Mistletoe.

Никто не знал, кто проклял эту чёртову омелу. Возможно, поговаривали студенты, это была какая-нибудь влюблённая ведьма, отвергнутая объектом своего воздыхания. Возможно, звучала другая версия, неудачный первокурсник случайно наложил заклинание преследования на первое попавшее растение в оранжерее, к несчастью, выбрав именно это. А возможно, по предположению директора Бампа, это была даже не случайность, а тщательно спланированная диверсия, которая должна была сорвать все уроки, как минимум, на неделю. Но, если в чём-то и просчитался этот бедолага-маг, так в политике Хексайда. Естественно, никто никаких уроков не отменил, все занятия шли в обычном режиме. За исключением того, что иногда посреди тишины раздавался пугающий звон колокольчиков, выбравших новую жертву. Когда Луз узнала о происшествии, её лицо покраснело, но одновременно с этим в глазах у неё отразились мечтательные огоньки. – Это же здорово! Омела – здорово! Почему никому не нравится? – интересуясь, она заталкивает тетради в школьный шкафчик. Тот в свою очередь отплёвывается изо всех сил, пытаясь оттолкнуть предметы длинным языком. – Ну же! Как эти шкафы работают?! – Сомневаюсь, что кому-то понравится быть вывернутым наизнанку, – Уиллоу гладит свой по дверце, наблюдая, как открывается зубастый замок. – Не знаю, как там с вашей человеческой омелой, но наша совсем не такая безобидная, какой кажется. – В каком смысле наизнанку? – брови Луз вопросительно выгибаются, сама девушка даже перестаёт пихать вещи в рот дверцы, шкафчик благодарно выдыхает. – Совсем-совсем наизнанку? – Совсем-совсем, – подтверждает Парк, замечая, как энтузиазм в глазах подруги медленно угасает. – Если это растение убивает учеников, почему директор Бамп не отменяет занятия? – Ты меня не слушала? Оно не убивает, – Уиллоу поправляет сползающие очки и по-учительски поднимает палец вверх. – Если тебя вывернет, после занятий подойди в медпункт, они вправят обратно. Только не затягивай, лучше, чтобы бактерии внутри тебя не контактировали с окружающим миром, потому что… – Знаешь, – обрывает её Луз, одновременно с этим хлопая себя по лбу. – Ида ведь просила меня с кое-чем помочь по дому, а я забыла! Она будет жутко недовольна, опять заставит драить Хути до посинения. Его посинения. Пожалуй, пойду, пока она не разозлилась ещё больше. Скажи, когда омелу уберут! – Ладно, – Уиллоу пожимает плечами, смотря, как Луз спешит к выходу из школы. – И как ты научишься магии, если боишься её? Внезапное отсутствие подруги не огорчает. Вокруг достаточно ведьм и колдунов, с которыми можно перекинуться парой словечек. И они даже будут слушать! Удивительно, как бывает приятно ходить в школу, если на тебе больше не висит ярлык изгоя. И всё же зависать с Луз было лучше всего. Но раз она ушла… Истошный крик звонка заставляет цветочную ведьму вздрогнуть и выскользнуть из своих мыслей. Остальные студенты разбредаются по кабинетам, оставляя её одну. На треке Уиллоу сейчас перерыв, растения не нуждаются в постоянном уходе, иногда им стоит позволять расти самим. Поэтому девушка намеревается зайти в столовую, она делает несколько шагов вперёд, когда слышит непрерывный колокольный звон и рычащий голос, ругающий кого-то. Подслушивать нехорошо, но Уиллоу ничего не может с собой поделать. Она подкрадывается к углу и выглядывает, готовая ко всему. – Только попробуй! – в соседнем коридоре обнаруживается Боша, прижавшаяся спиной к шкафчикам. Розовые волосы растрёпаны, а три глаза зло смотрят на замершую в воздухе ветку омелы, перевязанную красной лентой. Каждый раз, когда ветка двигается, колокольчики на ней издают мелодичный, но отчего-то довольно зловещий звон. – У меня нет времени на тебя, глупое растение! – скалится Боша, её клыки опасно сверкают в свете факелов, вот только омела не выглядит напуганной. Могло ли магическое растение вообще испытывать хоть какой-то страх? Уиллоу мельком задумывается над этим. – У меня сейчас тренировка, и, если ты испортишь мне её, я оторву твои бубенцы! Несмотря на чистые угрозы, голос Боши заметно дрожит, когда она произносит слова. Каждый ученик Хексайда знает – омелу невозможно уговорить или разжалобить. Эта дьявольская ветка не слушает приказов, не выказывает ни единой попытки эмпатии и совершенно не боится магии, направленной на неё. Растение жгли, резали секаторами, Бамп пытался отправить её в другое измерение. Омела всегда появлялась снова, такая же неповреждённая, как и всегда. Вопрос в том, было ли это то же самое растение, или какое-то похожее? Тем временем ветка болтается вокруг Боши, то отдаляясь, то приближаясь, будто пытаясь решить, оставить ли ей её в покое, или всё же напасть. Однако с каждым таким витком, как замечает Уиллоу, оно незаметно приближалось, подкрадывалось, медленно стирая расстояние между собой и своей жертвой. Наконец, по какой-то причине омела разворачивается и плывёт прочь. На секунду, когда звон колокольчиков начинает удаляться, кажется, словно Боша действительно смогла избежать проклятия. Почти на самом повороте, чёртова ветка меняет своё направление, и рвётся назад. Взвизгнув, Боша бросается прочь в сторону Уиллоу. Ещё немного, понимает та, и девушка узнает, что за ней наблюдали. И вряд ли она оценит это в положительную сторону. Но в тот момент, когда Парк собирается сменить место дислокации, она цепляется ботинком за плитку, а в следующее мгновение Боша врезается в неё, заставляя упасть на холодный пол школы. – Какого хрена ты стоишь на моём пути? – триклоп вскакивает на ноги первой, практически хватает Уиллоу за ворот мантии, но замирает, когда совсем близко раздаётся звон колокольчиков. Скашивая глаза, обе ведьмы видят над собой омелу. – Чёрт! Мгновенно забывая про Уиллоу, розоволосая девушка дёргается в сторону и не успевает. Зелёная лоза, выстрелившая из, казалось бы, сухой ветки, мгновенно обхватывает её правое запястье, стремительно оплетая его. Ещё один рывок – и второй гибкий отросток скользит к локтю, практически приподнимая извивающуюся ученицу над землёй. – Отпусти меня! – Боша несколько раз кусает лозу, стреляет в неё огненным шаром и безостановочно матерится, исторгая изо рта столько непечатных слов, сколько Уиллоу в жизни не слышала. – Ты-то чего стоишь? Помоги мне немедленно! То, что последнее относится к ней, Парк понимает только тогда, когда её пинают носком ботинка по колену. Не больно, только привлекая внимание. Ещё пара секунд уходит на то, чтобы осознать, что именно Боша просит её о помощи. – К-каким образом? – наконец спрашивает она. – Могу позвать кого-то из учителей и… – Нет, не бросай меня! – свободной рукой Боша хватает Уиллоу за рукав мантии, крепко стискивая его в белеющих пальцах. – Ты же на треке растений, разве это не буквально твоё призвание? Слушай, я не знаю, чего ты там хочешь. Извинений? Да, прости, что ты такой ботан, которого приятно пинать. Просто убери эту дрянь! Лозы постепенно оплетают тело триклопа всё сильнее, колокольчики начинают звенеть какой-то победный марш. Руки Уиллоу дрожат, когда она рисует круг заклинания. Он получается неровным, но всё равно срабатывает. Или, по крайней мере, должен был сработать, если бы омела была обычным растением, восприимчивым к магии. – Не получается, – шепчет Уиллоу, пробуя снова и снова. Боша, конечно, та ещё задира, но видеть её вывернутой наизнанку совсем не хочется. Да, не смертельно для большинства студентов Хексайда, и всё равно не самое хорошее зрелище. – Если только… Тебе не понравится. – Да неужели? А это мне нравится, да?! – Боша снова дёргается в лозах, они уже скользят по её шее, стягиваясь тяжёлым удушающим хватом. – Говори немедленно! – Это омела. Луз говорила, что в её человеческом мире люди целуются под ней. Никто не пробовал, но… – Ты последняя ведьма в Хексайде, кого бы я поцеловала! – шипит Боша, кончики её ушей отчётливо краснеют то ли от недостатка воздуха, то ли от чего-то ещё. Времени раздумывать над этим нет. Уиллоу поднимает ладони вверх, символизируя капитуляцию. – Тогда извини. Встретимся в медпункте. – Нет, стой! – Боша рычит, пытаясь собраться с мыслями. – Это точно поможет? Разведя руками, цветочная ведьма качает головой. Уверенности в эффекте нет, но порой Луз не ошибается. – Ладно! – сердце Парк пропускает удар, на мгновение она думает, что ослышалась. – Но если не поможет, я тебя из-под земли достану и сама выверну… Не слушая дальнейших возражений, Уиллоу быстро шагает к Боше и тянет её за виднеющийся ворот спортивной куртки. И всё-таки она не становится той, кто поцеловал. Боша использует свой рост, чтобы наклониться первой, сжимая их губы вместе. Это… мягко. Губы Боши мягкие и тёплые, Уиллоу чувствует, как они двигаются против неё. Осторожно, будто боясь причинить боль. И это так расходится с тем, как триклоп ведёт себя, с её грозным огрызающимся тоном, с её бросками огненных мячей в соперников, с её яростью, когда она выходит из себя. Её рот, исторгающий сотни оскорблений за день, в действительности оказываются мягче, чем можно было бы себе представить. Язык скользит по губам Парк, и та почти поддаётся на это. Но какая-то часть её сознания всё же удерживается, заставляя отстранить Бошу. Три закрытых глаза триклопа медленно открываются. – Омела ушла, – сообщает Уиллоу, оглядываясь. Колокольный звон слышится в удалении. – Это работает! Она не успевает порадоваться открытию, когда руки Боши сминают её мантию, больно вбивая юную ведьму в ряд шкафчиков. – Никогда никому не смей говорить об этом! – лицо Боши пылает. – Этого… ничего не было! Ясно тебе? Уиллоу кивает как может, девушка разжимает руки и отходит в сторону, поправляя съехавшую куртку. – Спасибо, – бросает она перед тем, как уйти. – Неплохо целуешься. Для ботана. – Ты тоже, – едва слышно шепчет Парк. – Ты тоже.