Мой повелитель

Было тепло… Чуть ли не горячий воздух дул на тело, позволяя мне блаженно прикрывать глаза. Это было хорошо… Болела голова от желания примкнуть к кровати, но её нигде не было. Спина была расслаблена, а тело немного затекло. За последние двадцать часов я слишком много сидел на одном месте не двигаясь. Было много вопросов, что крутились в моём разуме, однако чем больше я думал, тем мне было хуже, а от того я просто… Наблюдал за тем, что было вокруг, слушая недовольные, усталые вздохи… В какой-то момент я и не заметил, как прикрыл свои глаза окончательно. Да, я слышал звуки, что окружали меня, и… Я всё равно утопал в своём сне… Мысли, очертания, фигуры… Это всё напоминало перелистывание страниц какой-то литературы… Всё смешивалось, растворялось, утопало, пропадало, потом обратно возвращалось… В душе что-то скрежетало, после попускало… И пусть в разуме не было пусто, туман был развеян густо… Слишком много в этот день произошло, слишком много задач было за сутки решено, но главный вопрос оставался загадкой, на него ответ бы найти, хоть украдкой! Может, это всё всего лишь сон? Так почему я вижу её образ, что накинул капюшон? Почему волнуюсь так? Это всё не просто шлак… Было что-то там во тьме… Золота взгляд блеснул мне… В страхе распахнув глаза, оглянусь, на плече его рука… — Шуичи? — взволнованные фиолетовые очи уставились на меня с невероятным беспокойством. — Прости, у тебя, по-моему, был кошмар, и мы доехали… Чёрт, не хотел тебя так резко разбудить и напугать… — Мх… — рукой я зарываюсь в волосы, отворачиваясь от парня. — Нет, всё хорошо… Он что-то там сказал, а я… Не расслышал. Я немного винил себя в этом, и всё же выскакивающее из моей груди сердце было более важной проблемой для меня… То, что я увидел… Это был просто плохой сон… Мы доехали, да? Точно, на улице слегка пасмурная погода, мы остановились совсем рядом с нашим подъездом… Поездка для меня длилась всего-ничего… Ещё пару секунд просидев в машине, я бросил взгляд на Ому, что навалился на руль, прикрыв на миг глаза. Бедный, ему очень тяжело, он так меня поддерживал, так мне помогал… Не могу поверить, что я так много раз сорвался на него вчера… А ещё эти синяки на его лице… Ему просто необходимо восстановить свои силы и отоспаться. Кокичи пару раз засыпал у Кузурю-сан… Когда он уснул в первый раз, сидя на кресле, она попросила принести плед, а накрыв его, мы вышли на улицу. Эта девушка, Харука, что была убита, даже не успела поработать в «Райских облаках», её смены ещё не было… Может, её убили из-за того, что она хотела связаться преступным миром? Это кажется весьма логичным и в тоже время странным, ведь остальные девы, что были убиты данной организацией, не были связаны с какой-то нелегальной активностью… Всё слишком сложно… Не могу поверить, что мои навыки и способности не зацепились ни за одну детальку происходящего! Я не заметил ничего, что привлекло моё внимание кроме… Да. Кроме одного. Почему-то мой напарник постоянно клал руку в карман, будто искал там что-то… Это было довольно подозрительным действием. Что там могло такого быть, что он вечно проверял, на месте ли эта вещь? Ну, наверное, это что-то важное для него и меня не касающееся… Услышав его тихий вздох, я вспомнил, как недовольный владелец казино, нашедший нас с хозяйкой клуба на улице, поругал меня за то, что я его не разбудил. Нацуми, видя нашу усталость, предложила нам выделить две комнаты, чтобы мы поспали, и всё же никто из нас не согласился, и она лишь недовольно дула щёки, как маленькая девочка, думая о том, как заставить нас поспать. Увы, ничего дельно из её просьб, приказов и уговоров не вышло, хотя верховный лидер и впрямь невольно закрывал глаза раза два несмотря на все её слова… — Саихара-чан, пошли, иначе мы тут до ночи просидим, Акамацу наверняка волнуется за тебя… Даже не удосужившись подождать меня, он, со стоном полного усталости, аккуратно открыл свою дверь, выходя из салона. Понимая, что ждать меня он не будет, я схватил свой чемодан и последовал за парнем. И буквально через несколько секунд, когда автомобиль был тщательно закрыт, мы молча направились к квартире, где я жил с сестрой. Мы оба очень медленно шли, возможно, я делал это умышленно, ибо я боялся. Боялся того, что мне скажет моя любимая. А вот почему шаг моего бывшего одноклассника был таким же нерасторопным — было для меня загадкой, хотя я, наверное, слишком многое вообразил. Вероятно, ему просто плохо или он не хочет лезть в мой дом раньше, чем я сам. Оказавшись около входной двери, я положил руку в карман за ключом, однако вход в мою обитель сам явил себя с громким родным всплеском эмоций. — Шуичи! Я так долго ждала тебя… — Ох, Каэ… Девушка тут же прыгнула на меня, заставляя меня невольно пошатнуться. Понимая, чего она хочет, я позволил ей упасть в мои объятья. Её ручки обвили мою шею прижимая меня к себе поближе. От неё приятно пахло, а ладони были едва влажными, возможно, она стирала, мыла посуду или купалась. Её приятные, мягкие золотистые волосы защекотали мой нос, и я с удовольствием поглаживал её спину в ответ, слабо улыбаясь. Я наслаждался этой безмятежностью и любовью. Каждый раз, когда я приходил домой, то я видел лишь пустоту, и такие объятия с порога были для меня очень важны, даже если для кого-то это что-то обычное, для меня… Это был невероятно приятный жест внимания… Ома позади моей спины, отвернулся, рассматривая стену. Понимая, что ему немного неудобно, я слегка отстраняю деву, смотря в её чуть красные от слёз глаза, мешочки под её глазками не говорят мне ни о чём хорошем, и, будто прочитав то, что я хотел спросить, она печально опускает голову, отрицательно качая ей из стороны в сторону, раня меня в самое сердце… Муза не вернулась… Кажется, этот жест, сделанный Каэде, замечает и Кокичи, мне даже показалось, что он побледнел, но, думаю, это было просто наваждение или… Или я не ошибся в своих подозрениях о природе чувств меж ними… Решив не накалять обстановку, абсолютная обращается к нам. — Не стойте на пороге, заходите, как раз чайник закипел, сейчас сделаю нам всё, вы голодны? Я кивнул и прошёл в коридор, парень позади меня тихо поздоровался с девушкой, а после, видя, что я задумался, стоя на пороге, он рассказывает Акамацу всё сам, слегка приукрашивая действительность. Он проталкивает меня дальше в коридор, всё ещё чувствуя себя лишним. Я понимаю его чувства, вот только нам нужно обыскать комнату моей сестры, вероятно, если я буду не один, то мы управимся намного быстрее… Кончено, я ещё раз посмотрю её позже, может, я смогу найти подсказку… Обернувшись к вешалкам, я замечаю, что нет её обуви и куртки… Всё выглядит так, будто бы она сама ушла… Эта мысль мне совсем не нравится… Я мог её как-то обидеть? Разве я сделал что-то не так, чтобы она покинула наш дом? Мм… Не понимаю… Когда я пошёл мыть руки, я тоже застыл. Фиолетоволосый не понял моей заминки, а я… Я увидел, что её щётка, зубная паста и расчёска также исчезли… Может быть, она ушла к подругам? Нет… Парень? Если чувства моего напарника ей ни о чём не говорят, и у него нет взаимности? Ах, что же делать… Этот человек, к которому она ушла, вероятно, мне неизвестен… Должны быть подсказки, хоть что-нибудь… Как бы я ни хотел спать, мне нужно найти ответы в её комнате! Разворачиваясь, я хочу направиться туда, однако рука верховного лидера падает мне на плечо, и мурашки проходят по всему моему телу. Его ладонь не позволяет мне сделать и шагу, поэтому я оборачиваюсь к нему, не понимая его реакции. — Нет. Даже не думай об этом. — Я хочу воспротивиться, а он, замечая это, сжимая челюсти, начинает говорить чуть громче и серьёзней. — Нет, Шумай. Нам надо поспать. Выпьем сейчас чаю и кофе, а после, отдых. Твоё тело не выдерживает сутки на ногах. Никто не выдержит. Если кто-то считает это нормальным, то тебе я могу сказать, что он не прав. Ты бледен и немного нестабильно реагируешь. У тебя расшатана нервная система, ты везде ожидаешь подвоха или чего-то страшного, ты напряжён. Ты что не заметил, что когда я коснулся, ты дрогнул? Я бы посоветовал тебе обратится к твоему психологу, ты должен знать, что в твоём состоянии гнаться по крыше за каким-нибудь вором будет просто нереально. Любая темноволосая и длинноволосая девушка будет напоминать тебе о ней, и я понимаю твои чувства. Ты хочешь найти её? Я тоже. Я помогу тебе. Сегодня позвоню людям, что будут её искать, мне нужно от тебя её фото и твоё разрешение. Ты не справишься с Каэде один, не сможешь. Ты — мозг нашей команды, тебе предстоит разгребать всё то, что даст тебе Киригири, к тому же, возьми ещё одно дело, просто, чтобы было в твоей службе. Берись за всё, что может касаться твоей сестры. Я не уверен, как ты будешь это определять, и всё равно, прошу, знай, что ты не один и я сделаю всё, чтобы помочь тебе, Шуичи. Если ты мне позволишь… — Спасибо… — я покрепче сжал чужую руку, что лежала на моём плече. Меня не может не радовать то, что на моей стороне такая поддержка… — Знаешь, Кокичи… Думаю, мне бы точно пригодилась помощь верховного лидера… Он усмехнулся, выдохнув с облегчением. Ему стало легче, хотя, как по мне, даже если бы я запретил ему помогать мне, то он бы всё равно делал бы за моей спиной всё, что посчитает нужным, дабы найти её… Его забинтованная рука исчезла в кармане… Наверное, когда я дотронулся до неё, ему вновь стало больно… Я очень виноват перед ним… Вскоре пришла и Каэ, она принесла в гостиную немного сладостей и наши напитки, а после, собравшись с мыслями, она рассказала, насколько уходила, и что именно пропало. Муза ушла сама… Некоторые полки в её шкафу были пусты. Блокноты, что Каэде видела вчера на её столе, исчезли с него, более она ничего не заметила, впрочем, мне было достаточного и этого подтверждения. Взяла с собой одежду… Почти целую полку… На сколько дней она ушла? Вернётся ли назад? После чаепития аметистовоглазый заставил меня лечь спать, Каэ тоже легла со мной, пока лидер согласился отоспаться на диване. Он заснул сразу же, как всё постелил. Он ведь не спал довольно долго… Если бы я мог, то я бы заставил Ому поменяться со мной местами, именно я не позволил ему заснуть, ибо косвенно я не оставил ему выбора, кроме как водить машину и везти меня туда, куда я захочу. Он мог бы вообще сказать мне куда ехать, а сам отправиться в казино, а этот невероятный не бросил меня одного… Кто бы что ни говорил об этом лидере, он очень добрый и верный… Кайто был не прав, когда нелестно отзывался о нём. Интересно, чтобы он сказал, увидев меня в таком состоянии сейчас? Момота-кун всегда мог дать мне нужную мотивацию, хотя, порой он поступал весьма жестоко, используя насилие… В комнате было хорошо, чувствовалась атмосфера уюта, вот только… Дома было ужасно холодно. И дело было совсем не в том, что отопления в Японии не существует, а в том, что не хватало присутствия моей маленькой частицы, что встречала меня с широкой улыбкой на лице и тёплыми руками, ожидая каких-нибудь посиделок за просмотром фильма до самой ночи… Я так привык к ней… К её смеху, постоянное игре на музыкальных инструментах, нежных объятий и тихого, жалобного: «Шуичи, а помоги мне с проектом, пожалуйста! А потом вместе приготовим ужин, хорошо?»… Сердце защемило, и мне очень хотелось избавиться от этих чувств, страхов, что разрывали мою душу в клочья… Без причины и предпосылок она бы никуда не ушла. Нужна мотивация… Вот только даже если я найду её, то что будет дальше? Как мне найти то место, где она скрылась от меня? Это волнует меня больше всего… Мало причины и следствий, нужно её местоположение. Токио — огромный город. Если она изменит внешность или ещё что-нибудь? Затеряться на видном месте… Ох, Боже… Как же мне найти её… Приятная, ласковая ладонь касается моей головы, легко, привычными движениями запутываясь в мои тёмные пряди, и я выдыхаю, легонько облокачиваясь на её тело. Эти руки в моих волосах дарят мне нужное тепло, хотя даже это не спасает меня. Мои сомнения не рассеиваются, они оседают на землю… Я не могу перестать об этом думать… — Прости, Шуичи… — кажется, моя любимая тоже зациклена на этой мысли… Ах, я прекрасно её понимаю… Мы не должны отчаиваться или винить себя, мы можем всё исправить, я непременно найду её, я сделаю всё, что в моих силах… — Если бы я не ушла… — Нет. — Я мотнул головой, перебивая её своей настойчивостью. На самом деле, я действительно не думаю, что это чья-либо вина, по крайней мере, не знаю, что там меж моей сестрой и владельцем казино, однако он наверняка тоже не замешан в этом. Должно быть что-то, что мы все упускаем из виду… — Милая, не волнуйся. Уверен, у неё была причина так поступить. Мы найдём эту причину и её тоже. Всё будет хорошо. Конечно же я абсолютно не был так уверен в этом. Ложь… Не люблю это чувство вины, что распространяется по всему моему нутру… Отвратительно… И всё же, я не могу сказать ей о том, что я потерял надежду, ведь это не так. Да, пусть сомнения и пожирали меня изнутри, я всё равно не мог бы сдаться, тем более сейчас. Мне нельзя просто опустить руки. Легче всего проиграть, сказать, что я беспомощен, и в будущем я ещё много раз отчаюсь. Это плохое предчувствие не даёт мне покоя. Всё началось ещё тем вечером, когда было разбито окно. Её взгляд… Её поведение изменилось. Да, изначально это был лишь шок… А потом… Было что-то, что я упустил… Не могу не винить себя в произошедшими. Мне стоило лучше приглядывать за ней… Вот бы знать, что она испытывала, куда направилась… Ох, тогда бы всё было б намного проще… Увы, я не могу искать лёгких путей… Я сделаю всё, что в моих силах… Кокичи… Он предложил мне свою помощь, он поддерживает меня, впервые за долгое время я вижу его истинные чувства, а не эту лживую улыбку, которой он прикрывается, и… Я ценю это. Да, нас сплотили печальные обстоятельства прошедших дней, и всё-таки было бы неправильно не признать правду… Я дорожу этим… Блондинка легонько отстраняется от меня, приподнимаясь и снимая с себя своё лёгкое розово-белое клетчатое платье, переодеваясь в ночнушку. Мои руки потянулись к футболке и домашним штанам. Когда проснусь немного так похожу, не думаю, что что-то будет не так, ведь Ома-кун тоже взял мою одежду… Пожалуй, он уже привык жить у нас, хотя не стоит отрицать и то, что он чувствует себя неловко здесь… — Слушай, Шу… — она подошла поближе, забирая у меня рубашку, вешая её на вешалку, убирая её в шкаф. — Как думаешь, её могли… — подбирая слова, будучи преисполненной сомнениями, дева подсела ко мне, беря меня за руку… — Музу же могли заставить? Шантажировать…? Слабо помотав головой, мол не знаю, я мягко обнял её за плечи, позволяя ей прилечь на меня. Её пшеничные волосы щекотали мою шею. В обычной ситуации я бы наслаждался её руками, что обнимают меня в ответ, и с упованием на наше совместное будущее, я легко покрывал её волосы поцелуями, потому что я любил её и хотел позволить ей почувствовать мои эмоции. Сейчас ничего не изменилось, но такие желания казались мне лишними. От чего именно — я не знал. Просто это было слишком иррациональным, особенно, когда мы оба были усталыми и взволнованными… И единственным правильным решением мне казалось хоть немного излить ей свою душу, а поэтому я просто начал говорить… — Знаешь, я всегда думал… Нет, я был уверен в том, что она обратится ко мне, если что-то случится, если ей будет плохо. Она всегда так и поступала, а в данный момент, как видишь… Этого не произошло… Это меня невероятно покоробило… Причина. На всё это есть причина. Не может быть совершён какой-то поступок без предрассудков. Если человек всю жизнь считал себя лучшим в чём-то, и все его восславляли, а в какой-то миг появляется кто-то ещё более успешный в этом, то жизнь первого человека рушится. Он не верит в существование подобного и… Переступая через себя, он сражается, начинает тренироваться, чтобы стать лучше. Ну, или сдаётся… Этот человек был успешен, все это подтверждали, конечно он был самоуверен, вот тебе ситуация и что из неё следует со всеми вытекающими из неё последствиями… Мне остаётся только идти напролом. «Сражаться. Вот, что нам остаётся. Отступить может каждый, ведь это проще всего, а вот идти и продолжать бороться… Для этого нужна невероятная сила и воля, вот, к чему надо стремиться!» — оптимистично и красочно. Мне кажется, что-то подобное сказала бы мне Муза, если бы она увидела меня сейчас. К её сожалению, нужно признать правду. Я трус… Да, я борюсь с преступностью, да, я работаю в полиции и устраняю криминогенные ситуации. Что с того? Я боюсь. Каждый день я борюсь и встречаюсь с опасностью. И когда я сталкиваюсь с ней, мне приходится переступать через себя. Потому что я борюсь с желанием убежать… Мне страшно держать в руках пистолет. Мне не хочется убивать людей… Нет… Мне стоит отвлечься… Я наклоняюсь чуть ближе к Каэ, оставляя поцелуй на её затылке. Она дрожит… Бедная… Если бы я мог, я бы приехал раньше… Если бы я мог… — Шуичи… — приподнимает свою голову, и я мимолётно касаюсь её нежных губ, задержавшись всего пару мгновений. Ей становится чуть лучше, пусть она и не может отпустить происходящее, вновь вопрошая… — Ты злишься на Музу? — Нет. — Как настойчиво… Возможно, она хотела, чтобы я выговорился? Тогда, мне стоит высказаться полностью… — Я не могу быть на неё зол, я просто боюсь, волнуюсь за неё. Все последние события переволновали меня не на шутку, и теперь я очень нервничаю из-за происходящего. Да, она не маленькая, и всё равно… Кто знает, что с ней случится, пока она находится одна? Да даже если она с кем-то… Я просто переживаю… Когда я видел её дома, я знал, что она вернётся. Я прекрасно понимал, что что бы не случилось, когда я приду домой, она тоже будет здесь. А сейчас… Я не знаю, чего мне стоит ожидать… Знаешь, я так разволновался, когда ты позвонила и сообщила о её пропаже, что я даже не думал о том, что погибшей девушкой может быть кто-то другой кроме неё… Если бы не Ома, я бы… Был в ужасном состоянии сейчас… Я так перенервничал, да и пришлось ехать в довольно неприятное место… Повезло только с тем, что Кокичи знал это место, пожалуй, именно это спасло меня от многих проблем в виде навязчивых личностях, что могли бы меня там настигнуть… Эта девушка… Кузурю-сан… Она была довольно добра к нам, вот только мысль о том, что не будь моего напарника рядом, она смогла бы позволить себе лишнее, меня не отпускает. Пусть эта девица больше не заигрывала со мной, я считаю, что в чём-то этот фиолетоволосый был прав. Интерес Нацуми ко мне и к моей Акамацу едва ли можно назвать объяснимым. Её интересовало всё, даже то, как мы обычно проводим свободное время. Это любопытство было довольно странным, впрочем, когда-то Ома-кун говорил мне, что в семьях якудз всё не так благополучно, как могло бы показаться на первый взгляд. Не сказал бы, что в мире всё нормально, несправедливость есть везде… Кому-то везёт, кому-то нет… Это закономерность, которую мы не можем менять, и всё-таки… Кокичи… Когда я был зациклен на себе, на своих проблемах, ему тоже было плохо… А он всё равно думал обо мне. Чёрт, я вчера избил его, а ещё… Он взял платок, который я ему предложил… Не могу поверить, что он действительно не заметил моей лжи. Да, его сшила Муза, вот только такой у меня только один и… И пусть он был мне дорог, я не жалею о том, что отдал его ему. Этот фиолетовоглазый заслуживает лучшего. Даже когда мы учились в академии, как бы он ни любил издеваться надо мной, он всё равно постоянно был рядом и помогал мне. Когда я был взволнован, подбадривал. Когда мне было радостно, он тоже улыбался… И… Я и впрямь ему благодарен… Каэде тоже всегда была подле меня, и я не могу просто забыть об этих двоих, что посвятили мне столько дней и ночей в своей жизни… — Эй, Шу? Ты задумался… Наверное, ты устал, я бы хотела, чтобы ты отдохнул и всё-таки… — Я покрепче прижал её к себе, зная, что ей не хватало этого. — Тебе стало легче? Ещё что-нибудь расскажешь, чтобы не нести это бремя одному? Я хочу помочь тебе всем, чем смогу… — Всё хорошо, дорогая. Мне достаточно того, что ты делаешь, не переживай… Ласково погладив её по волосам, я с удовольствием отметил её слабую ухмылку. Да… Если я не буду надеяться на лучшее, то что мне остаётся? Идти в беспросветное будущее, ничего не делая? Нет. Я не могу так поступить. Мы с Каэ так часто гуляли по городу, и, зачастую, Муза была с нами. Она часто бесследно исчезала, дабы дать нам побыть в одиночестве, и всё же… Её улыбка и тёплая рука моей любимой пианистки… Вот моя лучшая поддержка… В «Пик Надежды» эта же маленькая ладонь помогала мне справляться с трудностями… Да. Я никогда не был один, как бы я ни зарывался в одиночество, со мной всегда были те, кто верил в меня и сейчас… Я должен оправдать их веру! Я должен… — Слушай, Каэ, а ты… — почему-то именно сейчас я решил это спросить… Ну, главное, хорошо подобрать слова… — Ты останешься со мной сегодня? Эм… «Останешься»… Я чувствую себя брошенным котёнком, это прозвучало так жалобно, будто бы я действительно какой-то домашний любимец или миленький, маленький щеночек, которому не хватает внимания хозяйки, что вечно пропадает на работе… Не люблю себя и мою импровизацию! Ааах… Нет, чтобы не извращаться, а уточнить, ночует ли она у родителей или здесь, со мной, я беру и спрашиваю что-то такое… Блин, иногда я завидую креативности Музы… Почему я не мог сказать что-то приятное, романтичное, красивое? Боже… Тихо смеясь надо мной, она нежно проводила своими руками по моей спине, всё приговаривая: «Шуичи-Шуичи»… Пожалуй, моя дорогая Акамацу и впрямь привыкла слышать какие-то странные вещи и фразы от меня, ведь возле таких творческих людей, как она и моя сестра, я тоже хочу сделать хоть что-то, однако… Я могу только играть на фортепиано. Конечно же благодаря моей дорогой Каэде… Это великолепно… Руки скользят по клавишам, извергая музыку, что играет твоя душа… Может быть, я никогда не писал своих произведений или не давал их услышать другим, но я всё равно знаю, что способен на многое, ведь своими усилиями я уже достиг хорошего результата… — Ах, Шу, ты как всегда волнуешься и переживаешь… Люблю эту твою сторону… — даже если ты целуешь меня после сказанного, мне всё равно неловко, и ты знаешь это… Она смеётся, я же вижу эту каверзный взгляд… Моя хитрая возлюбленная… Специально бюстом вжимается в мою грудную клетку… Наверно, неосознанно пытается меня отвлечь от всего происходящего, ведь я вижу эту печаль, мелькающую в её глазах. Ей плохо, грустно. Подтверждая мою мысль, она устало выдыхает, натягивая на себя улыбку. Да. Эта ситуация очень задела её… — Шуичи, я не оставлю тебя, ни за что, ты знаешь это. Я буду рядом. К тому же, зная, что ты устал, и, переживая за Музу, я решила, что побуду тут. Я взяла отпуск ещё вчера вечером и родителям позвонила, предупредила их, что буду с тобой… О, вот только сегодня я съезжу к Маки на часа два, ключи возьму… Ну, может, на неделе ещё навещу её, ведь ей тяжко, а она одна, помочь некому, а так я буду с тобой, если ты позволишь… — Конечно позволю! Спасибо, Каэ… — и как я могу сказать ей хоть слово поперёк? Она всё понимает… Даже отпуск взяла… — Ты так много делаешь ради меня… Ради нас… Я сжал её ладонь… Что бы кто ни говорил, вот она — моя поддержка. Нужные слова от нужного человека. Вероятно, мне стоило бы пойти искать сестру сразу же, вот только если я поступлю так, то в данном случае я просто выбьюсь из сил и ничего не достигну, а это не тот путь, которому я должен следовать. Эти двое правы, мне нужно немного отдохнуть, а после, вновь взяться за дело. Я уверен, что смогу хоть что-то сделать, я найду её… Я должен…. Это мой долг, не только как детектива, но и как её старшего брата… Я опустил её ладошку и притянул девушку к себе ближе, опустив руку на её осиную талию, быстрым движением я перехватил её ноги, заставляя её вцепиться в меня. Она тихо залепетала, краснея на моих глазах. — Боже, Шу, ты всегда делаешь это так неожиданно… — Прости, — вероятно, потому что я делаю так достаточно редко… В будущем мне стоит баловать её чаще, этот румянец спелой вишни ей невероятно идёт, а мне льстит… — Давай лучше ляжем и отдохнём. У нас был очень сложный день… Шепнув тихое «угу», она положила голову на моё плечо. Уже через несколько минут мы изменили наше расположение на лежачие, правда, ситуация изменилась не на много… В этот раз дева бесцеремонно обвила меня своими руками и ногами… Я уже привык к этому. Она всегда так спит, это стало для меня некой обыденностью. Иногда я чувствую, как она ёрзает, когда я прижимаюсь к ней спиной. Возможно, дело в том, что это её будоражит. Если бы я тоже думал о чём-то таком, то я бы тоже был взволнован, утопал бы в исступленье, и всё-таки, чаще всего мне достаточно чувствовать её рядом, хотя я знаю, как ей порой не хватает моей решительности, поэтому… Я прижал её тело к себе ближе, касаясь столь приятных, нежных розовых губ. Она слабо улыбнулась, поглаживая мою щёку, откидывая мои волосы… — Я люблю тебя, Шуичи… — Я тоже тебя люблю, Каэде… Мы обменялись ещё парой поцелуев, прежде чем сомкнуть глаза. Сон всё никак не шёл, и я не ворочался, зная, что буду мешать ей. К тому же, немного отягощающая мою жизнь нога заставляла меня оставаться в одном положении, однако я не был против пойти на такую небольшую и весьма благородную с моей стороны жертву, ведь пока я слышу, как бьётся её сердце, её тихое дыхание, пока я вижу эту лучезарную, яркую ухмылку на её прекрасных губах… Я знаю, нас ждёт будущее полное надежды… Пока я смотрел на неё спящую, мне было не по себе. Я считал, что самое время. Ещё несколько дней и я бы решился… Теперь мне не хочется даже дальше идти, потому что у меня нет причины делать этот шаг. Не потому, что я не хочу, а потому что моей сестры нет рядом. Она незаменимая помощь, ингредиент… Без неё я не сделаю Каэде предложение. Я мог бы, конечно, и что с того, что я могу? Сейчас немного… Не до этого. Я хотел бы, чтобы Муза была рядом, поэтому… Да. Без неё, увы, я буду ждать. Мне кажется, что так будет правильнее, потому что мы с музыкантшей составили план и всё распланировали ради меня и моей любимой пианистки… К тому же, когда мы были на пороге разрыва, именно появление моей сестры нас сплотило. Её протянутые к нам руки, частые совместные прогулки для того, чтобы узнать город. Походы во все парки и фестивали. Смех, веселье, приятная компания возле любимых… Эти чёрные волосы, зелёные глаза и греющая взгляд нежнейшая улыбка, полная задора и красоты… Если бы не она… Я бы не видел перед собой эту спящую принцессу… Уверен, Каэ тоже чувствует привязанность к ней, именно поэтому её так обременяет её исчезновение… Да, девушки дорожат друг другом, а потому я подожду… Пусть это глупо, впрочем, уже поздно что-то менять, я так решил. И не столь важно то, что это до ужаса нелепо. Даже если я знаю, что она бы осудила меня… Муза… Я не могу бросить тебя… — Ммх… Я не знаю, сколько я спал. Сейчас я просто распахнул глаза и приподнялся, пусть и осознавал, что прошло не более шести часов. Сквозь сон я слышал, как поднялась Каэде, а потом… Я очнулся сам… Просто встал с кровати, чувствуя себя довольно бодро, пускай и устало. И как только я вышел из комнаты, то сразу увидел Ому, сидящего на диване гостиной, пьющего чай. Перед ним было несколько блокнотов и тетрадей, некоторые я узнал. У него с собой не было вещей, значит… Это вещи моей сестры… Наверное, он начал поиск хоть каких-то улик, что привели к её уходу без меня… Немедля, я подошёл ближе, отмечая, что он уже переоделся в свою повседневную одежду. Парень заметил меня сразу же, когда я оказался в проёме комнаты, он кивнул, подзывая меня. Уже что-то нашёл? Как всё быстро происходит… Может, это к лучшему… — Хей, Саихара-чан, твоя сестра сделала всё, чтобы облегчить твою работу… Эти слова, сказанные им, невольно пошатнуло мою решимость. Я застопорился несмотря на то, что нас разделяло небольшое расстояние. Почему-то меня пробило на мелкую дрожь. Не понимаю, неужто Муза оставила какие-то неопровержимые доказательства и улики? Нет, это было бы слишком легко… Да и смотря на этого фиолетоволосого сейчас, я вижу то, как он сгорбился, задумчиво смотря на что-то… Заставляя самого себя двигаться, я делаю ещё шаг. Это заставляет застывшего парня вздрогнуть и захлопнуть тетрадь, что он держал в руках. Он откинул её подальше, заглянув в мои глаза. Думаю, мне лучше уточнить… — Что ты имеешь в виду? — Ну, — он запнулся, закусывая губы, пытаясь подобрать слова. Облегчить мою работу детектива… То есть, это подтверждает мою догадку о том, что он что-то обнаружил, хотя мне не стоит питать ложных надежд, его лицо полно сомнений, если бы Кокичи был в себе уверен, он бы мне уже рассказал обо всём… Понимая, что молчание затянулось, аметистовоглазый всё-таки решает завершить свою мысль. — Всё лежало на видном месте, будто бы она и не скрывалась. Я думал, что твоя сестра сделает хоть что-то, чтобы спрятать свои личные вещи, может быть, заберёт их с собой… Это логично, если ты сбегаешь из дома, то тебе не нужно оставлять ничего позади себя, верно? А тут… Ах, ладно не мне об этом судить, я просто не до конца осознаю происходящее, мой разум до сих пор не может осознать происходящее… Верно… Его чувства полностью оправданы! Если ты хочешь что-то спрятать — спрячь на очевидном месте, вот только, когда ты знаешь, что абсолютный следователь будет искать улики в твоей комнате, не пытаться спрятать что-то такое очевидное… Опрометчиво… Безрассудно… Если она так поступила, то это значит, что она не пыталась это спрятать. То есть, Муза не желала сокрыть свои секреты или что-то подобное, она пыталась уйти самой… Получается, что мы не найдём ничего в её вещах, коль она не стала их трогать. Ну, или по крайней мере, она так думает. Иль… Есть что-то ещё, что я опускаю? Это молчание меж нами напрягает… Я бросаю спасительный взгляд на моего напарника, и он ловит его, поворачиваясь к столу, одновременно с этим начиная говорить. — Да, это сложно, я понимаю твои чувства. Ты тоже в замешательстве… — ох, это сродни признанию… Очевидно, что он переживает даже сильнее, чем я… Было бы странно, если бы я утешал своего товарища? Просто, это ведь моя сестра пропала, не его, а он… Он безмолвно смотрит перед собой, говоря со мной… Если то, что он прочёл, повергло его в шоковое состояние то, что же ожидает меня…? — Знаешь, я немного не разбираюсь во всём этом, девичьим. И всё же, я нашёл парочку интересных вещей, на которые обращу твоё внимание мистер-детектив. Может, мне стоило спросить твоего мнения, прежде чем идти в её комнату, но уже поздно задумываться об этом, когда я всё сделал, не так ли, Шумай? Не нужно отвечать… Мне просто хочется поговорить… Наверно, я просто устал… Очень устал… Не могу в это поверить, он выдаёт своё волнение, признаёт это… Немного странно видеть его таким… Открытым? Прямолинейным? Нет, Ома-кун, которого я знаю, всегда был прямолинеен из-за своей вспыльчивости. Да, этот парень редко сдерживался, впрочем, он всё равно довольно часто молчит, чтобы не навредить себе, организации, людям или собственной репутации. Ложь никак не вредит его прямоте, наоборот, его частое враньё делает из него врага народа, ведь люди не могу его понять и от этого они начинают бояться, пытаясь устранить того, кого они не понимают… Мы все такие порочные. Пытаемся уничтожить то, что осознать, принять не в силах… Верно… Это простая истина… Такая же прямая и откровенная, как и это обречённое выражение лица на нём… Кажется, ему действительно было плохо. Если он в таком расположении духа после увиденного, то что будет со мной? Что этот паренёк мог увидеть такого, что это вызвало столь яркую апатию, бессилие? Не понимаю… Ничего не осознаю… С раздражённым вздохом он ударил себя по ноге, пытаясь сосредоточиться. Не думаю, что насилие или применение силы по отношению к себе — это хороший выход. Мне хотелось попросить его больше так не делать, ведь он мог навредить, однако, прежде чем я успел что-то сказать, он поднял руку с одним из блокнотов на столе. — Смотри, вот это — её дневник, потом прочтёшь досконально, может, я что-то упустил. По большинству, там были её личные проблемы с одноклассниками и что-то подобное. Я сфотографировал себе пару отрывков, которые могут дать нам хоть что-то, их я сейчас и зачту… — Он поднял со стола телефон, тут же находя нужное ему фото. Сколько он работает над прочтением, коль уже обнаружил всё это? — Эй, слушай меня, Шумай, я не хочу повторять всё несколько раз из-за твоей рассеянности! Я понимаю, тебе плохо, вот только… Ждать твоего хорошего самочувствия никто не будет. Я говорю жестоко, знаю… Вот только зло не дремлет, посему твои навыки просто необходимы мне. Даже если у меня есть логика, её недостаточно. Я просто подражаю тебе, твоим навыкам и действиям, которые привык видеть на месте преступлений, поэтому… Найди что-то, что не смог я. Мы сделаем это. Мы найдём твою сестру и… Мы должны постараться… Мы не сможем справиться порознь… Ты понимаешь мою мысль? — Конечно, я понимаю… Хоть ты и впрямь звучал как грубиян в начале, я верю тебе, Ома-кун. Чтобы ты ни говорил, я знаю… — Что ты пытаешься поддержать меня ценой собственной гордости, стараясь перекрыть свою светлую натуру притворной грубостью… — Что ты хочешь как лучше. Не знаю, хотел ли он, чтобы я всё понимал, или было бы лучше, если бы я оставил это незамеченным… Я сказал нейтральную фразу, так что всё должно быть нормально. Главное то, что я понимаю… Кокичи… Ты сделаешь всё чтобы помочь мне, и я дорожу этим… Возможно, мне стоило напрямую сказать ему о том, что осознаю, зачем он это делает, ведь тогда я поступил бы честно по отношению к нему и позволил ему быть более открытым со мной и всё-таки, я же вижу, что он не хочет запятнать свою репутацию «холодного и рассудительного эгоиста», даже если перед его лицом стою я. Я, который видел его слёзы, его переживания, его вымученною улыбку, его раны после очередного избиения за то, что он не такой, как все… И даже тот случай в раздевалке, когда я зашёл в неё из-за того, что что-то забыл, и увидел на его шее следы от удушения, которые он прикрывал шарфом… Как я могу думать, что он какой-то не такой, если юноша передо мной — человек? Неизмеримо талантливый, и всё же… Он всё равно человек, как и миллионы, миллиарды других… Глупо считать, что он не чувствует всё то, что ощущает каждый… Парень, видимо изумлённый моими словами, долго сидел неподвижно, а после, он всё-таки обернулся ко мне, переглядываясь со мной всего несколько секунд. Почему-то в этот момент я вспомнил когда-то сказанные им слова: «Глаза не могут обмануть, чтобы ты ни делал — в них кроется истина. Будь то страх, ложь иль притворство. Ты найдёшь там отражение и радости, и горя. И чтобы ты ни увидел… Это будет правдой.». Сейчас я видел в этих аметистах признание. Честность. Трепет. Страх… И он видел во мне то же самое, вот только ещё у меня было доверие. Вера. В него и в мою сестру… Чтобы ни случилось, я просто буду искать её, и я знаю, этот лидер… Он не сдастся… Пусть он молча отвернулся, дуя щёки, то ли ругая себя за снятую и откинутую напрочь маску, то ли ощущая ещё что-то, я понимал лишь одно. Этот абсолютный и впрямь очень многое делает ради меня и Музы. И какие бы слова он мне ни говорил, я вижу, всё досконально, кристально-чисто. Он признал меня. Мои навыки. Пытался протянуть мне руку помощи и вытащить меня из дрянных мыслей. Так как я могу злиться на него, когда он пытается настроить меня на работу детектива, надеясь на мои способности? Не могу же я всё возложить на плечи этого лидера! Каким бы он сильным ни был, он тоже делает то, на что он способен. То, что у него получается лучше всего. Я же в свою очередь поступаю так же. Ома человек со своими страхами, догадками, мыслями… И даже если сейчас он не знает, как вести себя со мной из-за связи, что мы раньше разделяли, из-за всего произошедшего за эти сутки, из-за всего того, что мы пережили за последние недели, месяцы, за эти полтора года, которые мы работаем вместе… Я признаю его. Это время, что прошло меж нами… Оно изменило моё мнение о нём ещё больше. Я знал и до этого, что он не такой, каким хочет казаться, а теперь… Я вижу его перед собой. И я рад, что он у меня есть, даже если он был довольно замкнут, я понимаю, что ему тяжко откровенничать всерьёз, обычно правда просто вырывается из него, и он прикрывается враньём, прямым текстом говоря, что это был обман, а тут… Он сказал всё, как есть. Это было неосознанно… Мне нужно сделать хоть что-то… Подсев к нему рядом, я решительно посмотрел на парня. Он вновь чуть сгорбился. В глазах читалась печаль, перемешанная с чем-то неясным. Вероятно, это был страх предательства или что-то такое. Может, этот владелец казино думал о том, как я воспользуюсь информацией о его настоящей натуре или ещё что-нибудь подобное. Ну, мало ли, даже сейчас сомневаться в ком-то вполне реалистично, кто знает, что происходит у другого человека в голове? Я, может быть, даже не прав, вдруг, Кокичи думает о Музе? О том, что его не было рядом, когда он был ей нужен? Это ведь тоже возможно… Хотел бы я знать, о чём он думает… Хотел бы… В какой-то момент он рукой откинул ненавистную ему фиолетовую чёлку, что тут же вновь упала ему на лицо. Обернувшись, он хмыкнул, слегка вынужденно, истерично усмехаясь. Наверное, всё же решил, что ждать от меня каких-то фокусов глупо. Помотав головой из стороны в сторону, он ждал от меня чего-то, а после, осознав, что я не понял того, чего он хотел, набрал в грудь побольше воздуха и начал говорить. Интересно, может, он просто размышлял, смотря на меня? Или я должен был что-то сказать? Хотел ли этот аметистовоглазый, чтобы я признался в том, что я не собираюсь вставлять ему палки в колёса? Или он намеревался спросить что-то о моей сестре? М-мм… Я в полном заблуждении. Мне неизвестны ответы на все эти вопросы… — Шумай… Нам не стоит отвлекаться, как бы это ни было заманчиво… Смотри, я обратил внимание только на три момента, они короткие, к нашему счастью. Знаешь, твоя сестрица на вес золота! Она за весь день может написать пару предложений, а-ля выделить самое главное. Не думал, что твоя Муза такая, мне казалось, что она будет всё расписывать, приукрашивать, а тут… Ну, вероятно, краткость и впрямь сестра таланта… Слегка облокотившись на спинку дивана, он легонько откинул свои волосы, на пару секунд замолкая. Да уж, каждый день вижу этого дерзкого и привычного мне «злого» верховного лидера, который обожает задирать ногу на ногу, даже сейчас он сменил позицию, закидывая правую ногу на левую. Ха-ха, полагаю, это просто одна из его привычек, что делает его тем, кто он есть. Мне, конечно, не стоит думать о чём-то таком, а стоит сосредоточиться, но мне так не хочется лезть во всё это… Потому что мне страшно. Вот я и стараюсь отвлечься, пусть и понимаю, что это глупо, и я всё равно буду искать способ её найти. Я боюсь, что не обнаружу там того, что я ищу. Не найду наводку на то, где её искать. И тогда… Тогда… Что будет…? Что же… — Кхем… — слабо помотав головой, я сосредоточил своё внимание на напарнике. Не время об этом думать. Не время… — Прости, сам постоянно обращаю своё внимание на что-то не то, ещё и на тебя без причины ругаюсь… Ай, к чёрту! Вот, это сообщение было написано её рукой три года назад. В этой тетради небольшие записи о некоторых днях, так что я управился за час чтения. Больше не буду медлить, так что слушай внимательно! «Сегодня мой первый день в этой академии. Мы встретились с Ли. Не думала, что увижу её после того случая. Она спросила о нём, задыхаясь от страха. Я сказала, что он мёртв, это успокоило её. Не знаю, соврала я или нет, однако я точно знаю, что его нет в Японии. Где бы он ни был, надеюсь, он не вернётся.». Довольно странно для твоей сестрёнки, не находишь? Не ожидал я, что такой ангелочек будет рассуждать о смерти какого-то человека. Ну да ладно, меня интересует только одно: Кто этот он? Возможно, тут кроется ответ. У тебя есть догадки? Это поставило меня в тупик. «Я сказала, что он мёртв»… Какой-то человек, с кем она близко общалась… Я был в Киото вчера, всё, что я знал — это её подруга из семьи с «проклятьем», что жила в том доме, который был сожжён, и наша с Музой сестра. Оба человека, о которых могла бы рассуждать моя сестра — это девушки, а значит, глупо было бы думать на них, если тут говорят в мужском роде. Тогда что мне остаётся? Может, это кто-то из её класса? Надо найти тех ребят, что обучались с ней? Не думаю, что у неё остались близкие связи с этими людьми, прошло уже более трёх лет… И больше всего меня задело именно то, что Ома-кун прав. Моя сестра, что рассуждает о погибели… Это было не похоже на неё нынешнюю, вероятно, дело в том, что тогда ей было пятнадцать, и мы только встретились, вот только… Подросток, что думает о гибели других людей… Это ужасно… Не могу понять, о ком она говорит… И почему это волновало Лилит… На это должна быть причина, верно? Как это объяснить? Маленькая девочка, что говорит о смерти… И её надежда на то, что она не встретит этого человека в будущем… Это настораживает и заставляет меня задаваться многими необъяснимыми вопросами… Кто же тот, кто напугал мою Музу… И эти глаза, что пожирают меня… Мне стоит ответить ему… — Нет… Я не знаю… — глупо было бы обманывать себя. Я не понимаю, кого моя музыкантша имеет ввиду, зато тут была упомянута Ваарл, что явно имеет отношение к этому человеку. Её вмешательство сможет мне помочь. Там была строчка… «Она спросила о нём, задыхаясь от страха»… Да, возможно, из-за возвращения образа её прошлого, ей вчера и стало дурно. Если это так, то мне надо будет встретиться с ней… Интересно, кто этот человек, кого она так испугалась… Надо посвятить Кокичи в подробности… — Знаешь, Каэ вчера звонила мне из-за девочек, подруг моей сестры. Может, они что-то знают? Они были довольно близки… — Я тоже склоняюсь к этому варианту. Он лёгкий, очевидный и доступный… Главное, чтобы эти девушки делились информацией, а не боялись неведомо чего… Я недоверчиво глянул на него. Что значил этот молниеносный задумчивый ответ? У меня сложилось впечатление, что он знал о том, что мне говорила вчера Каэде… Ах… Он же стоял рядом… Кажется, кое-кто слышал весь наш разговор… Конечно, это было довольно очевидно, ведь я был так близок к нему… Ну… Я даже не думал о том в тот миг. Обычно, когда я пишу Каэ, что я на работе, она никогда не звонит мне, а тут… Это была экстренная ситуация, и я не мог не ответить на её зов. Да и то, о чём она говорила, повергло меня в шок. Я всё ещё не хочу верить в то, что это — реальность… Да и этого прислужника мафии я не могу винить. Он слышал то, что ему пришлось услышать. К тому же, то, о чём мы говорили… Наверно, это было важно для него, ведь мы обсуждали пропажу моей сестры, а она… Он привязался к ней… И пусть я не понимаю её чувств, тот портрет, что она закончила за эти несколько дней… Портрет Кокичи… Он говорит мне о том, что её тоже влечёт к нему… Это действительно кажется мне аморальным, неподвластным реалиям мира… Моя дорогая сестрица, что сбегает из дома, бесследно исчезая в огромном Токио… А если что-то случится? Если на неё нападут люди? Что если она будет одной в этих тёмных улочках, где часто кантуются нехорошие люди? Да, она не маленькая, и всё же, ей только восемнадцать. Кто знает, что поджидает её за поворотом? Мне бы так хотелось оградить её от всех этих грабежей, изнасилований, убийств, с которыми я связываюсь из-за моей не особо приятной работы… Я так хотел защитить её… Уберечь от этого дрянного мира… — Хей, Шуичи, не отключайся от белого света, мы потом обязательно подумаем, о том, кто это, а сейчас нам будет важнее узнать всё, что мы можем! Устало кивнув ему, я слегка облокотился на его плечо, заглядывая в чужой телефон. Невероятный не понял моего жеста, пускай возникать и не стал… Оно и к лучшему. Мне просто нужно ощутить человека подле себя. Недостаточно было видеть и слышать. Таков был мой тип памяти — осязательный… Хотя скидывать всё на то, что мне нужно было что-то запомнить… Было не самым хорошим решением. Думаю, я просто очень хотел почувствовать поддержку в физическом выражении чувств, ментальная на меня пусть и действовала, но не приносила мне ничего, кроме недолгой отдушины, от которой я избавлялся в несколько мгновений из-за потрясающих моё сознание фактов. Немного помедлив, он расслабил плечи, позволяя мне расположиться поудобней, продолжая говорить, слегка опустив тон, чтобы мне было комфортнее быть столь близко. — Второе сообщение было написано относительно недавно… Сразу после того, как я открыл своё казино, получается, это были первые дни после моего с Музой знакомства. Внимай моему голосу… «Когда банда распалась, то всё изменилось. Они исчезли из моей жизни. Всё, что произошло, осталось позади, и в данный момент у меня есть всё, о чём я могла бы мечтать. Нет ничего важнее моего брата, моих друзей и моих увлечений… И всё же, даже если я не хочу вспоминать об этом, те фотографии, что мне прислали, не дают мне покоя. Отпечаток прошлого спустя три года тишины… Это дурной знак… Как бы я ни запиралась, не огораживала себя от этого… Я не могу списать всё на случайность. Не могу…» Как я понимаю, ты ничего не знаешь ни о банде, ни о фотографиях. Ты даже не подозреваешь, кто эти «они», не так ли? Не отвечай, я понимаю всё по твоим растерянным глазам. Сглотнув слюну, отпрянув от него, я слабо кивнул, зарываясь в свои волосы. Не понимаю. Ничего не понимаю… Она ушла. Ушла… Сама? Её подставили? Может, шантажировали? Или всё-таки заставили? «Фотографии»… Почему мне ни слова не сказала? Неужели не доверяла? Моя сестра не верила в меня? От чего я ничего не заметил? Я был столь опрометчив, что не обнаружил изменений в её поведении? Должна же была проявиться хоть толика волнения! Неужто я и впрямь упустил её плохое самочувствие? Всё прошло мимо моих собственных глаз… Я… Я ужасен… Это из-за меня… Ведь я был рядом с ней, постоянно… И не смог осознать того, что она планировала… Я поздно поднял тревогу. И так же запоздало я заметил её подавленное состояние… Сначала я счёл, что это всё вина Омы. Его неожиданное появление изменило мою сестру, однако данная мысль испарилось так же быстро, как и появилась. За всем этим последовал тот ужасный концерт и её невероятно плачевное расположение духа… Этот её пустой, безжизненный взгляд, уставленный в окно, где она ничего не видит перед собой, попивая чай, поднося кружку к бледным губам… Её плач, когда она пришла ко мне спать… Я думал, что ей приснился кошмар… Она не спала? Думала обо всём? О Боже… Если бы я спохватился раньше. Если бы я надавил на неё… Нет. Нет. Нет… Я не должен опускать руки, мне надо поговорить с ним, объяснить… Я не хочу, чтобы её прекрасный взор вновь стал таким стеклянным, беспросветным… Когда она очнулась после целого дня сна с этими замотанными руками из-за Шитто… Я не забуду эти глаза… Во второй раз я увидел их, когда мною был услышан звук разбитого стекла… Распавшееся по осколкам окно… Её руки, тело, кожа, одежда, покрытые фрагментами стеклопакета, смешанных с кровью… Мне надо рассказать ему… Он дал мне время подумать, да? Теперь надо объясниться… — Кокичи, слушай, недавно в её балкон… Это произошло из- — Про разбитое стёклышко я уже прочитал, можешь не посвящать меня в подробности. Лучше подумай о том, что написала твоя сестра. Может, мы сможем сорвать загадок покров… Погружаясь в раздумья, он что-то бормочет… Что он там прочитал? Почему он такой спокойный… Он не понимает? Это ведь всё я… Всё это произошло из-за моей некомпетентности, невнимательности… От чего он не винит меня? Почему… Он просто продолжает говорить, всё больше заставляя меня поражаться его способностям, навыкам, умениям подбирать слова и описывать произошедшее… Будто бы не замечая моего состояния, он просто говорит и… И я вслушиваюсь! Почему его тон такой невообразимый? От чего я столь заворожённо слушаю его, отвлекаясь от действительности? Это… Как ты делаешь это, Ома-кун? Как ты сохраняешь это самообладание… Разве тебе не страшно? Моя сестра… Она… Сбежала от меня. Ушла из дома… Я не знаю, где она находится, даже причину не могу выявить… Как же так… — Если ты ничего не знаешь, то это нормально, мы выясним всё это… — Он глянул в мою сторону, встречаясь с моими янтарными глазами. Его глаза тут же щурятся, и он подносит руку к моему подбородку, слегка приподнимая мою голову, заставляя лучам Солнца, исходящим с занавески, попасть на моё лицо. Что-то разглядев, парень отпускает меня. — Ты бледен, как Момота, испугавшийся не существующей паранормальщины и сказок Шингуджи… Так, Шумай, успокойся, мы должны сосредоточиться на происходящем. Давай подумаем, и я дочитаю последний отрывок. Постепенно буду просто извергать из себя невообразимо огромную тираду, ибо… Ты выглядишь так, будто не способен что-то рассказать, а потому я дам тебе услышать всё то, что я знаю сам. Это может помочь тебе в твоих выводах, а может, я сделаю хуже и захламлю твой мозг ненужной информацией, кто знает? Такой расслабленный, будто бы мы не пропажу человека обсуждаем, а пошаговую стратегию, в которую мы сейчас играем… Почему на его столь же бледном и изящном лице эта наглая и в тоже время весьма дружелюбная, ничего не утаивающая, слабая улыбка? Как он сочетает несочетаемое? Как… На этом лице нет и проблеска сомнений, он аккуратно берёт со стола чашку, делая глоток уже остывшего чая, выдыхая из себя весь воздух, наблюдая перед собой небольшой бардак, состоящий из тетрадок и блокнотов, которые он принёс… Так же элегантно вернув свою кружку на место, он оборачивается ко мне, щёлкая пальцами, заставляя меня быстро заморгать от неожиданности. И когда я прихожу в себя, я не могу оторвать от этой надменной ухмылки свой взор… Будто зная, о чём я думаю, мой коллега начинает говорить. — Смотри, следуя из всего, что написано в третьем послании, то выделяется упомянутое Музой лишь единожды название «Золотой дракон». Она написала это сообщение самым последним в своём дневнике. «Не хочу видеть его, точнее, их, вот только меня никто не спрашивал. Меня раздирают сплошные противоречия. С одной стороны, я увижу человека, которым дорожила. Того, кто был моим верным другом в школе и славным предводителем в группе, а сейчас… Я иду на встречу с убийцей. Мне должно быть страшно. Должно. Да так и было пару дней назад, я сначала не принимала это, после заливалась слезами, а сейчас… Я чувствую смирение и ненависть… Не понимаю своих чувств… Что же, ладно, Золотой дракон. Мой выход на эту паршивую сцену…». — она написала о том, что плакала… То есть то, что я видел и слышал не было простым, как она сказала, кошмаром, это была вина мыслей, что поглощали её… Всё происходило на моих глазах, а я… Я никчёмный старший брат… — Минуту внимания! Ты вообще меня слушаешь? Мы тут обсуждаем эту организацию, Сай-чан, очнись! Что же я знаю о «Золотом драконе»… Ну, насколько я понимаю, это та самая банда, что затмила в Киото сплетни о мафии. Этого златого дракончика боялись больше, чем якудз, хотя я слышал, что большинство слухов и про убийства, и про всё остальное были вымыслом… А ещё я слыхал, что те, кто рассказывали про некую семью «Шихай», что связана с «Золотым драконом» — умирали. Поэтому эту семью и данный подпольный синдикат считают проклятыми. Не знаю, как это всё связано, знаю только слух, что именно эта семья перешла дорогу лидеру этой организации и была за это сожжена. По крайней мере, до меня дошла данная интерпретация этой истории, кто знает, как всё было на самом деле… Мм… Есть ли ещё что-нибудь, что я мог бы тебе поведать о той злополучной компании «убийц»… Ах, да, лидер этой группировки — женщина… Это все знают, я думаю… Хей, не смотри на меня так! Я не живу в Киото, однако слышал всё это… И как я могу не сверлить Ому-куна взглядом, когда он рассказал мне больше, чем те люди, которых я встретил? Это просто невероятно… Знать столько всего… Впрочем, тот юноша, что рассказал мне о том, как была сожжена та семья, тоже многое знал… Смотря впритык на Кокичи, я понуро глядел на его «безудержное веселье». Господи, иногда он очень много говорит, и иногда, когда я волнуюсь, то я могу быть даже хуже, так что мне, наверное, не стоит быть столь категоричным и сверлить его взглядом… Мне бы и хотелось отвернуться от него, да всё никак не получается, его фиалковые глаза впились в меня, читая что-то внутри меня… И в душе что-то откликается, страшится этой проницательности, которая блещет в глазах лидера. Не вытерпев этого пронзительного взора, я отворачиваюсь, а парень отстраняется, будто бы он и не глядел в моё нутро пару секунд назад. Через секунду… Нет, прошла минута молчания, которая была столь же быстротечна, как миг, он вновь зовёт меня. А я осознаю… Что всё это время, я просто не думал, а вонзился в собственную руку, ногтями впиваясь в пальцы… Мне стоит прекратить это дело… Видя, что я совсем не обратил на него внимания, Кокичи снова зовёт меня, ещё более неприятно протягивая звуки, чтобы на этот раз я точно обернулся к нему. — Э~эй, мистер-детектив! Судя по тому, что я вижу на твоём лице, ты многое из моего рассказа не знал. Ты кажешься поражённым. Очень изумлённым и бледным. Может, тебе принести чаю? Я вяло отмахнулся от него, когда парень лишь сощурился, недоверчиво поглядывая на меня… Своим взглядом он так и говорил мне прямым текстом: «Вижу тебя насквозь. Ты плохо себя чувствуешь.». И что бы он сейчас ни сказал, я всё равно был поражён. Этот верховный лидер столько всего знал, когда он не выходил из зоны своего комфорта, а я побывал в Киото и узнал не так много, как этот паренёк! Что это за чертовщина… И Муза… Как она вообще оказалась связана с такими людьми… Она назвала этого человека убийцей. Она написала о том, что ей было страшно, а теперь она испытывала лишь презрение и сожаление вперемешку со смирением… И что мне делать? Оставить это так, будто бы я это не заметил? Не слышал? Не видел? Не читал? Нет. Это мне не по силам… Я волнуюсь. Я боюсь… Чему на встречу она пошла? Что ждало её за пределами квартиры? Куда она направилась… Это… Невыносимо! Как мне найти её… — Шуичи, это уже не смешно… Чёрт, да ты сейчас начнёшь трястись, как осиновый лист! Так, давай я дам тебе успокоительное… — он встал, начиная удаляться, всё продолжая говорить, медленно отступая, смотря на меня. — Подожди тут, я тебе чая принесу. Я на кухне, не смей зарываться в самого себя и ни в коем случае не вини себя. Не хочу сказать, что Муза виновата, я так не думаю, впрочем, отрицать то, что отчасти её в чём-то винить можно, тоже правда. Если бы она призналась во всём, было бы лучше, а теперь она навлекла на тебя беспокойство. Дурочка… Ну, ты потом расскажешь ей об этом, я уверен, она поймёт тебя и ни в коем случае так больше не сделает… А теперь чёртовы таблетки, что спасут тебя от твоих мыслей. Ты, как всегда, накрутил себя и винишь во всех проблемах. Сай-чан, иногда ты полный придурок. Если на землю будет падать метеоритный дождь, ты тоже будешь винить себя? А если мы окажемся в запертом пространстве без входа или выхода, единственное предназначение которого заставить нас сдаться, ты тоже будешь впадать в себя и страдать, считая, что: «О нет, это всё я и моя неудача. Это из-за меня мы все оказались тут!». Аргх, бесит! Поэтому я чаще игнорирую Комаэдино «я мусор», ибо иначе я снесу ему голову, свято отрицая его слова… Боже, иногда ты так сильно переживаешь… Я понимаю, что это вовсе не пустяк, пропал подросток, но твоё волнение вышло за грань разумного! Не заставляй меня беспокоиться, если ты так продолжишь я заставлю Киригири снова дать тебе отпуск за счёт меня… И произнеся это, он скрылся из поля моего зрения, исчезая за проходом в кухню, всё причитая и ругая меня… А я не могу по-другому… Нет, я изначально знал, что тут что-то нечисто, и всё равно я… Я не думал, что ей было так плохо! Это очевидно, ведь если бы я заметил, если бы я знал, то всенепременно бы ей помог! А ведь именно это состояние, этот страх, что поселился внутри неё… Он добивал её, пока мы все находились в этих условиях, она работала на измор, с ужасом ожидая каждый последующий день… Будучи не в силах контролировать своё тело, я хотел зарыться в свои волосы, чтобы посильнее сжать их, однако мне не позволили это сделать. Настойчиво перехватив одну из моих кистей, Ома протянул мне кружку слегка остывшего чая, и я принял её, залпом запивая лекарство, что он тоже принёс с собой… А после, парень вновь оказался рядом, в ожидании. Я не заставил его долго ждать… Мне надо было выговориться… — Кокичи… — если честно… Мне было неведомо то, чего он хотел, я просто… Начал говорить, хотя получалось из ряда вон плохо и несвязно… — Это просто… Я не могу всё понять… Знаешь… Макото-сан отправил на экспертизу этот камень, там были найдены отпечатки человека, что бросил этот камень в окно, вот только его имени или лица нет в базе данных… Только свидетельство о его смерти… Да и Муза вела себя странно, я сослался на то, что это из-за порезов, мол снова это произошло. Я решил, что она вспомнила о том блондине, что от этого воспоминания ей было дурно, а тут… Боже, я даже не мог подозревать о таком стечении обстоятельств… Понимающе качнув головой, Ома задумчиво всматривался в пустоту. Он и сам выглядел не лучше, а ведь этот паренёк слушал всё то, что я рассказываю, и не смотря на собственное довольно плачевное расположен духа он продолжал меня выслушивать, даже если это и было довольно сложно для него… Мне бы хотелось сделать хоть что-то, чтобы помочь ему, в то время, как он пытается облегчить мои мучения, в которые я сам себя и погрузил. Господи, надо же мне было так… От уверенности и надежды мне потребовалось упасть в яму бессилия и отчаяния… И всё равно это состояние не помогает мне отделаться от волнующих меня вопросов… Что же делать… Как мне её найти? Может, мне стоит поискать что-то ещё в её комнате? Если она оставила на виду свой дневник, то могла написать мне ещё что-нибудь. Она не скрывает имя того, кто с ней, пусть и страшится этого человека… Это странно и всё же, она нашла в себе силы написать это для меня… Должно быть что-то ещё! Что-то, что я опускаю и не вижу из-за своего состояния… Ома-кун ведь исследовал всё поверхностно, да и он не так часто был в её комнате, чтобы знать, где лежит каждая вещь. Мне стоит тщательно обыскать каждый уголок… Если честно, мне это не нравится, я вторгаюсь в её пространство, лезу туда, где она бы мой нос видеть бы не хотела… У меня нет выбора, ведь если я этого не сделаю, то… То что будет дальше? Что же… — Мхм… Услышав непонятное мычание, я глянул на подтягивающегося, а после, зевающего паренька. Его будто вообще не интересует всё происходящее… Такой сонный, расслабленный, как будто она спит, находится в соседней комнате… Невероятно… Привычным движением он разминает слегка затёкшую шею, блаженно прикрывая глаза, вытягивая спину и облокачиваясь на диван наслаждаясь происходящим… Такое спокойствие… Как ты это делаешь, Кокичи? Как…? И разверзая мои мысли в дребезги, абсолютный тянется ко второй тетради, пододвигая её ближе. У него есть что-то ещё? Я внимательно глянул на парня, к которому вернулась практически вся его сосредоточенность… — Ох, Шумай, ну ты даёшь, такой трепет, столько волнений… Как это на тебя похоже… — ну, или не вся… Эта ненаглядная, лукавая усмешка выглядела весьма реалистично, пусть она быстра исчезла, уступая серьёзности… — Ах, ладно. Для начала, давай порассуждаем. Тебе не кажется, что всё идеально сходится? Если разберём это и разложим всё по полочкам, то сможем добиться успеха. Было бы правильно начать с тех строчек, что я тебе зачитал. Коль твой мозг ещё спит, я натолкну тебя на мысли, можешь не делиться со мной результатом, хотя если узнаешь что-то, что поможет в поисках, сообщи мне об этом. Договорились? Он протянул мне руку с присущей ему вальяжностью. Ох, как же он «любезен». Вежлив и в тоже время так опрометчив. Так открыт и в этот же миг, для меня, недостижимо закрыт… И мне нравится это сочетание опасного, острого… Ядовитого… Кому принадлежит эта рука? Кто он? Человек иль нечто большее? Я бы мог долго думать об этом, однако… Мне нравится этот запал, эта уверенность, с которой он целей достигал, и эта его доверенность… Он верит в тех, кто его окружает… Может, Музу привлекло именно это? Наглость, невольная храбрость, гордыня и его тёмная рутина… Мне всегда казалось, что мою сестру привлекали «плохие» парни… Не сказал бы, что Кокичи такой, и всё же, что бы ни случилось… Я пожму эту ладонь… Нет, я делаю это не потому, что она бы хотела этого, а потому что я этого желаю. Я хочу верить этому человеку, и я согласен доверить ему свою жизнь, ведь я видел его в экстренных ситуациях, конечно же, я наблюдал его пронзительный, встревоженный, рациональный взгляд на вещи. В ситуациях, когда ты подвержен адреналину, риску, когда ты не можешь оценивать происходящее здраво… Он был спокоен и внимателен, этот «мальчик» применял все доступные средства ради достижения цели, и он делал это без малейших колебаний, травм и жертв… Да, мы не так часто были на опасных заданиях, было всего несколько перестрелок в нашей жизни, но… Я ведь и так знаю, что доверил бы ему всё… Почему-то сейчас мне вспомнилось, как мы посещали могилу Нанами. Это было сразу после её смерти. Он сказал мне: «Я потерял её. Я не пришёл на встречу, опаздывал… И так не смог встретиться. Она ждала. Гуляла в месте, куда я должен прийти. И её убили… Потому что я не подозревал об угрозе… Я не допущу этого снова… Никогда… Я найду этого человека… Шуичи. Когда придёт время… Прошу, когда оно придёт… Помоги мне. Спаси меня от ненависти. Останови меня. Или… Позволь мне объявить самосуд… Я оставлю это на твою милость… Если я убью… Утащи меня за решётку. Все убийцы заслуживают такой жизни, и если я подниму руку на живого человека… То я тоже стану убийцей.». Кокичи говорил это с таким отчаяньем, я не мог это забыть… Тогда я промолчал, не смог ничего сказать, и сейчас… Я с волнением это вспоминаю… Я никогда не забуду его глаза… Эти драгоценные аметисты, что горели презрением, пока его ладони сжимались в кулаки. Его окружала злость и ненависть к тому или тем, кто это сделал. Какое-то время он постоянно посещал её могилу… Не знаю, что этот парень испытывал к этой абсолютной, они оба были весьма близки, впрочем, я не думаю, что меж ними было что-то большее… Его слова… Это не пустой звук. Это обещание. И я думаю, что если Ома встретит человека, который сделал это с Чиаки… Он наплюёт на закон и убьёт его. Даже если это будет целая организация… Он сделает это… И я не знаю, остановил бы я его или нет… Не знаю… Он ждёт меня… Я давно положил свою руку в его, а он всё ожидал моих слов… Что же, в таком случае, как бы я не мог перестать о ней думать, мне и впрямь надо сосредоточится на его словах, подсказках и выводах, ведь эти «тайные послания» моей сестры и впрямь могут иметь какой-то сокровенный смысл, который я пропустил из-за собственного волнения… Неожиданно для самого себя, я вспомнил шутки, которыми мы обменивались раньше. Скорее, это были даже не издёвки, покрытые сарказмом и лестью, а флирт… Такая вещь довольно ненужна в данный миг, она разрушает всё моё состояние, и всё же… Кокетство — способ харизматичного обмена шутками и комплиментами, что заставляют человека чувствовать уверенней и лучше. Нет ничего в том, что мы «рушим шаблоны». Пусть я и знаю, что не умею говорить довольно любезно или любвеобильно, я могу планировать своего собеседника, ведь нередко он использует магию обольщения. Не знаю, как это восприняла бы Каэ, как по мне, позёрство — это просто способ расположить к тебе собеседника, а не попытка создать почву для… «Нечто большего». Это некий довольно приятный и известный способ самоудовлетворения собственного нутра. Попытка забыться… Верно. В данный миг меня влечёт желание противостоять самому себе. Мне хочется отвлечься от своих мыслей, пусть я и знал, что это было невозможно, я всё же рискнул. Хмыкнув, я начал небольшое наступление. — Всё надеешься, что я буду слушать тебя, а не витать в облаках? Говори, мой злой верховный лидер, я всё равно могу только внимать тебе и волноваться о своей сестре. Даже успокоительное не сильно мне поможет, ты же знаешь это и всё-таки стараешься помочь мне… — почему-то, это звучало слишком вычурно… Очень похоже на Гандама Танаку, а не на меня. Видя недоумение и слыша истеричный смешок, что непроизвольно вырвался у моего бывшего одноклассника, я вожу головой из стороны в сторону, становясь обычным собой. Я и флирт — это что-то запредельное… — Спасибо, что находишься рядом со мной сейчас… — Хах, всё для тебя, мистер-детектив! Ну и для твоей прелестной сестрёнки… Покрепче сжав мою ладонь, не причиняя мне боль, яркая высокомерная ухмылка озарила его лицо. Триумфальный смешок сорвался с его губ, и я тоже улыбнулся, отводя взгляд. Да… Я сделал это ещё по одной причине. Слыша правдивое кокетство или яркое откровение, он на секунду даёт сбой. Этот юноша позволяет себе раскрыться лишь на миг и… И я замечаю это, пронизывая его своим взором… Он и впрямь влюблён в неё… Этот азарт в его красивых глазах… Я видел его, когда мы были парой… Ох уж этот лидер… Кто бы что ни говорил, я просто не могу отказаться от близости с этим парнем. Эта привязанность, эти странные чувства доверия… Это не объяснить словами… Мы команда. Товарищи. Коллеги… Друзья — слишком мало, однако мы и не любовники… Кто же мы? Вот бы знать… К тому же, Кокичи не просто так упомянул мой дремлющий ум… Он считает меня мозгом нашей компании? Но… Кто же тогда он? Стратег? Вот ведь… Глупый! Да он гений, что не признаёт себя… Гений… Непризнанный обществом… — Хей, Шумай, ты опять где-то далеко от меня? Не отвлекайся! — я виновато прошептал тихое «прости», в то время как владелец казино кивнул и не стал более ждать меня, а сразу начал нагружать меня информацией, не позволяя мне обратить свой взор на что-либо иное… — В её первом послании присутствует некий «он», который должен быть мёртв. Этот «он», очевидно, человек из её прошлого. Из последнего сообщения следует то, что твоя сестра имеет связь с главой банды преступников и добровольно рискнула пойти на встречу с ним… Скорее всего, даже если он ей угрожал, она понимает, что ей не навредят. Это единственная мысль, надежда, которая могла бы её успокоить перед лицом опасности… И, весьма логично, что эти два послания повествуют об одном и том же человеке, хотя Муза также упоминает, что он будет не один. Фотографии, которые ей прислали, мы увидеть не в состоянии, пока не найдём её телефон, соответственно, мы не знаем, что там такого ей присылали, а это может быть важной уликой… Ну, скорее всего, коль она отнеслась к этому относительно нормально, то там не должно быть чего-то жестокого или кровавого… Прости, это всё, что я успел обдумать и к чему мог прийти. Просто догадки, что могут помочь тебе найти нить… Хотелось оспорить его слова, вот только я не мог… Я сделал точно такие же выводы… И сейчас я вижу свою полную противоположность… Ома-кун не сдался, он тянет руку ко второму блокноту, ища что-то определенное, пока я опустил руки… Мне не стоит настолько сильно погружаться в себя, кажется, он что-то ищет, ведь этот фиолетовоглазый паренёк так тщательно перелистывает страницы… Он трудится ради меня и её… И его слова полны истины, даже если ей было страшно, каким-то образом она избавилась от страха. На то должна быть веская причина… Её глаза… Эта натянутая улыбка, когда мы виделись в последний раз… Смирение, да? Нет… Это самоконтроль. Попытка обмануть самого себя, что всё будет хорошо, что всё будет в порядке, когда она знает, что так не будет… Я не могу прийти к иному выводу… — Хей, Шумай, глянь-ка… — Ома протянул мне блокнот с открытой страницей. — Теперь я понял, почему меня заинтересовал этот рисунок, после всего, что мы обсудили, я увидел в нём подсказку. Намёк… — Что тебя привлекло? Я принял из чужих рук её второй дневник. Переплёт был приятным на ощупь. «Тетрадь» была открыта где-то ближе к концу. Передо мной было изображение, которое она вывела своей рукой, тут же была и её подпись с какой-то вырезкой. На приклеенном Музой листочке был другой почерк, интересно, откуда у неё это? Кажется, довольно потрёпанным… Давно ли она хранила это у себя? Интересно… Я старался не вчитываться в строки, все слова, что я прочёл, я тут же забыл, насильственно отвлекаясь. Мне стоит прочесть это потом, для начала стоило бы поближе рассмотреть то, что дал мне мой напарник… На рисунке был обычный паренёк, стоящий напротив длинного зеркала. Подросток смотрел на меня, пока в зеркале же отражался облик длинноволосой девушки, что пыталась вырваться из зеркала, судя по тому, как она давила своими ладонями на стеклянную поверхность… Глаза девушки из отражения и юноши, стоящего перед зеркалом, горели золотом, хотя рисунок был нарисован простым карандашом, для глаз использовалась краска или ещё что-то, что заставило их отражать свет, создавая это ужасающее поблёскивание… Стоп, а ведь этот парень… — Я видел этого человека… — фиолетоволосый взволнованно обернулся с тихим, неверующим «что?». Я бы тоже задался этим вопросом… Надо рассказать ему… — Я видел его вчера, на кладбище… У него была другая одежда, может, немного изменённая причёска, однако эти черты, даже эта поза… Она очень похожа на него… Он тоже держал свои руки в карманах, а когда он коснулся меня, на его руках тоже были перчатки… Не знаю, может, мне и показалось, в частности, я решил, что это он из-за этих золотых глаз… Пробурчав под нос что-то невнятное, типа: «Вот как…», абсолютный отвернулся, смотря на окно. Что его там так привлекло? Что интересного он увидел в этом рисунке, коль протянул его мне? Я должен до чего-то додуматься сам? Я ещё раз осмотрел изображение. Если бы я вчера увидел его лицо под маской, я бы точно смог сказать, уж слишком идеально и пропорционально всё было нарисовано, подчёркнуты детали… Слишком нереальное сходство… Ещё раз глянув на этого человека, я вновь зацепился за глаза… Зеркало души, да? Я не видел в них ничего, кроме этого золота… Погодите-ка, злато? «Золотой дракон»… Цвет глаз и название этой группировки — просто совпадение или… Это нечто большее? — Саихара-чан, ты всё ещё слишком взволнован, не нагружай себя, позволь мне направить тебя. Ты ведь уже понял, да? Ты схватил комету за хвост. Конечно, меня немного удивило, что ты знаешь этого человека, с другой стороны, если ты его увидишь вновь, у тебя больше шансов узнать его… — Недоверчиво я оглянулся… Он намекает на то, что я только что понял? Значит, он тоже заметил эту связь… — Всё очевидное и впрямь стало явным, да? Мы и впрямь нашли нить… Ладно, вернёмся к этому позже. Видишь эту вырезку и подпись внизу? Уверен, ты оставил её напоследок, прочти это. Это не было приказом, это было чем-то вроде просьбы… Не могу поверить, что этот лидер читает меня и мой взгляд. Мне не нужно ему что-то говорить, он просто понимает, как я себя ощущаю… Да, такое кажется нереальным, вот только, как по мне, кое-кто просто научился читать язык тела. Это невероятно… Что же, мне не стоит раздумывать сейчас, когда меня подтолкнули к тому, чтобы я быстрее прочёл это произведение… В глаза сразу бросилось размашистое, аккуратно выведенное «Шихай»… Человек с данной фамилией написал это? То есть… Подруга моей сестры из данной «проклятой» семьи… Этот рисунок… Нет, мне не стоит слишком зацикливаться на этом, будет лучше, если я просто начну… Вздох и… Мой взгляд заскользил на красивых строках маленького стихотворения…

«Ты всегда мечтала об одном, Жить в мире беззаботном, Но час настал, чтобы сказать Насколько больно нам мечтать.»

У меня скомканные ощущения. Это ведь просто маленький стишок, не так ли? Мне надобно осознать его смысл… Если честно, я никогда не был силён в литературе. Японский язык и химия. Вот, в чём я силён, а наша литература… Ну… Я предпочитаю зарубежную, впрочем, новеллы, я тоже очень люблю, неудивительно, что пару раз я играл с Музой в них… Возвращаясь к стихотворениям… Да, мне это очень сложно даётся. Я помню, как нас просили написать хайку, увы, у меня всегда получалось плохо, всё что я мог придумать, это что-то незначительное. Надо придумать пример… Глянув в окно, я собрал воедино пару фраз, представив пример данного стиха, мол:

«Юное дарование, В небеса воспарило, Нам дождь предрешён.»

Хокку — старое название, сейчас мы все говорим «хайку». В целом, данные трёхстишия это ничто иное, как национальная японская форма поэзии. Они имеют недосказанный смысл и довольно странную структуру. В конце следует странный, неясный остальным, кроме автора, вывод… Да это невероятно странно… То, что я сейчас придумал, нельзя назвать идеальным примером, и всё же, оно годится для понимая. Хотя я не могу быть уверенным в том, что я смог соблюсти все правила. В первой строке — пять слогов, во второй семь, в третьей тоже пять. А у меня во второй есть предлог, его, конечно, нельзя считать за полноценный слог, гласной-то нет, и всё же… А в третьей слово «дождь» — единый слог? Ох, не понимаю… Да и вообще, я отвлёкся, и кажется, кое-кто это заметил… Слабо улыбнувшись, он промолчал, ничего не сказав на то, что я смотрел в пустоту, растрачивая его драгоценное время… И только я хочу извиниться, как он перебивает меня. — Всё хорошо, твоя несобранность очевидна, я не жду от тебя невозможного, ты не можешь достать улику из воздуха или придумать её, тут нужен тщательный анализ и раздумья. — Парень ткнул в лист блокнота пальцем, указывая мне на приклеенное четверостишие. — Шуичи, не знаю, какого мнения придерживаешься ты, однако из-за подписи я решил, что этот стишок авторства этого «Шихай», ведь эта вырезка, да и эта каллиграфия… В общем, это не похоже на почерк твоей сестры. Рисунок был нарисован ей недавно, в тот день, когда попал камень. Она пыталась отогнать от себя образ своего кошмара или пыталась запечатлеть свой страх, изобразив его… Не знаю, что она испытывала… В любом случае, всё, что мы увидели, можно друг с другом сопоставить. Всё сходится, верно? Нам надо будет выдвинуть несколько ещё предположений и поискать ещё какие-нибудь улики… — Мой взгляд уставился в пол, я слегка пошатнулся. Он сразу же заметил эту перемену. — Шумай? Я вяло покачал головой. Боже… Не понимаю… Какое мне дело может быть до каких-то строк, написанных чужой рукой? Я не осознаю всё это… Не важно, когда Муза нарисовала этого человека. Она боялась его и не сказала об этом мне… Моя сестрёнка просто не подала виду. Она не доверилась человеку, что был рядом с ней долгое время. Никому не дала повода сомневаться. Я даже ничего не подозревал, думая о своём! Ох, как я могу сейчас просто взять и откинуть эти мысли? Я был верен себе, преисполненный верой в то, что я найду её, и всё-таки чем больше фактов раскрывается… Тем мне хуже… Голова начинает пухнуть от всего, что происходит, от этих мыслей… От всего… Чужая ладонь ложится на моё плечо и слегка тряся меня, разбалтывая моё состояние, сотрясая весь мой мир, заставляя мои мысли перемешаться и раствориться… — Саихара-чан, да, тебе не легко. Просто слушай меня. Если ты в беде, если с тобой что-то случится, ты всегда можешь положиться на меня. Я прикрою тебя и помогу, потому что я не могу бросить таких верных и бесконечно добрых людей, как ты. Я постараюсь натолкнуть тебя на мысли, что посетили меня при прочтении этого стиха. Да, знаю, ты не сосредоточен, ты постоянно размышляешь о разных вещах, не имея возможности передохнуть, я понимаю, поэтому… Я буду твоим мозгом. Я буду подталкивать тебя к верным выводам… Мне нужна минута… Давай, выпей чаю, тебе нужно поддерживать организм в тонусе. Не спрашивая моего мнения, он поднёс кружку к моим рукам… И я принял её. Я ведом им. Что если Ома-кун и сам не понимает, что он делает? Что если он не в том расположении духа, дабы здраво оценить ситуацию? От чего он так печётся обо мне и насильно вливает в меня жидкость? Пытается заставить мой желудок работать, чтобы я испытал чувство голода? Старается отвлечь меня от размышлений? Казалось, коль я — абсолютный детектив, то я знаю всё на свете… Нет, это не так. Кокичи — это та самая загадка, которую я не могу разгадать до конца уже многие годы. Сколько бы я ни предполагал, я никогда не мог быть уверенным в помыслах его поступков. Было слишком много вариантов, чтобы выбрать один. Тем более, верный… — Аах, — услышав протяжный стон, я немедля обернулся к нему. — Минута прошла, а я всё ещё не смог придумать действительное понятный доклад для тебя… Да, мне тяжело объяснить своими словами прозу, особенно, когда тебе так плохо, но, надеюсь, что изъяснюсь понятно. Я понял это так: «Ты мечтаешь жить без проблем, однако как бы ни были сладки мечты, за всё поплатишься ты». Ну или я совсем ничего не смыслю в поэзии… Просто, думая логически, то надо сопоставить факты. Твоя сестра исчезла. Ты встречаешь рисунок, где узнаёшь парня, которого видел вчера… Да… Есть два варианта. Первый — ты позвонишь подруге своей сестры и… — я сощурил глаза, смотря на него. Он только что признался, что подслушал мой разговор. Сомнений больше быть не может. Видя мой взгляд, Кокичи закатывает глаза… — Ты слишком громко разговаривал, Шуичи. Прошу, не перебивай меня своими переглядками, а то мало ли, я забуду, о чём говорил… Кхм… Второй вариант — мы будем основываться на всех догадках и искать по базе людей с фамилией «Шихай». Не думаю, что нам что-то даст второй вариант, хотя я вижу, что ты слышал об этой фамилии. Ты остро отреагировал на неё дважды. Когда я говорил о том, что знаю о Киото, ты тоже довольно сильно удивился. Сможешь дополнить мои знания? Это правда. Пусть этот верховный лидер и понимает меня без слов, он не может узнать, что творится в моей голове. Я обладаю какой-то информацией, и сейчас она может дать нам новые сведения, если мы покопаемся в известных нам данных и соединим части воедино. Ему стоит знать о том, что я слышал и видел. Кто бы мне что ни говорил, я верю своему напарнику и его благим намереньям. Было бы глупо, если бы я не доверял человеку, с которым работаю. Он неоднократно прикрывал мою спину и участвовал в погонях, что травмировали его. А что стоит тот случай, когда он нашёл ту камеру? Даже если мы не нашли дельной информации, он, не раздумывая, поставил на кон свою жизнь… Мне нельзя молчать или мой фиолетоволосый товарищ решит, что я не могу дать ему информацию из-за каких-то внутренних, глупых предрассудков. — Мне известно немного… Тот парень, которого нарисовала Муза… Именно он навещал человека из этой семьи «Шихай». Юноша назывался другом погибшего, впрочем, этот молодой человек всё равно был довольно… Подозрительным, наверное. Меня не отпускало чувство, что он знает больше, чем говорит, хотя в это же время он был довольно поразительным. Со своими убеждениями и ценностями… Харизматичная личность, словам которой невозможно воспротивиться… Уходя, он сказал довольно странные слова. Ударив меня по плечу, он проговорил что-то о том, что я кого-то ему напоминаю. Его «хорошую знакомую»… Я думал, что он знал меня, и я сослался на то, что я абсолютный детектив, а сейчас меня мучают догадки о том, что… — Что эта «хорошая знакомая» — это твоя сестра, которая исчезла сразу после того, как ты встретил данного человека. Отлично… Понял меня без лишних слов, прервал меня и сделал выводы… Такие горькие, остающиеся комом в горле… Это ужасно… Я не могу просто нормально рассуждать об этом или спокойно думать. Из-за лекарства я и впрямь чувствую усталость и невозможность так сильно волноваться, как раньше, и всё же… Не знаю. Может, мне не стоило его пить… Как бы ни болело моё сердце, оно ранено, его пронзили тысячи иголок… Это моя повинность. Я полностью облажался. Как детектив. Как старший брат… Как человек… Муза… Она всегда защищала меня, любила меня, дарила мне положительные эмоции… Светлый лучик в моей жизни. Лучик, что должен был быть со мной рядом… Хотелось дать слабину, закусить губы, отвернуться и пустить чёртову скупую слезу. Было так плохо, обидно, больно… Я не мог так поступить. Он щёлкнул пальцами, заставляя меня обратить на него свой взор… — Хей, не зацикливайся на себе, Сай-чан, я ещё не закончил, а ты опять уже ушёл в прострацию! Знаешь, не буду медлить, скажу, как есть. Я ставлю на то, что этот молодой человек как-то шантажирует твою сестру. Я уже упоминал это и не побоюсь сказать это ещё раз. Если он связан с первым посланием из дневника Музы и с последними двумя, то… Всё очевидно. Вопрос только в том, как нам её найти… У нас ни единой зацепки, а это… Очень плохо… Нам нужна разгадка. Нет, она нам просто необходима! Без одной детальки мы не можем собрать полноценную картину… — он бросил на меня взгляд, резко вскакивая и поднимая свой голос, в порыве паники. — Господи, Шумай! Да ты похож на труп! Ты просто до ужаса бледный… Слушай, не переживай ты так, мы найдём нужную нам информацию. И сестрёнку твою спасём из лап злодея. Ты — принц на белом коне, давай, возьми себя в руки, кто, если не ты, будет вести нас в бой и продумывать стратегию? Хмыкнув, я откинул его руку, отворачиваясь. Чтобы он сейчас ни говорил, это… Это ранит лишь сильнее… Я и продумывать что-то… Да даже если бы я мог это всё сделать, не это меня волнует, а то… Как я допустил это… Одна мысль об этом добивает меня. Правда такая… Болезненная… Будто понимая мои мысли, он молчит, пусть и насильно заставляет меня уткнуться в чужое плечо, сжимая мои плечи и шею в своих ладонях… Он так вырос… Мы почти одного роста сейчас… Даже не верится в это… И грудь стала шире… Я и не обращал внимания… Слабо положив свои ладони поверх чужих лопаток, я опустил голову, смотря в пол. Я не знал. Не знал, что так получится… Если бы я мог хоть что-то исправить, хоть что-то изменить… Сжав свои руки чуть сильнее, я быстро заморгал. Нельзя было показывать слабость. Не хотелось… Муза оставила всё на очевидном месте, не дав мне главной подсказки. Она не сказала того, чего знать и не могла. Это истина… Это происходит наяву… Я не могу просто опустить свои руки, и всё равно, что мне остаётся в данный момент? Что мне делать… Зачем она оставила всё это? Чтобы повергнуть меня в это состояние? Я не понимал, что это заставит меня впасть в такой ступор, в это отчаянье. Я просто не знаю, куда мне стоит сделать шаг. Что бы я сейчас ни делал — всё бессмысленно. В Токио огромное количество людей, я не смогу найти её среди десяти миллионов жителей. Её одну… И кто сказал, что она вообще ещё в городе? Ей могли сделать поддельный паспорт, сейчас изменят цвет волос, причёску или найдут парик и линзы, а потом за границу Японии и… Всё. Всё будет кончено… Она будет выглядеть, как совсем другой человек… Как я найду её? — Саихара-чан, неужели ты сдашься? Разве ты не хочешь найти её? Давай, скажи хоть что-то, иначе я вызову скорую! Мне не нравится твоя чёртова бледность! В глазах не темнеет? — Н-нет… Просто плохо… — он прав, я не могу опустить руки… Мне надо объясниться… Если я буду молчать, то мне может стать хуже… К тому же, в чужих руках… Так тепло… — Кокичи я просто… Я просто не могу поверить, что всё так очевидно… Должно же быть что-то ещё… Даже если мы догадываемся кто это, нам нужны ещё зацепки… Я могу выстроить цепочку событий, однако она обрывается. Тут. В этой квартире… Ещё что-нибудь… Хоть что-нибудь… Мне нужен немедленный источник информации. Может, её забрали из страны, кто знает? Мне… Мне надо немедля найти её, но я даже… Не знаю где искать! — Шуичи… Очень не вовремя раздался телефонный звонок… Это был его телефон. От матюкнулся, отпустил меня, расправляя плечи, будто на ветер бросая: «Мой любимый детектив всё равно будет бороться. До тех пор, пока его сестра не вернётся домой. И он не сдастся, он восстанет против системы и сделает всё, чтобы напасть на её след.». После он направился на кухню, общаясь с некой Мэй. Наверное, одна из его подчинённых в организации. Увы, я не помню их по именам, постоянно забываю… Даже сейчас… Ома-кун говорит серьёзным тоном, якобы запугивая меня, надеясь, что я возьму себя в руки… То, как он сказал это… Он выставил меня героем… Так я выгляжу в его глазах? Тогда… Я беспомощен. Бесполезен… Если я сейчас продолжу накручивать себя, то… То ничего не добьюсь, он прав… Я поднимаюсь с дивана, собираясь встретиться с ним лицом к лицу. Не знаю, зачем, мне казалось это необходимым… Взглянув в проём кухни, я увидел аметистовоглазого паренька, что смотрел на серое небо, с которого полился дождь. На непроглядных серых тучах отражалось его выражение лица. Неподдельная усталость, безэмоциональность, боль… И что-то неясное… Огонь в его глазах… Вера? Надежда? Он уже не говорит по телефону… Это мой шанс… — Кокичи, слушай… — Я знаю. — Перебил меня… Ну, ничего, его чувства мне ясны… — Да, можешь не переживать об этом, конечно же я всё понимаю, Сай-чан. И я уверен в том, что она оставила эти улики для того, чтобы ты смог найти её. Обыщи её комнату сам, сделай это потом, когда отдохнёшь, я думаю, что я мог что-то упустить, ведь я осмотрел только её прикроватную тумбу, и то изнутри, даже не обратил внимания на то, что было снаружи… Не впадай в отчаянье. Думаю, она бы хотела, чтобы ты её нашёл… Нет, я верю в это… С усталой, слегка натянутой улыбкой, он бросил мне уверенный взгляд. Кажется, это парень был зол ещё минуту назад, однако он всеми силами пытался подавить свои эмоции, ставя себя в моё положение… Этот поступок достоин уважения… Мало того, что искренне переживает и поддерживает, так ещё и ощущает всё то же, что и я. Вероятно, он просто не подаёт виду… Да, наверняка, так оно и есть! Это ведь мой дорогой друг, мой злой владелец казино, что обманывает всех, кто посмел войти в его тёмную обитель… Он обернулся ко мне полностью, вяло улыбаясь, всё ещё посматривая в сторону улицы. Ему плохо. Ему не по себе от всего происходящего… Мне хочется что-то сказать, чтобы отдать ему столько же заботы, которую он проявил ко мне, вот только паренька вдруг озаряет, и он невольно начинает закусывать губы, поднося руки к затылку. Что он понял? Что-то случилось? — Эмм… Прости, Сайхара-чан, я тут забыл кое-что… Мм… Неловко вышло… — не понимая, что фиолетоволосый имеет в виду, я посмотрел в его полные сожаления глаза. Он, будто сдаваясь мне на растерзание, поднял руки вверх, слегка посмеиваясь из-за моей чрезмерной сосредоточенности. — Извини, Шумай, но через три часа тебе надо будет быть в участке. Киригири звонила. Я взял трубку вместо тебя. Она ждала нас к утру, а я сказал ей, что мы оба устали, и поэтому твоя начальница перенесла время встречи. Теперь эта леди-детектив ожидает нас к семи часам… В общем, сейчас я съезжу на работу и обзвоню всех, кто поможет нам в поисках твоей сестры, подключу к поиску все мои связи. О деньгах не думай, у меня всё есть, я решу все финансовые вопросы, которые возникнут… И я не боюсь оставить тебя одного, ведь Акамацу-чан будет дома через полчасика, если не через минут двадцать. Тебе в первую очередь следует отдохнуть. Вот твоя любимая об этом как раз и позаботится… Сказав это, он слегка сжал руки у своей шеи, вновь разминая её. Мне стоит успокоить свой невроз. Если я сейчас взгляну в его глаза, я увижу эту доброту… Он делает всё за меня и для меня с моей сестрой. Тратит своё время, деньги, выходит на связь с какими-то людьми… А я… Всё, что я могу сейчас делать — выполнять свою работу. Я — детектив, и мне следует искать преступника, впрочем, похищение, шантаж или другой тип принуждения… Тоже карается законом… Мне нельзя опускать эту нить, что связывает меня и Музу. Я найду её… Ома-кун прав… И Каэ скоро будет дома… Да, всё наладится. Всё сможет прийти в норму, по крайней мере, я могу и буду в это верить. Я сделаю всё от меня зависящее… Мне нельзя подводить тех, кто даёт мне надежду… — Ты прав, Кокичи… Спасибо за всё то, что ты сказал мне… Сейчас найду тебе фотографию и отправлю в лайне, потом сделаю себе кофе, поищу ещё что-нибудь… Думаю, смогу обнаружить ещё какие-то подсказки… — Я тебе верю, ты выглядишь намного лучше и более серьёзным. Это мне нравится! Твоя серьёзность такая… Заразительная… Ладно, не сверли меня взглядом, я уже ушёл! — он прошёл мимо меня, направляясь к коридору, и я последовал за ним, ведь парень ожидал меня, когда я «тормозил». Видимо, он хотел сказать что-то ещё несмотря на то, что он уверял меня в том, что уже покинул мой дом… Наверное, ему и впрямь есть что сказать… И только я об этом подумал, как он снова начал говорить. — Я тоже приеду к Кёко, так что встретимся там. Я прослежу за тем, чтобы ты хорошо ел, если не буду занят. Хотя… Нет! Я даже позвоню твоей девушке, чтобы она проследила за тобой и твоим питанием! Кстати, насчёт приёмов пищи. Обязательно пообедай, как я уйду, Каэде приготовила мисо-суп, мы перекусили с ней прежде, чем она убежала к своей любимой Харукаве-чан. И да, посуда чистая, я всё за собой помыл… Так. Я сказал всё или нет? Мм… Нет. Это всё. Тебя ещё что-то тревожит? Я могу остаться, если ты хочешь, мне не в тягость. Как много переживаний и слов… У меня такое впечатление, что хозяин квартиры — это он… Мне так неудобно, что он столь… Заботлив… Ещё и это его наблюдение за мной… Господи, я в глазах этого фиолетоволосого действительно выгляжу так немощно? Ох… И его предложение остаться очень даже заманчиво, я бы даже согласился на него, вот только я же знаю, прекрасно понимаю, как много работы его ждёт, когда он войдёт в свой офис. А ещё, Каэ могла бы не понять меня, всё-таки я ведь взрослый парень, а маюсь дурью… Я просто переволновался и боюсь, что одному в квартире мне будет не по себе… Когда он обернулся ко мне, я понял, что мой ответ уже ожидают. Он был уже почти одет, в таком случае, мне не следует его задерживать… Стоит сделать вид, что всё в порядке… Да, так я и поступлю… — Нет всё хорошо благодаря тебе и Каэде. И поем я, не волнуйся. Я просто… Очень переживаю из-за неё… Фотографии… Этот камень… Всё это были угрозы… Почему же она мне не сказала? Я не могу это осознать… Она не доверяла мне? Я ведь детектив. Я мог бы ей помочь… — Хватит убиваться, Шуичи, это сейчас нам не поможет. — Тяжко выдохнув, я примкнул к стене, наблюдая за тем, как он собирается. Накидывает пальто на плечи, одевает обувь, поправляет свои волосы… Довольно неожиданно для меня, лидер оборачивается. — Вероятно, не мне об этом тебе рассказывать, однако, как по мне, Муза не хотела волновать тебя, Шумай. Наверное, она боялась, что доставит тебе проблем, решила, что она уже достаточно взрослая, чтобы справиться сама. Или ей было настолько страшно, что она не могла об этом говорить. Такое нельзя отрицать, не важно, что она написала, возможно, она пыталась обмануть саму себя. Такую вероятность нельзя отрицать… Устало опустив руки, я не сказал ни слова. Он был прав. Абсолютно прав… Мне нечего на это ответить, хотя мне и впрямь хотелось сказать ему что-то ещё, а что именно… Я не знал… Единственное, что я понимал, так это то, что я не хотел оставаться в квартире один, ибо мне было ужасно не по себе. Я не чувствовал себя в безопасности дома, меня тошнило и… Казалось, что кто-то смотрел на меня, насмехаясь… Всё, о чём я мог думать, так это о моей сестре и Каэ… А эти происходящие одни за одним убийства… Они вообще меня не волновали сейчас, в моих мыслях были только мои две любимые девушки… Вот ведь… Если Ома-кун сейчас уйдёт, то… Мне будет ужасно не по себе… Может, попросить его остаться? Нет, ему нужно поехать и решить свои проблемы, он и так много сделал для меня, наверное, будет лучше, если я промолчу, и он не узнает о моём волнении… Ох… Эта мысль… Неужели Муза думала так же и обо мне? Мол если я расскажу брату, то он будет переживать? Вот только просто взять и уйти из дома, не сказав ни слова… Как я могу не волноваться? Как? Закусив губу, я слабо вздохнул, чтобы попрощаться с лидером. И в этот момент я услышал звук нашего звонка. Мы с не ожидавшим этого парнем переглянулись, он был готов выходить из квартиры. Не спрашивая меня, он глянул в глазок, а после открыл дверь. У Каэде же были ключи, верно? Кто это, и почему Кокичи даже не спросил моего мнения? Это… Мм… Странно… — Давай, заходи, Ли! Две девушки появились на пороге, и, не думая, не видя, что человек, который открыл им дверь, был вовсе не мной, привыкший к таким выпадам, блондинка пихнула шатенку в недоумевавшего абсолютного, что поймал упавшую на него девушку. Выглядело это забавно, потому что в своём полном недопонимании, фиолетоволосый обернулся ко мне. В его глазах был лишь один вопрос: «Это что?», и несмотря на то, что я физически не мог улыбнуться от всего того, что меня тревожило, эта ситуация слегка помогла мне развеяться. Всего на секунду. Понимая, что я не собираюсь ничего делать, Азула, наконец-то заметившая, что Лилит упала на совершенно незнакомого ей ранее мужчину, тут же попыталась отстранить свою зеленоглазую подругу, что тихо всхлипнула, лишь крепче цепляясь за одежду моего напарника, обращаясь к нему. — Ома-сан… Музы… Нет дома, да? — Эмм… Лиии… — Светловолосая дёрнула подружку за салатовый рукав. — А это кто? Опешившая от всего происходящего, голубоглазая посмотрела на меня, и я, слабо вздохнув, попросил всех пройти внутрь. Ома… Так и не ушёл. Ну, это было к лучшему для меня, ведь я не остался один. Да, этот невероятный стратег был подле меня… Взяв на себя всё, Кокичи представился самостоятельно, послав меня приготовить девочкам чаю. И пока Лилит молчала, «Азка», как любила называть моя сестра свою подругу-блондинку, переговаривалась с моим товарищем по несчастью. Конечно, не очень хорошо, что он не ушёл, у него наверняка будут проблемы, и всё же сейчас я могу думать только о себе и моей сестре. Эгоизм… Правда, я не думаю, что владелец казино винил меня за это, по крайней мере, я на это надеялся… — Значит Муза куда-то свалила? Вот чёрт! Я звонила ей раз тридцать, написала кучу смс и сообщения во всех соцсетях, в которых она сидит, и ни одного ответа! Твою мать… Лили, ну скажи хоть что-то, что ты рассматриваешь этот рисунок, что тебе дали? Что тебе даст эта пацанесса, что там нарисована? Очередная дебильная выдумка Музки! Сейчас не это тебя должно волновать, понимаешь, Ли? — Девушка поводила перед глазами подруги рукой, но та даже не посмотрела на неё. Видя всё это, дизайнер разочарованно отвернулась, жалуясь в пустоту… — Ааах, она со вчерашнего дня такая! Вчера она рыдала, даже спать боялась этой ночью, а теперь, посмотрите… Молчит и всё! Если и говорит, коротко и по делу. Её рекорд побили Вы, когда мы вошли в эту квартиру. Пять слов, какое достижение для писателя-беллетриста! Арх, как я зла, нихрена не ясно, ещё и ты просто молчишь. Ты понимаешь, что если будешь молчать, то тебя никто не услышит, никто не поймёт? Ли, алло? Я… Я всё… Я сдаюсь… Вот, что я услышал, когда вошёл в гостиную. Кокичи слегка приподнял свою бровь, не ожидая такой вульгарный лексикон. Я уже привык, а вот фиалковоглазый лидер, посмотрев на одну из абсолютных, сидящих на диване, обернулся ко мне. Кажется, он увидел в Брайт нашу бывшую одноклассницу, да-да, именно небезызвестную своими золотыми клетками мозга Ируму. Ну, обе девушки похожи даже цветом волос и своим нравом, правда, в отличии от Миу и её любви ко всему похабному, Азула просто имеет плохую привычку в виде мужского языка вежливости и толику «грязной речи». О да… Японский язык и его небезызвестные «уровни вежливости», что имеют ужасную репутацию среди иностранцев. Способ показать высокомерие, обычный вежливый и очень вежливый и ещё несколько других вариантов… Ах, культура нашего государства ужасно отличается от западных стран, так что в различиях, тем более в таких количествах, нет ничего странного. К тому же, как я уже упомянул, в отличии от изобретательницы, девушка-дизайнер была довольно заботлива, даже её раздражение показывает её чувства, хотя её характер ещё потерпит множество изменений, ведь мы не стоим на месте. Да, внутренний взрывной темперамент не исправить, а такую вещь как характер… Вполне. — Ваарл-чан, — я поставил поднос перед девочками, замечая, что в руках Лилит был тот самый блокнот с тем молодым человеком, которого я узнал. Неужели Ома-кун хочет спросить о… — Ты ведь знаешь этого парня, не так ли? — Ёцуя… — без промедлений произнесла это. Выдохнула воздух, а после вновь заговорила. — Это его имя. Понятно… Значит, мой дорогой товарищ желает поиграть в следователя… У него неплохо получается проводить допрос, впрочем, мне всё равно не нравится, что это делает именно он. Может, мне забрать у него это право? Вчера я смог добиться большего успеха, беседуя с Кузурю-сан, а сейчас… Ох, на самом деле мне просто не симпатизирует всё происходящее. Не описать словами, как то ли в страхе, то ли в неприязни ёжится писательница от уверенного, холодного голоса моего напарника. Да и своими голубыми глазами блондинка прожигает дыру в Кокичи… Вот она, женская дружба. Она молча наблюдает, ища его промах для атаки? Хищница… Ладно, коль мой фиолетовоглазый решил, что он справится с этим, я просто буду наблюдать. Приняв данное решение, я сел на кресло, недалеко от девочек. Ёцуя Шихай… Там было такое имя? Да… Было… Высеченное на могильной плите… Я был уверен, что это женское имя, так почему же… — Шуичи, — я слегка дёрнул головой, оборачиваясь на голос, встречаясь с чужим взглядом. — Слушай, а тот мальчишка тебе не представился, да? — Ну… — после такого утвердительного, уверенного вопроса мне оставалось только кивнуть ему и рассказать о том, что мне довелось увидеть… — Да, мы не познакомились, с другой стороны, это не так уж и важно, ведь я видел могилу с именем «Ёцуя Шихай». Говорят, что как раз эта девушка сожгла свою семью из-за того, что она жестоко обращалась с ней… Когда я произнёс это имя, шатенку слегка передёрнуло… Бедная… Что же её так потрясло, что она сейчас находится в данном состоянии? Хочу помочь ей… Хочу найти мою сестру… И в душе скребутся кошки… Лекарство подействовало, я уже не так эмоционален, хотя я всё равно не в силах перестать беспокоиться… И несмотря на то, что мы обсуждаем все эти неприятные вещи, несмотря на то, что моей Музы нет рядом, и я всё ещё не могу унять своего волнения… Мне стало немного лучше… Присутствие кого-то подле меня действительно придаёт мне невероятную решимость… И пока со мной будет кто-то рядом, кто будет так же верить в меня… Мне будет намного легче… Я не знаю, о чём думает этот влюблённый в мою сестру парень, совершенно не знаю, зато я здраво осознаю, что он сделает многое. Даже слишком много для неё одной… Вероятно, он пожертвовал бы всем, что у него было, и несмотря на убытки, это было бы как зависимость, этот паренёк всё равно гнался бы за её тенью… Может, его слова о том, что я буду видеть во всех длинноволосых и черноволосых дев свою музыкантшу, предназначались и ему? Тогда он подтверждает то, что искал бы её, даже предполагая, что он попадёт в западню… Это может быть опасно для него… Мне стоит позаботиться о нём… Я пригляжу за ним. Ради Музы… И пусть Азула всё ещё недоверчиво глядит на Ому, переживая за свою дорогую подругу, я прекрасно понимаю её чувства и волнения. После того, как мы сказали о том, что моя сестра пропала, она слегка побледнела. Румянец всё ещё не вернулся к ней… В это время Лилит выглядит ещё более белёсой. Её руки слегка подрагивали, но она продолжала неотрывно глядеть на рисунок в своих руках, не смея его опускать. Если он её пугал, почему она продолжала держать его в своих руках? Встретиться напрямую со своими страхами… Почему моя сестра нарисовала этот рисунок? Чтобы спрятаться за беспечным и ложным чувством надёжности? Муза… Зачем же ты оставила столько вещей на видном месте… Зачем? Вот бы знать ответ… — Слушай, Шумай, я, конечно, тот ещё фантазёр, однако… — Аметистовоглазый положил мне руку на плечо, показывая блокнот, что ещё секунду назад держала беллетристка в своих руках. Когда он успел…? — Это зеркало самый очевидный и тупой намёк, который мы не поняли. Мы имеем дело с неопознанным полом, разве это не отлично? Думаю, это просто прекрасные новости… К тому же, это единственный вывод, который я могу сделать, ибо в Киото был слух, что предводитель банды — женщина. Может, это ложь, что разнесла сама эта группировка, чтобы защитить своего господина, а может быть, тот парень, которого ты видел, не был этой самой Ёцуей, а если им и был, то он всегда был мужчиной, вот только мы об этом ни за что не узнаем. Всё, что мы можем сделать — довериться тем, кто хоть что-то знает… Понимаешь, к чему я веду? Прошептав что-то типа слабого, обессиленного «да», я задумался над его словами. Он говорит, что мы не можем быть уверены в том, что этот человек на рисунке и есть предводитель «Золотых драконов», но мы не можем отменять того, что он и есть «Ёцуя Шихай». К тому же, Муза упоминает «его» в своих посланиях. Несмотря на женственное имя, это может касаться как раз этого златоглазого парня. И… И, возможно, я столкнулся с ним на том кладбище. Я верю в это совпадение… Такое ведь могло произойти по чистой случайности… Я уже не уверен, правда ли это было простой нечаянной неожиданностью или иронией, игрой судьбы… Вот так «лотерейный билет» упал к моим ногам, а я… Я даже не знал, какой в его словах был подвох… Ома-кун хочет ещё что-то сказать, и его нещадно, высокомерно перебивают. — Эй, не шепчитесь там! — взбунтовавшийся недовольный подросток буравит нас своими глазками, и безучастный верховный лидер, устало выдыхая, поднимается, выпрямляя спину, вновь отдавая юной зеленоглазой девице блокнот с рисунком. Она тут же впивается в него глазами, уничтожая его… Светловолосая просто это игнорирует, обращаясь к владельцу казино с присущей ей наглостью. — Мы вообще-то собирались прогуляться, развеяться, а вы нас тут насильно задержали. Ли устала, дайте ей возможность отдохнуть, не травмируйте её! — Прости, дорогая, но нам это нужно, чтобы найти Музу. Не думаю, что ты хотела бы, чтобы с ней что-то произошло, не так ли? Азула пристыженно замолчала, недовольно отводя взгляд… Он давит на больное. Это всё, что он может сделать, я понимаю, что его волнует только результат. Хотя, состояние шатенки ему, скорее всего, тоже важно, и всё-таки Кокичи не может ничего сделать. Ему нужно добраться до правды любой ценой, вот он и настаивает на своём, не жалея их… Он делает это ради меня. Ради тебя, Муза… Знала ли ты, что он поступит так? Знала ли… Нет, наверное, она не хотела втягивать в это своих подруг… Это насмешка судьбы… Я уже не уверен, существует ли она, даже не ясно, что такое «судьба». Скорее, кто-то свыше надругался над нами, дабы мы перестали молиться перед Богами, нам уже не ясен этого слова смысл, ведь человек давно утратил эту мысль… — Ты знаешь что-то ещё, Ваарл? Может, ты видела маленькую Саихару-чан? Ты ведь как-то встретила этого парня, я правильно понял твой интерес к данному рисунку? Девушка приподняла свою голову, невзрачно кивнула, пустыми стеклянными глазками глянула на спросившего её, а после вновь вернулась к изображению… Боже, она как будто под гипнозом… Её это настолько травмировало… Это просто ужасно. Что произошло такого, что бедная дева такая скованная? Никогда не видел её такой подавленной. Обычно она была довольно весёлой, идущей где-то в конце, потому что она предпочитала не выделяться и быть собой. Она любила своё окружение и наслаждалась тем, что было вокруг неё, в то время как громогласная и яркая Брайт была её полной противоположностью, живя на полную, оставаясь тем, кем она являлась… Господи, какая же это давящая тишина… От этого становится не по себе. И в этот миг, совершенно тихим, практически не достигающим моих ушей гласом, она начинает говорить. Так тихо… Едва уловимо… Я тут же напрягаю слух, откидывая все мысли прочь. Мне нужно вслушаться в этот глас. Я должен запомнить её слова… — Я была во дворе, на площадке… Мне хотелось… Развеяться… Кто-то позвал меня, а я обернулась… Это был Ёцуя… Он стоял у машины, улыбался, как всегда… Ему было весело, он смеялся надо мной… Я… Я не видела номер. Чёрная… Кажется, Toyota RAV4. У моего брата такая же… — на секунду прикрыв глаза, она покачала головой. — Это всё… Я не знаю, была ли она там… Но коль ему было весело… То уж наверняка всё шло так, как надо… Как он планировал… — Эй, Ли! — бедную шатенку пихнули в бок, и она, слегка поморщившись от боли, повернула голову к подруге. — Нифига себе, а ты, оказывается, вновь научилась разговаривать? Я уж думала, ты останешься зомби на веки вечные! Истерично хохотнув, зеленоглазая отвернулась от подруги. В последний раз глянув на парня на рисунке, она цыкнула, а после, привстав, набралась смелости захлопнуть тетрадь перед её носом. Переступила через себя. Рассказала. Переборола то, что сидело, пугало её… Молодец… Мне тоже стоит стать сильнее, возможно, страх — это то, что делает меня человеком, однако… Я должен жить, цепляясь за этот страх. Ради того, чтобы найти и защитить её… Вероятно, Лилит помогло то, что возле неё была довольно энергичная Азула, ведь эта голубоглазка сделала всё ради своей подруги, даже сейчас она продолжает её поддерживать несмотря на то, что пропажа моей сестры тоже заставляет её переживать … — Последний вопрос. — Ледяной голос, что вызвал у меня мурашки по коже, заставил меня обернуться. Он что, серьёзно? — Не видела ли ты время, когда это происходило? — Кокичи, — я слегка повысил тон, заставляя парня обернуться ко мне в полном недовольстве. — Не дави на девушку! — Всё хорошо, Саихара-сан… Почему она защищает его? Неужели она поняла его намерения, которые не понял я? Ей же плохо, так от чего она позволяет ему быть столь настойчивым? От чего Ома-кун столь рьяно рвётся к правде? Даже если мы узнаем время, это нам… Погодите-ка… Он хочет посмотреть камеры! Они хранятся в огромном специальном архиве, записи сохраняются в довольно хорошем качестве, и у нас есть несколько камер возле дома, а также они установлены практически во всех районах и на многих улицах… Неужели он хочет вычислить владельца машины и найти всё с помощью её номера? Это не так уж и невозможно, просто найти этот автомобиль и проследить все его передвижения с помощью специальных возможностей программы и ответственного за неё человека… Да, это всё действительно можно отследить, вот только… Я не думаю, что мы сможем хоть что-то найти… В Синдзюку и Уэно спрятаться легче лёгкого, не стоит рассматривать Роппонги, там больше нет мафии, да и в этом районе множество камер, чего нельзя сказать о Кабуки чо… Боже, там столько мест, чтобы запрятаться, ты и оглянуться не успеешь, как потеряешь кого-то из виду, а в Уэно сейчас живут боссы криминальных организаций, и много глав банд проживают там, даже Кузурю, так что… Там тем более опасно… Пусть я и уважаю Нацуми и её поступки… Я всё равно не могу не сомневаться в ней или её семье, потому что она — часть японской мафии. Помимо борделей, они занимаются наркотиками и… И смертями… Верно. Якудза те, кто могут брать заказные убийства, и ты им ни в коем случае не воспротивишься, ведь они могут с лёгкостью перевернуть ход дела своими деньгами, а если ты откажешь им и продолжишь цепляться за правду или справедливость… Тебя может ожидать лишь гибель… Они будут вырезать всех тех, кто тебе дорог на твоих собственных глазах… Боже, надеюсь, Муза ни за что не окажется там! Я не хочу, чтобы она связывалась с этим криминогенным, очернённым, порочным миром… Впрочем, она ведь уже давно стала его частью, не так ли? Вероятно, она боялась быть осуждённой. Боялась того, что я могу разозлиться на неё, не понять её… А ведь всё, что нам было нужно, так это… Просто поговорить… Мне стоило сделать первый шаг… Это моя вина, если бы я был более настойчив… Слабый, приятный, пусть и слегка хриплый голос отвлёк меня от моих мыслей… — Тогда было около пяти… Через несколько минут мы встретились с Азулой, а через час мы вернулись к подъезду, потому что я хотела встретиться с Музой… И когда Акамацу-сан сказала мне, что она не знает, где она. Я сразу подумала на Шихай, потому что… Он мог не оставить ей выбора… — Что это значит? У человека всегда есть выбор… Девушка промолчала на это заявление, лишь покачала головой, заставляя Кокичи сжать ладони в кулаки и громко цыкнуть… Возможно, она и сама ничего не знала, лишь предполагала, или её связывало какое-то обещание… Ох, я просто без понятия… Наверное, Лилит, коль она знает этого Ёцую, понимает, какими методами он пользуется. Дом в полном порядке, Муза ушла самостоятельно, а значит что? Верно. Её убедили словами. Угрозами… Она ведь не хотела туда идти, она писала, что ей было страшно, и всё же, ей пришлось смириться с тем, что у неё нет выбора… То есть, её поставили перед фактом, либо ты делаешь то, что я скажу, либо… Чем она дорожила? Или на неё был какой-то компромат? Если бы я знал то, чем занималась моя сестра в прошлом, всё было бы проще… Ладно, я подумаю об этом позже, сейчас стоит зацепиться за время… Значит, это произошло в пять часов… Я приехал только через час, мы встретились с этим человеком… Это было во время обеда, где-то в час-два. Я выехал в Киото очень рано, в часов пять утра, зная, что я должен приехать пораньше, а дорога займёт где-то от двух до четырёх часов… Впрочем, когда я встал, Муза и Каэде тоже не спали, они проснулись даже раньше, чем я… Девушки сидели на кухне, переговариваясь и завтракая… Как этот Шихай оказался в Токио раньше меня? Мм… Наверное, этот паренёк воспользовался не машиной, а поездом. Да… Так, действительно, было бы намного быстрее… Получается, что это я упустил его и позволил этому произойти… Интересно, а мог ли я так же встречать тех людей из организации, что убивает только девушек…? Хм… Нет, не думаю, что это реалистично… Я ведь детектив. Этой организации было бы выгодно меня устранить… Надо отвлечься… Я огляделся по сторонам. Ома, приставив руку к подбородку, о чём-то задумался, иногда мыча… Абсолютная дизайнер подползла к писательнице, открывая руки для объятий, и беллетристка с удовольствием притягивает к себе подружку на несколько секунд. Конечно, Лилит нужна поддержка. Хорошо, что подле неё есть друзья… Интересно, что теперь будет с их музыкальной группой? Ах… Это глупый вопрос. Я верну мою музыкантшу, и они продолжат давать концерты всюду… Да, так оно и будет… — Слушай, Шумай, а шанс того, что твоя ненаглядная сестрёнка была в той машине, которую видела Ваарл-чан, довольно велик, да и сама Лилит это подтвердила, верно? Ты ведь сказала, что этот ваш общий знакомый, был очень рад видеть тебя… Наверное, у него было отменное настроение и «прекрасное» чувство юмора из-за всего происходящего… — Напряжённое молчание озарило всё вокруг. Каждому из нас было нечего сказать, может, голубоглазая блондинка и молвила что-то вульгарное в виде ругани, но даже она молчала. Чтобы разрядить эту обстановку, фиолетовоглазый снова начинает говорить, чувствуя себя неудобно. — Ох, ладно, неразговорчивые вы мои… Лилит, если есть ещё что-нибудь, о чём ты умолчала, или если мы можем тебе хоть чем-то помочь, то не бойся быть осуждённой нами. Мы просто хотим разобраться во всём и вернуть всё на свои места. Хорошо? Ответив доброжелательному молодому человеку перед своими глазами малым кивком, шатенка прильнула к диванным подушкам, сосредотачиваясь на чём-то своём. Верховный лидер тоже задумался, и воцарилась тишина, прерываемая гулом машин, звук шёл с открытого окна кухни. Было достаточно тепло, около пятнадцати градусов, лёгкая курточка и джинсы — идеальное сочетание в такую погоду. Именно такого стиля придерживалась светловолосая дива, в то время, как и подобает противоположности, «Лили» была в лёгком салатовом сарафане. Ей действительно не холодно, или она просто ушла из дома из-за ссоры с родными? Я бы не удивился такому варианту, ведь семья Ваарл для меня всегда была довольно властной. Даже если ты не хочешь заниматься тем, что тебе не нравится, если это «семейное дело», то ты обязан… Этой девушке просто не повезло с родными, никто не выбирает себе внешность или семью, увы… Ома-кун набирает в грудь побольше воздуха, собираясь что-то сказать и… — Эй, — он не успевает ничего произнести… — Хватит! Не давите на Ли! Вы что, не понимаете, как ей плохо? Она устала от тех, кто докапывается к ней, к тому же, она уже сказала, что рассказала вам всё то, что знала. Дайте ей заслуженный отдых! — Всё хорошо. — Маленькая ладонь ложится на плечо голубоглазой, в то время как сама невероятная писательница поднимается. На её лице невзрачная, натянутая лишь одними губами улыбка вежливости. — Я рассказала всё, что может Вам помочь. Больше я ничего не знаю… Поэтому… — она дёрнула подругу за рукав. — Мы, наверное, пойдём домой. Получив одобрительный кивок от Кокичи, великолепная дизайнер тотчас вскочила, потянув свою подругу за собой, тут же начиная болтать, ругая свою дорогую, бедную истерзанную и расстроенную беллетристку довольно жестокими словами, однако смысл в её речах был ясен. Азула говорила о том, что Лилит должна была выговориться именно ей, а не нам, каким-то взрослым, непонятно откуда взявшимся «мужикам». Скорее всего, тут сыграла её нелюбовь к мужскому полу, впрочем, мне это было неважно. Брайт никогда не любила высокомерных мужчин, её привлекала опека и забота, тем более после некоторых случаев, о которых Муза почти не говорила, блондинка сильно изменилась. Во всяком случае, девы хотели распрощаться со мной и моим напарником как можно скорее, дабы у них наконец-то появилась возможность отправиться по своим делам. Я, как хозяин своей квартиры, собирался пойти и закрыть за ними дверь, дабы успеть извиниться за темперамент моего дорогого талантливого друга, который устроил допрос, с пристрастием возомнив себя полицейским. Вот только у меня не получилось совершить это действо, поскольку когда я собирался встать, Ома не позволил мне это сделать, слегка впившись в моё плечо своей рукой, давя на моё тело. С недоумением я бросил на него неясный, затуманенный для него взгляд, полный недопонимания. — Сядь, Шуичи, я провожу их… Не делай за меня то, что уготовано мне. Я знаю, что был жесток, и признаю свои ошибки, хорошо? Ты ведь об этом думал, я угадал? — наверняка на моём лице появилась гримаса удивления, ведь в следующий миг он сощурил глаза, отступая на шаг, тихо смеясь. Прочитал меня… Снова… — Нишиши, как знал! Ты такой очевидный, мистер-детектив… Не в силах более натягивать улыбку, он прекращает свой притворный смех, следуя за двумя абсолютными, оставляя меня «подумать»… Я даже не успел попрощаться с ними, хотя это уже и не важно… Муза… Если я действительно встретил того, кто её забрал, то это просто отвратительно… Получается, я был так близок с убийцей… Невероятно… Это просто кажется невозможным… Если бы я знал, что так получился… Если бы… Я бы так хотел вернуться сюда, чтобы она была здесь… Я был бы не прочь увидеть её любое выражение лица, даже если бы она грустила… Я бы сделал всё. Всё, чтобы вновь увидеть её улыбку… Искреннюю, добрую, нежную и тёплую… Хмм… Надо подумать о том, как её найти… Кокичи своими словами и действиями натолкнул мои мысли на попытку обнаружить эту машину и проследить за её передвижением… Мне надо попросить кого-то из тех, кто сейчас не занят, помочь мне. В офисе есть ответственные лица, что справятся со всей этой работёнкой, они смогут найти мне эту машину и прочертить её путь, маршрут… Если он оборвётся, мы хотя бы сможем следовать за ней попятам… И всё же, если машина была взята напрокат близ каких-то районов, где мало камер, то… То всё приведёт к ужасающим последствиям в виде того, что мы потеряем след. Уже прошли почти сутки. Надо разобраться с этим как можно быстрее… Надо сделать всё возможное, чтобы вернуть Музу… Фиолетоволосый заходит в зал, устало выдыхая. Мне хочется лишь одного — побыть в одиночестве, поэтому я встаю, собираясь сообщить о моём решении парню, дабы я смог спокойно отдохнуть в своей комнате. Там я могу абстрагироваться от мира на час или два… Да, надо пообедать, а аппетита совсем нет… Я чувствую голод и всё равно не хочу есть… Он наблюдает за мной, пусть и ничего не говорит. Пока я мысленно подбираю слова, чтобы не заставлять этого паренька переживать за меня и моё самочувствие, я, ощущая невероятную неловкость перед ним за всё то, что он сделал вместо меня, слышу звук открывающегося замка. Мы оборачиваемся к двери почти одновременно и в проходе сразу же видим уставшую Каэде, что держит в руках тяжёлый пакет. Заметив нас, она тут же мягко улыбается, подходя ближе. — Привет, мальчики, я видела Азулу и Лили, к нам приходили девочки, да? Они выглядели лучше, чем вчера! Лилит даже слегка посмеивалась. — Ома без лишних слов взял пакет из её рук и пошёл на кухню, не мешая нам. — А? Что это с вами? Вы оба такие уставшие и бледные, как мел. Что-то случилось, Шуичи? Вы не нашли зацепок или что-то другое? — Каэ… — поцелуем я легонько коснулся её губ. — Всё хорошо, не переживай. Я побуду немного в комнате… Хочу отдохнуть перед работой… Она промолчала, кивнула, пока я трепетно прижимал её к себе. После того, как я её отпустил, моя дорогая удалилась в ванную. Я точно слышал, как Кокичи перебирает продукты. Не могу поверить, что он лучше меня знает, где и что у нас в доме лежит… Может, мне стоит предложить ему переехать? Хах, Муза бы оценила эту идею… Если бы она… Была бы здесь… Устало выдохнув из лёгких воздух, я пошёл в свою комнату, не имея и возможности выкинуть образ сестры из моей головы. Будь я внимательнее, то я бы не допустил этого… Я немедленно позвоню Наэги-сану и попрошу его отдать моё поручение кому-то из программистов, сотрудничающих с участком… Позади меня раздались тихие голоса. Моя пианистка встретилась с владельцем казино в гостиной, вопрошая у него о моём состоянии. — Ома-кун, что это с мои Шуичи? Вы ничего не узнали? — Нет, всё нормально, постепенно находим информацию, пару интересных фактов уже нашли. Наверное, Саихара-чан просто немного устал. У нас с ним был сложный день вчера, ты же знаешь… Думаю, тебе стоит дать ему немного времени, чтобы прийти в себя. Проигнорировав их тихие голоса, я закрыл за собой дверь. Надо отдохнуть… Муза… Даже если она пошла с этим парнем… Мотив… Какой у неё был мотив? Решив, не медлить я набрал Макото, прося его о помощи. Не хотелось вдаваться в подробности, мне не хотелось бы, чтобы Киригири-сан знала о моих проблемах, я желаю, чтобы это осталось вне её взора, однако… Когда этот верховный лидер поднимет на уши полицию и город, то все будут знать о её пропаже, сложить с помощью фамилии два плюс два легко и просто… Несмотря на внутреннее желание промолчать, я заставил себя рассказать о пропаже моей сестры этому очередному «счастливчику», и он тут же начал работу над моим запросом… Устало сев на кровать, я зарылся в свои пряди, перебирая их. Муза… Меня так не радует эта ситуация… Мне стоит подумать о мотиве… Что это может быть… Месть кому-то определённому или ей самой? Возможно, её связывали с этим парнем какие-то отношения? Неразделённая любовь… Да, не стоит отрицать этот вариант… Может, это даже предательство? Моя сестра отказалась от нитей прошлого по какой-то тайне, при этом у меня была и вторая родственница, о которой я даже не знал… Совместив эти два факта, можно заметить одну простую истину: мои сёстры по какой-то причине не общаются, вычеркнув друг друга из собственных жизней. Логичный вывод — ссора. Причина? Неизвестно… Допустим, конфликт интересов… Да. Я буду придерживаться данного мнения, к тому же разногласия — довольно частое явление в нашей жизни… Допустим, спор произошёл на основе существования «Золотого дракона». Коль частью данной организации являлась моя музыкантша, то, вероятно, что и наша с ней сестрица была её составляющей. Моя Муза захотела уйти и покинула данную компанию без своей родной кровинки, получается, она предала сестру. Если данная банда была создана нашей общей родственницей, то… Нет, не ей. Скорее всего, группировка была создана кем-то другим, вероятно, этим Шихай. Хм… Наверно, эти трое были довольно близки… Ну, если подытожить, то… Получается, моя черновласая невероятная предала лидера вместе со своей сестрой и ушла. Это первое. Второй вариант — неразделённая любовь меж лидером и ней… Это возможно? Ну, даже если они девушки, то не вижу в этом ничего экстраординарного… Хотя я уже ни в чём не уверен. Ни в том, что этот парень и есть глава этой организации, ни в том, что парень ли он вообще… Ах… Всё, что я придумал — это глупые варианты… Первый пусть и выглядит презентабельно, без фактов и веских оснований так думать, это просто кучка ничем не подкреплённых теорий, основанных на моих размышлениях. Это всё пустое… Есть ли у меня ещё хоть какие-нибудь варианты? Н-н… Ничего не лезет в голову… То, что я придумал… Этого мало… Больше… Мне нужно добраться до каких-нибудь новых зацепок, чтобы найти новые всевозможные мотивы. Если бы я знал, чем моя сестричка будет сейчас заниматься и где она, то всё было бы намного проще, а то, что я сейчас выдумал… Это просто ничто. Нелепые, ничем не прикреплённые, неоправданные предположения. Мне нужно ещё что-нибудь, за что можно зацепиться. Всего этого недостаточно… Я всё ещё не понимаю… Не могу понять… Моей логики недостаточно… Нежная рука касается моей щеки, и я изумлённо поднимаю голову вверх. — А, Каэде? Как давно ты… — Шуичи… — она заткнула меня мимолётным поцелуем, подсев ближе… — Достаточно твоих мыслей и рассуждений. Позволь мне побыть с тобой, ладно? Давай, постарайся не думать о ней сейчас, она взрослая, она справится, продержится до того момента, пока мы её не найдём. Я знаю, ты сделаешь всё для этого, но… Тебе нужно и отдыхать, понимаешь? Слабо кивнув, я обнял девушку в ответ… Мне просто необходимо немного утешения от неё… Лишь от неё… Не знаю, как долго мы были вместе. Сначала мы просто обнимались, потом я попросил её рассказать мне о Маки. Я пытался отвлечься, и её размеренный, приятный убаюкивающий меня голос в какой-то момент сморил меня. Я заснул ненадолго, может, на минут двадцать, зато я знаю, что она была рядом, ведь её тёплые, едва обжигающие меня касания и приятное тихое пение было для меня лучшей дланью с небес… Кокичи тоже делает очень многое для меня, я с благодарностью принимаю его помощь и поддержку, она неоценима, однако моя Каэ… Она совершенно другой человек, к тому же она — моя возлюбленная… Вероятно, именно поэтому я с удовольствием был ведом её голосом, не смея поставить под сомнение хоть что-либо связанное с ней… Мы пробыли в комнате довольно долго, хотя моя любимая всё равно подняла меня за час до выхода. Она заставила меня пообедать. Думаю, это к лучшему… Холодное стекло и стекающие капли вовсе были отвергнуты мной, а потому я был рад тому, что когда мы подъехали к участку, дождь уже стихал, а ветер разгонял тучи. Наэги-сан помог мне с оформлением всех бумаг, и поэтому сейчас я уже закончил с договорами и документами, и занимался своей рутиной, всё ещё не видя моей дорогой начальницы. Дорога до моего места работы была довольно тихой. Каждый из нас был погружен в собственную кружку с какой-то жидкостью. И если я был просто не в состоянии здраво мыслить, всё цепляясь за мои воспоминания о сестре, беспокоясь о ней, то Ома-кун, в отличие от меня, выглядел очень даже худо… Благодаря ему и моей Каэ мне было намного лучше, вот только, в отличии от меня, у верховного лидера не было никого, кто мог бы его поддержать, и всё-таки я не навязывался. Я боялся, что если попытаюсь хоть что-нибудь ему сказать, то разрушу что-то. Мне казалось, сделай я так, то он поймёт то, что для меня было весьма очевидно. Не хотелось давать ему знать, что я подозреваю о его чувствах к ней. Хотя, может, он давно это знал, кто знает? Мне всё равно. Даже если этот парень и так понимал, что я его разгадал, то мне было бы лучше, если бы он ничего не ведал и не говорил, потому что я не могу ему ничего сказать кроме того, что если Муза не против него, то я согласен с её выбором… А что я тут ещё могу поделать? Решить что-то за неё или отказать Оме-куну без причины, сочтя его недостойным? Какие глупости… Ах, это не то… Мне не стоит так много думать о них, я ведь ничего не знаю, да и вообще всё это время я тщетно пытался собрать это воедино… О, нет, это было зря. Надо переместить эту фотографию, тогда… Недостающая деталь — вот сюда и… Получается, что мы до сих пор не выяснили столько особенностей, а ведь мы гоняемся за этими преступниками больше нескольких лет… Иногда, я чувствую себя некомпетентным… Интересно, каким я был братом и детективом в глаза Музы? Хотел бы я спросить её сейчас об этом… Слабо помотав головой, я на секунду прикрыл глаза. Не стоит отвлекаться. Нельзя… Жалко, что лидера сейчас нет здесь, мне бы сейчас не помешал свежий взгляд… Я осмотрелся вокруг, подтверждая удручающую тишину… Кокичи не игнорировал меня, нет, просто он был слишком занят своим делом, а именно — телефоном. Раньше он часто играл в видеоигры, стараясь отвлечься от того, что называл скучным, хотя я всё равно замечал его внимательный взгляд, направленный на меня и на мою доску, которую я постепенно заполнял информацией. Вероятно, этот парень довольно много раз слушал моё бурчание, разбираясь побольше в деле… Сейчас же в моём кабинете фиолетоволосого и вовсе не было, так что это был явно не тот случай, когда он наблюдал за мной. Да, эпизодически, он всё ещё мелькал в этой комнате, а ныне… Он её покинул. Изначально этот невероятный вообще переписывался с кем-то, иногда он отвечал на срочные звонки. Весь его вид показывал, насколько же он на самом деле был встревоженный происходящим. Этот парень беспокоился, и несмотря на это он решал все свои вопросы, а я… Старался не отвлекаться на него, занимаясь своим делом, ведь я — детектив, а значит, моя задача — расследование. Ома-кун очень много говорил и рассказывал остальным. Я слышал, как он общался с Кузурю, кажется, он даже связался с Люденберг, хотя, может, он просто мимолётно обсуждал её с кем-то, кто знает… Из-за того, что я вникал и в его диалоги с остальными, я не до конца познал их суть. Моя голова болела от всего происходящего, включая мои тщетные попытки что-то понять и мельтешения этого лидера, однако… Он будто бы понимал меня без слов, поэтому в какой-то момент, когда я в очередной раз устало вздохнул, смотря на фотографии людей и объектов, будучи не в силах сосредоточиться, он долго посмотрел на меня, резко умолкнув, забывая о том, что он с кем-то говорил до этого, а потом… Он просто вышел. И не возвращался… Я не засекал время, впрочем, мне кажется, что прошло больше часа, ведь я успел составить картину произошедшего, восстановить цепочку событий и мне пришлось просмотреть материалы данных с камер видеонаблюдения возле того переулка, где произошло убийство. Всё, как обычно, было безрезультатно… У этой девушки никого из близких не было, а её связь с мафией, это просто… Совпадение… На моё плечо упала рука, заставляя меня вздрогнуть. Я резко поднял голову… — Киригири-сан? — Саихара-кун, — она слабо кивнула, предельно ясно глянув на проделанную мною работу, дева через миг возвратилась ко мне. — Ома сказал мне, что у тебя трудности. Не ругай его за это откровение, я всё понимаю. Как бы это ни было прискорбно, даже я не могу ничего здесь обнаружить. Отпечатки были слишком неточные, увы, да и если бы мы поймали этих людей на отпечатках, то было бы странным то, что они укрывались от нас столько времени, ты так не думаешь? Мне кажется, что нам следует просто ждать. Да, это неправильно, я знаю, однако если ты будешь переживать об этом, то это не приведёт ни к чему хорошему. Почти каждый раз на теле жертвы один и тот же разрез, а ножи разные. Мы видим всё тех же девушек в разных переулках… Это закономерность, и мы не можем предугадать следующую жертву, ведь в городе проживает более десяти миллионов человек. Тебе следует взяться за что-то простое и добавить это в свою «карму», уверена, от этого тебе станет намного легче… — девушка чуть крепче сжала моё плечо, смотря на составленные мною рапорты и прочие бумаги… — Когда-нибудь эти люди, что убивают невинных девушек, оступятся и тогда… — Кёко заглянула в мои глаза. — Ты будешь рядом, Шуичи. Ты поймаешь их за хвост и накажешь. Ты отправишь их туда, где они заслуживают быть. За решётку. Я не сомневаюсь в тебе и никогда не сомневалась, а коль я верю в тебя, то не смей разочаровать меня… И если тебе нужен отпуск, то можешь взять его, Макото сказал мне, что у тебя что-то произошло, так что сообщи мне, если тебе понадобится свободное время. Я могу это устроить. А теперь ты свободен, на сегодня твоя смена окончена, можешь идти. Если ты задержишься, то я выпишу тебе штраф за непослушание прямого приказа начальника. До встречи. — А… — резво вскочив, я наклонился, показывая своё уважение. — Спасибо, Киригири-сан! Мягко улыбнувшись, она исчезла из комнаты столь же ловко и быстро, как и вошла в неё… Её последние слова были шуткой. Когда она говорила о том, чтобы я не смел её «разочаровать», она шутила, а вот о штрафе… Скорее всего, это была правда… Лучше я и впрямь соберу вещи, к тому же, мне и впрямь не хотелось сегодня оставаться в участке допоздна. Даже если я могу проанализировать кое-какую часть информацию по моему запросу, будет легче сделать это всё сразу, а не по частям. Мне стало намного лучше от слов Кёко. Когда мы впервые встретились, она была холодной и отчуждённой, вот только, признав мой талант, она улыбнулась. Мимолётно… И невероятно вдохновляюще. Я получил признание от моего кумира тогда, а сейчас… Глаза моей начальницы светились безмятежностью и уверенностью… Такая поддержка действительно очень сильно мотивирует меня… Наверное, Киригири-сан права. Это дело затянулось и… Мне нужно взять перерыв, чтобы вернуться к нему с новыми силами, а потом я пересмотрю всё, что у меня имеется, может, я смогу обнаружить какую-то новую деталь? Да, так и будет… Проверив напоследок нашу почту, я увидел сообщение от Наэги-сана, в котором говорилось, что он вышлет мне всю найденную им информацию лишь завтра утром. Останься я сейчас, то лишь бы потратил время… Думая обо всём, что меня волновало, я взял свои вещи и уже на пороге мне пришлось столкнуться с выдохшимся фиолетоволосым парнем. Моя из ниоткуда взявшаяся фигура удивила его настолько, что он сделал шаг назад. — О, Шумай, ты уже всё? — я кивнул. Такой мягкий, усталый тон… Слишком добросердечная, совсем не похожая на него улыбка окрасила его лицо. Уверен, если бы в окне всё ещё плясали закатные лучи, то это было бы невероятно красиво. Я хотел было пойти дальше, но знакомый запах не дал мне покоя. В руках парня был стаканчик. С недоверием я глянул на него. — Да ладно тебе, я просто сделал тебе кофе… Ну, ладно, выпьешь по дороге, я довезу тебя и поеду разбираться со своими проблемами… — Тебе не стоило, Ома-кун… — я принял из его рук напиток, тут же делая глоток, осознавая, как давно мне не хватало дозы кофеина. — Спасибо… Дружелюбно промолчав, аметистовоглазый, устало прикрывая рот рукой, слабо тянется. Наверно, он всё это время сидел в машине и говорил с различными людьми… Мне было немного неудобно, коль я возложил так много различных дел и задач на него одного, ведь даже если для этого парня это не было чем-то особенным, то я… Я очень сильно уважал это целеустремление, это желание помочь мне… Момота бы не поверил… У него с Кокичи всегда были довольно натянутые отношения. То они спокойно общаются, то кое-кто начинает безостановочно подрывать чужой авторитет и лгать и… И один мой высокий друг бежит за вторым низким, желая его придушить… Да, они всегда были очень… Энергичными и эмоциональными… В академии у меня и пурпурноволосого были хорошие отношения, он тренировал меня, закаляя мой «боевой дух». Кайто всегда хотел, чтобы я был самым атлетичным мальчиком из нашего класса, ведь я должен был в будущем столкнуться со многими трудностями… Благодаря этому астронавту я имею хорошую физическую форму, иногда я, даже не замечая этого, подхожу к Киригири-сан без повода. Она уже знает, что это означает. Когда я очень продуктивно работаю несколько недель подряд, я нахожусь возле неё для того, чтобы выпросить пару дней для тренировок и восстановления моей физической формы. Кёко всегда умилялась моим стремлениям… Думаю, Момота-кун мог бы гордиться мной… Вообще, есть более доступное и лёгкое решение для наращивания мышечной массы. На территории нашего участка имеется спортивный комплекс, однако его посещение означает, что я вернусь позже обычного, поэтому я нахожусь в нём только тогда, когда Муза вне дома. Если у меня есть возможность встретится с ней, то я всенепременно ей воспользуюсь. Потому что я всегда любил проводить время со своей сестрой, даже если мы смотрим какой-то глупый фильм, просто обсуждение его и приятные чувства, что мы испытываем от совместного просмотра, не сравнятся ни с одной тренировкой, какой бы продуктивной она ни была. Лучше увидеть мою маленькую принцессу спящей, чем я буду приходить домой под четыре часа утра настолько уставшим, что я даже к её комнате не подойду… Весенний прохладный от прошедшего дождя ветер, растрёпывает мои волосы, и я вновь делаю глоток, позволяя довольно горячему напитку скрасить вкус этого свежего вечера. Ома всё молчит, смотря на небосвод… Когда я вижу его такого утихомиренного и спокойного, я вижу абсолютно другого человека, совершенно иная картина по сравнению с тем, кого я встретил в академии «Пик Надежды». Ранее я видел в этом мальце маленького дурашку, что с поводом и без всех раздражал и издевался. Слишком много активности, энергии, а сейчас… Жизнь нас откровенно потрепала, заставив нас так сильно измениться, вытянуться, преобразиться… И нет, это было не плохо. На самом деле, я не знаю, к лучшему это или к худшему… Я просто рад, что сейчас нам сопутствовала одна цель… — Я рад, что ты помогаешь мне, Ома… — мне казалось нужным признать свои чувства, а не умалчивать о них. Муза всегда говорила, что лучше сожалеть о том, что уже сделано, чем молча истязаться из-за недосказанности. Когда парень обернулся ко мне, он заметил, что на моём лице расцвела слабая, приятная улыбка, полная благодарности… — Если бы не ты… — Да ладно тебе, Шуичи, ты же знаешь, что я сделаю всё для моего любимого Сай-чана! — он хохотнул, перебив меня. Я не имел ничего против, ведь самое важное, по моему мнению, уже было раскрыто. Лидер всё продолжал… — Главное, улыбайся так чаще, а не то я упаду в беспросветную бездну уныния и отчаянья вслед за тобой. Ты не один, поэтому не смей опускать руки! Ради своей цели, мечты… Ради Акамацу и маленькой Саихары-чан. Я верю в тебя… Его слова засели где-то в закромах моего разума, задевая его покров… Это… Звучало без тени издёвки или чего-либо иного, чистая искромётная правда, мотивация, поддержка… Кивнув в пустоту, я отвернулся от своего собеседника, замечая то, что он отвлёкся. Мы оба застыли, поглощённые этим моментом, когда мы наблюдаем безграничное открытое небо, полное самых различных сияющих, мерцающих нам звёзд… Наверное, когда я взглянул на прекраснейший небосвод, меня озарила светлая и благая мысль. Да, я понимал, что за сегодня действительно расклеился, коль данный вывод я понял лишь сейчас, и всё-таки самым важным было то, что я уже осознал данный момент… Это весьма логично. Чтобы сделать Музе заграничный паспорт, понадобится время, даже если люди будут делать документ на поддельное имя, то… То это потребует огромной суммы денег… Вряд ли моя сестра уедет из страны без каких-либо проблем, к тому же, коль она зачем-то понадобилась для бывших членов «Золотого дракона» или как минимум для человека, приближённого к руководителю данной организации, довольно разумно предположить, что предводитель данной организации хочет её возрождения, соответственно, было бы более логично, если бы они поехали куда-то, чтобы навести шуму в каких-то городах… Киото, Токио, Осака… Какие ещё места можно использовать для быстрого распространения слухов? Вообще, практически любой городишка подойдет, а то, что я перечислил, лишь самые огромные города Японии. Там, где много информаторов, различных людей с самыми невероятными специальностями, включая связь с преступным миром… Больше всего таких людей именно в столице, хотя считается, что Токио самый защищённый город, на самом деле, это уже давно не так… Ладно, я приберегу все эти вопросы для самого себя на потом, а сейчас, пока со мной рядом мой напарник, то мне стоит открыться ему тоже чуть лучше или… Хмм… Мне кажется, если я сейчас спрошу что-то откровенное, то он ответит мне истиной… Мм… Для начала я просто затрону тему, если он захочет, то продолжит её, верно? — Ты так откровенен со мной сегодня. И вчера ты тоже не сдерживался… — Да, это так, — вновь не дав мне договорить, паренёк, не отрывал взгляд от свода небес, что позволял нам лицезреть неописуемую красу ночи, перебил меня и смолк… Спустя довольно продолжительную паузу абсолютный, собравшись с мыслями, всё же продолжил говорить, позволяя мне узнать то, что творится в его мечущейся, истерзанной от последних событий, ранимой и хрупкой душе… Спустя довольно продолжительную паузу абсолютный, собравшись с мыслями, всё же продолжил говорить, позволяя мне узнать то, что творится в его мечущейся, истерзанной от последних событий, ранимой и хрупкой душе… — Я тоже заметил, что перестал скрываться от тебя, но знаешь, что? Ты тоже не утаивал своих чувств и беспокойств, когда я уворачивался от ножа Шитто, так что… Я думаю, это не так плохо? Я действительно дорожу тобой, и мне бы не хотелось, чтобы что-то случилось с тобой, Шумай, поэтому я веду себя чрезмерно заботливо, наверное. Знаешь, у меня никогда не было человека, к которому я мог проявить столько опеки и доброты. Его просто не было. Меня не учили, как правильно заботиться о людях, что я должен испытывать, я жил по системе и делал только то, что мне говорили, ведь в приюте я был таким же, как и все, понимаешь? Я не до конца разбирался в том, что есть зло, что добро, что по этническим нормам правильно, а что нет. Может, я веду себя слишком странно, потому что… Я просто делаю, то, что считаю нужным. Когда меня забрали из приюта и «Пик Надежды» стал моим домом, я смог научиться проявлять чувства так, как должен был, а до этого… Мне было очень сложно, тем более приспособиться. Ты, Амами, Комаэда и Тоджо очень сильно изменили меня, вы все, ведь и остальные ребята в нашем классе и вне его помогли мне разобраться в том, как распознавать эмоции и теперь… Я знаю, что я ощущаю и чего желаю. И то, чего я сейчас больше всего хочу, так это помочь тебе найти Музу. К тому же я рад видеть твоё хорошее самочувствие сейчас. Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя так и дальше, поэтому, я сделаю всё, что в моих силах, Шуичи. Возможно, я не самый хороший человек, но я же вижу, какие меня окружают люди… Может, ты не замечаешь, однако ты тоже многое делаешь для меня, и я очень ценю это, а потому я хочу отплатить тебе тем же… Его слова поразили меня, я замер, не в силах сделать хоть что-то, я мог лишь беспомощно моргать. Я хотел, чтобы парень открылся мне, вот только я и не думал, что этот властный прислужник мафии действительно будет со мной откровенничать, ведь… Он всегда был излишне скрытным. Когда-то это испортило наши отношения, а теперь… Владелец казино исправил свою ошибку, он заставил меня проникнуться к нему невероятной, необузданной эмпатией. Я понимаю его чувства, я тоже был в подобной ситуации. Мои родители были слишком заняты для меня, так что обо всём я узнавал из книг. Потом появились тётя с дядей, и даже этого было недостаточно, я не мог завести друзей… Я был слишком робким, потому что я не привык к людям. Я сторонился их и всех ярких чувств… Теперь многое изменилось… С приятной улыбкой лидер прокрутился на носки туфель, чтобы оказаться напротив меня. Его волосы, как и мои, весело раскидывал ветер, и ненавистная фиолетоволосым чёлка упрямо лезла ему на глаза, мешая ему. Это заставляло парня немного щуриться, но с улыбкой он спокойно пытался убрать её прочь. Данная ситуация олицетворяла меня, которому власы так же упрямо лезли в глаза, нос и губы… Особенно в губы. Я не обратил на это внимание, ведь передо мной стоял тот, кому я был готов доверить всё самое ценное, что у меня есть. И свою жизнь. И свою сестру… С искрами задора в глазах юноша протягивал мне правую руку… С приторной издёвкой вопрошая. — Напарники? — Напарники! Я с громким хлопком пожал ему руку. Тут же тихо смеясь от слишком ярких, бурных, необъяснимых эмоций единства. Он тоже рассмеялся, не ожидая от меня такого запала. Я не мог промолчать, мои ощущения рвались наружу, и я позволял им это. Хотелось перестать умалчивать то, что терзало меня, я желал быть честным с самим собой и с теми, кто меня окружал. Пусть я всё ещё молчал об их чувствах, поскольку не знал подробностей, я всё ещё жаждал быть более откровенным, а потому сделал ещё один шаг, ожидая, что в этот раз он обязательно отступит. — Слушай, Кокичи, прости, что я заставил тебя засомневаться в себе, мне просто тоже было непривычно увидеть тебя таким внимательным. И сейчас я и впрямь улыбаюсь твоему безумству, азарту и хорошему настроению. Ты был так открыт, так откровенен, но… Ты опять перевел всё в шутку, шалость… Впрочем, эта твоя натура ничего не испортила, это было даже очень хорошо! Смог прочесть моё настроение? А впрочем, я и так знаю, что ты ответишь «да»… Я сделал глоток кофе, пока он отмахивался от меня, мол, конечно же, так бы оно и было. Уверен, если бы я попытался надавить на него, то он бы ответил, что я слишком очевидный, а потому, ему не составило особого труда прочесть меня, ведь он —абсолютный «злой» верховный лидер, повелитель своей тайной организации и всё в этом же духе. Высокомерие и надменность — две присущие ему черты, ранее я и не подозревал, что за ними он прячет столько трепета, любви и заботы… Наши отношения были мягкими, приятными и всё-таки… Мы оба изменились за прошедшее время, раньше Ома был более замкнут для меня, чаще лгал и умалчивал о себе всевозможную информацию. Я очень рад, что мы прошли эту стадию… Решив испытать удачу, я снова попытался залезть в его душу. — Наверное, я излишне настойчив иль любопытен, и всё же я скажу. Почему-то мне всегда хотелось знать, как ты можешь веселиться, когда вокруг тебя происходит что-то плохое? Пожав плечами, фиолетоволосый спустился со ступенек, а я за несколько глотков допил кофе и последовал за ним. Тишина не была удручающей. Да, Ома-кун не ответил на мой вопрос, а мне было всё равно. Мне не хотелось настаивать. Не думаю, что ему бы это понравилось, скорее, я бы просто разозлил его, и мы снова отдалились друг от друга. Хм… Могла ли Муза предугадать то, что мы с Кокичи вновь будем так близки? Ах… Наверное, сейчас она тоже смотрит на это небо, желая оказаться дома… Или нет? Мне кажется, она действительно не хотела уходить… К сожалению, я не могу её ни о чём спросить… В какой-то момент мой самопровозглашённый водитель остановился, заставляя меня чуть ли не врезаться в него. Я хотел уточнить, что заставило его застопориться, ведь мы ещё не дошли до машины, и невероятный лидер сделал всё за меня. — Как я могу радоваться жизни, когда всё плохо, это ты спросил, да? На самом деле я едва ли веселюсь, Саихара-чан… Я просто… Пытаюсь держать себя под контролем, наверное? Думаю, какая-то часть меня хочет свалиться без сил, пропасть, исчезнуть, растаять, раствориться, но я сам… Я не тот, кто поступит так. Я буду бороться до самого конца и… Я буду стоять, защищая то, что мне дорого, с улыбкой, потому что моё самолюбие, моё лицемерие… Оно злит моих врагов. Я знаю это. И я бы пользовался этим, раздражая их. Потому что я не люблю отступать от своего, к тому же, пусть я и не очень люблю месть, я злопамятный. Поэтому даже в последние минуты жизни я бы улыбался. Пусть мои друзья запомнят эту улыбку, с которой я просил прощения у них за то, что произошло, за то, что я не смогу быть дальше подле них, а мои враги… Пусть живут, зная, что даже здесь я обошёл их, что я был выше этого мусора, что прилип к моим ногам, и пускай же их собственное высокомерие обратится им в забвение… После этих слов я на несколько секунд забыл, как дышать… Это было… Ужасно драматично… Мне не нравится, когда люди рассуждают или говорят о смерти, потому что мне после этого всегда кажется, что человеку, что произнёс такие слова, точно уготована гибель. Конечно, такие ситуации практически не встречались в моей жизни, мол кто-то произнёс что-то о погибели, и он тут же гибнет, нет, я не об этом, а о том… Что это ранит меня. Я начинаю беспокоиться… Поэтому, закусывая губы, ощущая, как внутри нарастает невероятное волнение, я в миг преодолеваю то ничего не стоящее расстояние, что разделило нас, заставляя аметистовоглазого встретиться с моими янтарными глазами. Наверное, я больно вцепился в его плечи, вот только… Я не могу унять волнение и страх. Страх за дорогих мне людей… — Ома-кун… — О, Боже, ты принял это всерьёз? — печаль и решимость в его глазах тут же меняется на пакостную радость от проделанной шалости. — Сай-чан, я ведь просто соврал, не делай такое лицо, иначе я сейчас отвезу тебя к Цумики, она точно найдёт пару препаратов, которые тебе обязательно нужно вколоть! Нишиши~ Пусть я и закатил к небу глаза, вызывая у парня ещё больше смеха, мне было не до шуток. Я заставил себя улыбаться, мотая головой из стороны в сторону. Ненавижу. Я ненавижу, когда он так делает и говорит… Почти всегда это правда. Я не сомневался в том, что он был открыт со мной. Теперь я боюсь, что он вновь закроется от меня… Надеюсь, этого не произойдёт. Мне бы этого очень не хотелось, ведь… Мы только возобновили между нами это хрупкое доверие, эту надежность и поддержку… Не хочется разрушать всё это… Когда его рука слегка ударила меня по спине, я обернулся к парню, наблюдая его приятную улыбку. — Ну что, по домам, а, Саихара-чан? — Да уж… — меня уже одолевают сомнения. Смогу ли я выдержать всю дорогу в безмолвном, непрерывном молчании или мне удастся его разговорить? Я сомневаюсь в себе, ведь… Слишком много откровений из-за нашей усталости, он ведь даже позволил себе запинаться и быть неуверенным в себе… Эта честность… Она радует меня, пусть я и не могу отрицать, что из-за изнеможения, я спрашиваю нечто абсурдное… И будто бы моё нутро только ожидало этой благой, здравой мысли, как я вновь вопрошаю нечто весьма очевидное… — Ты точно подбросишь меня до дома? — Конечно! Карета прибыла, Ваше высочество! И тихо восклицая «О Боже» под его задорный смех, я сел в машину. Не один я устал… Его откровения всё ещё терзали меня, однако… Я принял их. Уверен, это всё было правдой, и… Мне надо сделать всё, чтобы эти слова о смерти ни за что не стали истинными. Мне нельзя допустить того, чтобы с ним что-то случилось, потому что… За этот месяц мы снова сблизились… И пусть я не чувствую к нему никакой любви, моя привязанность и забота… Да, я очень дорожу Кокичи. Он — важный человек для меня, как и я для него. Детектив и владелец казино… Я и абсолютный «злой» верховный лидер… Что для нас, что для других, наверное, для всех — это странно… Наша дружба аморальна и всё равно… Я дорожу ей так же сильно, как дорожу своей сестрой, уверен, он соврал, чтобы успокоить меня, к тому же, он спокойно сбросил маску передо мной, а это — знак оказанного доверия, скорее всего, он тоже очень ценит меня. Это, наверное, даже очевидно, учитывая его волнение по поводу моего плохого состояния… Сколько бы раз я ни благодарил его, мне кажется, этого недостаточно, поэтому… Спасибо Ома-кун… Да, ты не в состоянии это услышать, а я боюсь перебить эту музыку, что играет в твоей машине, но… Спасибо тебе… Тишина не кажется мне давящей, когда ты включаешь для меня композиции Каэде… Ты же сделал это специально, да? Зачем я спрашиваю, я и так понимаю… Я знаю, что я прав… Поездка довольно быстро подошла к концу, когда мы застряли в пробке, мы разговорились. Это, скорее, был разговор ни о чём для других, а вот для нас… Мы обсуждали Музу… Я сам начал эту тему, потому что мне было горько без неё, я уже знал, что, когда приду, не застану её и… Мне было необходимо немного высказаться. Услышав мои рассказы о сестре, фиолетоволосый воодушевился и рассказал мне пару забавных моментов, которые прошли мимо меня. Несмотря на то, что мы оба улыбались, это скорее была вынужденная улыбка. Грусть витала подле нас, и мы оба прятали её для того, чтобы никто и ни за что не узнал, какого нам, даже если это были мы сами. Мы пытались сокрыть собственные эмоции даже от самих себя… Когда я отворил квартиру, было где-то около десяти. Свет был выключен, хотя вещи Каэ лежали на своих местах. Наверное, она утомилась и решила лечь пораньше. А может, не могла успокоиться и взяла книгу, так и заснула… Быстро помыв руки, я заметил записку от любимой, где она просила меня поужинать перед сном. Несмотря на позднее время суток, я и впрямь перекусил. Всё оставила на плите, знала, что я приеду ночью, вероятно, предполагала, что я отпрошусь… Размеренно пережёвывая пищу, наслаждаясь приятным ароматом и восхитительным вкусом, я смотрел наружу, на людской муравейник… Муза так часто смотрела в это окно… Не выдержав, я, после того как помыл за собой посуду, направился в обитель моей исчезнувшей сестрёнки. Прислонившись к косяку комнаты, я просто осматривал всё вокруг без какой-либо подоплёки. В этой комнате стало так пусто без её присутствия… Скорее всего, каждый раз, когда я буду приходить домой, я, после того как помою руки и умоюсь от усталости рабочего дня, в первую очередь буду направляться сюда, всё равно надеясь на то, что я увижу её или здесь, или где-нибудь в квартире… Может быть, она задремлет, смотря какую-то передачу в гостиной, или будет что-то готовить на кухне. Возможно, будет принимать ванну или читать книгу, иль просто ожидать моего прихода домой с распростёртыми объятиями… А может, музыкантша настолько утомится что ляжет на кровать в своей одежде, да так и уснёт, от усталости иль будет рисовать, писать, сидя за своим планшетом, мольбертом и компьютером… Обычно я прихожу очень поздно, в Японии считается, что уходить раньше начальника — неуважение, а потому я почти всегда задерживаюсь из-за чрезмерной работы Киригири-сан, да и у меня самого всегда много заказов и работы, сегодня же я не стал следовать этому обычаю, ведь понимал, насколько утомился. Мне стоит здраво оценивать мои возможности… Эту мысль мне в голову вбил Ома-кун. Никто не будет ждать моего хорошего состояния, мне всегда нужно быть наготове, а потому мне стоит приложить все усилия, чтобы держать себя в хорошей форме, как морально, так и физически. Помнится, когда Муза спала в этой кровати, у неё были такие расслабленные, мягкие черты лица… Я даже с лёгкостью вспоминаю тот холодный лунный свет, льющийся с окна, копна её тёмных волос, раскинутых по подушке, и это спокойствие, умиротворение, что я ощущал подле неё… Видя её спящей, я всегда подходил ближе, поправлял одеяло, наклонялся, слегка касаясь её щеки мягким поцелуем, и тут же уходил, надеясь, что девушка продолжит и дальше так сладко спать. Я не знаю, как начал следовать этой традиции, эта особенность просто стала необходимостью после того, как я пошёл на работу, а сестра пропадала на обучении. Верно, я настолько привязался к ней, что когда она ночевала дома, мне хотелось выразить всю свою любовь и привязанность, и я делал это через эту маленькую привычку… Это маленькое действо в виде поцелуя на ночь появилось столь же неожиданно, как и моя сестричка, что явилась передо мной очень вовремя, спасая меня от недовольства матери… Помню, что когда я закончил обучение, мне предоставили встречу с Киригири-сан, и она предложила мне работу. Конечно же, я, не думая, подал документы на работу в её агентство, поскольку всегда восхищался ею. Работать рядом с кумиром… Я и мечтать не мог о большом великодушии, удачи и успехе! А стоило Музе объявиться, то я попросил о последних днях вне работы, я отсрочил исполнение моей мечты ради неё, и я никогда не жалел об этом… Я не вступил в должность вовремя, но и пришёл я не позднее срока. Сестра рассказывала, что она не закончила среднюю школу из-за отца, он сделал всё, чтобы она получила итоговые оценки и сдала экзамен заранее. Её быстро проверили и отпустили в вольное плавание… Скорее всего, семья её приняла из-за титула, оба ребёнка, так и ещё и талантливые… Это сулило им много денег и более выгодные роли, ведь моя семья получила бы большую известность и финансы… Моя сестрёнка всё равно оказалась бы в академии, так как она была около двух месяцев в приюте, и кто-то доложил о магии её игры на гитаре. Да, пусть и до этого момента моя дорогая сестра выступала в Киото, где тоже прослыла юным дарованием, мы могли бы и не встретиться, потому что наши фамилии слишком разные. Не думаю, что, увидев Музу, я стал бы угадывать свои черты лица. Да, мы похожи и всё-таки… Не думаю, что, заметив что-то похожее в ней, я заинтересовался музыкантшей и в её родословной… Вряд ли бы… Ну, кто знает, может, нам было бы уготовано встретиться в будущем? Кто знает… Лишь бы я не нашёл её погибшей, вот что меня невероятно беспокоит… Будет ли она в безопасности? Ох… Как же я волнуюсь… Я помню, что Муза рассказывала о том, что с приюта её забрали зимой, в декабре, а когда нас познакомили, был февраль… Академию ненадолго закрыли из-за проблем с оборудованием, его хотели везде заменить, немного улучшить наши комнаты и на каникулах это сделать, увы, не успели. Поскольку в «Пик Надежды» нет нужды постоянно посещать занятия, то ничего страшного не было в том, что мы, ученики, пропускали пару недель. Тогда мне и жить было негде, кроме как у тёти с дядей, а просить их о ночлеге не хотелось, вот почему я приехал на место, указанное в сообщении отца. Потому что он сказал, что его поставили в известность заранее, обещал мне сюрприз, он всё спланировал… Если честно, я ожидал чего-то неприятного, однако… Моя семья впервые подарила мне что-то очень ценное, что-то настолько драгоценное, что я готов был отдать за неё всего себя, лишь бы эта девушка была в порядке… Лишь бы хорошо себя чувствовала, лишь бы была счастлива и оставалась со мной… Я так хотел подарить ей целый мир, дабы наблюдать за этой ласковой, лучезарной улыбкой. Мне хотелось видеть её глупое любопытство и наблюдать за её восхищением, когда мы проходим мимо какой-то кондитерской, где она изумилась видом каких-то пирожных. И после этого я бы обязательно приносил ей все эти маленькие торты, чтобы она наслаждалась своими любимыми сладостями, чтобы она не отказывала себе, а пробовала то, что ей нравится. Мне было приятно видеть, как она шла к своей мечте, ведь она всегда говорила: «Шуичи, я хочу создать музыкальную группу». И я был так рад, когда она действительно сделала это, когда познакомила меня со своими друзьями, и они приняли меня как своего человека. И, конечно же, я никогда бы не смог забыть о том, как моя сестра привела меня на её первый концерт. Потому что она знала, что я не осужу её, что я буду рядом, что я приму её такой, какая она есть, и я был также готов согласиться и с выбором её друзей и увлечений. Я всегда давал её свободу выбора, баловал её… Я не жалею об этом… А насчёт концерта… Мне было не важно, какую музыку будут играть, я пришёл туда не ради музыки, я пришёл туда ради своей Музы… И её яркие эмоции, громкие басы и невероятные, необъяснимые и непонятные для меня соединения самых различных звуков, что передавались через колонки, создавая композицию, что совершенно не заглушала пение, позволяя мне услышать её голос, что пробивался сквозь всю сцену. И её взгляд, по большинству направленный на меня, стоящего позади остальных. Её улыбка, посвящённая лишь мне… Я так хотел, чтобы она была в порядке, я желал, чтобы моя дорогая сестра продолжала совершенствоваться, выступать и заниматься тем, от чего она испытывала наслаждение и восторг… Я так… Облажался сейчас… Мне стоило следить за ней лучше… Сейчас, когда я пришёл сюда, я должен отметить, что здесь ужасно пусто, так холодно… Я никогда не любил её уходы к подругам, даже если это была всего-то одна ночь. Да, я понимал, что Муза не хотела мешать мне или Каэде наслаждаться друг другом и ощутить все прелести «взрослой» жизни, давая нам пространство, но… Мне это никогда не нравилось, ведь моя сестра жертвовала ради меня своим комфортом. Это казалось мне неправильным… И сейчас… Я ощущал себя до ужаса плохо. Прислонившись к дверному проёму, я просто осматривал всё вокруг… Это просто предметы, что не стоят ничего… Единственная ценная вещь в этой комнате — это она сама… Она ушла, решив, что так будет лучше… Это так безрассудно! Почему же ты ничего не сказала мне, глупая? Я так хочу тебе помочь, найти тебя… Каждый день станет мне пыткой… Ома прав, я буду видеть твой образ везде и всюду, и я не смогу его игнорировать, я последую за ним, в какую бы западню он меня не завёл… Как бы я хотел оказаться рядом… Мне не надо было никуда ехать… Вот только те люди бы всё равно объявились, верно? Рано или поздно, они бы пришли за тобой… Если бы ты мне рассказала… Ох, Муза… По коже прошёлся мороз, а по щекам предательски заструились слёзы бессилия… Не важно, парень я или нет, я просто человек, которого она не посвятила в свои проблемы. Не столь уж и важно, что именно я был её опорой, её братом, её покровителем, советником, другом и защитником… Я был детективом и не мог её найти, напасть на её след, я, как беспомощная собака, лишённая обоняния или своего хозяина. Я заплутал в толпе, и стоит мне только ухватиться за нить, как я тут же теряю её, она исчезает в огромном множестве таких же нитей, и я уже не могу отыскать нужную… Как же мне отыскать тебя? Даже если это будет долго… Я справлюсь, если она не покинет Японию. А лучше, если бы она оставалась в Токио… Тут у меня есть связи. Я здесь не один и я не беспомощен, я смогу добиться результатов. Мы с Кокичи обязательно найдём тебя, даже если я буду постоянно ругать себя за то, что я не в состоянии что-то выполнить самостоятельно, чтобы найти тебя, я всё равно… Не сдамся. Я не могу отступить… Потому что ты бы этого не хотела… Я надеюсь на это… Говорить с сестрой по телепатической связи… Моё утомление работает против самого меня… Вытерев тыльной стороны руки чуть мокрые щёки, я прошёл вглубь её комнаты, вальяжно садясь на кровать, включая ночник и поднимая фоторамку с тумбы. Муза поставила её после того случая с камнем, что разбил окно… Его до сих пор не починили, надо будет попросить Каэде побыть здесь, скорее всего, я на этой неделе буду много работать… Слегка покрутив предмет в своих руках, я насильно заставил себя улыбнуться. Мы на этой фотографии такие счастливые… Это было зимой прошлого года, нас фотографировала Каэ… Мы у рождественской ёлки в саду Эбиса подле красочных фигур с иллюминацией… Хотелось бы вернуться в этот день… В её день рождения… Рождество… Совпало же… Невольно залюбовавшись нашими улыбками и погружаясь в ностальгию, я опустил взгляд ниже и… Моё внимание привлек маленький белый торчащий кончик. Немедля, я перевернул это фото, собираясь достать какую-то, мешающую лицезреть фотографию, бумажку… Открыв фоторамку, я тут же вижу небольшую скрученную бумажку, которую я аккуратно изымаю… Почерк моей сестры? Записка в фоторамке? Зачем ей это делать? Предполагала, что не только я буду наблюдать её вещи и решила спрятать подсказки, которые не так легко заметить? Хотела, чтобы я оставил всё, как есть, и пустил её исчезновение на самотёк? У меня… Так много догадок, правда, ни одна из них не кажется мне верной… Лучше всего просто прочесть это всё…

«Шуичи, ты действительно нашёл это послание? Хах, я всегда знала, что ты прекрасный детектив. Я знаю, тебе нелегко от моего ухода, но прошу, не сдавайся и не падай духом. Мне нужно было уйти, это обстоятельство, которое я не в силах контролировать, и всё же… Я хочу, чтобы ты был счастлив, поэтому, пожалуйста, позаботься о тех людях, что окружают тебя, что любят тебя и готовы продолжать быть рядом. Я не трогала свои вещи, знаю, ты бы не оставил меня и попытался бы найти меня, вот только… Мне так хочется сказать: живи настоящим, а не пережитком прошлого…»

Муза, как я могу так поступить! Из глаз вновь хотели пролиться слабые, солёные ручейки, и мне пришлось зажмуриться, чтобы отпустить ситуацию. Мой взгляд привлекло чуть поблёскивающее в темноте слово, оно было написано в том углу, откуда я достал записку, поэтому я раньше его и не заметил… Шкаф? Что это значит… Я глянул наверх, замечая пёструю, выделяющуюся из всей композиции комнаты подарочную коробку, которую я не видел раньше… Как я её не заметил? Наверно, потому что я не включил свет… Что же, думаю, она хотела, чтобы я её взял… Ох, очень жаль, что я буду что-то трогать, мне бы не хотелось устраивать переполох в её комнате, и всё-таки… Я не могу поступить иначе… Пододвинув стул на колёсиках, несмотря на свой страх и риск я аккуратно встал на кресло, поднимая коробку… Весит больше килограмма, что может быть в ней? Свет резко ослепляет меня и я жмурюсь. Благо, я не пошатнулся… И ухватился за шкаф… Стул под моими ногами слегка крутился, но я смог удержать равновесие, оперевшись на свободную руку, которой я вцепился за мебель. Громоздкая коробка была очень некстати… Видя, что у меня не получается ничего сделать, светловолосая дива подошла ближе, держа кресло так, чтобы оно перестало раскачиваться. Её маленькие ладони потянулись к коробке. — Шуичи… — она сладко зевнула, обращаясь ко мне. — Давай помогу… — Спасибо, Каэ… — вручив ей громоздкий предмет, я дождался, когда дева отойдёт от меня, дабы я мог беспрепятственно слезть, не создавая лишнего шума. Благодаря тому, что блондинка всё равно придержала стул, я не навредил себе. Когда я снова оказался на «земле», то сразу же обернулся к ней, вопрошая. — Я разбудил тебя, да? Девушка никак не ответила, лишь невнятно кивнула головой, показывая свою сонливость. Это было очень мило. Я боролся с желанием обнять её и извиниться за то, что я так нахально вырвал её из сновидений, и в этот же миг… Я ужасно хотел открыть границу дозволенного… Всё-таки выбрав первый вариант, я легонько прижал свою абсолютную к себе, позволяя ей, как кошке, поводить по моей одежде носом. Моя Каэде очень любила так делать… Через пару мгновений объятий дева прильнула ко мне полностью, наслаждаясь этим моментом. В конце концов, это помогало мне забыться, развеется… Когда желание спать перестало мучать малиновоглазую девицу, она хитро стрельнула глазками в сторону коробки. Мы переглянулись, её любопытство развеивало мои страхи, и я рискнул, приоткрыв «подарок», что уже покоился на кровати моей сестры. Под крышкой оказался конверт и много разноцветных свёртков с подписями. Сразу был заметен нежно-розовый с цветком сакуры, там была маленькая подпись: «Для моей дорогой пианистки». Когда я поднял конверт, то заметил маленькую подарочную коробку, тёмную в светлую полоску с золотым бантом и пометкой: «Для любимого брата»… Как она всё это сделала? Когда? Как успела? Много вопросов роилось в моей голове, и пока изумлённая Каэ осматривала всё, я начал читать про себя письмо…

«Было бы жестоко оставить ту записку так просто, поэтому я написала это «продолжение». Я не знаю, зачем я всё это сделала и… И с одной стороны, я хотела, чтобы ты оставил меня в покое, с другой же… Я сожалею о том, как я поступила… Прости, Шуичи, мои извинения не исправят твоих волнений и нервов, я знаю… Я очень дорожу тобой, мне бы не хотелось, чтобы ты связывался с этим, страх того, что с тобой может что-то произойти из-за меня такой же сильный, как и моя решимость выбраться из этого продуманного злополучного капкана… Конечно, на работе с тобой всегда может что-то произойти, но… Я не знаю, когда дело касается меня, я начинаю переживать намного сильнее… Если ты всё-таки решишь меня найти, а я уверена, что так оно и будет, потому что я тоже буду искать выход из своего положения, то… Я буду давать тебе наводки, подсказки, что приведут к нужным людям. Я не дам тебе контактов, не могу, зато я буду оставлять следы. Ты найдёшь меня по ним. Ты найдёшь этих людей. Ты будешь не один, я знаю это… Может, мне стоило вывалить на тебя всё сразу, однако я не могу так поступить. Мне действительно страшно, и я не могу отступить. Чтобы побороть своё прошлое, мне надо столкнуться с ним и откинуть его… Вероятно, ты уже понимаешь, впрочем, я всё равно уточню. Меня возьмут на крючок, и я не смогу рыпаться, находясь под пулей, что было бы весьма ожидаемо, вот только… Я не сдамся. Ради тебя, Шуичи. Они знают, где я слаба и куда надавить… Я даже не осознаю, что будет происходить, когда я к ним присоединюсь… Не уверена, что у меня даже получится тебе дать наводки и всё-таки… Я не могу опустить руки… Не думаю, что буду за границей. Почему-то я в этом не сомневаюсь, хотя это просто догадка, мечта… И всё же, что бы ни уготовила мне судьба, я уверена, если не ты, то я найду тебя…»

Акамацу легонько навалилась на меня, читая всё это. Я рассказывал ей многое, да и Ома-кун был с ней откровенен. Моя любимая была осведомлена практически обо всём, поэтому я позволил ей взять из моих рук послание и отдал ей первое. Ей будет плохо после этого… Правда ужасна на вкус, однако на то она и истина… Муза переживает обо мне, боится… Её можно понять, я легко вхожу в её положение, как и она в моё. Наводки, подсказки… Что же она имеет ввиду? Вот бы знать… Думаю, я пойму, что она имеет ввиду, когда увижу это… И она понимает, что у неё есть «слабое место», слепая зона… Интересно, что это? Компромат… Могла ли Муза заниматься убийством других людей? «Золотой дракон» имел дурную славу… Что, если…? Мне не хочется в это верить… Пока я не увижу, я ни за что не смирюсь с этим. Бывает самооборона, подставные убийства и многое иное. Моя обязанность разбираться во всём этом… — Слушай, Шу, это ведь всё оставила Муза, да? Мы можем открыть все эти конверты? — Верно… Наверное, она хотела поддержать нас этим…. Моя сестра оставила частичку себя… В этих вещах… Несмотря на хрупкие алмазные слезинки, стоящие в глазах моей возлюбленной, дева осторожно взяла свой свёрток. Она боялась его открывать и всё равно, в какой-то раз перечитав надпись, она открыла свой подарок, видя красивую золотую шпильку с ярким розовым цветком камелии, японской розы. С украшения свисало несколько красивых цепочек из камней, что дополняли композицию своей изящностью. Это ведь… Розовые сапфиры… Очень редкие и невероятно дорогие… Каэде протянула руку к украшению, легонько провела по нему пальцами, недоверчиво взяла в руки, ошарашенно смотря на него. — Это же… — Та заколка, которую ты хотела… Я закончил её предложение, ведь Каэ замолчала, её тело слегка затряслось, и я прижал её ближе, успокаивая. Конечно, такой дорогой подарок… Два грамма одного розового сапфира стоят от ста двадцати до ста семидесяти долларов… Откуда же у неё такие деньги? Амами…? Ну, даже если и так, то ей надо было ещё успеть купить её… Скорее всего, Муза сделала это намного раньше… Однажды, когда мы гуляли, блондинка и впрямь увидела это украшение. Она сказала, что ей оно приглянулось, конечно же она не хотела его получить, ведь цена очень кусалась, а тут… Тут, в этой камелии столько драгоценных камней… И она лежит прямо у неё в руках… Это невероятно дорого… В какой-то момент моя любимая протянула мне мой подарок. Её любознательность брала верх над грустью, и я не смог устоять перед собственным соблазном и её просьбой… И когда я открыл коробку… — А это те часы, что ты думал купить себе… — Да… Я хотел их купить и предпочёл кольцо для тебя, Каэде… Боже, Муза… Ты всё предугадала… — Ох, Шуичи… Что же с ней? — Всё будет нормально, Каэ… — я положил подарок в коробку и сжал её в своих руках как можно крепче… Когда она успела всё это купить? Когда поняла, что исчезнет? Как же так… Я был так не уверен в себе, и всё, что мне оставалось… Надеется на лучшее… — Мы должны верить в неё… Я найду её… Я и Ома… Мы отыщем её, хорошо? Абсолютная пару раз кивнула головой, цепляясь за меня. Я отложил коробку с подарком поодаль. Было ещё несколько свёртков и мелких коробочек. Зелёный, наверное, для Лилит, голубой — для Азулы, серый — для Джудала, а вишнёвый — для Кино… И… Фиолетовый… Что вовсе выделялся из всей этой картины. Я знал, для кого это… Знал… На нём не было ни подписи, ничего. Этот фиолетовый подарок просто был… Пусть и не понимал, что там, я всё равно отдам его ему… Или позволю ей вручить его? Я не знал, как будет лучше, поэтому я сцеловывал чужие солёные слёзы, стараясь не смотреть на коробку с подарками. Там были ещё конверты, предназначенные лично мне, однако я не стремился к ним, важнее всего для меня было состояние Каэде сейчас… Сильнее вцепившись в мою белоснежную рубашку, подавив свой плач, дева начала говорить. — Я знаю, что не могу тебе сильно помочь сейчас, Шу, но я тоже очень люблю твою сестру и… Я хочу, чтобы она поскорее вернулась домой, чтобы мы вместе могли собраться за столом как раньше… Я хочу снова услышать её игру на музыкальных инструментах, её смех… Шуичи… Мне бы так хотелось, чтобы она снова была здесь. Я готова проиграть ей десятки, сотни, тысячи раз в её настольные или компьютерные игры, лишь бы она была тут… Лишь бы… Рыдая навзрыд, она всё крепче жалась ко мне, пытаясь унять свою боль, свои чувства благодарности и любви, что пронзали её острым клинком от страха утраты, и эта боязнь потерять человека, что стал тебе так близок, так дорог… Я обнимал её, шепча самые различные слова о том, как её люблю, о том, что всё наладится, о том, что её красивые, прекрасные глаза не должны плакать, но моя дорогая Каэ слишком долго терпела, ярко ослепляя меня и Ому улыбкой. Все эти сутки она держалась изо всех сил, делая вид, что всё хорошо… И сейчас, не выдержав, она пыталась избавиться от всего, что нанесло ей столько негатива и печали… В какой-то момент я свято пообещал несколько раз подряд, что найду Музу, чего бы мне это ни стоило… Только после этого Каэде подняла свой затуманенный от пелены слёз взор, смотря на меня. Я нежно приподнял её, прошептав тихое признание в любви. Украдкой бросив на вещи, что я оставил на кровати её комнаты, я, вместе с девушкой на моих руках, вышел из комнаты. Нам всем необходим сон. Продолжительный и здоровый… Завтра, я прочитаю всё, что смогу. Обнародую улики, которые были сокрыты. Как и говорил Кокичи, я буду цепляться за каждое дело, особенно, если есть шанс, что она связана с ним… Я обязательно не отступлю… Да. Я найду способ обнаружить её… Я верну Музу домой. Всенепременно… Я не могу сидеть на месте, после того, что произошло. Я буду работать, и вместе с этим я не прекращу искать свою маленькую сестру… Я не могу потерять дорогого мне человека… Я не могу сдаться… Это ради нас всех. Я не буду молчать, я не буду руки опускать … Я должен найти её… Как там сказала Муза? Даже если нас разделила судьба, я всё равно найду тебя? Не помню дословно… Смысл, в любом случае, важнее остального… Нежно поцеловав практически сразу уснувшую малиновоглазую девицу в щёку, я пододвинул её ближе, заставляя спящую девушку уткнуться мне в плечо. Будет лучше, если я тоже посплю… Мх… Верно… Так будет лучше…