Кто я без тебя

Я иду навстречу солнцу, Я дышу порывом ветра, В голове одни вопросы И ни одного ответа.

Ильзат отчего-то ощущает внутри себя разрастающуюся панику, пока лифт несёт его наверх, на нужный, предпоследний, этаж многоэтажки. Сердце стучит быстро-быстро, словно сейчас выпрыгнет из груди, как птица из клетки. Это не похоже на обычную паническую атаку. Для Ахметова несвойственно бояться замкнутых пространств. Но голова начинает кружиться и он сильнее сжимает пакет с подарком, пытаясь прийти в себя. Ему не хотелось бы заваливаться в гости с испуганным взглядом и напрягать тем самым своих друзей. И поэтому когда двери лифта открываются, парень выскальзывает на лестничную клетку и жадно ловит губами воздух. Здесь пахнет хлоркой и сигаретами, здесь дует из каждой щели. Но это лучше, чем спертый воздух в железной коробке. Он стоит, прижавшись к стене, несколько минут, приводя сознание в порядок, решая, что дальше в таком темпе жить нельзя. Видимо полные смены с восьми до десяти без выходных дают о себе знать. Под конец года организм уже не справляется с такой нагрузкой. Поправив помятую одежду и проверив содержимое подарка, Ильзат всё-таки стучит в дверь, за которой громко играет музыка. Парень бросает взгляд на свои наручные часы. Время уже близится к одиннадцати, а это значит, что концерт скоро закончится. Правда сейчас из-за него ему никто дверь не открывает. Поэтому он стучит сильнее, а после, убедившись, что его не слышат, только набирает Диме сообщение о том, что он уже как бы под дверью стоит. Несколько мгновений и друг, с широкой улыбкой, оказывается перед ним. — Братан, прости, реально не слышали, — Дима тянет Ильзата на себя и обнимает, закрывая за ним дверь. — Надо будет Насте сказать, чтобы музыку тише сделала. — Ага, было бы неплохо, — Ахметов усмехается, стягивая с себя верхнюю одежду, поправляя волосы. — А то будет как в прошлый раз. — Ты мне тот случай с ментами ещё долго будешь напоминать? — Всю твою жизнь, — Ильзат улыбается широко, протягивая пакет с незамысловатым подарком, когда Настя выходит к ним в коридор. — Поздравляю с годовщиной. Удивлён, что вы ещё вместе. Дима в ответ на смех привычно закатывает глаза. А подарок и, правда был простым: бутылка вина из его бара и давно желанный полароид. Настя улыбается, целует друга в щёку, благодарит и зовёт за собой, вглубь квартиры. Компания собралась приличной и Ильзат уже сам закатывает глаза, припоминая Ефремову его слова о том, что они хотели посидеть тихо и по-семейному. Дима только руками разводит, мол, все вопросы к его девушки, это её рук дела. Поэтому делать нечего — Ахметов натягивает чуть уставшую улыбку на лицо, стараясь казаться дружелюбным. — Ты будешь вино? — спрашивает Настя спустя какое-то время, когда парень вливается в компанию. Но теперь он выглядит ещё более замученным. И честно говоря, уже с удовольствием бы свернулся где-нибудь клубочком. Возможно, на него так повлиял алкоголь и еда. А может и расслабленная атмосфера. Музыка стала тише, разговоры более плавными. — Я бы пива выпил. — Хорошо, тогда Дима... Эм, — Настя осматривает комнату, хмурится, не находя своего молодого человека среди друзей. — Он, наверное, на кухне. И пиво там же. — Я схожу, не беспокойся, — Ильзат поднимается со своего места, аккуратно проходя мимо людей, шагая по тёмному коридору до кухни, где вместе с Димой толпятся ещё парни, которые обсуждают последние футбольные новости. Недавно закончившийся тур Лиги Чемпионов не оставил никого равнодушным. Он улыбается им, взгляд скользит по каждому из приятелей, губы сами растягиваются в улыбке. Однако стоит ему дойти до самого дальнего человека, что стоит у окна, то сердце так знакомо пропускает удар. Улыбка медленно сползает с лица, но внутренний голос кричит и парень удерживает её, взгляда не отводит, пытаясь выглядеть непринуждённо. Словно он не удивлён. Словно ему всё равно. Но на самом деле ему хочется провалиться сквозь этажи, под самую землю. — Привет, — хрипло здоровается Ильзат, смотря точно в холодные голубые глаза напротив. — Здравствуй, — тянет Кирилл, так же не отводя взгляда. Кажется, это появившееся напряжение можно ощутить физически. Затихнувший на пару мгновений разговор вновь возвращается, и все опять забываются в нём. Поэтому Ильзат спокойно к Диме подходит, за которым стоят бутылки пива. Но перед тем, как взять одну из них, тыкает локтём в бок, заставляя того зашипеть слабо, нахмуриться. — О таком нужно предупреждать, — тихо фыркает Ильзат, поворачиваясь к Диме лицом, а к остальным спиной. Но даже так он чувствует этот пронизывающий взгляд. Плечи непроизвольно дёргаются, словно его кто-то толкнул. — О чём? Вообще-то он тоже мой друг, — Ефремов цокает языком, бросая взгляд на Кирилла из-за плеча Ильзата. Тот почти неотрывно сверлит тёмный затылок. А потом добавляет чуть тише: — Может вам уже хватит вести себя подобно дуракам. — Ой, заткнись, — парень глаза закатывает, делая глоток тёмного, наконец-то разворачиваясь ко всем с натянутой улыбкой. Теперь понятно, почему сердце так стучало в лифте. Шестое чувство никогда не подводило. Когда они перемещаются с кухни в гостиную, Ильзат усаживается на диван возле окна, подальше от остальных. После долгой смены в баре, пиво словно самый крепкий алкоголь. В глазах плывет, и он облокачивается на спинку, наблюдая за всеми сквозь пелену. Все разговоры для него смешиваются, и юноша почти засыпает, дремлет тихо, спрятавшись в своём уголке. Но Дима, что усаживается рядом, хлопает по плечу, не даёт ему окончательно впасть в сон. Ильзат открывает глаза и понимает, что народу стало меньше. Остались только самые близкие. — Давайте во что-нибудь поиграем, — обращаясь ко всем, говорит Ефремов, улыбаясь. — А то у нас уже гости начинают засыпать. — Когда отработаешь четырнадцати часовую смену, то я посмотрю на тебя, — фыркает Ильзат, потягиваясь. — По сравнению с нашими сутками в больнице, твои четырнадцать часов — ничто, — раздаётся усмешливое с другого конца комнаты. У Ахметова как будто на автомате глаза закатываются. Этот голос и эти претензии ни с чем не перепутать. — Кирилл Анатольевич, а я посылал вас сегодня? — вдруг интересуется юноша с детским, наигранным любопытством. — Нет. — Ну, так вот. Идите на хер. Набабкин усмехается довольно, делая глоток виски из своего стакана. Кажется, ему эта резкость очень даже нравится. Пока Дима спорит с остальными о том, во что им бы поиграть, чтобы не заскучать и не выпить весь алкоголь за два часа, Ильзат изредка бросает взгляд в сторону Кирилла, разглядывая его. С их последней встречи прошло меньше полугода, с момента расставания — больше двух лет. И как бы внутри всё уже остыло, огонь обиды и жгучей любви не сжирает его. Но сейчас он ничего не может с собой сделать. Глаза сами находят образ Набабкина почти в темной комнате. И он, чёрт его подери, всё так же хорош. Ильзат точно угадывает его любимую позу а-ля: "Главная сука района". Эта нога на ногу, с лёгким покачиванием. Темные приталенные брюки красиво обтягивают стройные ноги, в то время как чёрная рубашка так же красиво обтягивает его плечи и подтянутый торс. Парень чувствует, как начинают краснеть щёки и он даже радуется, что в комнате точечный свет и этого почти не видно. Как ни крути, глупое сочетание черного с черным всегда возбуждало. Ахметов тихо чертыхается и всеми возможными угрозами заставляет себя не смотреть на Кирилла. Но он проигрывает сразу же, стоит знакомому смеху зазвенеть в комнате. Этот смех, улыбка, взгляд с хищным прищуром, движение рук с бокалом чего-то крепкого. Каждый жест как отдельная эстетика. Особенно сейчас, в потемках комнаты. И честно говоря, Ильзат вновь задумывает о том, что привело к тому, что они сейчас по разные стороны баррикад. Парень до сих пор считает его невероятно красивым, талантливым, умным. Знает от Димы, что изредка Кирилл заглядывает к нему на страницы с социальных сетях, интересуется его жизнью. Но потом Набабкин открывает рот и Ильзат понимает, почему они всё-таки расстались спустя трёх лет отношений. — Да, должность ведущего хирурга сложна, не спорю. Но лучше бороться с этими трудностями, а не деградировать за барной стойкой в течение нескольких лет. Ахметов знает, в чей огород это камень. И честное слово еле сдерживается от того, чтобы кинуть в мужчину бутылкой. И теперь Ильзат думает не о том, почему они расстались, а о том, почему вообще начали встречаться. Ведь если бы не тот злополучный случай на переходе, то их дороги так никогда бы и не пересеклись. Он до сих пор помнит, как долго отнекивался и краснел, когда Кирилл предложил ему поехать в больницу после того, как по нелепой случайности наехал на мальчишку. Правда, в этой ситуации был виноват Ильзат. И даже сейчас, спустя столько лет, он считает так же. Перебегать пешеходный переход на красный было очень плохой идеей. К слову, парень отделался парой царапин и большим испугом. Но зато ему посчастливилось повстречать такого обходительного парня как Кирилл. И тогда Ахметов думал, что это судьба. Настоящая любовь в восемнадцать лет. Их отношения закрутились так быстро. Ведь после встречи поздней осенью, в начале весны он уже переехал к Набабкину. Их на тот момент всё устраивало. Они оба были влюблены, секс приносил как физическое, так и душевное удовлетворение. На тот момент им казалось, что этого достаточно. Однако время шло, они всё больше погружались в изучение друг друга. Теперь у них появились требования, обязательства, вопросы и свои точки зрения почти в каждом вопросе. Они две сформировавшиеся личности, которым уживаться было все сложнее. И в какой-то момент обычная и незначительная ссора вдруг стала последней каплей. Они разошлись по обоюдному согласию. И в какой-то момент Кирилл проснулся в пустой постели. Наверное, это означало точку между ними. Но почему-то после каждой такой встречи в общей компании, Ильзату всегда хочется сделать эту точку запятой. По крайней мере, ему так хотелось сделать еще несколько месяцев назад. Сейчас же Ахметов, замученный работой и суетой жизни, хочет лишь одного. И это душевный покой. — Ну давайте тогда в "Правда или действие"! — после долгих споров предлагает Дима, понимая, что идей больше не осталось. — Нам что по пять лет? — фыркает Настя. — В конце концов, все устанут и будут выбирать правду. — Тогда давайте задавать друг другу провокационные вопросы, — парень играет бровями, целует девушку в щёку. — Вот скажи мне, где был у нас с тобой самый экстремальный секс?.. По гостиной раздается довольный гул, почти вой, который заставляет Настю немного покраснеть, засмеяться тихо. Ильзат наблюдает за этой игрой практически со стороны. Вопросы почти не летят в его сторону. А если такие и имеются, то он умело увиливает от имён и названий каких-либо мест. Он уже открыл вторую бутылку пива, язык изредка заплетается и, честно говоря, он становится скучным собеседником. Даже игра Димы не спасает его от желания завалиться где-нибудь на бок и поспать пару лишних часов. Так всё и продолжается, пока дело не доходит до вопроса Кирилла. — С кем у тебя был лучший секс? Ахметов поднимает взгляд на Кирилла, наблюдая за ним. Он видит, как губы растягиваются в довольной улыбке, прищур голубых глаз становится более явным, а поза расслабленной. Мужчина надеется на то, что ему удалось задеть за живое. И отчасти так и получилось. Только вот парень не собирается сдаваться в этой глупой игре. Поэтому решает усилить химию между ними. — С тобой. Мой лучший секс был с тобой. Этот спокойный тон заставляет напрячься Набабкина. Этого не видят другие, но замечает Ильзат. Он знает его как никто другой. И эти в один момент поджатые губы, чуть сведенные брови и сцепленные в замок руки выдают мужчину с потрохами. Ахметов еле сдерживает победную улыбку. И поэтому отказывается от этой игры, уходя на кухню, оставляя лёгкий шлейф недосказанности, тайны и обиды. По крайней мере, перед тем как скрыться за углом, он улавливает некое подобие раскаяния в глазах Кирилла. На кухне Ильзат ополаскивает лицо холодной водой, а после ещё долго стоит над раковиной, собираясь с мыслями и принимая тот факт, что ему нравится. Нравится, как химия между ними разжигает давно забытый огонь. В груди горит и полыхает впервые за долгое время. Он вновь чувствует себя живым. А это они только полтора часа провели в одной комнате. Может именно поэтому парень так тщательно старался избегать встреч с ним. Потому что ему одновременно хочется в омут с головой, но он так этого боится. Падающий за окном снег и свежий воздух успокаивают пыл внутри. Ахметов долго наблюдает за хлопьями, думая о чём-то совершенно постороннем. В какой-то момент в голове даже поселяется пустота. Ровно до того момента, пока он не слышит за спиной шаги. Темп размеренный, твёрдый, чёткий. Ильзат ругает сам себя за то, что знает своего бывшего парня слишком хорошо. Потому что может даже по походке его узнать. Это больше похоже на какую-то манию. — Тебе кто-то звонил, — низкий тембр в пустой комнате вдруг заставляет Ильзата вздрогнуть. Он разворачивается на пятках, поднимая взгляд на мужчину, что держит в руках телефон. — Спасибо, — хриплым голосом благодарит парень, мысленно закатывая глаза от того, как это убого звучит. Он проверяет историю звонком и изгибает бровь в удивление, когда последним контактом оказывается: "Кирюша не бери". — Это ты мне звонил?.. — Я же должен был найти причину прийти сюда, — усмехается Набабкин, опираясь бедрами об кухонную тумбу. — Думаю, если бы я стартанул за тобой сразу же, то это было как минимум странно. — А ты хотел? Вопрос с издевкой и парень видит, как мужчина выдыхает шумно, смотрит таким взглядом... Мол, не задавай тупых вопросов и так всё понятно. Поэтому Ахметов и кивает слабо, опуская взгляд в экран, где открыт чат с коллегами в соцсетях. И это попытка хоть ненамного, но отвлечься. Однако взгляд даже сейчас медленно ползёт в сторону Кирилла, словно магнитом тянет. Сейчас он другой. В один момент уставший, без тени нахальства, что было в нём всё это время. Ссутулившиеся плечи, поджатые губы и в целом замученный вид. Дима как-то говорил, что его сделали заведующим отделения. По всей видимости, это забирает у него слишком много сил. В душе горит слабое сочувствие. В конце концов, он тоже заслужил отдых. Кирилл же, который спокойно попивает виски, тоже грешит тем, что заглядывается на парня. И честно сказать, чувства внутри его души смешанные. Он бы рад поддержать, успокоить, улыбнуться, но едкая колкость постоянно бежит быстрее паровоза. И даже мысленные подзатыльники не спасают. И будь у него возможность, то он бы сказал ему что-нибудь хорошее про ту же работу. Он ведь считает профессию бариста хорошей. У Ильзата талант к этому. Но время не отмотаешь и сказанных слов не исправишь. В отличие от Ахметова, мужчина прекрасно знал о том, что они встретятся сегодня. Дима за пару дней аккуратно намекнул ему о том, что Ильзат тоже приглашён. И это его не испугало. Он не в том возрасте, чтобы бояться своих бывших. Особенно тех, к которым так и тянет. Они расстались так давно, но за это время ничего путного на личном фронте так и не случилось. Были интрижки, никогда не заканчивающиеся успехом. Ведь Кирилл открыто сравнивал, каждый раз приводя Ильзата в пример. Сделал его эталоном. Потому что, несмотря на все проблемы между ними, эти отношения были ему дороги. Просто он не стал держать, когда понял, что на данном этапе их пути должны разойтись. Да, это было как расставание. Но Набабкин, в отличие от мальчишки, всё равно воспринимал это как запятую, а не как точку. После этого их встречи стали редкими, словно самый желанный подарок в праздник. Правда стоит упомянуть о том, что обычно всё заканчивалось плохо. Либо конфликтом, либо горячими поцелуями где-нибудь в туалете ресторана. Или вообще совместной ночью. Они оба не стыдились. Эмоции должны были выходить и это как один из способов. Правда после их общение сходило на нет, и все заканчивалось, так и не успев начаться. Или, сказать точнее, не успев продолжиться. Как Ильзат считает Кирилла красивым, так и Кирилл считает Ильзата прекрасным. Ему нравится наблюдать за тем, как он меняется от встречи к встрече. Как взрослеет, как строиться личность внутри него. Взгляд более осознанный, морали более чёткие. Это уже не тот восемнадцатилетний юноша. Это уже совершенно другой человек. И это восхищает его, хоть он об этом и умалчивает. Правда и то безумие, открытость и резкость совсем ещё юного Ильзата нравились ему. Был в этом особый шарм. — Ты так и будешь молчать? — вдруг спрашивает Ильзат, отвлекая Кирилла от его мыслей. Взгляд его внимательный и от вопроса не отвернёшься. — Твой ответ в гостиной, — Набабкин замолкает на мгновение, когда Ильзат усмехается громко, улыбается. — Он был честным? Парень выдыхает шумно, улыбается шире, показывая свои ямочки, и загадочно пожимает плечами. Но на самом деле в жизни Ильзата было не так много людей, с кем он позволял себе доходить до интимных отношений. Из всех Кирилл и, правда, был лучшим. Ласковым, нежным, внимательным. Поэтому врать об этом смысла нет. — Конечно, — наконец-то отвечает юноша, отводя чуть смущённый взгляд в сторону. Как бы он не старался держаться смелым и открытым, такие темы всегда давались ему тяжело. — Я бы не стал лгать тебе. Такая простая фраза, но она отчего-то греет мужчине душу. И он не скрывает победной улыбки, словно ребёнок. Кирилл уже давно понял, что только с Ильзатом он может быть честным. Быть настоящим. В поведение, в поступках, в мыслях. Несмотря на все разногласия между ними, их отношения всегда был для мужчины некой отдушиной. Рядом с парнем всегда спокойно. И не важно где они: дома, в ресторане или на кухне у друга. С ним можно было говорить обо всё сразу или просто молчать. — Почему всё так получилось? — вдруг спрашивает Ахметов, нарушая между ними хрупкую тишину. Они задают друг другу этот вопрос каждый раз, когда остаются наедине. И видимо сегодняшняя встреча не стала исключением. — Я все ещё не знаю ответа на этот вопрос, — устало выдыхает Набабкин, не отводя взгляда. Ему вдруг так хочется налюбоваться Ильзатом. — Наша пауза в отношениях затянулась. — Да уж... И теперь они оба играют на выдержку. Кто-то первый должен дать отмашку для дальнейших действий. И из-за этого химия между ними становится почти осязаемой. Видно, что напряжения нет. Есть только пылающий огонь и желание уже прикоснуться друг в другу. Они ведь оба так скучают по этому. На этот раз первым сдается Ильзат, у которого сейчас совершенно нет сил. — Может тогда нам стоит забыть об этом? Хотя бы на сегодняшний вечер. И это как тряпка для быка. Потому что в одно мгновение Кирилл оказывается рядом с парнем, нежно ведет по бокам, обхватывает за талию и целует. Целует самозабвенно, пылко, с горячим желанием. Но даже и сейчас борьба. Потому что Ильзат не хочет уступать, в ответ кусает губы, обнимает за шею, слабо сжимая короткие волосы на затылке, подкидывая больше дров в костер. Поцелуй затягивается и Ахметов сам не замечает, как оказывается на подоконнике, а руки Кирилла - под его футболкой. Длинные пальцы нажимают на поясницу, оглаживают бедра и пресс. В общем, делают всё, чтобы парень под ним начал плавиться словно воск. И когда губы уже касаются изгиба на смуглой шее, Ильзат уже не сдерживается, стонет слабо, сжимая пальцами рубашку мужчины. — Быстро ты в этот раз, — усмехается на ухо Набабкин, лижет языком скулы. — Обычно такие звуки слетают с твоих губ, когда я касаюсь пальцами плоти. — Ой, да заткнись ты уже, — фыркает Ильзат, сильнее сжимая волосы на макушке и оттягивая. — Лучше подай телефон. Я закажу такси. — Оно уже заказано. — Вот значит как! Тебе не кажется, что это очень самонадеянно? — Я бы назвал это предусмотрительностью. Ответить на это не получается, потому что Кирилл поправляет его одежду и утаскивает за собой, чтобы попрощаться с друзьями. И вот Дима не особо удивляется, когда эти двое уходят чуть ли не под ручку. Так случается почти каждый раз, когда у них уже нет смысла скрывать свои желания. Ефремов понимает это по их глазам. И, кажется, он переживает за их отношения больше, чем за свои собственные. Потому что ему приходится выслушать обоих и поддерживать тоже двоих. У него у самого нервов почти не осталось. — Может уже хватит! — недовольно бубнит Ильзат, когда его почти заталкивают в этот несчастный лифт. Машина уже давно ждет возле подъезда, нужно поторапливаться. — Я сам могу ходить, хватит меня швырять. — Дай подумать. М-м, нет, — усмехается Кирилл, когда прижимает мальчишку к стене, цепляет нижнюю припухшую губу зубами. Ахметов хочет возразить, вновь задать темп этому пустяковому моменту, но Набабкин вовремя его останавливает, нежничая с ним, оставляя легкие поцелуи на щеках и шее. И парень как по-волшебству забывает про всё, закатывает глаза от удовольствия. Ведь Кирилл знает всё точки, на которые нужно нажимать. В такси приходится ехать по разным углам сидения, чтобы не сцепиться прямо в салоне. Лишь кроткие взгляды в сторону друг друга и смешки. Слова всё ещё не нужны им, чтобы понимать. Дом Кирилла встречает Ильзата знакомым запахом парфюма, пустотой и жуткой тишиной. Даже собаки спят в своих будках. На стеллаж в гостиной нет фотографий, декора совсем немного. И это так непривычно. Когда они были вместе, то жизнь в доме била ключом. Она была яркой, уютной, тёплой. А сейчас это поистине жилище одинокого волка. — Совсем нет времени на то, чтобы обустроить здесь всё, — доносится громкое с кухни. Мужчина как будто мысли его читает. Через пару минут он сам оказывается перед Ахметовым, с бутылкой вина в руках. — Выпьешь? Ильзат только головой отрицательно покачивает. — Я бы хотел принять душ. После работы даже не успел помыться. Можно я сделаю это у тебя? — Конечно. Ванная полностью в твоём распоряжении. Вспомнишь куда идти? Парень хныкает, глаза закатывает, поднимаясь на второй этаж. Горячий, а потом резко холодный душ приводит Ильзата в чувства. Даже взгляд становится более открытым, ясным. Вода уносит с собой всю усталость и весь алкоголь, что дурманил голову. Но вместе с этим приходит дрожь в руках. И эта дрожь... предвкушения? Скорее всего. Сердце опять колотится, словно это их первая ночь вместе. Но стоит ему выйти из ванной комнаты в спальню, то дрожь сменяется испугом. Потому что он видит в темноте силуэт Кирилла, который сидит на кровати с бокалом вина. — А если бы у меня случился инфаркт? Что тогда? — Ну, я как-никак хирург, — усмехается Набабкин. — В скорую я бы точно смог позвонить. — Шутник, не могу. Ильзат проходит мимо мужчины, специально покачивая бёдрами, но вовремя ускользая, чтобы никто полотенце с бёдер не стащил. Правда остановившись спиной к Кириллу, он чувствует его тяжелый и довольный взгляд между лопаток, которым он ведёт по позвоночнику вниз, под то самое махровое полотенце. А в следующую же минуту он уже стоит за его спиной, проводя пальцами по плечам и поджатому животу. — Ты можешь даже не переодеваться. В этом нет смысла, — шепчет мужчина на ухо, касаясь губами мочки. Ахметов улыбается глупо, чувствуя поцелуи по горячей шее и прикосновения к низу живота. Юркие пальцы уже держат край полотенца и в любой момент могут его содрать к чертям. И Ильзат с ума сходит, находясь в таком положение. Когда Кирилл контролирует тело и желания. Язык так правильно скользит по мокрой коже, губы оставляют следы на эрогенных зонах, заставляя парня прижиматься ближе, чтобы получить больше. И у самого Кирилла в голове всё смешивается. Сладкий запах одеколона, горячая кожа, тяжёлые и совершенно развратные вздохи. Этот наглый, неугомонный, невыносимый парень как личный сорт удовольствия, что сводит его с ума каждый раз, когда оказывается в руках. Ещё никто не доводил его до такого состояния. У него было много половых партнеров. Но именно этот, ещё по сути мальчишка, стал тем единственным, к кому хотелось возвращаться несмотря на все проблемы. — Ты так и будешь медлить? — не выдерживает напряжения Ильзат, чуть поворачивает голову в сторону мужчины. — Какой нетерпеливый... — Ой, блин! — Ахметов разворачивается и толкает Кирилла к кровати, заставляя его упасть на нее. Он скидывает полотенце и забирается на бёдра, прогибается. И почти касаясь своими губами чужих, шепчет: — Если бы тебя так же всего облизали и не дали ничего путного, то твоё терпение тоже бы лопнуло. Набабкин сначала смеётся, но после затихает, когда парень быстро расстегивает пуговицы на его рубашке и касается языком острых ключиц. Теперь ему не до смеха. Потому что Ильзат тоже знает обо всех его точках, на которые стоит только нажать, чтобы мужчин начала терять контроль над ситуацией. И именно этим сейчас Ильзат занимается. Лижет по ключицам, изредка задевая зубами и оставляя метки на светлой коже. А после губами ниже ведёт, расцеловывает солнечное сплетение и резко наверх, целуя в шею. Кирилл не может сдержать вздоха, что вырывается из его груди. Ильзат делает всё слишком идеально, словно тренировался. И тренировался не один день. Это рождает внутри чувство легкой ревности. Однако оно быстро исчезает, когда пухлые губы уже касаются живота, а пальцы ловко расстегивают замок. — Так, стоп, — выдыхает Кирилл и резко переворачивает Ильзата, подминая парня под себя. — Я здесь устанавливаю правила. — А раньше это тебе нравилось, — фыркает Ильзат, улыбается, играя бровями. — Мне и сейчас нравится, — мужчина проводит пальцами по губам, смотрит точно в омут чёрных глаз. — Но ночь слишком короткая. Ахметов не будет возражать. Ночь и, правда, слишком короткая для них. Свет в комнате приглушенный и два тела сплетаются, словно тени сплетаются в темноте. Они недолго шуршат одеждой, сталкиваются лбами и смеются словно дети. Но через пару мгновений прикосновения кожи к коже заставляют обоих почти застонать в голос. Это невероятное чувство. Для них это словно слабые разряды тока, которые посылают сигналы по всему телу. Как бы Кириллу не нравилось получать ласку, дарить её все-таки приятнее. Потому что вид выгибающегося Ильзата, стонущего от одного только прикосновения, прекрасен. Словно ангельский свет принял человеческую форму и спустился на эту землю. Мужчина только с ним чувствует себя искусителем. — Как давно бы был с мужчиной? — вдруг спрашивает Кирилл, целуя в горячие щёки, ведя пальцами по плечам. — Что за допрос? Займись делом... — Дурак, — мужчина кусает мальчишку за нос, а после залезает в прикроватную тумбочку, доставая оттуда флакончик со смазкой. — Я должен знать, чтобы не сделать больно. — Ты был последним, — выдыхает Ахметов, пряча взгляд в сильном плече. Может он бы и хотел быть с кем-то другим, но что всегда останавливало. А для Набабкина это словно мёд для ушей. Несколько движений пальцами между ягодиц и Кирилл толкает их в горячее нутро. Ильзат хнычет слабо, пыхтит, но открывается перед мужчиной, прекрасно зная, что после этого будет хорошо. С Кириллом по-другому не может быть. И поэтому через несколько движений парень уже стонет от удовольствия. А дальше всё как в горячем и сладком тумане. Они падают в этот омут вместе, зная, что с утра всё равно не будут жалеть. Такое было в их первую ночь после паузы в отношениях, а сейчас уже как данность. Всё происходит так, как должно происходить. Каждое движение Кирилла в податливом теле — то, что так нужно мужчине. Каждое слово Кирилла на ухо парню — то, в чём Ильзат нуждается. Они как две стихии, что вновь соединились в своём танце. И для каждого это было необходимо, как воздух. Они не следят за временем, смотрят друг другу в глаза, находя там целую вселенную. Темп то ускоряется, то замедляется, заставляя их гореть в огне дольше. Ильзат обхватывает плечи пальцами, притягивает к себе, словно скрываясь от всего мира. Или наоборот, делая Кирилла всем своим миром. И тот склоняется над ним, целует нежно за ухом, зная, что юноше нужно всего несколько действий, чтобы довести до края. — Кирилл... Кир, — шепчет почти как в бреду, царапая плечи ногтями, оставляя полосы на бледной коже. И Набабкину это нравится. Он кусает за мочку, оттягивает, оставляет за ухом алеющую метку. Оргазм накрывает, и они выныривают из этой глубины вместе, держась друг за друга. Дыхание сбито, глаза закатываются от удовольствия и накатившей усталости. Ильзат мелко подрагивает, но даже через эту пелену он ощущает объятия. Крепкие и нежные. Парень впервые за долгое время чувствует себя в безопасности. И, несмотря на все противоречие, в любви. Но когда страсть затихает, в комнате становится прохладно, а в тишине комнаты раздается только сопение Кирилла, Ильзат аккуратно выбирается из хватки рук. За окном вьюжит метель, и нужно будет вызывать такси, чтобы успеть домой до утра. Завтрашнюю, а точнее уже сегодняшнюю, смену в баре никто не отменял. Но стоит ему натянуть бельё и взять в руки джинсы, так он тут же чувствует цепкие пальцы на своём запястье. — Сбегать сразу после секса не красиво, — хрипло шепчет Кирилл, усмехаясь. — Даже я так не делаю. — Мне завтра на работу... — Я отвезу тебя утром. А сейчас ляг, пожалуйста, обратно. Без тебя холодно. Ильзат мнется, но всё-таки откладывает свои вещи и устраивается рядом с мужчиной, тут же чувствуя объятья. Как бы он не хотел отрицать, но ему самому сейчас это было необходимо.

Впереди темно и страшно, Я сильней своей тревоги, Я могу, я выну сердце, Чтобы осветить дороги.

Однако, как и всё хорошее, эта ночь тоже заканчивается. Они расстаются утром у дверей бара, перебросившись только мимолётными объятьями. После этого Ильзату приходится вновь входить в тяжёлый ритм работы. Смены меняются в бешеном темпе, и он теряется в нём. В конце декабря работы стало больше обычного, точно так же как и посетителей. Праздники на носу, все гуляют, провожая старый год. Парень тоже хотел бы так: сидеть в компании близких, не спешить, наслаждаться вечером. Но в тоже время ему даже собственный день рождение не хочется праздновать. Он устал и хочет покоя. Поэтому по вечерам он так часто вспоминает тихие вечера с Кириллом возле камина. То как они гуляли с собаками. То как спали до часу дня в объятьях друг друга. После их редких встреч у него всего начинается ломка. Он несколько раз почти срывался, набирая номер, но каждый раз скидывая почти сразу, мысленно ругая себя за это. Просто нужно время, чтобы всё опять улеглось внутри. Правда никто не обещал, что Кирилл не появится первым. Время уже около десяти и бар вот-вот должен закрыться. Из посетителей только постоянные клиенты и одинокие люди, которым видимо некуда идти. И если бы Ильзат не знал Набабкина, то причислил его к этим людям. Он не похож на привычного Кирилла, который обычно блестит ярче звезды. Которого он знает. Сейчас глаза слишком уставшие, а плечи сутулые. Он выглядит так непривычно замученным, что Ахметов даже пугается, внимательно наблюдая за ним. — Привет, — солнечно здоровается Ильзат, когда мужчина усаживается перед ним за барную стойку. — Не ожидал тебя здесь увидеть. — Я тоже этого не ожидал, — выдыхает хрипло Кирилла, укладывая руки на столешницу. И только сейчас парень замечает то, как его трясёт. — Можно заказать кофе? — Кир? — зовет Ахметов, кладёт руку на одну из ладоней, смотрит в один момент так испуганно. — Что произошло? Набабкин молчит. То ли не знает, как подобрать слова, то ли вовсе не хочет говорить. Поэтому Ильзат, поняв, что сейчас от него ничего путного не добьёшься, принимается за кофе. Любимый двойной экспрессе в большом стакане. Это он помнит как молитву. Варил его почти каждое утро. — Ты волшебник, — шепчет Кирилл, когда делает несколько глотков напитка. Плечи его опускаются, движения становятся более плавными, спокойными. Кофе и оказывает какое-то магическое действие на него. — После сегодняшнего дня самое то. — Совсем плохо? Кирилл снова молчит, тупит взгляд куда-то в пространство. Он готов рассказать, поделиться. Потому что держать всё в себе нет больше сил. Он безумно устал от всего этого. Может поэтому и пришёл сюда, зная, что юноша всегда готов выслушать. Всегда готов подставить плечо. Но слова путаются в голове и ему тяжело. Как физически, так и морально. — Сегодня авария была в центре. Трасы почти не чистят. И под вечер к нам привезли девушку с множественными переломами. И парня. Её мужа, — Набабкин останавливается, выдыхая и делая глоток. — Операция шла больше четырёх часов, два параллельных стола... И девушку, несмотря на все травмы, мы прооперировали удачно. Но парень... Обычное сотрясение мозга. Один открытый перелом. Но остановка сердца на столе. И так как сегодня моё дежурство, поговорить с девушкой нужно было мне... — Кир... — Её крик я слышу до сих пор, — шепчет мужчина, хмурясь и закрывая глаза на пару минут. — Говорят, что к такому можно привыкнуть. Что сердце хирурга со временем зачерствеет. И что так будет даже лучше... Видимо два года это слишком короткий срок. — Кир, — ещё раз зовет Ильзат, вновь беря Кирилла за руку, заставляя его поднять взгляд. — Ты не должен винить себя в случившемся. — Я пытался запустить его сердце... Я пытался это сделать. — Я знаю. — Но самое ужасное даже не это... Знаешь, чего я так боялся после нашего расставания? — Кирилл вновь делает паузу, а Ахметова передёргивает. Ведь мужчина редко называл их "расставание" этим словом. Пауза, глупость, шутка, но никогда расставание. — Я боялся увидеть тебя... Увидеть среди привезённых на стол. Читать твою карточку, оперировать, бороться за твою жизнь. Ведь Дима часто мне рассказывал о том, какие у вас бывают гости. — У нас есть охрана. Всё всегда заканчивалось хорошо. — Тебе как-то вывихнули плечо. — Ну, почти всегда. Кирилл фыркает, отводит взгляд в сторону. Но после сам сильнее сжимает чужие пальцы, почти до хруста, пытаясь вернуться в реальность. И, кажется, без Ильзата это сложно сделать. Честно говоря, без Ильзата совсем плохо. Он сходит с ума всё это время. Такая же ломка. Но она какая-то бесконечная. Ему нужен кто-то рядом. Точнее даже не "кто-то". А один конкретный смуглый и черноглазый мальчишка с самой красивой улыбкой на свете. — Затик, — зовет уже Кирилл, ощущая, как парень вздрагивает от такого обращения к себе. — Возвращайся домой. — Ну, через двадцать минут бар закрывается, и я поеду домой. — Нет... Возвращайся ко мне. Ты мне нужен. Без тебя в кровати всё ещё очень холодно. Ильзат останавливается, откидывает шутки в сторону, понимая, что сейчас не до этого. Ведь Кирилл сейчас говорит на полном серьёзе. Он видит это в его уставших синеющих глазах. А вместе с усталостью видит ещё и надежду. Надежду на то, что хотя бы парень сможет успокоить бурю в побитой душе. Ведь раньше у него это получалось. Только с ним мужчина чувствует себя спокойно. В безопасности, без тревоги. Только с ним работа уходит на второй план. — А ты хочешь этого? — уточняет Ахметов серьёзно, зная, что этот разговор может решить их судьбу. — Я хочу поставить вместо этой глупой точки настоящую запятую, — выдыхает Кирилл. — И хочу сделать это уже давно. — Я не вернусь к тебе, — резко отвечает Ильзат. И заметив растерянность на исхудавшем лице, спешит пояснить: — Не сейчас, нет... Нам нужно время. — Хочешь начать заново? Как все нормальные люди? — Как все нормальные люди, — смеётся Ильзат, соглашаясь с такой формулировкой. — И с чего же мне начать? — Ну... Как насчёт того, чтобы проводить меня? Кирилл впервые за вечер счастливо улыбается, кивает и поглаживает пальцами ладони, принимает для себя то, что он тоже не против начать всё сначала. Ведь без Ильзата он уже забыл себя настоящего.

Я живу, я плачу снова, Я как роза на песке в своей тоске, В твоей любви я раскрываюсь, Я вишу на волоске, я потеряюсь без тебя.