Я жду снаружи

Сплошная рутина. Уроки, уроки и ещё раз уроки. Серые будни - повседневность без тебя. Кто сказал, что быть одиннадцатиклассником круто? Он нагло врал. Как по мне так это ни чем не лучше десятого или девятого класса. Всё то же, только лишь давления больше. "Вам же сдавать ЕГЭ" и всё в таком духе. Скучно. Гул одноклассников лишь отвлекает. Так всегда было - стадо баранов; считают себя крутыми и вот, правда, вы думаете, вас не слышно? С другой стороны я все годы была больше ветошью, чем человеком в классе. Очередная маска и сейчас я рада, что в какой-то момент разучилась её снимать. Хотя, чего это я, они специально говорят громким шёпотом так, чтобы все слышали - хвастаются: кто, где, с кем. Серьёзно, мы же уже не дети. Нет, конечно, на самом деле есть и те, кто состоят в отношениях и не трубят об этом на каждом углу, но не наши стервочки. Хоть в их головах явно нет ничего кроме сплетен и хвастовства, они далеко не дуры, по крайней мере, судя по оценкам, тогда почему? -Кир, а ты этим летом парня себе не отхватила? Этот вопрос заставил отвлечься от книги и, поправив очки, поднять глаза. Качаю головой и с мысленной усмешкой смотрю в насмешливые глаза. -А что так? Я пожимаю плечами, всем своим видом показывая, как сильно хочу вернуться к чтению - перемена подходит к концу. -Да отстань ты от неё, - громкий шёпот, - у какого парня на неё вообще встанет. Спасибо что гораздо тише, вот только не достаточно для моих ушей. Девушки прыскают со смеху, а я опять утыкаюсь в книгу. Когда слово "девственница" стало ругательством? Когда быть девственником в семнадцать стало постыдным? Я не вижу в этом ничего такого. Хоть я уже и лишилась невинности, но они-то об этом не знают и продолжают насмехаться. И они много не знают, но в чем-то, девушки, вы правы... Пожалуй, я люблю эту свою маску. Рваные пряди модной стрижки в сочетании с абсолютно не правильно подобранной одеждой - чёрная юбка-карандаш чуть ниже колена и белая блузка - что абсолютно не сидит так, как надо - смотрится скорее нелепо, чем красиво и модно. Эта юбка была куплена в угоду матери ещё перед девятым классом и, по идее, должна скрывать бёдра, но что-то ни фига. Возможно, всё бы изменили каблуки, вот только я их терпеть не могу и поэтому на ногах туфли-лодочки на сплошной подошве и бёдра кажутся ещё больше. Так что, смотря в зеркало, "у какого парня на неё вообще встанет"? Ну, у какого я не знаю, да и не хожу я постоянно в нелепой школьной форме, да и... Со звонком я смахиваю непрошеную слезу со щеки. Зачем ты так со мной?! А пока учителя ещё нет, Даша рассказывает Алине, ЧТО они делали с парнем, когда её родители были на даче. Ещё с неделю назад меня бы так и подмывало язвительно спросить "А ты с родителями живёшь?" чтобы заткнуть их хоть ненадолго, даже могу представить собственную самодовольную улыбочку, но ты... Не знаю даже благодарить мне Мишу или как?.. Ты всегда была такой - не серьёзной. Пусть и старше меня почти на два года, но как ребёнок. И я терпела, терпела, когда ты поздно возвращалась домой, когда приходила пьяной, когда не предупреждала и не звонила и я не могла заснуть, а потом держала волосы, пока тебя скручивало над унитазом. Я терпела но... Мне семнадцать! Это я должна так "веселится" это ты должна читать мне нотации - тебе девятнадцать! Какого чёрта!? ...На часах уже одиннадцать - тебя снова нет и ты опять не отвечаешь. Я успела приготовить ужин, придя с работы, поела и убрала остатки в холодильник. Прибралась в квартире и сделала уроки. К девяти ты должна была вернуться, но тебя опять нет, и я не могу заснуть, не зная где ты, и что с тобой. Ближе к двенадцати приходит сообщение, сердце в волнении замирает, но на экране чужое имя. Книга, которой я стараюсь отвлечься и не смотреть поминутно на часы, ложится рядом на подушку, а глаза уже скользят по тексту на экране. "Тебе лучше приехать, мы в Тарантино" А на прикреплённом фото ты в толпе людей обжимаешься с какой-то курицей. Сообщение от Миши, твоего одногрупника. В ушах шумит кровь и в голове крутится "это не ты" не могу поверить, только не ты, этого не может быть. Дрожащими пальцами вызываю такси - всё как в тумане - джинсы, толстовка, кроссовки - сажусь в машину. "Это не она, я всё не так поняла" - в дверях встречает Миша - буквально слышу, как разбивается сердце - это всё-таки ты. Всё становится слишком чётким, не смотря на застывшие в глазах слёзы. Курица вжимается в тебя, а ты с глуповатой улыбкой мацаешь её ягодицы, а я стою как громом поражённая. Ты что-то нашёптываешь ей, и она хихикает, вы слишком близко. Одними губами "не звони мне" когда встречаемся глазами, и я разворачиваюсь в тот момент, когда курица хватает тебя за подбородок - не позволю тебе увидеть слёзы, что брызнули из глаз. Только корчу гримасу на Мишино виноватое "Мне жаль" и, выскочив на улицу, сажусь в машину - заблаговременно попросила водителя подождать. Пальцы дрожат, а слёзы не прекращаются, и я дважды роняю ключи, прежде чем открыть дверь. Закрыв её, сползаю на пол, обхватываю колени и уже не сдерживаю рыданий. Если я тебе надоела, могла бы сказать об этом! Если больше не любишь, если не нужна... И в разы больнее от воспоминаний о прошедшей ночи полной нежности, дрожащих вздохов, стонов и криков имени. Запихиваю в рюкзак школьную форму и ухожу - завтра заберу вещи, когда ты будешь на учёбе... Выходные провела с родителями на даче. Они не стали лезть с расспросами удовлетворившись простым "поссорились". Почему-то язык не мог повернуться сказать "расстались", возможно, из-за твоих непрекращающихся смс и звонков - я удаляла не глядя, а к вечеру субботы и вовсе занесла твой номер в чёрный список... -Не слушай ты их - шепчет мне Катя моя соседка по парте и лучшая, единственная в школе подруга, неверно истолковав слёзы, что навернулись при воспоминании. Я смахиваю их, улыбаюсь и мотаю головой, а в следующую секунду дверь класса открывается и в кабинете воцаряется тишина на ближайшие сорок пять минут. -Что с тобой? - ну или я так думала. - Ты с пятницы как в воду опущенная. - И совершенно не уместное - Тебя с работы уволили что ли? Ох, Кать, если бы. Да разве из-за такой ерунды стоит так расстраиваться? А в прочем о моих кардинальных изменениях в жизни знают лишь родители, да и то - узнали они лишь тогда, когда я поставила их перед фактом, что, мол, мы с Сашей на самом деле встречаемся и вообще я переезжаю к ней. Сердце вновь защемило от тоски. Сколько бы раз я не говорила сердцу замолчать, что мы расстались и это конец, оно не желало меня слушать и настаивало на банальной ссоре до такой степени, что вчера я еле сдержалась, что бы ни позвонить ей. Я удалила её из чёрного списка и заснула, читая сообщения, что уже сквозят отчаянием. Честно? это польстило. Ты просила о встрече, хотя бы о звонке, писала, что скучаешь и хочешь всё исправить, и что не успокоишься, пока не поговоришь со мной. Но я не нашла в себе сил и храбрости ответить, хоть без тебя весь мир потерял смысл. -Мне, кстати, в субботу Саша звонила, спрашивала, где ты. -А ты что? - сердце забилось чаще лишь от имени. -А я откуда знала, ты мне лишь под вечер позвонила - пожимает плечами. - Но у неё голос был такой убитый. -Ты не перезванивала? -Подожди, так она не дозвонилась? От ответа меня спас звонок с урока и я пулей вылетела из класса, хорошо, что следующий урок уже последний и это английский, а мы с Катей в разных группах. Она не знает конечно, догадывается может, но если и да то мне она ничего не говорит, а я изначально боялась признаться даже самой себе что то, что я чувствую к тебе не простая дружеская симпатия. Помню наш первый поцелуй. Кружащиеся в свете фонаря снежинки завораживали и блеск в твоих глазах... Губы в улыбке и порыв прижаться и не отпускать. Я не смогла его подавить - пальцы в волосах и дыхание одно на двоих когда губы раскрываются под напором моего языка, и ты целуешь щёки и скулы. Спрашиваешь, что же мы делаем и говоришь, что слишком долго этого хотела, и пальцы переплетаются, и дыханием согреваю шею - уткнувшись носом, вдыхаю запах, что столь долго не давал покоя. Если бы родители не спали, наверняка бы заметили распухшие от поцелуев губы, и я засыпала с мыслью о тебе и о свидании, на которое позвала меня, нехотя отпуская в тепло подъезда. Сердце болезненно сжимается. Не могу поверить, что ты врала, а я была настолько слепой, что не замечала, а ещё ходила не так давно с мордой-кирпичом, в душе улыбаясь и смеясь над этим галдящим стадом после первой ночи. Вдвойне смешно было слушать их уколы и, так и подмывало сказать, что у меня такой секс о каком они даже и не мечтают. Мы съехались в июне. Я ещё с того лета подрабатываю не полный рабочий, а тебя ещё весной взяли по специальности и работу засчитывали за практику. Естественно ты, будучи с области, подрабатывала ещё с поступления, но именно весной смогла позволить себе съехать из общежития, получив постоянную работу на которой останешься и после выпуска. Родители догадывались по всей видимости, мать-то точно. Они не были так ошеломлены, как я думала будут, и ты пообещала им заботиться обо мне, но было наоборот. Если честно мне интересно, о чём ты думала... или думаешь... Я скучаю... "Пожалуйста, нам надо поговорить" - сообщение, пришедшее вчера вечером и подобных было уже десятки. Я невольно представила тебя, сидящую на диване, как всегда по-турецки скрестив ноги. Ты вздыхаешь когда и через десять минут не получаешь ответа, пишешь "Спокойной ночи", а вдогонку "Малыш, прости меня, я скучаю" "Ты не можешь игнорировать меня вечно!" - сердце птицей забилось о рёбра. Сообщение пришло минут десять назад, и я не могу сосредоточиться на уроке. Всё что вижу - отчаяние в твоих глазах. Хочу позвонить, уже беру в руки телефон, но в последнюю минуту останавливаю дёрнувшуюся вверх руку и отрицательно мотаю головой на вопросительный взгляд учителя. Знаю, чувствую, что ты просто так не успокоишься. Ты всегда была такой - упёртой - в эту твою уверенность и умение идти вперёд напролом я и влюбилась и я знала, что увижу в пришедшем к концу урока сообщении: "Детка, я жду тебя снаружи, пожалуйста". Но я не хочу тебя видеть, хоть и безумно скучаю, и сердце вопит в полный голос, что я дура и нужно выслушать, я просто не могу. Устала быть взрослой, ответственной за нас двоих, устала принимать и прощать все твои выходки. Надоело! Но ты там - за тяжёлыми железными дверьми - меришь асфальт шагами, и ежесекундно смотришь на дверь, и душа рвётся к тебе. От того я сейчас и одеваюсь нарочито медленно в безуспешной попытке оттянуть неизбежное и почему-то улыбка растягивает губы от уха до уха от внезапной мысли ЧТО сейчас увидят мои одноклассники. Да! Я хочу тебя ударить. Не слушать оправдания, а просто залепить смачную оплеуху всё равно я не услышу ничего нового. Завязываю шнурки на тяжёлых ботах (абсолютно не сочетающихся с юбкой, но отлично с моими штанами) с каким-то остервенением. Выгляжу нелепо, волнует ли меня это? Конечно же нет. Обычно я в числе первых выхожу из школы, но не сегодня не тогда когда ты меня ждёшь. Открываю дверь - кто-то из моих одноклассников ещё стоит у колон, не обращаю внимания кто именно - вижу тебя и слетаю вниз по ступеням. Столь привычный образ: длинные волосы в хвост на затылке, косая челка, что закрывает глаз, серые джинсы и чёрная кожанка с закатанными рукавами поверх заправленной белой футболки. Злость и обида застилают глаза от того и не замечаю твоих опущенных плеч и потускневших глаз - ты вся какая-то тусклая, лишённая столь знакомого мне огня, но сумка уже падает на землю и по округе разносится неестественно громкий звук пощёчины. -Как ты могла?! - полный боли крик и я не замечаю струящихся по щекам слёз. А ты стоишь всё так же, не шевелясь, даже не прикладываешь ладонь к щеке, не отходишь назад, и полный неподдельного горя взгляд ножом по сердцу. -Прости. - Едва различимый шёпот и твои пальцы тянуться к щекам в попытке смахнуть слезы привычным жестом, но я отшатываюсь, и руки на миг зависают в воздухе, а затем безвольными плетьми опускаются по швам. -Не прикасайся - шипение сквозь зубы ещё шаг назад, мотаю головой - не приближайся. -Я идиотка! - полный отчаяния голос - Прости меня, малыш, всё что угодно сделаю! Я больше никогда... -Никогда что!? - подлетаю обратно и больно тычу пальцем в грудь - Не будешь напиваться, мацать каких-то куриц или больше не попадёшься?! Яростно мотаешь головой - Я не из... -Конечно не изменяла, просто тискала баб у меня за спиной! И целовала и...! -Выслушай меня! - кричишь, опускаешь голову и уже тише добавляешь - просто послушай. Я замечаю, как дрожат твои плечи от беззвучных рыданий, вижу, наконец, мокрую дорожку по осунувшимся щекам и на миг, лишь на миг, допускаю мысль, что тебе также хреново, как и мне и это заставляет меня замолчать. Ты судорожно вдыхаешь в попытке сдержать рыдания и продолжаешь: -Я никогда не изменяла тебе и той девушке сразу сказала, что не заинтересована, что у меня есть любимая девушка, но она не отставала и я правда не помню, как мои руки оказались на её заднице, я была... -В стельку пьяна. - Всё-таки перебиваю, - Да, я знаю, и вообще не помню когда ты была трезвой последний раз больше нескольких дней. Ты вообще думала, каково было мне ждать тебя до глубокой ночи не зная ни где ты, ни что с тобой. С меня хватит, Саш, правда хватит. А у самой сердце кровью обливается. Всё тело покалывает от желания обнять и прижаться, но лишь подхватываю сумку и, развернувшись, шагаю прочь, но столь родные, нежные и сильные руки обнимают за талию и прижимают к груди. Глаза невольно закрываются. -Не могу без тебя, совсем не могу. Ты ушла, я оттолкнула её и за тобой. - Бормочешь куда-то в шею и стискиваешь сильнее, лишая возможности вырваться, а я, а что я? Я абсолютно лишена желания делать что либо, и в мире не существует никого. - Не успела, вещи вроде дома, а потом прихожу, и пусто и ты не отвечаешь. Не знаю, о чем думала, принимала как должное; знала что волнуешься, каждый раз говорила себе "хватит" и каждый раз всё по-новой. Прихожу и пусто и ключи на стене, а в холодильнике ужин и я вдруг как души лишилась, ничего не хочу лишь ты, а тебя нет, и не знаю... - Шея намокла от твоих слёз - Вернись ко мне, на коленях молить буду, всё что угодно сделаю. Люблю, до безумия люблю, я жить так не хочу, без тебя вообще ничего не хочу. Кладу ладони поверх твоих рук, у самой слёзы не высыхают, и пусть я тряпка, и пусть это снова повторится, но сейчас я до безумия хочу тебя поцеловать. Сердцем чувствую - не врёшь, всем телом ощущаю твою боль. Хочу мягко высвободиться и просто повернуться, чтобы ладонями обнять лицо, а ты мотаешь головой и лишь сильнее прижимаешь: -Нет, маленькая, только не уходи! Больше не выдержу я идиотка, такая идиотка... -Но ты моя идиотка... - Голос хрипит, срывается, поворачиваю голову и тыкаюсь носиком в щеку, целую в скулу, и ты со свистом, судорожно втягиваешь воздух сквозь стиснутые зубы, поворачиваешь меня к себе, и неверие, и облегчение в глазах, и огонёк надежды - слабая улыбка - когда я пальцами смахиваю слёзы со щёк. Твои губы скользят по щекам, поцелуями собираешь слезинки, и я успеваю пробормотать лишь, - это не значит, что я тебя простила, - а в следующие мгновение губы встречаются в поцелуе и с чьих-то губ первым слетает облегчений стон. Стягиваю резинку с волос и пальцами путаюсь в локонах. Поцелуй судорожный, долгожданный и мир оглушающе врывается в уши, когда твой язык скользнул по губам, и я отстраняюсь, прячу пылающее лицо на твоей груди, стискиваю ткань футболки на спине и, пожалуй, впервые за последние три дня, дышу полной грудью. -Поехали домой - шепчешь в макушку. Да, домой - к нам домой подальше от назойливых взглядов и желание оставить метку на коже становится нестерпимым. Красный след, болезненная отметина так и кричащая МОЯ! Не скажу, что скрывала наши отношения, просто не афишировала, а ещё боялась. Боялась не столько осуждения и не понимания, сколько просто не чувствовала поддержки, но вот сейчас, в твоих объятиях, я понимаю, что пока мы вместе - весь мир не страшен и я отрываюсь от тебя - смотрю в глаза, они лучатся счастьем... и страхом. -Прости - виноватая улыбка. -За что? -Они теперь знают. -Ты собираешься бросить меня? -Что?! Нет! -Тогда плюнь на них, - переплетаю наши пальцы, - в любом случае это последний год. Ты киваешь головой и послушно следуешь за мной, забираешь сумку и перекидываешь через плечо. Так хорошо чувствовать тебя рядом, ощущать тепло ладони. Подойдя к остановке, ты тут же обнимаешь меня со спины, смотришь через плечо, как я набираю сообщение матери, что мы помирились. Прикусываешь мочку уха, и я завожу руку назад чтобы пальцами зарыться в волосы - сердце было право - мы просто поссорились. Первый раз. Так по-крупному. -Никогда больше не оставляй меня одну... - шёпот в унисон и одинаково глупые смешки, а затем одновременное - Я люблю тебя... - касаемся носами. Маршрутка приходит битком, но я углядываю свободное место в углу и протискиваюсь туда, пока ты оплачиваешь проезд. Затем оглядываешь салон, видишь меня и, подойдя, встаёшь ко мне лицом, держишься обеими руками за поручни с обеих сторон, а я обнимаю тебя за талию и очень тихо рассказываю, как чувствовала себя всё это время - твоя голова виновато опущена. Знаю, что теперь будешь хотя бы предупреждать, что задерживаешься и пить уж точно так больше не будешь. -Только с тобой - шепчешь едва слышно. Ты сказала, в тебе что-то щёлкнуло в момент, когда поняла, что меня нет. Я рада на самом деле, хоть и хотелось бы, чтобы ты за голову взялась не в момент, когда всё начало рушится. Что всё это время у тебя было какое-то странное чувство вседозволенности - я виновата, надо было нажать хорошенько. Рассказала и про ту девушку, а ещё что конкретно в этот раз пьянке послужили проблемы на работе. -Ты же знаешь, что можешь всем со мной поделиться? Я же твоя девушка, Саш, я должна быть твоей поддержкой и опорой, а не вот так чтобы... И снова слёзы застилают глаза, и ты прижимаешь меня к себе: -Шшш, ну что ты, малыш, просто я полнейший кретин - и я смеюсь сквозь слёзы. Квартира встречает теплом и уютом, и я вдруг понимаю, как тебе должно быть было тяжело в этих стенах, будучи окружённой всеми нашими воспоминаниями, призраками нашего счастья. И будто бы в подтверждения плечи твои ссутулятся, как будто на тебя давит непосильная ноша и в глазах появляется неуверенность. -Ты простишь меня? - в голосе слышится неуверенность, ты не смотришь на меня. -Эй, я же здесь? - Говорю мягко, обнимаю, прижимаюсь всем телом, - И я безумно соскучилась. -Маленькая... Выдыхаешь в губы, отвечаешь на поцелуй и сбрасываешь на пол куртку. Когда спина касается стены, я вдруг вспоминаю: -А как же работа? - Отстраняю за плечи. -Отгул. Нетерпеливый шёпот и непослушные пальцы линчуют пуговицы блузки, и ты рычишь, нетерпеливо дёргаешь за полы, вызывая лишь смех. Стягиваю её через голову, и она ещё даже не успела упасть, а твои губы уже по груди, а пальцы расстёгивают застёжку. -Моя... - шепчешь, ведя носом по шее. -Моя... - эхом стягивая вместе с футболкой спортивный топ. Ноги обвивают талию, с губ срываются стоны, пока твой язык кружит вокруг соска. Юбка собралась на талии, и пальцы сжимают ягодицы - идёшь к кровати и губы в сладостном плену. На краю сознания уведомление телефона, когда спина касается простыней. Ты нависаешь надо мной - поцелуй жаркий, распаляющий огонь меж бёдер, прикусываешь губу, срывая стон. Поднимаюсь, сажусь - ты на моих коленях - через голову снимаю юбку, и тут же захватываю губами сосок, и ты выгибаешься. Пальцы по спине - красные борозды - с шумом втягиваю носом воздух, и ты стонешь моё имя, целуешь в губы и сползаешь с кровати не отрываясь - помогаю снять джинсы вместе с бельём. Кожа к коже, ты скользишь по бедру, опаляя жаром дыхания шею, кусаю плечо. Пальцы скользят во влагу, и ты выгибаешься, насаживаешься и двигаешься. Пальцы сгибаются и крик имени с твоих губ. Подрагиваешь, утыкаешься в плечо, восстанавливаешь дыхание - обжигаешь жаром в глазах и легко толкаешь на подушки. Я выгибаюсь, извиваюсь под твоими губами, языком и руками что снова изучают тело, даря столько удовольствия. Ты скользишь вниз, оставляя засосы, раздвигаешь бёдра, и я теряю связь с реальностью от одного твоего хриплого "Обожаю этот запах" и губы накрывают клитор. "Ещё" - прерывистый шёпот, голова, зажатая меж бёдер, пальцы в волосах не отпускают, притягивают и фейерверк перед глазами. "Как же я скучала" - и бёдра в унисон. "Я почти не заходила сюда" - кусаешь мочку; вода горячая, откидываю голову на плечо, ловлю губы, а твои пальцы сгибаются внутри, заставляя кричать. "Я люблю тебя" - устроится поудобнее в надёжных объятиях, выспаться по нормальному впервые за три дня; умиротворённо выдыхаю в обнажённую грудь, а утром просыпаюсь от настойчивого языка на клиторе: -Доброе утро - улыбаешься, отрываясь лишь на миг, и снова возвращаешь всё внимание разгорячённой плоти, и нам обеим пришлось вызывать такси. Не скрытые тональником засосы гордо горели на шее, на плечах скрытые белой рубашкой следы зубов, рукава, закатанные до локтя, показывают засос на запястье и ещё заметные красные борозды ногтей. Сегодня я - это я в полной мере - без набившей оскомину школьной формы - заместо мятой после ночи юбки излюбленные светло-бежевые брюки (с карманами по бокам и резинкой на щиколотках). На ключицах заметные укусы в расстёгнутом вороте. Сегодня плевать и вообще плевать - мешки под глазами, но полные счастья глаза. Все взгляды в классе направлены на опоздавшую меня. Учитель русского растеряно кивает и провожает меня взглядом пока я не села, а у меня улыбка с губ не сходит. -Расскажешь? - Катькин шёпот, в голосе немного обиды. -Ты знала? -Догадывалась. - Вздыхает, смотрит на меня, улыбается - я жду всех подробностей. Улыбаюсь в ответ. Даша с Алиной поворачиваются и одновременно открывают рты, а я рассеяно поглаживая ключицу, опережаю их вопрос. -Да я лесбиянка и да это моя девушка, проблемы? - и взгляд эти проблемы сулящий. -Кир, ты вообще в зеркало сегодня смотрела? - Катька всё-таки не сдержалась и я в отместку громким шёпотом: -Времени не было, но поверь у Саши не меньше, а даже больше. И с удовольствием замечаю, как две пары ушей спереди стремительно краснеют. Иногда у меня тоже в жопе детство играет...