«Приветствую Вас, мой дорогой и старый друг, Верховный повелитель. Украдкой, я слыхала всякое о твоём новейшем деле, и я заинтересована в твоём успехе. Навещу тебя я скоро, и будь к тому готов, ведь сия встреча будет для тебя непоколебима, а для меня весьма неповторима. Как ты непринуждённо догадался, произойдет она сегодня, друг мой. Что же, не буду докучать или бранить за нерасторопность слуг, доставивших письмо, но помни, пора твоей надежде блеснуть в свет, иль как иначе докажешь собственного таланта самоцвет? Ответ тебе придётся найти самому, в поиске твоей способности даже я не помогу. Не буду я закручивать сюжеты иль выписывать красочные пируэты, буду ровно у чертога, без пятнадцати четыре у твоего порога!»
Ох, твою ж мать, неудивительно, что я не доверял этим строкам… Да даже то, что меня заставил напрячься их внешний вид, выглядит поразительно, и этот дрянной смысл данных строф… Чёрт, вот только этой фифы здесь не хватало! Она придёт и начнёт рушить мои устои. Пусть делает, что возжелает, лишь бы это не касалось меня! Эта треклятая барышня… Я перевернул письмо… Эти рюшки, алая сургучная печать, поставленная перстнем с розой… Селестия Люденберг — глава сообщества высших чинов. Слыхал я, что на её балу какой-то взрослый, мерзкий тип, дрянной богатей предлагает наивным юным особам выпить, а после насилует их. Вот тебе и высший свет! Оно мне надо — жить подле таких упырей? Тварь… Да мне всё равно на то, что она основала некую элиту под покровительством Тогами. Эта элита — мусор! Ничто! Просто н и ч т о! Особенно, по сравнению с моим казино… Она явится сюда за ним или из-за Бьякуи иль… Да ну, вряд ли она придёт мне угрожать, скорее всего ей нужно моё открытое дело, что она может прибрать к своим рукам, а может, ей нужно, чтобы я стал одним из её «слуг»… Всё что я знаю из последних новостей об этой особе высшего общества, так это то, что она создала своё сообщество благодаря победе над наследником. Кажется, он что-то проиграл ей, и чтобы это всё не вылилось в свет, одному прелестному блондину пришлось идти на уступки этой стервы. Он лично проспонсировал её дело и купил ей здание, где проходят все их собрания. Эта черноволосая с волосами-пружинами основала в том посещении собственную резиденцию… Вот ведь готичная маленькая сучка… Моё настроение было безнадёжно испорчено… Не будет она меня обременять, да? Какая мерзкая ложь, специально подстроила всё так, дабы я впал в осадок… Кузурю говорил мне, что она явится сюда, чтобы показать своё достоинство, а коль она придёт так рано… Чертовка! Я недоволен всем происходящим… Надеюсь, мы окончим все дрянные разговоры с этой вычурной владелицей борделя как можно раньше, не очень-то мне нравится её гарем, что следует за её коротенькой и пышной юбкой по пятам… Вспомнив нашу прошлую встречу, где мы играли на крупную сумму денег, и я потерял значительную часть своего бюджета из-за её махинаций, я прикусил губу, безвольно стукнув кулаком по столу, заставляя какие-то бумаги упасть на пол… Боль отрезвляла разум, но я не мог забыться, я всё думал о том, что произошло тогда, когда мы играли в прошлый раз… Это была подстава, я не мог ей отказать, находясь возле столь важных людей, иначе все бы заклеймили меня трусом… Какая же она тварь… Я откинулся на спинку стула, хватаясь за голову. Кончики распущенных волос разлетелись в разные стороны, стоило мне сорвать резинку. Как обычно, ничего нового, всё-такие же ужасные «локоны»… Посильнее сжав у корней свои пряди, я всё ещё не мог осознать происходящее. Это всё просто невероятно… Я не хочу видеть эту девушку всеми фибрами своей души, ведь она возжелает вывести меня на чистую воду и будет делать всё, чтобы я сорвался, проявил негодование и стал посмешищем в лицах людей… Мне нужно было успокоится, и я не знал как… Можно сказать, что я готов рвать и метать, разорвать в клочья все бумаги, стереть в порошок это место и, конечно же, так поступить я ни в коем случае не мог. Почему-то в самый острый момент моей ненависти я решительно ухватился за телефон и прежде, чем успел что-либо понять, я набрал номер, по которому всегда боялся звонить. Стоило первому гудку пройти и оповестить моё сознание о сделанном мною глупом, опрометчивым поступком, как я тут же передумал набирать этого человека. Я отодвинул мобильное устройство от своего уха с намерением выключить его, забыть и отбросить в бездну, где этому устройству связи самое место, и всё же этот хриплый голос, раздавшийся из динамика в одно мгновенье, остановил меня… — Ома-сан? — Ах, привет, Саихара-чан… Поприветствовав девушку на другом конце соединения, я умолк. Когда пару дней назад Шуичи сказал мне о том, что Муза плохо себя чувствует, пускай это и не должно было меня волновать, мне показалось, что и это было моею виной. Я чувствовал себя настолько виновато, что я купил множество мелочей для девы… И эти сережки… Блин, надо же было этому детективу вытащить именно их из пакета, он ведь сразу всё понял! Удивительно, что он не убил меня за то, что я попытался ему отдать такую дорогую вещичку. Неправильно дарить такие вещи, тем более не лично и… И всё равно, я не мог перестать ощущать себя худо, всё-таки в тот день, когда она была здесь я не смог поймать её, не довез её до дома, а бросил одну на растерзание дождю… А ещё раньше… Не уследив за ней, я заставил её пережить такое тяжелое событие… Если бы я был внимательней…. Ой, нет, не хочу об этом думать, надо отвлечься! Вспомнив её прикосновения, мягкие неуверенные поцелуи, я улыбнулся. Мой голос значительно смягчился, а разум действительно перестала заполонять какофония шумов, что ударяли прямо в мозг от напряжения. Мне почему-то действительно стало легче, даже если я не слышал её голоса с противоположной стороны звонка уже целую минуту. Мы оба… Затихли и были таковы… Тяжкие для меня осколки снов пробрались в моё подсознание, и мне больше не хотелось молчать, я желал высказаться, пожаловаться, излить свою душу человеку, что мог бы понять мою позицию. Это глупо и неправильно, учитывая страну, в которой я жил, но в данный момент я уже давно откинул все устои. Если хочешь выговориться — ты придешь с друзьями в бар, а в данный момент… Я просто хочу поговорить с маленькой музыкантшей. Всё, что связывало меня с Японией, это моё место рождение и знание этого языка. Меня уже довольно давно более интересует состояние моего душевного баланса, а не соблюдение обычаев моей страны. И чтобы гармонию с самим собой собой воссоздать, мне было необходимо высказаться. Да, такая простая вещь, что практикуют иностранцы изо дня в день, и то, чем я изредка позволял себе заниматься… Я всегда боялся жаловаться, быть слабым, а сейчас корень сомнений настолько врос в меня, что мне хочется вырвать его из-за раздражения… Я не мог себе позволить говорить на эту тему с ребятами из организации, только Нагито и Рантаро, может быть, Кируми или Шумай, более жаловаться мне не кому… Хотя самое время испытать удачу ещё раз. Думаю, мне просто необходимо немного поддержки, внимания от слушателя, именно поэтому я решил покончить с этой тишью, надеясь, что Саихара-чан поймёт меня… — Муза-чан, я сегодня приеду к тебе и верну твоё пальто, хорошо? Я думал, что буду у тебя с твоим братцем где-то к четырём или пяти, пускай теперь мне кажется, что из-за некоторых совершенно глупых обстоятельств, которые я не в силах контролировать, я немного задержусь на работе… Как… Как ты себя чувствуешь? Такие вопросы давались мне с трудом. Всё-таки я ведь «злой» верховный лидер, конечно же я не должен быть мягким и добрым мальчиком-зайчиком, ведь я уже давно не воплощенье сётакона, что мог похвастаться любовью к похабным шуточкам или предельным молчанием. Если так подумать, я действительно просто стал чуть-чуть взрослее и стараюсь держать язык за зубами, осознавая, что в любом момент могу потерять всё, просто потому… Что так устроен наш мир. В любой день ко мне может прийти человек и поставить пушку у моего виска. И что я должен буду делать? Следовать чужим указаниям. Не потому, что я просто трус, а потому, что я хочу спасти тех, кто находится позади меня. Мне нельзя забывать, что я лидер, моя сохранность и повиновение обеспечивает их жизнеобеспечение. Вот всё… Тем более, я больше не являюсь тем слабым и радостным пакостником, что в чужих глазах явно был воплощением идиотизма и садизма… Интересно, каким я был в глазах музыкантши? Бессердечным идиотом или кем-то другим? Она писала мне сообщения, мы переписывались в тот вечер, когда она сбежала от меня, но… Как бы дева не была со мной мила, я чувствовал себя неудобно. Я оттолкнул её… Подростки всегда очень тяжело переживают такое в пору своего возраста, они намного острее обращают внимание на чужие слова, девушка могла придумать в своей прелестной головушке всё, что угодно. Я тоже очень остро отреагировал, когда Шуичи отказал мне… Я просто принял его позицию, как бы мне не было больно. И как же я завистно смотрел на Акамацу… Но я был действительно рад за них… В те дни, это противоречие убивали меня изнутри, а сейчас, когда я думаю о Саихаре-чан, то мне кажется, что она могла придумать в своей голове какие-то невообразимые сюжеты… Например, что мне было всё равно на её чувства, или что я не питал к ней взаимности… Ах, чёрт, мне стоило быть более продуманным и не допускать тех слащавых речей перед нашим расставанием… Что я там ей сказал? Что как бы она ни была хороша, я не подхожу ей, верно? Чтобы я ни говорил, это звучало бы как отмазка, будто бы я хотел забыть о том, что произошло, пускай всё было и ровным счётом наоборот… Не могу поверить, что был так глуп, что попросил её меня отпустить… Я просто хотел, чтобы она нашла своё счастье, этой девушке намного больше подошла бы жизнь в доме с любящей семьёй, чем со мной, что вечно может вляпываться в какие-то проблемы. Моя жизнь всегда на кону. Что сейчас, что после… Одна из причин моего соглашения о работе в детективном участке — адреналин. Возможность чувствовать себя живым под прицелом… Нет, я не такой, и всё-таки зная, что я могу погибнуть в любой день от рук того же Тогами или Селес, мне становится как-то всё равно на свою шкуру, и я начинаю жертвовать ей направо и налево. И после этого я называю себя лидером организации… Трус, который боится последствий от собственных действий, вот кто я… Пожалуй, у меня просто такой принцип, отдуваться за остальных. Возможно, мне нравится быть жертвой, точнее, казаться ей, ведь я всё равно считаю себя волком в овечьей шкуре… Как бы я ни ценил свою жизнь, я продолжаю делать всё, что мне только вздумается… Я очень продуманный человек, который вместо того, чтобы смотреть в будущее, предпочитает видеть настоящие… И чёрт возьми, я уже запутался, я не могу разобраться в себе, а её тихие вздохи на фоне лишь делают мне хуже от того, что я вспоминаю, как неосознанно причинил ей боль! Взгляд упал на сорванную мною ранее красную, вычурную сургучную печать, и в голове тут же вспыхнул образ лукавой, белоснежной улыбки нимфетки. От столь неприятного воспоминания я поморщился. Ох, какая же эта Люденберг противная! Да я «до смерти» очарован ею, сейчас прям в гроб и откинусь, как только она чёрную вуаль наденет… Всей душой ненавижу тех людей, что обожают лгать… У меня просто есть плохая привычка, которую я стал более-менее контролировать, однако учитывая, кого мне предстоит встретить, мне кажется, что я совершенно перестану думать и буду просто делать… Чего же эта тварь хочет от меня? Устало помассировав шею, не выдержав, я с тяжким вздохом вознёс глаза к потолку… Все эти мысли вызывают у меня только навязчивую головную боль… Чёрт… Только её голос был для меня отрадой, что утягивал меня в более оптимистичное мировоззрение, пускай я и оставался на грани реализма… Даже если она приболела из-за меня, я всё ещё ощущал облегчение от того, что она взяла трубку, ответила и остаётся на связи несмотря на это отягощающее мою душу молчание… Видимо, мои слова изумили её, или она не могла подобрать собственных речей… Наверняка так оно и есть, Муза просто не знала, что мне сказать на мои красноречивые изречения и мольбы о встрече, точнее факт, это был факт, я ведь «самоуверенный» человек, да-да… Я просто поставил её перед фактом о нашей встрече, верно… Как же болит голова… — Ома-сан, простите я… — Её голос дрогнул. Он появился и оборвался так же неожиданно, и даже сейчас она от чего-то внезапно остановилась на незаконченном предложении. — Слишком часто отвлекаюсь на собственные мысли. Не волнуйтесь обо мне, всё будет хорошо. Я надеюсь- Кха-кха… Ч-что у вас всё будет под контролем… Этот кашель… Да, точно, наверняка она простудилась тогда из-за меня… Глубокая боль пронзила моё сердце, и я безвольно упал на диван, облокачиваясь на быльце и спинку, потирая переносицу левой рукой… Что за кошмар… Ах, если бы… Если бы я был более уверенным в своих действиях и не боялся влияния остальных, что могли бы ей навредить из-за связи со мной… Всё было бы не так, мы могли бы изменить произошедшее… Почему я сказал те слова, что задели её? Зачем я начал говорить это, мне же было так хорошо держать её в своих руках, прижимать её к себе… Чувствовать её теплое и маленькое тельце… Одна навязчивая мысль появилась в моей голове, и я тут судорожно начал её обдумывать… Чёрт, если она возжелает согласиться и принять это странное предложение, то я готов продать дьяволу душу… Такое не обсуждают во время звонка и всё же… Я не могу себя контролировать, я очень нетерпеливый, тем более, когда какая-то неожиданная мысль пронзает мою голову… — Прости меня, Саихара, твой прелестный голос пострадал из-за нашей с тобой недоговоренности… Я… — сомнения окутали меня, и я, сглотнув вязкую слюну, решительно, пусть и сбивчиво, попытался передать ей свою задумку. — Мне не стоило тогда это говорить… Знаешь, нам стоит всё обсудить… Я давно хотел тебя спросить. Ты бы хотела… Хотела бы ты хотя бы попробовать быть со мной рядом? Нам действительно стоит попытаться узнать друг друга ближе, может быть, я был не прав… Да, я знаю, что оттолкнул тебя, и есть много факторов, что нам предстоит обсудить, однако… Если бы у нас был шанс… Согласилась ли бы ты, Муза? Я замер, ожидая ответа с её стороны. Наверное, мои путающие всех изречения были для неё лишь какой-то злой выходкой с моей стороны. Наверняка, столь громкие, лишённые здравого смысла слова спутали её разум… Конечно же такие вопросы надо обговаривать лично, при встрече, но что я мог поделать? Мы не виделись несколько дней, а я всё терзал себя… Когда я увидел её спустя ту продолжительную неделю, я был очень счастлив… Её трепет и слабый румянец на лице, удивление и восторг от чаепития, приятный, музыкальный голос… Я и вправду скучал по её нежным речам, сладким губам, красивым глазам… Во снах образ девушки меня настигал постоянно, заставляя меня терять голову от невесомых касаний и воспоминаний всё больше, вскружив и перемешивая мои размышления… С того дня, когда я тогда на балконе поцеловал её, прошло ведь всего-ничего и всё же… Чувства мои не угасали, лишь сильнее сплетались с моим нутром, и как видение, в явь воплощаясь… Мне не особо хотелось в глазах этой девы показаться каким-то ненормальным, и всё-таки её характер прекрасно сочетал в себе всё что угодно. Она была и мила, и серьёзна, и глупа, и несравненно умна. Со своей философией девушка была далеко впереди меня, я и слова не успевал вставлять, когда мы рассуждали о создании «мирозданья», её какие-то теории были весьма оправданы и имели под собой доказательства. Когда эта черноволосая дива рассуждала обо всём этом, она напомнила своего брата, потому что она умело проявляла свой характер и сочетала это с навыками дедукции, возможностью сбора и предоставления улик. Из этой девочки тоже вышел бы отличный детектив… И в такие моменты, когда мы оставались одни и были столь близки, мы были наполнены нашими разговорами друг напротив друга… Мы создавали и рушили миры, обсуждая наши ценности, позволяя нам узнавать характер каждого из нас лучше. Как говорила эта дева: «Наш мир состоит из мелочей», и я согласен с данным высказыванием. Раньше бы я сопротивлялся данным словам, ну, а ныне, я могу с практически спокойной душой сказать «спасибо» Момоте, который сейчас где-то за эмпиреем, которого, кстати, не существует. Хотя даже если его не существует, я всё равно люблю данную легенду благодаря одной черноволосой деве, что рассказала мне о том, что в античной натурфилософии считалось, что одна часть из верхних слоёв неба наполнена огнём. Именно она и называется «эмпирея». С Музой было интересно разговаривать из-за её высказываний о разных структурах общества, о талантах, о том, что ей нравилось и… Она многое могла сказать о людях. К примеру, с небольшим восторгом девушка отзывалась о брате, это было так тепло, что я не мог оставить равнодушным её рассказ. Такое детское, чуть наивное восхищение было очень забавным. И когда я спросил её мнение о Пеко, жене Кузурю, музыкантша описала её как целеустремлённую, волевую женщину, что всех, кто попытается ей навредить, в клочья разорвёт. По бывшей Пекояме действительно можно легко узнать характер, даже посмотрев на Амами, можно понять, что он нормальный, лишь личико смазливое, впрочем, как и у меня, а вот Нагито… Он не может долго быть адекватным, его болезни сильно воздействуют на него, и как бы Цумики ни пыталась его спасти, применяя все свои силы, я, даже не зная всех анализов, уверен, что ему, к сожалению, не очень много осталось… Хм… Мне действительно стало интересно узнать мнение сестры детектива, если б я решился и спросил о том, что она думает о Комаэде… — Ома-сан, а Вы действительно умеете заинтриговать. — Хм, думаешь? Ну, в любом случае, может быть, ты и права… Промолчала… Не ответила… Сомневается… Ну, я понимаю, ей нужно переосмысление и время на то, чтобы подумать о плюсах и минусах моего достаточно экстравагантного предложения. Её задумчивый голос помогал мне оставаться в сознании, поскольку я выбивал клин клином. Мысли о Селестии роились, а я старался о ней не думать, желая найти объект отвлечения. И этим объектом был наш разговор и воспоминания, что всплывали один за одним… И несмотря ни на что её прекрасный, пусть и слегка хрипловатый голос дарил мне спокойствие… Я закрыл глаза, пытаясь вернуться в те дни, когда я спал в её комнате, когда мы действительно сблизились, живя совсем близко… Перед глазами появилась картинка, как мы играли в карты, и как я вместе с Музой смог обыграть Шуичи и Каэде… Это воспоминание окутало моё сознанье, заставляя меня улыбнуться. Пианистка тогда закатила такую истерику о честности игры, а ведь мы всего-то читали жесты друг друга и смогли скомпоновать наши действия… Рядом с маленькой Саихарой я чувствовал себя свободно, я мог позволить себе быть дураком, который не думал ни о чем… И было в ней что-то, что не давало мне покоя, не так уж и много каждый из нас знал о своей второй половинке до начала нашего знакомства, никто нам не препятствует, и мы испытываем чувства взаимно, так почему бы… Почему бы нам не попробовать? Что мешает мне рискнуть? Шумай? Акамацу? Прошлое? Да что бы ни случилось, даже если моя репутация и мой талант спугнёт её, разве мы не можем просто попытаться? Пока я думал обо всём этом, в телефоне меня ожидала оглушающая тишь, она была весьма болезненна, ведь сам по себе я был довольно ранимым, однако прежде чем я успел что-либо сказать, я вновь услышал хриплый голос черноволосой девушки. — Ома-сан… Я не думаю, что могу не воспользоваться данным положением. — Это значит «да»? Она хмыкнула, предоставляя мне право выбора, хотела, чтобы я думал самостоятельно… Хитро… И умно… Да, меня поставили впросак, я надеялся услышать от наивной девочки искромётный ответ, а эта «девочка» вовсе не глупенькая девчонка, которую можно дёрнуть за косу и отделаться недовольным взглядом, она играет по собственным правилам, хищница, что сама выслеживает свою добычу, интригует и заманивает в идеально расставленные сети… Мне всегда казалось, что мне нравится робкий типаж, а-ля Шуичи. Я влюбился в него из-за наивности и доброты, открытости и честности, желания помогать другим и его… Решительности… Когда что-то случалось, он действовал и реагировал быстрее остальных. Муза была такой же. Она сочетала в себе все эти черты, позволяя создавать невообразимый образ. Все мы, люди, двоякие представители собственной расы, и этот её странный, контрастирующий образ… Заставлял меня желать лишь большего. Хотелось узнать её лучше, понять поступки, образ мышления, привычки… Кажется, наша пауза затянулась… Ну, коль она не собирается говорить со мной просто так, хорошо, я, конечно, горделивый, и всё равно переспрошу. — Хей, Саихара-чан, а я и не знал, что ты такая интриганка! И всё-таки, не соизволишь мне ответить, а? Что означают твои неоднозначные речи? — Хах, они означают только одно — Вам придется хорошо постараться, чтобы я не передумала. Приказной тон удивил меня, всполошил, а после я успокоился. Как глупо предаваться сейчас таким эмоциям, порой я действительно медленно соображаю. Возможно, моя головная боль препятствовала мне здраво мыслить, кто знает? Её голос был немного надменным, это было проявление эгоцентричности, и эти возвышенные наглые словечки заставили меня лишь усмехнуться, я практически сразу распознал в них долю шутки. Вот этот тёмный юмор темнее чёрного. Это мимолётное изменение в её голосе, когда она говорила сарказмом… Мм, как я давно этого не слышал… Всегда эта музыкантша меняла свою интонацию, когда пыталась подшутить над кем-то. Я сразу заметил эту её черту, так что она вызывала у меня лишь позитивные эмоции. Что плохого в том, что человек показывает уверенность и знает свою цену? Даже если это всего-то миловидная шутка, я считаю, что в ней была доля правды. Если бы я был из ряда вон плохим парнем, типа Кузурю, который якобы, по слухам, может устраивать в каждом районе по перестрелке, то я бы понял сомнения, а тут… Это был мимолётный ответ, она не сомневалась, скорее всего, просто задумалась о чём-то, о чём я покамест не подозреваю, всё-таки для меня, не живущего с ней рядом, что-то всё равно остаётся за кадром, верно? Спокойно выдохнув, я прокашлялся и решил добить своё полное утверждение и согласие на мои слова, а не какие-то подколы и неясные, иллюзорные обещания. Возможно, Саихара-чан понимала, что я просто так не оставлю её слова, а потому она пытается продлить время нашего диалога? Ха, ну время у меня есть, и если Муза действительно продумала это наперёд, то… Я должен согласиться с тем, что она — маленькая хитрюга, что вытаскивает из меня слова клещами, и всё же… Я даже благодарен ей за это сейчас… Чувствую себя подростком… Давно я не был так серьёзен насчёт этого… — Муза, ты играешь не честно… — Хах, конечно, Ома-сан, а чего Вы от меня ждали? Честность — не мой конёк, если Вы не знали! — эта самоуверенность заставила меня рассмеяться, на мой смех она лишь устало вздохнула, уверен, на её лице тоже появилась убаюкивающая, доброжелательная улыбка, которая как бы мирилась с тем, что я посмеялся с её фразы. Играть честно… То, что я сказал — слова из арсенала Шуичи, а слова его сестры должны принадлежать мне, я ведь главный лжец в нашей компании… Какая ирония, ну на то и просчёт, верно? Спустя небольшую паузу, заминку, дева продолжила наш диалог. — Кстати, я хотела поблагодарить Вас за… Кха-кха… За серьги. Они очень красивые, спасибо. Выдавив из себя слабое «пожалуйста», я вновь умолк. Несмотря на её кашель, несмотря на ужасную мигрень, стучащую в висках, несмотря на горечь и ком в горле из-за её плохого состояния, вызванного мною и моей попыткой решить всё, не открывая рот, я заставил себя натянуть ухмылку. Потому что вся эта ситуация вызвала у меня удовлетворённую улыбку, я позвонил той, с кем говорить был не намерен и получил толику уверенности от Музы… И к тому же я не сомневаюсь в том, что Шумай хорошо позаботится о своей сестре, и совсем скоро от этого кашля не останется и следа, да и тем более её слова вызвали во мне толику удивления, что я умело спрятал за кивком головы, который она не смогла бы увидеть. Если честно, я просто не могу поверить, что Шуичи действительно отдал ей эту коробку… Ну и ладно, мне же лучше от его действий. Пока что всё было удовлетворительно, несмотря на её болезнь мы действительно решили все наши недомолвки, а значит я могу со спокойной душой отпустить прошедшую неблагоприятную ситуацию. И даже если нам с Музой предстоит обсудить очень многие моменты позже, сейчас… Мы могли себе позволить ещё немного поговорить… Пусть я и не собирался заставлять абсолютную много разговорить, всё-таки, учитывая её кашель, она наверняка не может громко говорить, и каждое сказанное ею слово давалось ей с трудом, через боль… Мне всё же казалось честным сравнять нашу повинность, мы всегда сможем поболтать о том, кто виноват, чуть позже. Почему-то мне захотелось тоже подшутить над ней в отместку, и, недолго думая, не удержавшись, я начал воплощать задуманное в жизнь. Такие слова придали бы ей веру в меня, по крайней мере, я надеялся на это. — Ты как всегда изящно скрываешься, а после вновь легко отступаешь, чтобы спланировать новое нападение. Я ценю эту черту в тебе, а ещё больше я ценю твои слова, озвученные при нашей последней встрече. — Мм? Какие слова? Несмотря на слабое недоумение в её словах, я счёл их наигранными, ведь стратегия играть в дурочку была весьма популярна среди дев, я не думаю, что это была осмысленная реакция, скорее или действительно не осознала намёка иль просто решила сыграть по моим очевидным и глупым правилам, подозревая о том, что я собирался сказать. И за предоставленную возможность, как бы там ни было, я был ей очень даже благодарен, пусть она лукавит, даже если всё прекрасно знает, ведь такие её деяния позволяют мне самоутвердиться, я всё ещё испытывал к этому поступку уважение, спасение моей мужской гордости, серьёзно… Интересно, она действительно сделала это по наитию или обдуманно? Ах, ладно я как-то задумался об этом, не хочу, чтобы наше молчание стало недосказанностью или чем-то подобным… — Не знаешь, да? Что же, я напомню, перефразировав под себя… Я влюблён в тебя, Саихара-чан. Мне не важно, вижу я её лицо или нет… Я просто… Хочу быть рядом с ней. Это то, что я понял, пока глупые бумаги, суд, Киригири и всё остальное морочило мне голову. Даже встречи с ненаглядным детективом стали для меня холодными и проходили в отягощённом молчании, пока я не начинал ему надоедать со своими вопросами о его ненаглядной сестрице, что что-то невнятно шепнула в микрофон… Помню, как мы сидели с Шумаем, он пил кофе, пока я смотрел прямо на часы в зале ожидания. Свидетели прокурора… Старший Саихара думал о чём-то своём, а я не мог перестать вспоминать произошедшее… Её покрытое порезами и увечьями тело, тот отключённый ублюдок, пустующий коридор в крыле для «звёзд» и выходящую из того места длинноволосую женскую фигуру… Сейчас эта неприятная картина, связанная с тем барменом, замялась, осталась пережитком прошлого, и всё, что я мог вспоминать — последнее воспоминание, отдающее её запахом, это… Её уста, касающиеся моих губ, эти неловкие и робкие поцелуи, нежные прикосновения и прекрасные глаза, смотрящие прямо на меня… Из снов моих она бежит проворно, оставляя лишь свой чёрный локон позади… Девушка, наконец-то, подала мне знак жизни. По её доброму и мягкому, полному благодарности голосу можно было с лёгкостью понять, что она была смущена… Хах, я добился своей цели, это отлично, даже если Селестия испортит мой день, меня в любом случае спасёт маленькая Муза-чан. Эта мысль заставила меня в очередной раз за наш разговор искренне улыбнуться. Всё наконец-то наладится, и я смогу должно отдохнуть… Не знаю, сколько мы ещё проговорили, однако я хорошо провел время. И да, скорее, говорил только я, а девушка в ответ редко отвечала короткими фразами. Мне, если так подумать, говорить с ней тоже было особо не о чем, но я жаловался на приезд абсолютного хайроллера, плакался своей любимой из-за того, что плохо спал ночами, попивая вкусный чай, сделанный Мэй. Возможно, мне стоило рассказать музыкантше о своих странных снах, обычно конкретные люди снятся не просто так, а я… Я не люблю распространяться о чём-то таком, так что да, я умышленно умолчал о том, что именно она мне снилась. Маленькой Саихаре-чан это знать покамест и не нужно было, посему я спокойно говорил о каких-то своих повседневных рутинных делах и рассказывал всякие истории и интересные случаи в казино, да и о D.I.C.E. не умолчал, правда вот, название организации так и не рассказал. Она тихо посмеивалась и даже аккомпанировала мне, когда я попросил её сыграть мне что-нибудь на гитаре, когда слишком долго говорил. Это было красиво и очень красноречиво, девушка подбирала композиции на свой лад, выплёскивая все свои чувства наружу, всего лишь использовав несколько аккордов, впрочем, я уже знал, какого играть на гитаре, и это, отнюдь, не столь шуточное занятие, как я думал ранее… Совсем скоро время нашего диалога, хотя скорее моего монолога, завершилось, и вот я уже с целеустремлённой и высокомерной улыбкой шёл в главный зал встречать мою дорогую пунктуальную гостью, разглаживая костюм и поправляя распущенные волосы, торчащие во все стороны. Госпожа-фортуна не подвела меня, и ровно в ту секунду, как я вошёл в собственную игральную залу, входные двери перед носом приехавшей ко мне мадам распахнулись. Со своей надменной улыбкой я подошёл к девушке, что в окружении своих часовых всем своим видом показывала свою самоуверенность и статус. Поздоровавшись, я склонился к её руке, целуя алый перстень. Возможно, кто-то посчитает мой европейский жест весьма специфичным и устаревшим, но эта часть «обряда» нашей встречи от чего-то мне нравилась. Целуя чью-то руку, я показываю уважение и честь с почётом, а также бросаю в глаза различия между собой и другими людьми. К тому же, Селес любит тешить своё самолюбие, я ничего не теряю и не унижаюсь, а заставляю её почувствовать себя в её статусной тарелке. Мне это на руку, чем больше она мне доверяет и уважает, тем меньше проблем для меня она излучает. И тоже самое я могу сказать о всех остальных дамах, которым целовал перстни, перчатки и руки. Всё это ради почтения, более доброжелательных, деловых отношений. Такими действиями я искал выгоду и в тоже время благодаря сему деянию я самоутверждался, мысленно превозмогая моих «оппонентов». Вероятно, моя деловая хватка когда-то сыграет свою роль… Селестия Люденберг была свидетельницей организации, проверяющей такие заведения как моё, и она всегда была на высоте, и отрицать то, что и сегодня эта девушка пришла без туза в рукаве, было бы глупо. Пускай я и успел кое-что узнать. Что-что, а моя разведка работает исправно, особенно, когда у тебя есть нужные контакты, о имени которых не смею и упоминать я. Эти покупные люди не предают своих клиентов, за это я их и люблю, и посему, конечно же, пользуюсь этой беспристрастной и дорогой услугой. Да, полученная мною информация об этой прекрасной леди была не особо велика, зато ныне я точно знал, что она пришла избавиться от чего-то, что могло бы её подставить, а располагая данной информацией, можно было бы легко сделать очевидный вывод. Ей нужно было мне что-то всучить. Вряд ли бы эта горделивая особа сделала что-то выходящее из ряда вон, а потому ей скорее всего надобно было проиграть. Тот слух о её победе над Тогами, по всей видимости, был правдой. Глупо, не правда ли? Абсолютный невероятный игрок, ас в азартных играх должен признать поражение собственной ставки, так ещё и проиграть что-то, что он своими руками отобрал у наследника. Учитывая гордость этой прелестной дамы, можно было бы и не сомневаться, что у неё есть что-то такое, что заставило бы меня передумать. Всё-таки я собирался ей отказать, пока сделка не будет выгодна для меня. Взять что-то, что принадлежит Бьякуи? Пфф, нет уж, он мне потом это припомнит, даже если это что-то важное, я могу подставить себя и получить очень нежеланные мною последствия, подставившись такой сделкой под пулю… Придётся делать тщательный выбор, да и вообще, зная эту Люденберг она в любой миг может передумать, надо быть более продуманным и считать шаги наперёд, и не важно, как стучит в моих висках, как сильно голову сковывает медный обруч, и как мигрень пожирает меня. Мне надо сделать так, чтобы важные мне люди не пострадали, о моём состоянии никто не спрашивал. Если я не прогну систему под себя, меня прогнут под неё. Очевидно, да? Ну не могу же я упасть перед этой статной дамочкой в грязь лицом, чтобы потом падать ниц и целовать её каблуки? Ну уж нет, это не моя роль, я не столь отчаянный, как те парни, что согласны быть её слугой, лишь бы «госпожа» унижала и наказывала их. Мерзость… Не мой стиль… Беседа наша была быстротечной, мы перескакивали с темы на тему всю дорогу до моего кабинета. Зачем эта алоглазая барышня захотела уединиться — не было для меня загадкой, и всё же я в любом случае услышать ответ на этот вопрос из её приторных уст не хотел, пусть и понимал, что придётся… Масштабные двери перед ней я отворил лично, пропуская «юную» особу вперёд. Когда мы оба уселись в кресла, а свита «боярыни» стояла за её спиной, я нажал на кнопку телефона и попросил Мэй принести нам с девушкой чаю. Стоило мне закончить с этим разговором, как готичная лолита тут же начала новую дискуссию. Ох, засунь свой прекрасный «миловидный» и высокомерный голос куда подальше, и дай мне увидеть мою маленькую Саихару… Из-за тебя я сижу здесь, а мог бы уже ехать к ней… — У тебя так уютно, Ома-кун. — Благодарю, Селес. — Явно не её стиль, сразу ясно, всё-таки у меня тут не готичный и элитный бордель, где она живёт… Открытая явная вежливость, хотя если вглядеться, в её глазах читается презрение. Какая же двоякая особа… Мне хотелось как можно быстрее избавить себя от её навязчивого общества, поэтому я тут же продолжил наш разговор, а точнее, затронул одну из самых важных тем. — Так, чего же ты хотела, дорогая? Какую цель ты преследовала, мысли в письме излагая? Моя основная задача — узнать её мотив и как можно быстрее покинуть это место, я должен встретиться со своей маленькой музыкантшей. По идее, основная цель визита этой барышни — избавиться от чего-то, что дал ей Бьякуя, но не стоит отрицать того, что у неё так же есть какой-то запасной план. Особенно смотря на эту «миловидную» и «прелестную» улыбку зажравшейся богатейки перед моим носом. Сейчас я воочию убедился в том, что она не остановится ни перед чем, в этом я был всенепременно уверен. И если честно, её напорство заставляло меня сомневаться в себе… Нет, не стоит нервничать, буду думать об этом — не замечу скользкого трюка, я должен не спускать с неё глаз, пытаясь каждое следующее деяние предугадать… Латентно и изящно она взглядом перерезает всё на корню… Ещё немного, и она мою шею свернёт этим проверяющим, следящим взглядом, вынуждающим меня оплошность совершить… К сожалению, как бы я ни хотел, я не стал бы поджимать хвост сейчас, да, я проявил неуважение, коль столь надменно выражаюсь и не следую всем правилам и нормам «величайшего» и «светлейшего» общества на нашем белом свете, по её меркам, ну и отступать мне было нельзя, любое проявление слабости будет использовано против меня… Вот ведь чёрт, уж никогда не думал, что в какой-то момент в Японии настолько будут чтить светские вечер, куда приходят все высокопоставленные люди, чаще всего, абсолютные, что у нас создастся такой конгресс со столь вычурной главой… От чего-то я бросил взгляд на свой телефон, будто бы зная и ожидая чей-то звонок. Если бы что-то такое и произошло, то мой рингтон мог бы прервать и перебить меня сейчас, поэтому мне стоит отключить звук, чтобы это действительно не произошло… Ах, да, я уже сделал это, точно, сразу после разговора с Музой-чан и теми ребятами. Смотря прямо в глаза моей собеседницы, я взял в руки своё мобильное устройство и, немедля, я закинул его в ящик собственного тёмного дубового стола. В данный момент мне явно не нужно средство коммуникации. Я надеюсь завершить всё в ближайший час, а после него я смогу расслабиться и наслаждаться жизнью в столь уютной и приятной компании сестрицы Шумая. Девушка по-доброму скользко ухмыльнулась, прежде чем начать диалог, ну да, конечно же, куда уж без её надменности, куда уж без этого, действительно… — Ох, разве я не упоминала о нашем дорогом договоре? — Хм… Я не помню, чтобы был должен тебе, значит, это сделка? Не в бровь, а в глаз. Она понимает, что я много знаю, и маска трескается, распадается, показывая негодование и изумление, что тут же сменяется на улыбку. Чуть прищурившись, дева обольстительно хихикнула, поднося свою руку с вычурным алым маникюром и своими странно выглядящими кольцами ко рту, насмехаясь над моей наивностью, понимая, что я давно жду от ней не разглагольствий, а деяний, в ответ же получая ровным счётом ничего. Если пройдёт ещё несколько столь пустых минут диалога, то я готов смириться с поражением и позорно выставить эту дамочку прочь, жаль, что я не обладаю подобными полномочиями вне своего заведения, где мне непременно припомнили бы данное неуважение к столь высокопоставленной особе… Ох, чёрт бы тебя побрал, дьяволица… Как же стучит в висках, будто кто-то молотком отбивает какой-то звонкий колокол… Обычно, так сильно звенит в ушах от того, что об стену сильно ударяешься, а сейчас оно звенело из-за боли… Ладно, это всё пустое, надо держать язык за зубами, не выражаться вульгарно… О, точно, и самое главное, я должен сосредоточиться и показать всё, что я могу выжать из нашего прелестного полного различных слов старого языка… Спустя пролетевшую для меня вечность, а для остальных всего пары десятков секунд, смех «прелестной» дивы прекращается. Я нервно подавляю в себе желание поднести глаза к небу, лишь тяжко вздыхаю сквозь зубы и сжатые челюсти, внимательно следя за своей гостьей. — Хи-хи, верно. Только ты вправе согласиться или отказаться от неё, но! — она приподняла правую руку, и один из её прислужников тут же поддался вперёд, открывая ранее проверенный Дарреном чемодан. Деньги… Огромная куча, уверен, Шуичи никогда не видел такого сборища в одном месте… Зачем мне в данный момент какие-то богатства? А-ля гарантия, если я проколюсь? Больше похоже на обычную взятку… Я перевёл на деву взгляд, надеясь услышать ответ, и она, поймав мой взор, тихо засмеялась. — Здесь миллион долларов. Это довольно маленькая сумма, однако именно во столько обошлась тебе постройка этого здания, не так ли? И да, я не учитываю арендную плату, которую ты подмял под себя с помощью своего дружка-мафиозника и Киригири. В ответ на это я лишь ухмыльнулся. Хах… Маленькая, прям миниатюрная вымогательница, желающая избежать столкновения сторон, наивно предполагающая, что я так, из добрых побуждений соглашусь на её условия… Ну, она правильно метит, загребает себе то, что для меня ценнее всего. Эта хайроллер просто хочет заполучить моё казино или всунуть мне в руки какую-то вещь Тогами… Ну, с её стороны, это явно неплохой вариант… М-да, не дурно, да вот только не бывать этому… И что такого эта боярыня должна мне предложить такого, чтобы я согласился на эту авантюру? Пусть она идет дорогой своей, а я пойду своей, мне не нужны эти поддавки. Хотя я бы с удовольствием вернул бы себе то, что она забрала у меня тогда, впрочем, пока что я не готов, а уж тем более не намерен так рисковать. В любом случае, я бы потребовал гарантию в записи и письменном виде. Документы и диктофон — вот всё, чем я могу руководить… И пусть брезжится эта противная улыбка на её лице, вызвана будет клятвой на её кольце, где всё в багровое окрасит её кровь, а свинцом покрытой будет плоть… И эта мерзлотная, слащавая эмоция застынет навсегда, пока я буду править и уничтожать её исподтишка. А что такого в столь нечестном пути? Все давно погрязли в этой лжи! И уродливость души не смогут скрыть ни маски, ни шелка. Ах, я всё равно преувеличил и зашёл слегка издалека. Просто пусть это нещадная, вкрадчивая и корыстная девица моему плохому отношению не дивится. Как гнусной, притворной тварью она средь народа прослыла, такой же она репутации и понабрала. Мне с ней водиться — лишь благой репутации лишиться. Не важен так её статус, когда слухи подогревают людской градус… Ах молчанка мне осточертела, надо побыстрей докончить это дело! — Да, верно. Не знаю, откуда ты это знаешь, Селестия, и совершенно не понимаю, чего ты хочешь добиться этими фокусами, но продолжай, ты меня заинтересовала. Всё, что мне остается — быть глупым и невинным кроликом, что бежит в пасть хищника, на самом деле являясь подонком, что знал всё с самого начала. Конечно, эта фифа тоже прекрасно осознаёт, что я осведомлён, а если нет, то она это уже поняла. Как бы я не врал, она не дура. Понять и разоблачить моё притворство не составит ей труда, однако… Ей выгодно, чтобы я был в курсе всего, потому что ей не надо мне ничего говорить, к тому же… У неё действительно есть шанс убедить меня, я не знаю, чего ожидать от её «подарочков». В любом случае, чтобы ни произошло, карма проследует за нами по пятам если мы станем падки на богатства… По крайней мере, если Селестия примет нужные мне условия, то я, может быть, и сыграю с ней, хотя даже я сам не знаю, за что я мог бы согласиться подставить себя и организацию под удар наследника. И очередное напоминание самому себе и моей неприязни — мне не стоит забывать, кто передо мной, эта девушка не могла прийти ко мне неподготовленной к моим фокусам. Информация обо мне скользка, никто не знает точных данных на меня, пусть я и числюсь в сфере абсолютных, даже мой талант для многих та ещё загадка. Собственно, сам я тоже не знаю, чем заслужил свой титул, ведь всё, что я имел, это мои товарищи и парочка хороших пранков, вот и всё. Но… Они, а именно агенты Коичи Кизакуры нашли меня, и я не смог отказаться от предложения поступить в «Пик Надежды», ведь перспектива быть успешным в будущем могла бы облегчить мне жизнь, да и не только мне, ну и D.I.C.E. за одно. Скажем так, поступление в академию абсолютивных и получение таланта — не то, от чего можно отказаться. Я благодарен этой академии «одарённых и талантливых, полных надежды учеников», чтобы я ни говорил, если бы не она, то я не стал бы столь успешен и не встретил многих людей. Например, Саихару, Амами, Тоджо, Химико, Момоту, Комаэду, Нанами, да и остальных… Даже с Харукавой я был рад познакомится… Благодаря этим людям я вырос как личность и нашёл хороших друзей. Правда вот от мысли, что я не в окружении дорогих мне людей, а возле столь малоприятных особ, мне тут же становится не по себе, должен признать, здесь до ужаса неприятно находится… Стук её ногтей по фарфоровой чашке, кою принесла Мэй, звучит отвратительно и болезненно отдаётся в моих бедных ушах. Эта нимфетка специально проводит самым кончиком своего кольца, вызывая неприятный скрежет, убивающий мою психику и разрушая мою голову… Мигрень так сильно пульсирует от этих удручающих и угнетающих меня звуков… Надо отвлечься… Хм… Интересно, как там моя маленькая и глупенькая Саихара-чан? Мне бы хотелось узнать то, чем она сейчас занимается… Может, спит или читает очередную книгу о легендах? Обедает или смотрит какие-нибудь видео? А может, рисует или вспоминает обо мне? Да, было бы здорово знать, как она там, увы, телефон я взять не могу и проведать её состояние… Мне любопытно даже состояние Шуичи… Очередной гадкий шум коснулся моих чувствительных ушей. В этот раз это был стук серебряного кольца о деревянную поверхность стола. Этот ебучий звук заставил меня отвлечься от моих прекрасных мыслей и её нежного лика, что я восстановил в своих воспоминаниях… Грязная сучка, дай мне вспомнить эти ласковые касания и поцелуи, её милое личико и прекрасные глазки… Как же эта боярыня меня бесит! Эта леди — самая настоящая бестия. Чёрт! Сегодня, меня всё невероятно раздражает… А её скользкий приторный голосок… Отвратительно. Как же хочется встать, сказать, что мне индифферентна данная встреча, и уйти отсюда в свою машину, слушая прекрасные сонаты той же Каэде, лишь бы подальше от этой готической лолиты! Селестия — настоящая обуза для меня, как же, чёрт возьми, оказия! Я невероятно рад такой встрече с этой стервой, уж действительно, оказия… И словно понимая всё моё состояние, осознавая, как я зол, и как полыхает моё нутро, разрываясь от ярости и боли, что с каждой минутой прогрессировала, стуча в моей голове, она хлопнула в ладоши. Этот звук резво прошёлся по всем закоулкам моего ума и… И почему-то, как по магическому заклинанию, мне стало легче дышать. Я без особого интереса глянул на девушку, всё ещё негодуя, и всё же мой гнев постепенно сходил на нет вместе с мигренью. До очередного приступа ждать не долго, но я всё ещё надеялся, что это было последним… Надо попросить будет у Мэй следующий «секретный» чай. Я так называю определённый напиток, при котором дева заваривает особенный рецепт. Она растворит в нём таблетку для того, чтобы избавить меня от боли и никаких проблем. Никто не раскусил нас, поскольку мы каждый день меняем определённую комбинацию слов, да и в дополнение, никто и не знает о моих приступах… Ох, как же я ненавижу своё здоровье и свою дрянную кровную линию, что подарила мне эту мигрень… Вновь обращая на себя внимание, Селес кашлянула в кулак, и я глянул на неё, всё думая о своём. — Ох, а правда ли ты не понимаешь, друг мой? Мы в казино, верно? Не хочешь ли сыграть со мной на всё? Этот чемодан — не единственное, что я могу тебе предложить. — Тц, как будто я такой наивный, что не понимаю такие вещи… Знаю я такие сделки, не хочу на это идти, иль Бьякуя мне предательства и сотрудничества с Селес не простит, иль ещё что-нибудь случится! — И как ты прекрасно понимаешь, принуждать тебя не буду я. Ты и так всё, что я тебе предлагаю, перед собственными глазами воочию видишь. Однако предложу лишь раз, в очевидном убеждать тебя не буду. Хочу спросить, готов ли ты дотла спалить мосты и на свободу убежать отсюда? — девушка встала, чтобы возвыситься надо мной, и мне пришлось поднять свой взгляд, чтобы наблюдать за каждым её действием. Она специально встала, да? — Свою смурную жизнь преобразить решись! Разве педантом хочешь быть и по устоям жить? Я знаю, что ты можешь и на риск пойти… — внимательно вглядевшись в моё лицо, она увидела заинтересованность. Что-что, а язык у неё хорошо подвешен, её слова хороши, но в них нет души. Я более чувственную, пламенную речь преподнесу и помыслы этой дивы на корню перерублю! — Послушай, Ома, не думаешь ли ты, что пора разбить оковы прежней жизни? Разве ты не знаешь, какого из круга серых дней войти в феерию огней? Звучит безумно? Да и пусть безумно! Королем рутины быть — тебе эта роль не претит? Разве не заманчив риска миг? Роль постылую давно не желал ты сбросить, как ярмо? Откажись от роли той, что тебе навязана толпой. Лишь за мною поспеши — откроется тебе сполна иная жизни сторона. Ты волен слушать меня, иль волен думать сам, жить в темнице иль ключи отыскать к замкам… Просто помни, нужно крылья расправлять, легко порог переступать! Этот монолог чуть затянулся, я с интересом и недовольством наблюдал за изысканными жестикулированиями девы. Жесты всегда притягивают внимание, даже самая мелкая деталь всегда заметна острому взгляду, а вычурный наряд этой леди подчеркивает её кожу, делая девушку выбивающейся из атмосферы не только моего кабинета и всего заведения, весь её внешний вид притягивал взгляд, заставляя меня обращать на её лик внимание. Чёрно-красные одежды со светлыми, белоснежными вставками, всякими лентами, бантиками и прочим… Произнеся столь прекрасную тираду, Люденберг поклонилась «зрителям», присев на своё место, пока я завёл толпу, заставляя их похлопать и поблагодарить за этот страстный рассказ… Какое шоу… Я знаю, чего она хочет добиться данным представлением. Эта дерзкая и вальяжная дамочка желает, чтобы я вышел вместе с ней в свет, став одним из её приближённых. Да, я как бы числюсь её подкаблучником, но… Я им не являюсь. Я состою в отряде её дорогих кавалеров или слуг и ничего не делаю. Я не бываю на балах и не встречаю эту даму в парадных дверях, я не тот, кем она может крутить. И я прекрасно понимаю, что она хочет мою шкуру заполучить, чтобы Тогами сразить. Вопрос, так есть ли в этом толк, если для меня наследник уж давно умолк? Он не писал и не звонил, о приходе своём не говорил… Хмм… Я прекрасно и без него с этой Селес жил, да, дорого-богато, я эту сделку оценил, и на её у меня ответ один, и не важен мне ныне её чин! Что же, не буду же я вечно сохранять интригу и игнорировать эти торжественные речи? Это конечно весело и почти маргинально, вот только я не люблю маргиналов — эти люди, находящиеся на границе различных социальных групп, слишком влиятельны, поэтому они мне как-то неприятны, коль скользят из первой чаши весов во вторую, никогда не знаешь, что ожидать от них… И мне всё ещё предстоит что-то придумать… Хах, ну раз она столь запредельно сочетала изящество и рифму, то путалась в ней, то сотворяла её из воздуха, составляя искусство… То почему я не смогу так же? Может, я не столь хорош и красноречив, но в этой попытке я буду учтив… Я должен хоть что-то ответить на эту «прелестную» речь, что пуста, как и её попытка меня на игру в карты отвлечь, ведь для меня эта игра смысла лишена… Хотя у меня всегда были проблемы с рифмовкой и формулировкой… Жалко, что тут нет Саихары-чан, уверен, она в этом разбирается, я же видел её стихи… Ах, ладно, не время размышлять! — Селес, ты сильно не серчай, я скажу это не невзначай. Не видел я себя узником ни разу, а потому прости, но не последую указу. Я за предложение благодарю покорно, но не быть сему, не по нраву мне то, что для тебя зазорно. Да, ты выше всех похвал, и я тебе рукоплескал. Моё почтение за представленье. Но ты, как знать, не будешь крохи с пола подбирать. Такая участь уж за мной, а потому я не пойду на договор такой. Для меня же роль моя — мечты предел, а ты ярмом её обзывать не смей. Знай, та роль, что мне дана — дарит только счастья и блага. Убегать смысла нет куда-либо, всё есть и так. Судьба иная мне претит. Я доволен собой, а потому мне не нужна твоя иная жизни сторона. Мир под замком? Значит ключ мне не нужен твой! С чего бы мне вообще договариваться о чём-то таком с тобой? Останусь я при своём, а ты — жизнь свою влачи, как я сказал, коль нет оков, то ни к чему искать ключи! Жизнь моя не так скучна, чтоб меня влекла иная сторона. То, как я спокойно и драматично отклонил её предложение, вызвало у неё лишь омерзительную усмешку. Ну, хоть что-то благое! А я и не знал, что я столь прекрасный шут, что умеет забавить столь почётных особ. Пускай и речь «нового света» мне по вкусу, на самом-то деле я уж слишком привык к обычному трёпу, а потому называть меня снобом… Тьфу, какая мерзость, да кто будет считать очаровательным место, где сидят трусы и набивают себе животы, насилуют девушек и, уж извините, жируют и шикуют в своё удовольствие? Я тот, кто искал такого мира? Я тот, кто хотел в блеске и шике жить? Нет! Мне не нужно это всё, у меня уже имеется такой прогресс. Я казино заполучил, репутация и связи имеются, а значит, всё у меня в достатке. И не надо мне более, уже давно я не питаю никакого слепого восхищения к этим грязным лицемерам, что обирают бедняков и наживаются на чужом провале! Как эта дрянь вообще смеет связывать меня с этим грязным светским сообществом? Ох… Учитывая, что я владею казино, то моя мысль довольна странна, однако… Я и впрямь не хочу быть уподоблен этой Люденберг и её миловидному конгрессу, что обожает создавать полиции проблемы, на которые я должен закрывать глаза. Пусть она будет последней девой на земле, я не готов припасть на колени перед ней. Мне не нужно это общество, что не ценит человеческую жизнь, что позволяет себе похабные выражения и действия только потому, что деньги любого заткнут. И сколько бы я ни метался и не бился головой о стену, эта азартная девица права… Я похож на них своим открытом делом, но моя душа… Моя судьба… Она в моих руках, и я не допущу того, что сотворила эта владелица борделя. Будто бы я не знаю о её красных комнатах и любви ко всякой хери. Чего я только о ней ни слышал, и, признаться честно, пусть те слухи и звучат абсурдно, я готов в это верить… Как бы парадоксально это ни было, я всё равно не согласен с ней. Я создал это место, чтобы выжить и отбирать деньги у богатых, отдавая их на благополучие D.I.C.E., а потому я вперёд смотреть не перестану, безвольно продолжая свою жизнь. Уверен я, что жить смогу, ведь никому зла я не хочу. Не собираю я компромат на тех, кто чин заполучил, а потому пусть и имею ум, алчущий познаний, я не полезу туда, где меня тут же захоронят. Ещё мне надо в гадюшник этот лезть, где каждый другого поносит… Уж лучше спрячусь я в гробу и никуда из пещеры не уйду. Крылья расправлять и порог переступать — довольство высших сливок социума, что припеваючи живут, не зная боли. Свобода за мечтой… Хах! Как глупо и наивно, это всё и впрямь безумно… Не нужны мне такие устои, если всё, что от них действительно есть, так то обычные помои! Я с вызовом глянул черноволосой в глаза, а она тихо захихикала. — Хм… Значит, именно так ты хочешь тратить дни? Вот так всю жизнь просидеть взаперти? В казино сидеть и в горе виски топить? Разве не будешь помирать от тоски, сковывая собственные кандалы? Разве не лучше ожить душою? Вспомнить, как смеяться? Вспомни-ка о грёзах тайных, что твоё пробудят сердце, боль отступит, сбросишь цепи! Для тебя станет жизнь полнее, станет веселее, тебя свободно мечтать научу, я исцелю тебя, сумею пробиться через дверь твоей темницы — такая сделка тебе не годится? Этот выбор только за тобой… — в свой черёд я лишь устало помотал головой. Ух, хватит с меня этого всего, осточертело всё! Хитро прищурившись, алоглазая стукнула своим острым кольцом по дубовому столу, обращая всё внимания на меня, заглядывая прямо в мои аметистовые глаза. — Ома-Ома, я тебя как книгу читаю, не думай, что отделаешься отказом. Я не покину сие место лишь от твоего чёткого «нет», я уверена, что тебя заинтересует моё следующее предложение. Ах, как эта настойчивость раздражает… И мигрень всё же не уступает… Как бы я ни пытался не обращать внимания, она пульсирует, то пропадает, то с новой силой ударяет… Так, сосредоточься на её словах, ещё немного раздражения и я начну говорить своим обычным сленгом, а не её любимыми статусными изречениями, что даруют мне хорошие очки репутации просто потому, что я харизматично умею говорить и много что могу в жизнь воплотить. Благодаря своему огромному и неподъёмному кошельку, которого у меня нет, конечно же… Отнюдь меня не привлекает перспектива жить на поводу у этой девицы… Что бы она ни предложила, я должен подумать о Саихарах и организации, а также о Нагито, Рантаро и Кируми. Я что-то устрою, а в итоге ополчатся против тех, кто мне дорог больше всех… Да, я подставлю всех, кто мне дорог, поэтому мне нельзя соглашаться, я объявлю войну Тогами… А если… Если сам Бьякуя не по-честному партию играет? Может, это мой шанс освободиться от его «чар»? Оковы… Тц, твою мать, да, её слова сильно повлияли на меня… Мне нужно не отвлекаться от своей первоначальной цели — как можно быстрее уехать отсюда и раствориться в закате на пути к квартире музыкантши и детектива. Да, я и вправду не хочу быть кем-то другим, и у меня под рукой действительно есть всё, что мне нужно, а потому уж лучше жить в клетке на цепи, чем быть придворным у такого «слуги», что всем своим невинным видом, затмила собой фразы ядом покрытых. Хотя, даже останься я подле наследника, то скорее всего меня ждёт та же участь, мне её уже никак не избежать… Твою же… Ну и где справедливость? Я не младенец, чего эта нянька со мной нянчается? Не пора бы ей самой выйти отсюда и потеряться в толпе? Я не хочу поступать так подло, как она! Как же раздражает её присутствие… Коль я строю милого-невинного, пора бы задать вопрос, на который я не хотел бы знать ответ… Уважение? К чёрту! Я устал почтительный диалог вести… — От чего ты вообще ко мне пришла? Чёрт, эта обаятельная, ласковая улыбка… Всеми своими силами эта чёртова хозяйка борделя пытается вывести меня на эмоции… Ах, ладно, мне стоит быть сдержанней, да и всё равно надо её выслушать, возможно, я действительно буду заинтересован в её дальнейшем предложении, даже если уже несколько раз отказал ей. Было бы здорово, если бы именно я к ней приехал, я бы отказался и пошёл бы, не думая ни о чём другом. Живя среди дворян, она заставляет меня шелуху подбирать. Не готов я к тому повороту! И ничего другого мне не нужно, я уверен, что мог бы справиться самостоятельно без её настойчивого вмешательства! Скрип её кольца по столу, дерзкая ухмылка и спрятанные в замок ладошки… Этот отвратительный звук заставил меня в ярости посмотреть в эти алые лживые глаза. Ненавижу тебя, сука… Бедный мой стол, там точно останутся выемки… — Ома-кун, может быть, ты не ведаешь собственного положения в социуме? Я здесь, потому что Тогами-кун считает тебя недостойным владельцем сего места. Знаешь, мы оба с тобой не любим быть пешкой в чужих руках, и всё же, по грустному стечению обстоятельств, мы с тобой оба уже стали фигурами на его доске. Не знаю, как к этому относишься ты, Ома-кун, однако же для меня сие очень огорчающий и отягощающий факт. И его можно исправить… — она, ранее державшая руки передо мной в замке, вдруг распахнула свои ладони, перемешивая ало-черную колоду карт. Эта уверенность в ней раздражает… — Этой игрой… — Послушай, Селес останусь я при своём, а ты жизнь свою сама влачи. Нет никаких оков, ни к чему мне твои ключи. И у меня нет никакого стимула для этой игры. Моё состояние из безграничной разъяренности угасло до слабой злости вперемешку с отвращением. А всё почему? Да потому что эта колода в её руках… В моих глазах мелькнуло удивление, что я сокрыл чёлкой, тут возвращая себе прежнее выражение лица. После того, как я снял резинку, мои волосы были разбросаны в разные стороны, я причёсывался перед приходом гостьи, но не собирал хвост. Так насчёт этих карт, они «с сюрпризом», у меня есть точно такие же игральные, это спец заказ для нескольких важных людей, мне же просто повезло в какой-то момент обокрасть этого человека. Да, это было… Два или три года тому назад… С Киригири я работаю уже где-то полтора… Вернусь к картам… Если мы играем этой колодой, то я с высоким шансом выйду победителем, если сейчас не покажу своё преимущество знания. Что же, неплохое развитие событий, даже если с этой ловкостью рук мне не сравниться, и я не доверяю ей, я всё же могу сыграть, зная этот трюк, этот секрет… Надо бы попытаться выбить из Люденберг что-то ещё, она не пришла с пустыми руками, я вижу в руках того парня ещё что-то, пускай я и не знаю, что торчит из пакета, мне ужасно любопытно, особенно после сказанных ею слов. И это тоже досадно, если бы не моя излюбленная дотошность, всё было бы проще. Да и просто взять и сломаться я не собирался, уж станет слишком ясен мой ход мыслей, и скука тут же нас охватит. Селестия постучала пальцами по столу, надменно смотря на меня, пытаясь прокрасться в самое нутро, вырывая душу… Она похожа на демона из-за своих алых глаз… Мурашки пробежались по всему моему телу, заставляя меня прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не дрогнуло лицо от её тона слащаво-приказного, недовольно и обольстительного, настаивающего и желающего, чтобы всё шло по её правилам и предсказаниям… — Значит, не хочешь ожить душой, вспомнить, как смеяться? Неужели ты готов жизнь свою скучную прожить, предпочитая не развлекаться? Ома, не смей отказываться от того, что тебе давно судьбой предрешено. Неужто решишься отступить и голову перед Тогами склонить? Не лучше же на сделку нам пойти и преграды перед нами снести? Иль боишься проиграть, потому что не способен самостоятельно что-то решать? Зависим от Бьякуи ты безвозвратно настолько, что мне становится и говорить с тобой отвратно. Почему ты продолжаешь следовать приказу и не желаешь для себя всего и сразу? Ты, мой друг, весьма раним, и мне отнюдь не нравишься таким. Послушай, разве не лучше усилия нам объединить и Тогами вместе победить? Чего страшишься, к чему стремишься? Без помощи ты не сможешь ничего, потому что так судьбой предрешено, так давай же изменим её! Протянутая мне рука, мольба в её речах… Это всё напускное, выбросит меня и не подумает дважды… Чёрт, я не знаю, как мне поступить! Без устали мы твердим одно и тоже, да на кого мы с ней похожи? Как пусто, глупо, очевидно! И всё равно придётся с этим мириться… Тяжёлый вздох, усталая улыбка на лице, и вот, я снова в этой игре. Ложь, блеф, обман — оружие, не знающее охран. Как бы мне это больно дорого не встало, ох, как же всё, чёрт возьми, всё меня достало! Интриги, смена голосов, какие-то уловки и множество чужих грехов… Не любитель я светской общины, в которой нет и толики глубины! Пора бы уже данное дело довершать, мне ещё много дел сегодня надобно реализовать! — Весьма заманчиво, но риск велик тем паче, что дашь ты мне при моей удаче? Деньги, конечно, хороши, однако и у меня имеются такие гроши… И коль хочешь свергнуть короля, разве тебе помощь пешки нужна? Она противно высокомерно захихикала. Интересно, чем же она сможет изумить меня? Я не думаю, что эта девушка смогла найти что-то столь потрясающее для меня, и всё же я был бы не против получить приятный приз из её рук, в любом случае, играть с Селестией — не самый худший вариант, она мстительна, да, однако не стоит забывать — это не Тогами, что не забывает своих обид и поражений, рано или поздно требуя реванш. Эта дева — хайроллер, и проиграть в узких рядах она себе позволит, если помимо неё этого никто знать не будет… Вспомнилось выражение: «Знают двое, знает свинья»… Наследник не простил бы меня и всё равно скоро узнал бы о предательстве, а я… Ну, если мне есть выгода от того, что я подставлюсь, почему нет? Деньги — это прекрасно, потому что их много, Селестия предложила мне огромную по меркам Японии сумму, и я не согласился, поскольку у меня есть «начальник» Бьякуя. И разве я должен себе в чём-то отказывать, если мы с ним связаны только взаимовыгодой? Нет. Тем более… Соблазн меня преследует давно, а её речи и впрямь полны харизмы, чтобы я ни говорил, имеют свой арсенал из сил. Они надменны и откровенны, а также для нас двоих они очень драгоценны. Мы хотим свободно жить, а не наследнику служить… Может, мне и впрямь стоит заключить эту сделку… С самим дьяволом? С другой же стороны, даже если преимущество знания на моей стороне, то вот что мне делать, если эта барышня вдруг победит? Например, мне не те карты выпадут дважды… Менять руку и подстраиваться под что-то одно или надеется на удачу… Благодаря «удаче» собрать высшую комбинацию в покере из этих карт можно на раз два, но без везения — ты никто. Нет никакой гарантии того, что я не разозлил её и Люденберг в один краткий миг решит, что она не будет проигрывать, она просто пришла сюда для того, чтобы польстить самой себе и, всенепременно, она будет кичиться пред другими, что начнут захваливать её существование, а также прекращать дышать от восхищения и напыщенной статности этой горделивой особы… Как правильнее будет поступить и честь свою не очернить? Как выбраться из системы, в которой заключены все мои проблемы? Эта выгода передо мной, не обернётся ли она трагедией, находясь со мной? — Ну-ну, а ты бываешь очень разговорчив. Хи-хи, коль ты проявляешь ко мне благочестие, то самое время преподнести остальные дары и двери в страну азарта отворить, не так ли? На эти её слова я лишь тяжко вздохнул, подавляя желание упасть лицом о стол. Хм, любопытно, в который раз я так вздыхаю? А впрочем, какая ныне разница? Я давно уже продал кому-то душу и кровью закрепил с этим кем-то дружбу, сжигая в прошлое мосты, вступив в чуждые мне социальные ряды, подстраиваясь под общество, что идёт против вольности нашего сообщества… Второй прислужник аристократки, видно, задремал, его одновременно стукнули его товарищи и мужчина тут же подпрыгнул и, упав на колени перед своей госпожой, проезжаясь брюками по поверхности паркета, молодой брюнет держал в своих руках какую-то подозрительную и небольшую коробку… Как отвратительно… Девушка приняла из рук слуги маленький украшенный драгоценными камнями сундучок, что-то очень похожее на миниатюрный рундук. Обычно в таких хранят оружие… Увидев мой взор, она открыла ларец, заставляя меня изумиться… Вновь поймав мой взгляд, она в усмешке ахнула и рассмеялась. — Ах, так ты узнал? — Ну, не узнать не безызвестный Кольт Патерсон, лично отлитый Сэмюэлем Кольтом, было бы сложно, даже если это произведение искусства перед моими глазами всего-то пережиток былого… Это первый работоспособный револьвер в истории, использующий капсюльное воспламенение. Мало того, что он в руках какой-то дворцовой особы, что явно пистолет не умеет держать, так ещё и такая ценность, что должна находиться в музее, перед моим носом… Серьёзно, за кого она меня принимает? Не узнать нечто такое — неуважение, ведь я люблю учиться, да и в оружии я разбираюсь. Его выпуск продолжался с 1836 до 1842 года, но это абсолютно новый пистолет, ни единого повреждения, да и дополнительный барабан присутствует. Хм, какой дорогой… Он украшен вылитыми золотыми узорами, и я вижу маленькие бриллианты… Такая вещь стоит столько же, сколько я отдал за моё казино, если не больше… Я бы не назвал себя жадным, однако сейчас меня тянет ко дну морскому… Хочу заполучить эту вещь любой ценой, эта алчность до добра не доведёт… Видя моё восхищение и неописуемую заинтересованность в её предложении сыграть, Селес начала свою новую атаку. Хм, пожалуй, теперь у меня есть достойный повод взять реванш, не так ли? Хотя я и так думал, что соглашусь после её отъявленного красноречия, перспектива забить на Тогами хороша, даже если я понимаю, что меня не простят за это… — Хи-хи, это его реинкарнация. Модель улучшена и построена под все современные реалии. К нему прилагаются и специальные, сделанные под заказ пистоны и другие дополнительные детали. Уверена, ты знаешь, что с 1839 года на «Патерсонах» появился специальный откидной рычаг-шомпол и окно, позволявшие зарядить оружие без разборки, так что, учитывая нынешний век и технологии, как думаешь, как сильно увеличилась прекрасная точность данного орудия, если в девятнадцатом веке она составляла более восемнадцати метров? Да и тут, снизу, есть глушитель, ты тоже можешь использовать его, конечно барабан тоже весьма громкий, но стреляя из засады, ты сможешь выкрутиться, я уверена в тебе. Дав мне эту информацию, она сделала весьма большую паузу, позволяя мне безмолвно восхищаться этим пистолетом. Давно я так чего-то сильно не желал. И я сейчас имею ввиду только вещи, люди есть люди. Одно дело грезить о какой-то вещи, которую желаешь заполучить в свои руки, а совершенно иное — мечтать о ком-то подле себя. Я скуп, невероятно корыстен и расчётлив. Можно было не сомневаться в этом, я непременно поплачусь за свою жадность… Уверен, абсолютный наследник не оставит просто так ту вещь, что принесла мне эта нимфетка, однако… Этот револьвер… Замечая мои сомнения, она тут же отогнала их прочь своей самоуверенностью. — Мой друг, если ты победишь, он станет твоим. Мне не хотелось спорить с ней, одна строка песни прямо и твердила мне согласиться на эту сделку, и я поддался этому пороку. Та строфа… «Пусть пугает грозный ветер и начинается гроза, несмотря на все запреты поднимаем паруса…». Она хорошо описывает мою ситуацию, если посмотреть на данную цитату под моим обзором. Мол, меня пугает перспектива проиграть, и всё же, не важно, как сильно я напуган возможностью потерять всё, я соглашаюсь на это, потому что вижу в этом выгоду. Адреналин, азарт… Не люблю жить такими эмоциями, и всё же именно в тот момент, когда ты испытываешь их, ты чувствуешь себя по-настоящему живым… Наверное, эта азартная девица считала, что ей придётся брать меня на измор? Ха-ха, Селес, конечно, надоедливая дамочка, вот только она не настолько глупа, чтобы думать об этом, уж наверняка, хотя подтверждения этой мысли я не найду и не услышу… Почему-то я задался весьма странным вопросом, и я тут же поспешил озвучить его. — Сколько он стоит? — О, я наконец-то заинтересовала тебя? Я вижу азарт в твоих глазах… Тц, Господи, зачем ты подметила это сейчас? Пыталась задеть меня, унизив. что я так долго сопротивлялся твоему предложению? Вот ведь какая же глупая, как старуха, ей Богу! Нет, ну коль я наконец-то стал принимать твоё предложение и возымел желание начать сотрудничать с тобой, от чего ты игнорируешь это предложение? Ах, как же такие измеренные женские выпады меня раздражают, эта женщина — безбашенный монстр… Как же бесишь ты! Как ком в горле застряла, чертовка… Чего она так пялится? И болтает очень много, просто головная боль! Как же вновь начинает отдавать сердце в висках… Всё стучит-стучит-стучит, боль одну сулит, по венам её разнося, я ощущаю себя так неспроста… Если я не прекращу волнения трепет, то эта особа желание моё зацепит, и как я проиграю, превратит в пса ручного, что безвольно исполнит должность её часового… Тьфу, ну уж нет, так дело не пойдёт… Нет ни единой нормальной формулировки, что приходит мне на ум, уж лучше ничего из ругательств не говорить, как бы я ни хотел. Селес не поймёт такое проявление нахальства, лишь ехидней станет… Возможно, она, опять же, просто хочет вывести меня на эмоции, ведь я и впрямь раздражен, и это не сокрыть от зорких рубиновых глаз. Ну, хочешь меня выбесить? Я тебе это устрою просто потому, что я своим невежеством буду доволен сполна… Не замечая чужих взоров, я положил локоть правой руки на стол, поддерживая свою голову кулаком с оттопыренным большим пальцем, направленному к моему горлу, я начал говорить грубо, резко и с большими остановками. Вежливость? Ой, да-да, наслышан, наслышан… Но только не после того, как ты пытаешься давить на меня. — Сколько. Он. Стоит… — Мой приказной тон заставил её слуг застыть, а голова девушки передо мной слегка нервно дёрнулась, заставляя меня говорить ещё более нахально.— Быстрей или Вы все глухи и к моему вопросу немы? Не хотелось бы выставлять себя перед этой чертовой особой клоуном, хотя, кажется, пришлось. А как иначе называется моя актёрская игра? Ежели же посмотреть на удивлённые нотки в её глазах, то с моей стороны, учитывая, насколько сильно она меня раздосадовала своим приездом, то я должен признать, что готов был и на большое количество странных для её складного ума трюков. Ну, конечно, я же крохи с пола поднимаю, коль не вожусь с её высшим светом… Гадость какая… Вот была бы здесь маленькая Саихара, она прекрасно бы поняла мою твёрдую решимость, уверен, они бы с этой Селестией не сошлись характерами… Да, верно, Муза… Ради неё мне стоит постараться, чем быстрее я закончу, тем быстрее я поймаю её в свои объятия. Шуичи же позволит мне это, верно? Не важно, как подозрительно наша парочка будет выглядеть в его глазах, мы просто попробуем, к тому же он не дурак и сам всё наверняка уже давно понял, но просто промолчал. Не думаю, что он мне что-то скажет, ведь если мы хорошо себя чувствуем в компании друг друга, и нам хочется быть ближе, притягиваясь, как магнит, то отталкиваясь, мы можем попытаться узнать друг друга, понять, может, у нас всё впереди… Интересно, что ещё тяготит её? Мне кажется, я чего-то не знаю… Ммм, вероятно, это просто наваждение… Черноволосая дамочка перед моим лицом начала заливисто и истерично смеяться. Твою ж мать, да она решила истязать мои нервные клетки, да? Эта тварь делала всё, чтобы я был в состоянии «ещё немного, и я сорвусь»… Моё ментальное здоровье умирает от её присутствия, несомненно… Вот почему она молчала и позволила мне отвлечься, если в итоге она закатила истерику всего-то от того, что я думал не о ней в её присутствии, а о том человеке, что мне важен? Ох, какая же эта аристократка стервозная, ненавижу её всеми фибрами своей души… — Хи-хи, а ты корыстен, Ома-кун! Он стоит более миллиона, возможно, повторная оценка поможет возвысить этот показатель… Н-да уж, людей, которые отдали бы мне несколько миллионов долларов за эту штучку. Да хоть тот же Кузурю, мафия любит такие штучки, что выбиваются из их образа, добавляя изысканности, престижа и вычурности. То есть, будь у Фуюхико такой пистолет, то все бы завидовали молча этому парню, поскольку кое-кто отдал бы прилично так бабла на какую-то подчеркивающую его стиль деталь. Погодите-ка, я поторопился, возможно, учитывая последние стычки в Токио, иметь столь дорогостоящую вещичку всегда при себе весьма… Опасно для жизни. Хотя в нашем мирке всё опасно… Ай, ну и ладно, по крайней мере, наличие такого револьвера у главы якудз сделало бы этого парня популярной темой для обсуждения на какое-то время. И поэтому можно было бы пользоваться этими слухами, чтобы укрепить подпольной мир и мафию, а также более хитрую связь с городом и людьми с клана… Что же, это оружие может мне и не достаться, так что надо договориться об условии моего предложения этой сделки. Я включил специальный диктофон перед носом Люденберг, тут же обращая её внимание на это. Играть честно — значит уметь блефовать уместно. — Отлично. Если я проиграю, моё казино — твоё, если же побеждаю я, всё остаётся на своих местах, и ты отдаёшь мне…? — Верно, эти деньги, пистолет и ещё одну маленькую дополнительную награду. Я в негодовании хмыкнул. Разговор пошел быстрее, стоило раньше начать запись. Наверное, кто-нибудь мог задаться вопросом, о записи, а-ля, зачем тебе это? Я делал это для того, чтобы если я и проиграл, в чём я очень сомневался, учитывая ту прекрасную и яркую колоду карт в её руках, ребята остались в порядке. Если они будут иметь место работы и жильё, оставаясь здесь, в казино, я буду доволен. Теперь, самое время подытожить к этому. Конечно же, я не собираюсь просто брать и прощаться со своими вещами, не дав себе любимому и слова сказать, к тому же, Селес не отдаст мне свои примочки против Тогами в качестве утешительного приза. Ведь сделай она так, то я бы пришел к Бьякуи и, заручившись его помощью, сверг бы готичную лолиту, а этой светской барышне не нужны такие излишние проблемы. — Звучит убедительно. Я сыграю при наличии письменной гарантии того, что все живущие здесь люди продолжат тут находиться и работать, а также все эти деньги… — я указал на раскрытые чемодан, что всё ещё держал один из прислужников дамы перед моим лицом. — Будут истрачены на их зарплаты и премии, пока они будут здесь жить. Девушка на секунду умолкла, а после, кивнув мне, продолжила. Я рад, пока что диалог шёл легко, меня непременно радует то, что Селестия не отказывалась идти на контакт, это очень сильно возвышало её образ в моих глазах. Как бы она ни была эгоистична, она учитывает и мою позицию тоже, даже если и существует огромная вероятность того, что после сказанной мною фразы она откинет её от себя подальше, брезгливо поморщившись. Я достал ей бумагу и ручку, передавая ей эти вещи. Она тут же немедля начинает писать для меня весьма важный документ, я следил за тем, чтобы почерк в письме девушки и на листе, который она в данный момент писала, совпадал, но по всей видимости, эта азартная дива и не думала лукавить сейчас, и пока она ставила красивые закорючки уже на японском языке, её голос не умолкал. — Хорошо, я никогда не откажусь от чего-то столь выгодного для меня. Я согласна предоставить всем проживающим здесь людям гарантию на продолжение их обеспечения до того момента, пока они сами не соизволят отказаться от данного предложения. — Она поставила красивую точку и передала мне лист. Отлично, готово! Я выключил запись, теперь у меня есть подтверждения различного характера, от которых девушка не сможет отказаться. Когда я поймал её взгляд, она миловидного улыбнулась, сложив предо мной свои руки в замок. — Готов схватить удачу за хвост? Нас ждет только одна партия покера… Одна партия с моей прекрасной колодой. Эти слова остро впились в мой разум. Глупая, я уже понял тайну этих игральных карт, впрочем, без веского повода я не буду хоть кому-либо их предлагать, они нужны мне для крайнего случая и необходимости, дабы обманывать тупых богачей, что не против потратить все свои деньги на моё казино, я, в отличии от Селес, не так глуп, чтобы предлагать такому про, как она сама, нечто подобное. Коль я нахожусь в круговороте различных событий, то я якобы не должен знать секретик этой колоды? Впрочем, ведь дело даже не в этом, я связан с игральным бизнесом, и предлагать мне что-то такое — опрометчиво на мой взгляд… Это безумие, безусловно. Более мне нечего сказать… Натянув на своё личико вежливую улыбку, я продолжил наш диалог, не смея терять время понапрасну, я должен успеть к моей музыкантше до пяти, а до этого момента осталось мало времени. — О, моя любимая Селес, я даже не сомневался в участии твоей красочной колоды. — Я стукнул пальцем по столу, нажимая одну незаметную кнопку для остальных. Зачем мне это сейчас — я не знал, впрочем, такая «острая» подготовка не бывает излишней. То, что в моём кабинете есть и скрытые камеры, установленные с разных ракурсов, явно не преступление. И поскольку я включил камеры и вызвал Мэй в одночасье, то вопросов к моему странному действию, которое являлось открытым сигналом, не придалось, хотя я был уверен, она заметила мои действа и промолчала, пока я продолжал говорить со своей подчиненной. — Дорогая, я всё ещё жду свой чай. И не могла бы ты захватить фишки, пожалуйста? Они мне очень нужны. Чем быстрее, тем лучше. Где-то через долгие и мучительные семь минут полных тупых и затянувшихся разговоров, мы обсудили все детали нужных нам правил. Мэй преподнесла нам чай вида «ходзича». Невероятно приятный ореховый вкус и превосходный карамельный аромат, внутри напитка порошок, таблетка от головной боли, что мучает меня от недосыпа и всего прочего. Надо было попросить свою подчинённую раньше, ну ничего не поделаешь… Когда фишки и всё остальное было у нас в руках, мы начали игру, пожелав друг другу удачи. Я сразу понял одно — мне беспристрастно и хорошо повезло, однако мне, конечно же, не стоило бы показывать своё довольство и превосходство. Мне не хватало любой пики для флеша. Торг прошёл успешно, а за ним и ещё один… Карта была в моих руках… С непринужденной улыбкой, выхватывая туз из рукава, она открыла передо мной такой же флеш, черви, заставляя меня усмехнуться. Я был к этому готов. В колоде, что дала мне дева, есть один секрет. Разноцветная часть карты стирается от трения и появляется какая-то иная карта, а поскольку хитрость была в том, что самая маленькая карта становилась самой большой своей же масти, я воспользовался этим, делая стрит флеш. Это, конечно, не самая высшая комбинация, но извините меня, вторая по силе, старшинству и редкости. По всей видимости, Люденберг не стала этим пользоваться, собираясь играть «честно», впрочем, зная о такой фишке, не постесняться ей воспользоваться — самый настоящий грех. Всё-таки мы ведём неравный бой, а хотя, это уже и не важно. В этой колоде карт самое главное — знать, какие карты надо потереть. А я знал и не брезговал пользоваться этим… — Ну что же ты медлишь, друг мой? Аль забоялся проиграть? Эти слова заставили меня гадко ухмыльнуться моей победе. Если бы она хотела победить, то учитывая её нынешние карты, она могла сделать флеш рояль. Что же, это её выбор, я не мог на это повлиять, всё что я мог сделать, попытаться предложить переиграть честно, это единственное, что я мог бы сделать для неё. Ах, я ведь ещё не вскрыл карты, верно. Достаточно интриги, пора бы достать и туз из рукава, да и съязвить мне тоже попросту необходимо, для себя. — Нет, Селестия, я наслаждаюсь своей безответной победой. — Что ты- Моя прелестная и практически честная комбинация упала перед ней на стол, заставляя девушку глянуть на карты как-то обреченно, а после, она вздохнула, натягивая улыбку, гладкую, мерзкую и скорее всего, честную. Уж лучше в мареве сгореть, чем служить этой женщине, я серьезно… Нет, не могу представить себя в роли подкаблучника, что сидел бы под каблуком такой садистки… А вдруг, она действительно тайная любительница непристойностей? Мне стоит быть более настороженным… Да и закрывать антракт пора бы, перерыв нам двоим необходим, и стоит выложить сразу все карты на стол. — Прости, но твоя колода слишком лжива. Можем повторить партию, если ты, конечно, отказываешься от своих слов. Тут же понимая, к чему я веду, она ухмыльнулась мне и покачала головой, давая отрицательный вердикт. Прекрасно! Это означает, что совсем скоро я смогу направиться к Саихарам и у меня… Я бросил взгляд на маленький рундук… Новый отличный револьвер… Как же он мне нравится… Ну, посмотрим, как он будет работать в действии, возможно, я продам его, если мне будет с ним некомфортно… Её чуть истеричный хохот пробивался наружу, я знал, как Селес не любит проигрывать и всё же она пошла на это осознанно, кто я, чтобы ей хоть что-то говорить? Мне даже выгодно то, как быстро она сдалась, и я не собираюсь обсуждать эту тему, иначе это показало бы то, что я уже знал, зачем она здесь. — Хи-хи, я и представить не могла, что ты мог так много знать о тех картах, что я делала на предзаказ, Ома-кун. Я не медлил и тут же парировал девушку. Мне стоит окончить нашу встречу и со спокойной совестью крикнуть в небытие лишь одну фразу: «Спектакль окончен!». Как же я устал от долгих разглагольствований, но без них, увы, никуда. Заправив вечно спадающую на лицо прядь за ухо, я саркастично ухмыльнулся. Я должен быть уверен в себе, иначе, кто будет верить в меня, если я не буду самоуверенным? Психология работает именно так. Тебе нужно показать решимость, и люди поверят тебе, последуют за тобой, а посему я должен каждый день бить новый рекорд. Только вверх я должен стремиться… Я даже не думал об этом ранее, однако наш бюджет неплохо так пополнится, благодаря этим вложениям со стороны абсолютного азартного игрока. Вот так азарт… Просто безумный азарт, где ты ставишь на кон два миллиона и не получаешь ничего… Ну да, своими действиями она меня подставит, но я получил выгоду, заполучив эти деньги. В них пока не было нужды, и всё же, кто знает, что ждёт нас впереди? Я упрячу их куда-нибудь подальше, на будущее… Нужно не верить чужим слухам, а самим их создать, иначе, глупых ссор не избежать… Выдвинув шкафчик тумбы, я достал из дальнего угла одну знакомую коробочку, показывая её перед лицом девушки, заставляя её понимающе улыбнуться. — Конечно же я знал, ведь и сам имею подобную колоду. — Что же, это было честно, я и сама попала в свои сети. Как я и обещала, это всё по праву случая твоё и! — Она щёлкнула пальцами, и третий из её слуг ловко и кратко поклонился, доставая небольшую коробочку, что он передал готичной лолите. — Этот перстень — знак уважения и почёта для моей семьи. Сие доказательство моей сладкой победы над теми, кто смеялся надо мной, смотря на меня свысока. Я выиграла его у Тогами, но он, как видишь, мужской и совершенно не подходит мне. Поверь мне, для манипуляции Бьякуей это может тебе пригодится. Нет ничего лучше, что заставило бы его вспомнить своё старое слово или помочь тебе, чем вещь, что он сам тщетно проиграл. Кивнув ей в ответ, я взял в руки коробочку. Я видел это кольцо ранее, оно было на руке наследника. Насколько я знаю, данное украшение очень много для него значило, ведь досталось ему от своего предшественника. Глупо, не правда ли? В той семье мужчина заставляет нескольких женщин забеременеть, а после все рожденные дети борются за корпорацию Тогами… Это ужасная участь, я не знаю, что пережил тот высокомерный блондин, однако я уверен, наверняка это действительно что-то впечатляющее, коль он стал тем, кем сейчас является. Если я буду навещать этого ублюдка, что подкинул мне идею с казино, я непременно надену этот перстень. А хотя… Лучше не раздражать его… Зачем я к нему поеду, я не знал, впрочем, я прекрасно понимал, что до того момента, пока я не собираюсь с ним встречаться, его украшение стоило бы спрятать там, где он бы о нём не узнал. Благо, у меня есть сейф. Какой же кабинет обойдётся без такой нужной вещи, что могла бы сохранить всё, что мне важно? Как только эта барышня уйдет, я спрячу кольцо. Когда что-нибудь серьёзное произойдет, с помощью этого перстня я смогу открыть себе дорогу ввысь и заручиться помощью Бьякуи или ещё что-нибудь, уверен, многие люди бы пошли со мной на сделку из-за этого кольца… Я приберегу его напоследок и когда я во что-то вляпаюсь, начну носить его с собой для самообороны и стати, даже если из-за этого я должен живой мишенью стать… Надо бы хотя бы спасибо ей сказать, эта леди из «нового света» мне столько всего принесла… — Благодарю за этот визит вежливости, Селестия Люденберг. — Не за что, мой дорогой друг. Пусть я и не совсем тот человек, что ведёт людей в высшее общество, но эта победа, полная твоих надежд, непременно заслужила внимания среди общественности. До встречи, Ома-кун, продолжай в том же духе. Я оповещу сообщество о твоём статусе и обновлю информацию твоего профиля. Среди абсолютных не так много элиты, гордись, будучи её частью. — Спасибо, Селес-чан, я всенепременно, постараюсь. Дева поднялась, присев в изящном реверансе, повернулась на каблуках, тут же заставляя своих слуг преподнести мне дары. Она не медлила и быстро раздавала указания подчинённым, заставляя их тотчас разбежаться по разным поручениям от «её величества». Прежде чем дверь за ней закрылась, я вышел из-за стола и в знак благодарности и прощания вновь поцеловал её кольцо. Эта встреча была хорошей, пускай и очень для меня тяжёлой. Голова просто разрывалась от мыслей и боли, и я терпел, зная, что скоро смогу покинуть эту компанию и отправиться туда, где меня явно ждали. Да и действие таблетки помогало унять прогрессирующие болезненные ощущения, правда, от усталости это всё равно не спасало… Когда она ушла, я вздохнул с облегчением. Наконец-то… Это было утомительно и невероятно долго… Я взял в руки пистолет… В оружии я действительно разбирался. Всё моё существование презирало смерть, но никогда не стоит забывать о том, кто я. Я невероятный верховный лидер. Повелитель и покровитель стези лжи и обмана, страха и манипуляций, хаосов и политических переворотов… Кольт Патерсона имеет прозвище «Техас» за свою популярность среди жителей этой республики в девятнадцатом веке. Хм… Поясной… Это удобно, карманный тоже не плох, но он был бы слишком маленьким для моей ладони. Ствол в шесть дюймов, тут ещё есть дополнительный на двенадцать… Не знаю, как он проявит себя на деле, единственное, что я помню об этом стрелковом орудии, так это то, что обилие мелких деталей и пружин делают конструкцию пистолета более похожей на часовой механизм, чем на оружие, предназначенное для полевой службы. Я глянул на часы. Без пяти минут пять… Может быть, я поторопился, делая маленькой Саихаре предложение о встрече? Сейчас я насолил Тогами, и это мне аукнется… Впрочем, а что в этом такого? Мы оба молоды и можем себе позволить совершать глупые поступки, да и идти на поводу своих желаний — не преступление. Проведя по стволу пальцами, всё ещё держа в своих мыслях то, что я должен был уже ехать к Шуичи, я, решив немного задержаться, вышел из кабинета, а после спокойной и развязной походкой отправился в подполье. Я давно не стрелял, а это — прекрасный шанс проверить мою меткость… Револьвер я засунул за пояс, за ремень, в любом случае курок не возведён, да и капсюли у меня в левой руке, а барабан — всё ещё пуст, так что выстрела не будет. Аккуратно держась за перила и открывая громоздкие двери, я спустился вниз. Не единой души. Это было весьма очевидно, ребята не любили здесь задерживаться, а из мафиозников тут никто не ошивался раньше пятницы. Вновь посмотрев на отлитые златые фрески, я провёл по ним пальцами левой руки. Мало того, что он сделан из драгоценных металлов, украшенных бриллиантами, так ещё золотые узоры… Он весьма тяжёлый и всё же это невероятно ценная и дорогая работа, даже если данный пистолет лишь пародия на оригинал, то самое время признать, у него очень качественный внешний вид. Любой коллекционер отдал бы за него немалую сумму денег, и иметь такую вещь в своей коллекции — большой почёт и уважение, даже если ты не умеешь стрелять. Хотя для меня главное не внешний вид, а меткость и работоспособность… Что же, пора бы проверить всё на деле, верно? Вскинув руку, я посмотрел, как пистолет лёг в мою ладонь. Идеально… Чувствую себя под Эгидой… Адреналин начал заполнять моё тело. Такая власть пугала, искажала личину и заставляла утопать в гордыне, алчности и порочности, однако я уже давно стал таким греховным, так какая разница? Разве не время наслаждаться тем, кем я стал, и выпускать когти? Уже не сокрыть мои корыстные желания… Когда я зарядил барабан тремя капсюлями, я обратил внимание на спусковую скобу. Она присутствовала в этом револьвере и то, что её смогли каким-то образом вставить в эту конструкцию, было весьма приятным дополнением. Так, для производства выстрела этим огнестрельным оружием стрелку необходимо было сначала взвести курок, при этом барабан проворачивался, подводя очередную камору к стволу и фиксируя её в этой позиции. Одновременно с этим из корпуса выдвигался складной спусковой крючок, что находился в самом пистоле и выпяливался одновременно с взведением курка. Я покрутил револьвер в правой руке и, прицелившись в манекен, быстро и резво нажал на курок, смотря в оба, застывая и напрягая всё тело. Отдача была не такой уж и большой, да и глушитель, что был в коллекции дополнительных деталей, был, что надо. Вообще, глушитель — миф. Звук всё равно будет, его нельзя убрать, но он всё равно уже был чуть более тихим, а потому я не видел ничего плохого в его присутствии. Пуля выскользнула из дула быстро и мимолетно, разрезая воздух и за долю секунды попадая в цель. Сердце, куда я и целился. Дистанция десять метров, это не пустой звук, пускай это всё ещё маленький результат. Надо провести ещё пару тестирований… Самодовольно усмехнувшись, я поднёс оружие к своему лицу… Кажется, у меня новый любимый пистолет. Не растерявшись, я решил попытать удачу ещё раз. Зал был весьма большим, так что я отошёл на дистанцию в пятнадцать метров и провёл два выстрела, один за другим, целясь в виски. Шума не так уж и много, если бы я находился в толпе, то данные выстрелы мало бы кто заметил. Основной его источник — барабан, но не стоит забывать про боёк. Когда курок или ударник накалывает капсюль бойком, этот заряд взрывается и создает силовую струю пламени, поджигающего пороховой заряд. А насчёт места стрельбы, то в своё оправдание могу сказать, что в любом случае, в большинстве своём, выстрел в голову смертелен, так что не особо важно, куда я попаду, если пистон войдёт в тело достаточно хорошо. И конечно же, я был весьма меток. Я учился стрелять из пистолетов долгие пять лет, я начал заниматься стрельбой из стрелкового оружия ещё в академии, и моё самолюбие и самоуверенность — лучшее объяснение моим навыкам. Шуичи тоже неплохой стрелок, пускай нам всем необходима продолжительная и многолетняя практика. Странно, что я всё ещё никогда не убивал людей… Завершив свою проверку, я решил подняться в кабинет и воротить всё на свои места. Понимая, что я и так припозднился, я сменил обыденный шаг на быстрый, ища в кармане ключи от кабинета. Нащупав нужную мне детальку, оказавшись у нужной двери, я немедля вставляю найденный ключ в замочную скважину. Прокрутив замок дважды, я распахнул вход в свою обитель, даже не думая о том, чтобы вытащить из замка часть важного для меня механизма. Подойдя к столу, я схватил связку ключей от своей машины, сумку и достал её пальто из шкафа. Нужно торопиться. И только я хотел уйти, как вспомнил, что оставил свою телефон в тумбе. И стоило мне взять в руки мобильное устройство и увидеть, что у меня там какое-то сообщение, как раздался рингтон. Это было для меня столь нежданно, что я чуть не выронил из своих рук столь ценный предмет. Я, не успев глянуть на имя звонившего, сбросил все свои вещи на своё кресло, опираясь на стол, поднимая трубку мобильного, тут же замолкая. В данный момент я не знал, кто это, поэтому и не собирался начинать диалог, впрочем, как только я услышал чуть обеспокоенный и всё ещё извечно умиротворённый с железными нотками голос, я успокоился. Интересно, что-то случилось? Не часто Киригири набирает меня лично… — Ома, произошло новое убийство, Саихара скоро будет на месте, мне нужно, чтобы ты был рядом с ним и помогал ему в расследовании. Погибла молодая особа, чем быстрее будешь на месте, тем лучше. — Какая спешка… Я тебя понял, уже выезжаю, скоро буду на месте. Она буркнула слова благодарности и отвлеклась на что-то, по всей видимости, Киригири неплохо так дёргали и отвлекали, мешая ей работать… Вот чёрт, теперь я буду ещё позже у детектива, но я хоть в гости напрошусь из-за плохого самочувствия… Уведомление вновь замигало. Ой, точно, я уже забыл об этом из-за звонка Кёко, не так уж и часто она набирает меня… Муза и голосовое в Лайне? Почему необычное сообщение в мессенджер? Ладно, наверное, она просто хочет, чтобы я что-то купил ей и не хочет тратить деньги на смс. Хорошо, что я не внизу, у нас в подвале, конечно, неплохая связь, просто не стоит забывать о тех моментах, когда я всё-таки не понимал и плохо слышал слова, что слетали с уст моих собеседников, говоря по сотовому в подвале. С каким-то душевным упоением и небольшим волнением я нажал на воспроизведение. — Ома-сан, простите что я не сказала Вам сразу же, Вы были так взволнованны, мне не хотелось беспокоить Ваш покой ещё сильнее. — О чём она вообще говорит? Не хотела беспокоить? Эти слова настораживают меня и не внушают доверия… — Возможно, мы не скоро увидимся, а может быть, наши дороги более не пересекутся… Я хочу, чтобы Вы отпустили Ваши чувства ко мне, так было бы лучше. — Лучше? Что это значит? На заднем плане послышался грохот, казалось, будто что-то разбилось, мне даже почудилось, что был совершён какой-то выстрел, это встревожило меня пуще прежнего и принудило меня прислушаться, насторожиться, однако её спокойный голос всё продолжал. — Немного грубо говорить такое после того, как я попросила забыть обо мне, однако, прошу, позаботьтесь о Шуичи, хорошо? Такое заявление тем более заставило меня заволноваться, и я тут же, не раздумывая, позвал её по имени, но… Ответа так и не последовало, ведь это была запись. Я прислушался, сообщение всё ещё продолжалось. Напрягая слух до предела, я улавливал чей-то голос. Это был женский глас, я уверен… Он что-то говорил, а я не мог понять суть… Там был ещё какой-то шум и потом… Тишина… Будто бы ничего и не было… Сердце стало отчаянно стучать о ребра, причиняя боль. Оно настолько сильно желало вырваться из груди от произошедшего, что я, не зная как поступить, тут же сорвался с места, забирая все нужные мне вещи и немедля срываясь на бег, я направился к машине, крикнув Мэй, чтобы она придержала у себя ключ. Неизвестность пугала, настораживала и наступала мне на пятки вновь. Мне всегда казалось, что я постоянно ввязываюсь в какие-то авантюры и начинаю интересоваться не теми людьми и… Я был прав. Кажется, что-то случилось, а что именно, мне только предстояло узнать… Чёрт! Меня пробирает мандраж до костей, нужно действовать быстрей! С разбегу забегая в коридор, пугая проходящих рядом ребят, я немедля скрылся от них за поворотом, направляясь к чёрной двери. Буквально через несколько долгих, тянущихся уже вечность мгновений, я уже спускался вниз по ступенькам, перепрыгивая то через две, то через три. И стоило мне достичь машины, как мелодия моего же собственного звонка заставила меня вздрогнуть, не глядя на звонившего, я прислонил телефон к уху, собираясь наехать на этого человека, кто бы это ни был, однако его тихий трёп заставил меня остановиться и прислушаться. Как неудобно держать в руках столько вещей! — Кокичи… Мне только что позвонила Киригири-сан, я немного опоздаю, меня сегодня не было в городе. Ничего страшного? — Хорошо, я подожду тебя на месте, до встречи. Мне не хотелось говорить с Шумаем, может, маленькая Саихара хотела пошутить? Было бы глупо отрицать такой вариант… Глупый, а я ведь заволновался… Купился на детскую шалость, ей Богу, не могу поверить, что серьёзно даже не подумал о том, что это всё шутка! И как бы я ни пытался успокоить свои мысли, у меня не получилось… Просто если допустим, музыкантша была похищена… Нет, глупо, как она могла написать мне, если бы была схвачена… Может, это побег из дома? Я же не знаю, что у них там происходит, я не могу ничего сказать… Чёрт, вот не верится мне, что всё это было просто шалостью… Человек исчез и произошло убийство… Разве это не подозрительно? Возможно ли такое совпадение? Я не тот, кто верит в совпадения, я тот, кто их создаёт… Чёрт… Убийство… Ещё одно… Её обречённый голос, будто бы она знала, что это случится… Всё ведь было так хорошо… А если Муза умолчала, а в это время ей приходили какие-то анонимные угрозы? Почему-то я вспомнил о грёбанном Рейзеле, что отправился в тюрьму и о существовании дневника в её тумбе… Возможно, там есть та информация, что нам с Шуичи пригодится. По крайней мере, я надеялся на это… Или всё это детский лепет… Было бы неплохо… Не в силах перестать переживать или расслабиться, я сел в машину и посмотрел на отправленные мне данные от Киригири. Увидев название улицы и координаты нового места преступления, я тут же отправился туда. Спустя минут двадцать, когда я гнал по городу, как одержимый, я с тяжелым камнем, висящим на сердце, вышел из машины, смотря на тёмно-бордовую лужу крови в переулке в двух минутах ходьбы от дома Саихар… Показав какому-то человеку своё удостоверение, я начал оглядываться по сторонам. Заляпанная местами кровь на стенах, будто бы кто-то встряхнул орудие убийства, а не вытер нож тканью… Нет что бы салфеткой аккуратненько… Хотя сделай бы так убийца, то осталась бы улика… Ладно, хорошо… Какие-то камни, отрезанная от мира алая жидкость, окружённая лентой… Подойдя ближе к крови, я вновь стал осматривать стены и углы, как и другие люди, что собирали улики. Кое-что блеснуло мне в темноте, и я почему-то я застопорился. Кое-что зацепило мой взор… Взяв фонарик у первого попавшегося парнишки, я подошёл ближе… Эта звёздочка — одна из серёжек, что я ей подарил… Что она делает в паре метров от места убийства? В одно мгновение страшные догадки посыпались на меня одна за другой, и как бы я не называл их ложными, страх пробрался в самое сердце… Будучи не в силах перестать поддаваться панике, я аккуратно подхватил специальным пакетом серьгу, спрятав её в собственном кармане. А после, без возможности прекратить терзать собственный разум, я схватился за волосы, чувствуя себя обреченно, опустошённо… Неужели… Это убийство… Маленькой и невинной Саихары? Нет, её сообщение было отправлено мне… Я резко поднял телефон… Около часа назад… Если бы это было убийство музыкантши, то разве не легче было убить её в квартире? Так почему… Резко развернувшись на месте, пытаясь не смотреть на кровь, я вновь огляделся по сторонам. Машина скорой помощи отъехала от места происшествия минут семь назад. Эта мысль заставила меня впасть ещё большую панику, но не подавая вида своего отягощённого состояния, я повернулся к молодому парню, что стоял ровно, как часы, наблюдая за тем, чтобы никто не испортил место гибели человека. Этот юноша выглядел весьма закалённым к таким ситуациям и без какой-либо толики волнения охранял место происшествия. Стараясь подавить дрожь в голосе, я обратился к этому молодому человеку. — Извините, а кто был убит? — Вы ведь следователь и помощник детектива Саихары, да? — мужчина застопорился, оглядывая меня, и всё же, стоило мне утвердительно кивнуть и показать своё удостоверение исполняющему свою должность парню, как он продолжил свой рассказ. — Была убита молодая черноволосая девушка. Умерла за несколько минут, ранение в области шеи режущим орудием. Была убита где-то минут двадцать-тридцать назад. Единственное, что я смог выдавить из себя, это тяжкое: «Ясно». Я не верю в то, что это Муза, однако и эту вероятность отрицать нельзя… Слова этого паренька больно отдавали горьким привкусом, и я не медлил, осматривая место преступления, Шуичи уже скоро подойдёт… Всё будет нормально… Я должен верить… Нет, обязан. Я обязан ей верить… Я… Как же больно… Не уж то я снова оплошал, оставив её одну…? Если бы я отказался от встречи с Селестией… Мог бы я что-то изменить? Мог бы…? Твою же… Во что я вляпался, когда заинтересовался ею, когда предложил ей всё это… Если это дело рук Тогами и это из-за того, что Селес пришла ко мне сегодня… Я не прощу себя… Просто не смогу простить… Надеюсь, Шумай и впрямь скоро будет здесь… Мне необходима поддержка в виде его решительного лица рядом… Если он ничего не знает, я промолчу… Так… Будет лучше… Я не могу сопротивляться словам Музы, если она просит меня присмотреть за её братом, я сделаю это, но… Я не смогу её забыть… Хотелось стукнуть кулаком по стене, и я всё равно я сдержал свой гнев, продолжая обходить кругами переулок… Ещё немного, он скоро будет на месте… Совсем скоро мы примемся за работу, и всё будет нормально… Я… Я очень хочу в это верить… Верить в то, что она сейчас просто находиться у подруг или в своей квартире… Так, хватит, мне надо сосредоточиться, а иначе мой дорогой Саихара-чан сразу поймёт, что со мной что-то не так… Нужно сделать вздох и… И выдох… Я просто перенервничал из-за стечения обстоятельств, и всё же, я буду верить в то, что всё обойдётся… Потому что всё, что я могу — это верить…Сделка с дьяволом
25 декабря 2020 г. в 00:05
Примечания:
Сегодня, на мой день рождения, я рада порадовать Вас всех новой и интересной главушкой! Надеюсь, Вам она понравится и я буду ждать от всех Вас, ребятки, комментарии! Без должной мотивации мне очень тяжело писать главушки, тем более с моей гаммой, что стала соавтором по причине моих многочисленных проблем со здоровьем. Если бы я действительно попала в больницу, то у меня не было бы возможностью обновить фанфик, посему, я попросила свою дорогую подругу стать соавтором))
Я уже чувствую себя лучше, и, в больницу, я, к счастью, не попала)
Всем приятного прочтения и много-много вкусняшек (づ￣ ³￣)づ♥
Сладкая, лживая иллюзия явилась предо мной и нежно, ласково поманила за собой… Я, не в силах сопротивляться этим глазам, робко поднялся, следуя её красочным речам… Чёрные волосы манили, в сети любви моей заводили, и я, веря каждому слову, прошёл за ней по покрову… Яркий свет в очи ударял, он все мои чувства затмевал, так и подстрекал к ней подойти, поцелуем страстным завести… И я, провокации томного гласа красотки, забыл о страхах вне этой высотки… Её объятия манили, фантазию за явь преподносили… Голос её речей томил, сладостный тон был столь мил… Руки наши скользили, расстояние в прах обратили… Как ведение, приторно, сладко коснулась губ, вцепляясь в ворот рубашки, оттягивая ткань, припадая к устам… Рукой случайно по бедру проведет, по груди пальцами пройдёт. Кротко, покорно отодвигаясь, попутно рубахи на себе лишаясь… Без стеснений и робости, не колеблясь, в плену своих мыслей не оставаясь, в терпком обмане купаясь…
Стук… Ровно три удара и всё, что видел я до этого, обернулось мне ярким, красочным сновиденьем… Громко крикнув: «Выйдите!», я поднял голову с дубового, морёного дерева, протирая без устали глаза… Издав стон раздражения, я мельком глянул на часы. Уже два часа дня, а значит, ещё через два часа я уже буду на полпути к Музе и Шуичи. По крайней мере, я отчаянно в это верю… Вошедшей в мой кабинет оказалась Мэй и, кажется, по выражению её лица, я могу прекрасно понимать то, что кое-кто собирается меня огорчить. Эти слегка опущенные ресницы, руки, сложенные в замок, и взгляд, простирающийся куда-то за мою спину… Ох… Как проблемно… Если это что-то задержит меня на работе, я буду очень недоволен…
Откинув шею, я уставился в белоснежный потолок, откуда свисала довольно длинная, украшенная всякими узорами, европейская изысканная люстра… Признаться честно, я чувствовал себя вяло. Мы уже несколько дней подряд виделись с моим любимым детективом у Киригири, но я не стал ему возвращать пальто его сестры, мне хотелось поговорить с ней лично… Хотя я серьги её передал через темноволосого… Чёрт, наверное, стоило попридержать их у себя… С другой стороны… Разве мы не идеально расстались? Я мог бы отдать её вещь через её собственного брата и с предельной лёгкостью забыть о ней, однако… Такие сны как этот… Не прекращают меня терзать… Мне видится всякое, и создаётся такое ощущение, что я схожу с ума, даже сейчас я чувствую шлейф её духов, непрерывно связанный с этим образом в моей голове… Никогда мне не было так необходимо кого-то видеть… Когда мы были вместе с Шумаем, мы жили в одном общежитии, а тут… Муза…
— Босс!
Услышав этот не особо приятный в данный момент для меня голос, я глянул на недовольную особу перед собой. Её светлые каштаново-рыжие волосы были заплетены в два хвостика, а её детское телосложение и милое личико делали девушку похожей на маленького ребёнка. О том, как умилительно она сейчас надула щёки от обиды, можно слагать легенды. Увидев её прелестное неудовлетворённое личико из-за недостатка внимания от меня-любимого, я отвлекся от мыслей, что тяготили мой разум и организм не первые сутки. Сейчас я мог позволить себе позабыть обо всём и быть собой рядом со своей «семьёй». Заметив на моём лице искреннею улыбку, одобрение и предельное внимание, вызванное её милым выражением лица, она сдавленно выдохнула с облегчением, шепча что-то по типу: «Ну наконец-то Вы стали собой…».
Это заставило меня действительно забыть о семье Саихар и переключиться на деланные мною ранее дела. Я не могу постоянно отвлекаться, я — невероятный верховный лидер, и чтобы править миром, мне предстояло совершить ещё множество различных махинаций… Глянув на свой рабочий стол, я обнаружил все подписанные мною бумаги, идеально сложенные на другом конце столешницы. Даже не заметил, как я закончил со всем этим. Нет, серьёзно, кипа бумаг, что я разгребал с двух часов утра, казалась огромной… Не помню, как я заснул… Я помню, что не мог уснуть ночью в общежитии, а потому пришёл в кабинет, уселся в кресло и… И вооружившись ручкой и печатью, я всё работал-работал-работал… Всё время я сидел здесь, будто прикованный к креслу и обрабатывал своё наказание. Точнее, я ставил эти жуткие печати-символы да подписи, ну ещё я читал договора и заполнял их… А потом, в какой-то миг, я просто на секунду положил голову на стол и… И уснул… Ну, в любом случае стопка готовых бумаг, что возвышается надо мной, гарантирует свободные дни без бумажной волокиты в последующие пару дней! Разве моё трудолюбие не может пообещать мне успех? Как по мне, может, вот только недовольное личико Мэй у меня никак не вяжется с моими благоприятными, оптимистичными мыслями. Что-то произошло…
Не передать словами того, как я надеялся освободиться пораньше… Если получится, конечно, а учитывая эти грустные светлые шоколадные глазки, я понимаю, что кто-то провинился. Ну или что-то неожиданное стряслось, и моя дорогая подчинённая пришла сообщить о каком-то весьма печальном происшествии. Сделав жест рукой, я терпеливо дождался, пока девушка присядет на место моего гостя и расскажет мне обо всём произошедшем. Почему-то я вспоминал о Музе… Да, я пытался откинуть всё прочь, особенно её и… Я не мог так поступить… Таков уж я. Говорю, что мне всё равно и всё равно не имею и возможности выкинуть это из своей головы… Я хочу приехать пораньше, чтобы поговорить с ней до приезда Шуичи, что сегодня должен вкалывать у Кёко допоздна, однако я могу быть и не прав, встревоженный детектив мог о чём-то договориться за моей спиной, да и увидеть его всё равно было бы не плохо, так что я даже буду рад его присутствию. Казалось, что что-то случилось, было что-то, что я упускал из виду и… Я не понимал, что это… Движение привлекло моё внимание, а потому я постарался сосредоточиться на своей подчинённой. Сначала немного колеблясь, дева положила собственные руки на стол. В её руках была какая-то бумага… Прокашлявшись, она начала говорить.
— Босс, нам пришло письмо. Именно бумажное, самое обычное письмо. Мы посмотрели лишь на отправителя, но если моя интуиция меня не подводит, то его содержание Вас явно не обрадует.
— Хм, давай, посмотрим…
Девушка аккуратно протянула мне конверт и, видимо, не желая видеть моё недовольство после прочтения послания, робко уточнила, нужен ли мне бодрящий чай. Особо-то не думая, я легко согласился. Ну, а кто бы отказался от прекрасного чаепития в окружении проделанной работы? Как по мне, я заслужил небольшой перерыв. Услышав мой положительный ответ, юная особа, немедля, лёгкой тенью выскользнула из кабинета прочь. Вновь откидываясь на спинку стула, я, не смотря на отправителя, вскрываю бумагу, срывая сургучную вычурную печать. Роза, шипы… Как красноречиво, надеюсь, что просто глупые догадки… Какой… Странный почерк. Красивый и изысканный, да я бы даже сказал, здесь есть что-то классическое, вот только такая великолепная каллиграфия от чего-то настораживает… Английский… Благо я хорошо его знаю, сидеть со словарем не входило в мои планы. В моём окружении есть только один человек, что обожает этот язык. Славно, что это не латиница, уверен, она бы могла и на мёртвом языке написать. Ну так, чтоб подчеркнуть свою стать… Господи, да она и не скрывается, да? Я сразу же осознал, кто является моим «тайным» посланником… Всё было донельзя очевидно…