𝚙𝚎𝚝𝚒𝚝 𝚋𝚒𝚜𝚌𝚞𝚒𝚝 - 𝚗𝚒𝚐𝚑𝚝 𝚝𝚛𝚘𝚞𝚋𝚕𝚎 (𝚜𝚕𝚘𝚠𝚎𝚍 𝚍𝚘𝚠𝚗)
Алистер медленно поворачивает голову в сторону, едва слепо щурясь. В ночной темноте её глаза становились темнее моря, словно штормовое бедствие, затягивающее неудачливых мореплавателей в свои пучины. Тейрин может сказать, что он был тем самым мореплавателем. Звезды сверкают ярко, так же ярко, как взрывается его сердце от красочного и заражающего смеха Эйприл, что сгибается напополам от раздирающего её хохота. Они мирно лежат на сухой траве, и пока Кусланд с едва заметной тоской и вдохновением наблюдала за астрологическим раем, Алистер тянет к её грубо отстриженным коротким волосам мозолистую ладонь, любовно проводя по мягким прядкам волос. Самые приятные, что он когда либо видел и трогал. Не орлейский шёлк, не шерсть преданного мабари, а лучше - божественная ласка. Она едва покрывается смущенным румянцем, как и он, сталкиваясь сияющими от играющих лунных бликов глаз. — Алистер? Что-то случилось? Как обычно обеспокоена из-за каждой мелочи, готовая предоставить свою помощь в любом деле, даже если её не просят. Алистер всегда задаётся вопросом, что он такого сделал, из-за чего был одарован такой ласковой и заботливой девушкой. — Случилось, — и прикрыв глаза, он едва шепчет. — Ты.***
Antimo & Welles - Lapis Lazuli
Листва шуршит под пятками, а едва развевающийся подол плаща пачкается в осенней слякоти. Но что ей за дело до грязи, когда на душе сияет солнце, а в груди теплится любовь? — Эйприл, — Алистер улыбается до ушей, хватая за локоток, будто кавалер из рыцарских романов, прижимая к себе. — Почему я узнаю только сейчас, что ты убежала из лагеря, чтобы погулять? И пока она не успевает возразить, высказывая, что имеет право гулять где хочет, будто своевольная кошка, Алистер игриво тыкается сухими обветренными губами в висок, будто щеночек, дарящий ласку после долгой разлуки. Но Эйприл отчётливо знала, что прошло не более пятнадцати минут их разлуки. — И меня не позвала. Кусланд покрывается пятнами, дёргает руками, задыхаясь от непривычной игривости парня, а после, вредно ухмыльнувшись глупой улыбкой, тыкается ему в шею, делая лёгкий и воздушный, как одуванчик, поцелуйчик. Алистер едва дёргается, ошарашенный ответной инициативой. — А.... А это было неожиданно! — стискивает в объятиях, смущённо пыхтя в плечо. — Больше так не делай. Это щекотно. Эйприл хихикает, а после, прищурив хитро взгляд, прицепляется губами к шее, выдавая смешной звук.***
как бы не спиться - мысли о счастье под виниловый шум
Едва подрагивая от холода, что злобно кусает за кожу, пробираясь сквозь одежду, Эйприл кусает губы, стараясь спрятать постыдно стучащие друг об друга зубы. Решила, называется, постирать вещи. Выбрала вот только время неприятное. Костёр греет едва едва, только котиком проходя у ног, обволакивая тёплым хвостиком икры. Не достаточно для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Шмыгает носом, обнимая себя руками... Вот бы сейчас одеяло.... На плечи падает плащ, и девушка не успевает вздрогнуть, как ещё и одеяло падает на голову, укрывая чуть ли не всё тело. А после на соседнее место падает кто-то тяжёлый, заворачивая в плотный кокон, из которого выбраться можно лишь вперёд ногами. Эйприл только взвизгивает, когда её прижимают к горячему телу, что ощущается и даже сквозь столько слоёв ткани, заботливо высовывая ей лицо из под кулька. Алистер сияет начищенным чайником. — Ну, вот, видишь, успел спасти мир от погибели! — наклоняется вперёд, целуя в оголенный светлый лобик, на котором виднелась ещё не сросшаяся царапинка от удара ветки. — Ибо заболей ты - наша миссия остановилась бы. А ранка пусть заживает. И вновь целует.