимоверно сложно, но, годы выдержки дали о себе знать, потому, с трудом сглотнув густую слюну, Кобяк заставил себя отвернуться в сторону, задом пытаясь вписаться в дверной проём, но безуспешно. Да, он лишь слегка задел дверной косяк ногой, но и этого было достаточно, чтобы Влад тут же устремил свой взгляд на источник звука. Омут его синеватых глаз тут же полонил парня: искра, буря, безумие. Сероглазый сделал один шаг назад, уперевшись в дверь, виновато опустив глаза.
– Из-з-вини, я просто... Мне.. Мне надо было... А-э-э... У меня нет...
– Не парься, - кое-как сориентировавшись, быстро отрезал парень, наскоро натягивая свои боксёры с штанами напару. - Сейчас все будет.
Кобяков медленно поднял взгляд и увидел, как Бумага тянется в сторону письменного столика, цепляя пальцами презерватив, расположенный на блюдечке.
– Держи, - грациозно подойдя чуть ли не в упор, протянул А4. – Ну, почему ты стоишь, может, возьмёшь? - возбуждённым, сбивчивым голосом произнес паренёк, заглядывая в глаза напротив.
И тут он, нарочито пристально смотря в глаза очкастого, нереально сексуально
Облизал
Нижнюю
Губу.
И, видимо, чтобы добить парня, закусил её своими белоснежными зубами, меняя своё выражение лица на нечто ни с чем не сравнимое, настолько возбуждающее, красивое и пошлое, что...
Всё.
В этот момент мозг отключился полностью. Все потеряно. Конец.
– Возьму.
Произнеся это слово неимоверно твердо, грубо и уверенно, Кобяков положил свою правую руку на щеку возлюбленного, одним движением разворачивая его и прижимая к стене, страстно впиваясь в искусанные губы. Пребывая в состоянии аффекта, он своими действиями не дал Бумаге и шанса проигнорировать его поцелуй, чего уж говорить о каком-то сопротивлении.
Около минуты парни не могли оторваться друг от друга, с каждой секундой становясь все смелее, прижимаясь все ближе, исследуя тела напротив. Наконец отстранившись, Кобяков заглянул в глаза Владика, чьи зрачки практически полностью заполнили глазницу. Его голубые глаза пылали, дыхание было окончательно сбито, а сердце делало кульбиты, участив удары. Когда Коб увидел такую реакцию своего
друга, не стал задавать лишних вопросов или извиняться, он просто прильнул к нему вновь, попутно путая пальцы в его белых волосах.
"Да, он не чувствует того же, что и я по отношению к нему, но сейчас нужно позволить нам просто физически насладиться друг другом, к черту последствия. Сейчас чувства - это последнее, о чем нужно волноваться".
Под громкие возгласы ошалевшей толпы, звуки ударяющихся об кожу плетей и плач, доносящиеся прямиком из приоткрытого окна, Влад отбросил Кобякова на большую двухспальнюю кровать, перед этим кое-как добравшись во вторую комнату, и усадился сверху.
Чувства обостряются, в ушах пульсирует кровь.
Кобяков властно проходится рукой по спине А4, ощупывая каждый позвонок и, достигая его шеи, притягивает к себе ближе, вновь ощущая привкус его сладких губ. Не отрываясь от рта очкастого, Влад начинает елозить по парню, трясь пахом о его пах, накаляя обстановку до невозможности.
Сероглазый, в ответ на действия своего партнёра, запускает руку под его футболку, теперь оглаживая его кубики и понемногу начинает отпускаться ниже. Достигая члена, он нежно обхватывает его рукой и постепенно начинает надрачивать, чем вызывает протяжной стон, сорвавшийся с уст Влада. Слегка изменив позу, Кобяков привстал, позволив Бумажному полностью прислониться к себе, и он, засасывая шею Коба до кровоподтёков, прошептал шатену прямо в ухо: "Ты сводишь меня с ума..."
Башню срывает окончательно. Осмелев полностью, Кобяков заваливает Бумагу на спину, прокладывая дорожку из поцелуев, он бережно берёт головку в рот, чем приносит ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Все мысли улетучиваются из головы куда-то далеко-далеко и единственное, о чем способен думать
обладатель небесных глаз - его друг, делающий с ним невообразимые вещи.
Извиваясь под ним, видеоблогер вдруг ощутил подступающую волну удовольствия и, вовремя попросив остановится, стал почти умолять Коба войти в него. Было ли страшно парню? Ни капли, ведь он доверял этому человеку, доверял целиком и полностью. Особенно сейчас.
Дважды просить сероглазого не пришлось, он аккуратно развернул беловолосого, слегка приподняв его ягодицы, погрубевшим от возбуждения голосом произнес: "Расслабься, милый", и одновременно, опустив свои джинсы до коленей, приблизился своим набухшим членом к тугому кольцу мышц. Чуть помедлив, он плавно вошёл внутрь: сначала насадив голубоглазого лишь на головку, а чуть позже войдя практически до основания. С каждым толчком, он становился все жёстче, ударяясь о ягодицы Бумаги все сильнее, все громче, с каждым разом попадая по простате.
И всё, на что был способен Бумага в тот момент - лишь громко стонать, удовлетворенно кричать, прокусывать подушку своими белоснежными губами и сжимать руку Кобякова, в которую он вцепился мертвой хваткой. Тогда ему хотелось, чтобы это время длилось вечно. Они оба безумно хотели этого.
Но, у всего есть начало, и у всего есть конец.
И, после окончания многочисленных вечерних шалостей, обессиленно плюхнувшись на спину, оба парня практически сразу отключились и разошлись по своим номерам лишь поздней ночью.
