…
— В смысле переводится из лицея N? — растерянный Леви впервые таким предстал перед своим классным руководителем. — В самом прямом, — ответил худой мужчина с трехдневной щетиной на лице и усталым взглядом. Под его впалыми почти черными глазами виднелись заметные темные круги. — По семейным обстоятельствам он переводится к нам. Подробностей сказать не могу. Сам ничего не знаю. Все, ты свободен. Леви посидел возле преподавателя еще немного и перед тем как встать со стула спросил: — Он ведь нашу школьную программу наперед знает. — Ты тоже, — в лоб сказал ему мужчина, откинув кучерявые отросшие волосы каштанового цвета назад. — Вы преувеличиваете, — скривив рот ответил Леви. — Нет, — преподаватель вернулся к своим бумагам и «вежливо» помахал Леви рукой, — все, иди. Растерянный и подавленный Леви вышел из учительской и побрел на третий этаж, где располагался кабинет его класса. Почему-то он уже проникся завистью к тому, кто придет к ним завтра, к ученику, который был одним из лучших лицеистов в столице их страны. В голове сразу вырисовывались страшные картины, как классный руководитель начинает возлагать на него часть работы по классу, чтобы облегчить самому Аккерману эту непосильную ношу. Леви Аккерман жил этим классом и возложенными на себя обязанностями. Он чувствовал себя нужным и страх, что кто-то станет более нужным, чем он, будили в парне обиду. Чувства захлестнули его, приковали гвоздями к чему-то холодному и будто обрубили связь с внешним миром. Он ушел в себя, прошел мимо четверых своих помощников и даже не обратил внимание на то, как посеял тишину в классе. Сев за свою парту, он устремил взгляд вперед и думал. Думал, что за человек этот Эрвин Смит, новый ученик и какой он. Горделивый или более приближенный к обычным ученикам обычной школы. Что вынудило богатенького ребенка перебраться из столицы в маленький город почти на окраине страны. Неизвестность пугала Леви. Пугала ли она того лучшего лицеиста, который едет сюда чуть ли не с десятками дипломов и наград за отличную учебу и успехи в спорте. В чувства Леви привел Оруо, которого брюнет воспринимал как шум на фоне своих мыслей. Он что-то говорил, но Аккерман не мог понять, что его помощник хочет ему сказать. Появилась Петра, и он наконец-то смог прийти в сознание. Староста нашел в себе силы сказать о новом ученике, только не мог донести до них, что возможно он будет опережать их школьную программу. Что с этим делать — вопрос хороший. Теперь Леви беспокоило другое. Смогут ли одноклассники принять потенциального выскочку? Классный руководитель поручил Леви со всем разобраться. Это его обременяло теперь тоже. Столько обязанностей и сможет ли он оправдать доверие учителя? — Вы мне поможете? — обратился Леви с надеждой в голосе к Петре и Оруо. Вскоре к парте старосты подошли и Элдо с Гюнтером. — С чем, староста? — вопросительно посмотрела на Леви Петра. — Забудьте, — он вдруг неожиданно понял, что если сейчас ему нужна помощь, то этот новенький точно вытеснит его. Со всеми новыми проблемами он хотел разобраться сам.…
Возвращаться домой не хотелось. После школы, попрощавшись со всеми одноклассниками, Леви Аккерман небрежно, совершенно ему не свойственно, закинул портфель на левое плечо. Пиджак он обвязал за рукава вокруг талии и так пошел. Он мялся после таких действий юноши, дома приходилось гладить. Глубоко в душе школьник ненавидел этот костюм. Он мешал свободно двигаться, стеснял какое-либо движение. В рубашке было проще. На улице было душно. Брюнет откинул коротко постриженные волосы назад, проведя по ним ладонью. Расстегнув две верхние пуговицы белой рубашки, он внезапно почувствовал легкость. Летний ветерок обдувал освободившуюся от одежды шею. Дома ждала разруха. Сейчас сюда завалится дядя, которого придется снова латать после дикой бойни. Леви всю дорогу думал, зачем его единственному опекуну дяде Кенни эта бойня без правил, которая проходит в подвале в одном из близлежащих домов? Потом внезапно вспомнил, что это своеобразный способ заработка, на который этот человек только способен. Больше всего на свете Леви не хотел стать таким, как Кенни. Глубоко в душе он уважал его как единственного родственника и как человека, который все еще не сдал Леви в детский дом. Мама учила благодарить маленького Аккермана за любое хорошее отношение к себе, а вот дядя думал совсем иначе. Наверное, только благодаря воспитанию матери Леви все еще не променял школу на бойцовский клуб в местных окраинах прозванным просто «дикой бойней». «Надо сходить к маме» — подумал Леви. Недалеко от дома Леви остановился. Зазвонил сотовый. Парнишка всегда знал, это не к добру. Он достал его из маленького кармашка рюкзака и увидев хорошо заученный номер Кенни, тяжело сглотнул, сразу думая о плохом. — Алло? — с осторожностью в голосе ответил юноша, ощущая заметную дрожь в коленях. — Эй, Леви, — голос незнакомый, пропитый и прокуренный. Люди с таким голосом считались для юного Аккермана опасными. — Да, я, — ответил парень. Взгляд серо-голубых глаз замер в одной точке, ноги парня будто вросли в землю. — Тут Кенни знатно потрепали, забери-ка его, — слышалась издевательская усмешка в голосе того, с кем говорил парнишка сейчас. — Он в порядке?! — Леви сорвался с места. Ноги были как вата. Заранее зная куда идти, Леви понесся в верном направлении. — Да вроде дышит, — немного подумав, ответил голос на том конце провода. — Давай быстрее, малой. Леви положил трубку и впопыхах засунул телефон в карман брюк. Ему не в первой идти в это злополучное место, но ни разу ему не приходилось бежать туда так быстро. Кенни всегда звонил сам, когда ему было уж слишком хреново. В этот раз звонил не он, а один из его «товарищей», значит дело действительно дрянь. Пробежав один квартал и завернув налево после дома с красной крышей, Леви увидел перед собой обветшалый дом, который прозвали «притоном», однако для обитателей этого дома «притон» являлся оскорблением. Это, как объясняли младшему Аккерману, рай для падших душ, не нашедших свое место в обществе. Кенни Аккерман был одним из таких. Сюда звали и Леви, но парень был воспитан по-другому и звал это место притоном. Сердце колотилось как бешеное. Впервые за много лет так много причин для переживаний Леви стали пугать. Он с осторожностью прошел через почти обвалившиеся деревянные ворота, минуя самодельную калитку с хлипким замком. В дверях дома его ждал лысый бугай с татуировкой розы на правой стороне лица. Один его глаз был полностью черным. — Леви! — сказал бугай, приближаясь к пацану. Его кожаная куртка с порванным рукавом и заметными пятнами крови на ней все сказали сами за себя. Леви не знал его. Видимо, новенький. — Где Кенни? — сразу в лоб спросил Леви, всматриваясь исподлобья на человека, которого он считал виновным в нынешнем состоянии дяди. — Внутри, — огромный по сравнению с самим Леви мужик подвинулся, освободив проход для младшего Аккермана. — Будь благодарен, мы его с трудом подняли из подвала. — Ага, — недовольно и с ненавистью в голосе ответил Леви и прошел в притон. Здесь все осталось неизменным с того раза, когда мальчишка был тут в последний раз. Он уже точно знал, что коридор — это место обиталища пострадавших, за которыми сейчас придут. Тут знакомые лица, среди которых карлик имя которого он не помнил, пару полицаев, которые приходили сюда лишь ради того, чтобы снять напряжение. Кенни тут не было. Идя вдоль обшарпанных стен, с которых уже кусками слезала синяя краска, он оказался в гостиной. Гостиная — место для сильно пострадавших, которым нужна госпитализация. Врачей сюда никогда не звали. Тех, кто осмеливался это сделать, калечили еще сильнее, понимая, что им светит за содержание такого притона. Да и сами врачи не особо хотели ехать сюда на вызов, понимая суть своего положения в этом доме. На одном из диванов, которых тут было три, лежал Кенни. Он жмурился и еле дышал. Тяжело вдыхая, он сразу весь скручивался в приступе боли и стонал. Леви подбежал к нему, сел на колени перед диваном, на котором лежал его дядя и обеспокоенно глядел на его побитое лицо — Кенни… — проговорил мальчик, резко став таким беззащитным и менее грозным. — Леви, — простонал в ответ мужчина и наконец открыл налитые кровью карие глаза. — Ты погляди, как меня подрали. Он произнес это с досадой. Его водолазка, плотно прилегающая к телу, была испачкана кровью, порванная штанина свисала с дивана. — Прикинь, обиделись, что я выиграл в очередной раз, — откашливаясь продолжил короткий рассказ мужчина. В этот момент что-то дрогнуло внутри маленького пацаненка. — Почему нам не пойти в полицию? — приблизившись к уху Кенни, спросил шепотом Леви. — Ты что?! — воскликнул мужчина. — Даже думать не смей. Лучше помоги мне встать. Кенни с трудом, опираясь одной рукой об диван, а второй держась за грудь, привстал и сразу закинул одну руку на плечо Леви. — У тебя грудь болит? — с прежним беспокойством в голосе спросил Леви. — Есть немного, — сквозь боль ответил Кенни, — пойдем, пройдет сейчас все. Аккерманы покидали дом молча. Леви оглядывался по сторонам, нахмурив черные тонкие брови. Вокруг все стихло. Все обитатели жилища следили лишь за тем как эти двое уходят. Один из них крикнул вслед: — Старик-то твой скоро пойдет на покой! Леви это взбесило и, если бы не израненный Кенни, он бы разгромил здесь все, каждому сломал бы ребро, откусил уши. Все это грелось в его голове и становилось страшно от собственных мыслей. Ему пришлось проигнорировать комментарий, сказанный кем-то из толпы. Он вышел из притона и поплелся в сторону их с Кенни дома. — Они врут, — не переставая кашлять сказал Кенни. — Я жилец еще тот. Леви и это проигнорировал с тяжестью глотая обиду. Он и раньше видел смерть. Видел, как умирает мама. Видеть, как умирает Кенни он не хотел совсем. Старший Аккерман был неотесанным мужланом, безработным, умеющим только драться и ничего больше, однако он — единственный родной человек для Леви. Остаться одному в этом мире было страшной участью. — Вам помочь? — Леви услышал эхом вопрос и остановился посередине неоживленной улицы. Говорил кто-то, стоявший в нескольких метрах позади. Аккерман младший обернулся и увидел подбегающего мальчишку выше себя на пару сантиметров. Его волосы, аккуратно уложенные на один бок, оголяющие ровный будто сделанный по линейке пробор, были цвета зрелой пшеницы. Парень в укороченных джинсах и заправленной белой футболке, подбегал к Кенни и позволил ему опереться на свое плечо. — Давайте-давайте, — говорил он, будучи обеспокоенным, точно таким же, как и сам Леви. Младший Аккерман будто снова в землю врос и лишь удивленно смотрел на этого светлого парня, чьи глаза блестели и переливались всеми оттенками голубого. — Куда вам? — спрашивал неизвестно откуда возникший блондин своим уже сломанным, но по-прежнему будто детским звонким голосом. — Прямо, — ответил Кенни, не дожидаясь ответа Леви, который кажется сейчас был несколько заторможен и шокирован самоотдачей доброго незнакомца. — Да, нам прямо, — наконец неуверенно ответил Леви, — спасибо. — Не за что! Леви удивляло, что незнакомый парень, который был одного с ним возраста, не поинтересовался, почему Кенни так выглядит и не опасается его. Дойдя тем же путем, каким прибежал Леви к притону, светловолосый парень достал из кармана мобильный телефон. — Ты куда звонишь? — от страха у младшего Аккермана что-то провалилось внутри. — В скорую, — ответил парень без особых раздумий. — Но… — Леви хотел возразить, придерживая Кенни, но незнакомец перебил его. — Если ты боишься, я ничего не скажу про притон, я просто беспокоюсь о твоем отце. Сами придумаете историю, если врачи что-то спросят. Леви был поражен такой учтивостью и добротой. Он просто придерживал Кенни и ждал, пока парень вызовет скорую. — Ха… отец, да? — с усмешкой сказал Кенни. Леви промолчал. Незнакомец закончил разговор и подошел к Кенни с Леви. — Пожалуйста, держитесь за меня, — парень подхватил мужчину. — Открой дверь дома. Это он уже сказал Леви. Брюнет запыхавшийся и чувствующий, как белая рубашка приклеилась к его спине из-за пота, стал шарить по карманам рюкзака. Отыскав ключи, он открыл ворота дома, а затем входную дверь. Незнакомый молодой человек был очень крепко сложен и волок Кенни безо всякого труда. Леви закрыл за ним ворота и дверь. Пройдя домой, светловолосый парень обратился к дяде Леви, спрашивая куда его лучше положить. Мужчина указал на дверь в гостиную. Там парень и оставил его, аккуратно уложив на диван. Леви стоял в дверях гостиной, не зная, что и сказать. — Дождешься скорую? — спросил незнакомец у Леви. Аккерман кивнул и кажется не заметил, как парень покинул гостиную и вышел в коридор, направляясь к выходу из дома. — Подожди! — окликнул его Леви. — Ты не останешься? — Нет, мне нужно идти, — парень быстро обулся и вышел во двор. Леви нагнал его. — Как тебя зовут? Парень обернулся в растерянности и ответил: — Эрвин. — Я Леви, — сказал брюнет. — Большое спасибо, Эрвин. — Не за что, — ответил Эрвин. Леви показалось его имя очень знакомым, но он не мог вспомнить, где слышал его.