Сотворённые

Земля, посёлок провинциального российского города Конец января, 2005 год Тихий час в детском саду, куда водили Эмили, ещё не закончился, но малышка уже давно проснулась. С того дня несколько месяцев назад ей больше не снился тот волшебный прекрасный лес с серебряными листьями. И от этого Эмми было очень грустно. Конечно, ей часто снилось, что она летает, и это было очень здорово. Но ей хотелось бы снова оказаться в том сказочном месте. Было в нём что-то особенное, притягательное, настоящее, словно это было вовсе не сном. Но увы. Кажется, она никогда больше не побывает там. Как бы то ни было, приближался день рождения Эмили, и предвкушение праздника немного разгоняло её тоску. Девятого февраля ей исполнится целых шесть лет! Ещё немного, и она пойдёт в школу. Так ей сказала мама. Эмми не знала, что ждёт её в школе, но считала, что там будет намного интереснее, чем в садике. Раньше она с завистью смотрела на сестру, когда та собиралась в это загадочное место. Ведь Вики была достаточно большой, чтобы ходить туда. А теперь и Эмили будет достаточно большой. Так что, школа, жди классную взрослую девчонку! — Эмили, детка, собирайся. Тебе пора на репетицию, — раздался вдруг голос Ольги Николаевны. Ольга Николаевна была воспитательницей в группе, куда ходила Эмми. Она была добродушной и милой женщиной, которая любила детей и с радостью с ними возилась. — Какая репетиция? Зачем? — Репетиция твоего выпускного из детского садика. — А почему только я одна иду? — Ты будешь не одна. Остальные ребята уже там. Эмили с сомнением посмотрела на воспитательницу, потом на своих друзей из группы, которые мирно спали на кроватках вокруг неё. — Но ведь все же здесь. — Нет, ты будешь выпускаться не со своей группой, Эмми. У тебя будет выпускной с группой, которая на год старше. Малышка Эмми была совершенно ошарашена этой новостью. Как это она будет выпускаться не со своей группой? Почему только её одну отправляют на этот дурацкий выпускной? Да ещё и с ребятами из старшей группы! Она же никого из них не знает. Они взрослые и чужие! — Я не хочу! — Что значит «не хочу»? — всплеснула руками женщина. — Тебе нужно идти на репетицию. Иначе ты одна будешь стоять у стенки, и все будут смеяться над тобой. — Я не хочу одна с теми ребятами! — отпиралась Эмми. Воспитательница подняла её с кровати и вывела в игровую комнату, чтобы они не разбудили остальных детей. — Эмили, послушай. Те ребята совсем не плохие. Вы быстро подружитесь. Тебе просто нужно один раз сходить на репетицию, и ты привыкнешь к ним. Но девочка была совершенно иного мнения. Те дети из старшей группы в её преставлении казались злобными и недружелюбными. Ей казалось, что они ни за что не примут её, и она будет изгоем. Совершенно одна среди чужаков. Вся эта затея представлялась ей ужасным кошмаром, который она вряд ли переживёт. — Я не пойду туда! Моя мама разрешила мне не ходить, — с лёгкостью соврала она. Но на Ольгу Николаевну это не произвело должного эффекта. — Ты уже опаздываешь. Давай собирайся. — Но я не хочу! — со слезами на глазах умоляла Эмми. Но и это не помогло. Никакие уговоры и мольбы не отменили решения воспитательницы отправить малышку на злосчастную репетицию. И вот она, вся в слезах, с растрепанными волосами, смиренно идёт вслед за Ольгой Николаевной по коридорам детского сада. Войдя в репетиционный зал, Эмили увидела ребят из старшей группы, выстроенных в одну линейку. Все как один повернули головы в её сторону и начали с интересом разглядывать. Девочке тут же захотелось сбежать оттуда, но единственный путь отступления был перекрыт воспитательницей. — Эмми, проходи и вставай рядом со мной, — сказала женщина с огненно-рыжими волосами, сидящая у пианино. Это была Любовь Александровна, их учительница по музыке, которая разучивала с ними песенки к каждому утреннику. Под любопытными взглядами незнакомых ребят девочка прошла в самое начало линейки. Её щеки мгновенно стали бардовыми от смущения и стыда. Ведь она же была вся в слезах! Теперь они точно будут её дразнить плаксой и никогда не захотят подружиться. — Итак, ребята! — громко произнесла Любовь Александровна, — Я сейчас буду петь строчки песни, а вы повторяйте за мной. И-и-и, три-четыре… Она начала играть на пианино, напевая какую-то веселую песенку. Все хором за ней повторяли. Все, кроме Эмми. Ей совершенно не нравилось там находиться, и она ждала, когда всё это уже наконец закончится. — Почему ты не поешь, Эмми? — Я не хочу. Я хочу обратно к своей группе. — Но теперь и тут твоя группа тоже. Ты вместе с ними пойдешь в первый класс. Что? С ними? В первый класс? Речь же шла только о выпускном, причем тут первый класс? Эмили была совершенно сбита с толку. Как так? Неужели она пойдёт в школу с чужими ребятами? Без своих друзей? — Я не хочу, — повторила девочка. — Извини, но я ничего не могу поделать. Так решили твои родители. Не переживай. Ты быстро привыкнешь. А теперь прекращай плакать и начинай повторять вместе со всеми. Почему? Почему с ней так поступили? Всё казалось таким несправедливым. Таким жестоким. Маленькая Эмми была в шаге от того, чтобы разрыдаться перед всеми этими детьми. Учительница снова развернулась к пианино и приготовилась играть, и в этот момент Эмили ощутила нежное прикосновение лёгкого ветерка. Ей показалось, что именно этот ветерок был в её сне. Именно он летал вместе с ней над домами. Он помогал ей, успокаивал её. Теперь она могла даже различить его запах — мяты, корицы и летнего утра. Она завертела головой по сторонам, чтобы понять, откуда он взялся, и увидела, что на неё смотрит мальчик из старшей группы. Красивый мальчик. Он понял, что она заметила его, и улыбнулся ей. Весь страх Эмми тут же куда-то испарился. Она больше не чувствовала себя чужой и одинокой. Да и ребята оказались не такими уж злобными и недружелюбными. В общем, всё это перестало быть для неё кошмаром, и малышка Эмми начала петь… Когда репетиция закончилась, её забрала мама. Они шли по неширокой дорожке аллеи, усыпанной январским снегом, который хрустел под ногами. Девочка усердно втаптывала его сапожками и то и дело оборачивалась, чтобы рассмотреть свои следы. Анна Герберт рассеянно наблюдала за захватывающим занятием дочери. Она была очень уставшей и опечаленной чем-то, что тут же заметила Эмили. — Мам, почему ты грустная? — Я? Грустная? Что ты! Со мной всё хорошо, — натянула улыбку Анна. — Просто у меня был тяжёлый день на работе. Вот и всё. Эмили поверила заверениям матери и задала новый вопрос: — Почему я пойду в первый класс с чужой группой? Почему я не могу пойти со своей? — Просто ты у нас уже достаточно умненькая девочка. И тебя берут в первый класс уже в этом году. А остальные ребята из твоей группы пойдут ещё в подготовительную группу, чтобы получше подготовиться к школе. — А почему я не ходила в подготовительную группу? — Так вышло. Ты и без неё уже знаешь всё, что нужно. Я же говорю, ты у меня очень умная, — улыбнулась Анна дочери. — А что я буду делать в первом классе? — Тебя там будут учить читать буквы, считать… — Но ведь я уже умею читать буквы. И считать тоже умею. До ста! — Я знаю. Но там ты будешь ещё учиться записывать всё это. Ты же пока не умеешь писать? — Не умею, — согласилась Эмми. — Ну вот. Научишься красиво писать, читать целые слова, а не только буквы. Сможешь читать книжки… Стоит заметить, Эмили очень любила книжки, хоть и не могла самостоятельно читать их. Обычно ей читала мама или бабушка. Некоторые сказки и рассказы она уже знала наизусть. Однажды, когда ей было четыре, она удивила всех бабушек во дворе тем, что якобы уже умеет читать. Она держала в руках книгу и наизусть зачитывала длинную сказку «Морозко». Слово в слово. Недоумевающие старушки поражались гениальностью ребёнка, а Эмили с радостью принимала похвалу. Конечно, вскоре обман раскрылся, но это не уменьшило восторгов наивных соседок. Ещё Эмили любила слушать аудиокниги, которые были записаны на кассетах для магнитофона. Мама практически каждый месяц покупала ей очередную кассету, и Эмми с открытым ртом слушала новые истории. — Хорошо, — с серьёзным видом согласилась Эмили. — Если меня там научат читать книжки, то я пойду в первый класс с этой группой. — Ну слава Богу! — засмеялась Анна. — Мы угодили нашей барыне. — А что такое «барыня»? Женщина вздохнула и начала пояснять. Когда любопытство маленькой Эмми было удовлетворено, Анна серьёзно сказала: — Когда ты пойдёшь в школу, ты должна хорошо учиться. Будешь получать хорошие оценки, всё знать, и сможешь стать, кем захочешь. Это очень порадует маму. Я буду очень гордиться тобой. Я и сейчас очень горжусь тобой, Эмми. Ты у меня большая молодец! — она звонко чмокнула девочку в нос, и они пошли дальше. В эту минуту Эмили решила, что обязательно сделает так, как сказала мама. Она будет хорошо учиться и радовать её. Она будет стараться делать всё, чтобы её мама никогда больше не была грустной. Весь вечер Эмми играла в комнате и думала о том, как пойдёт в первый класс. Как ей купят большой портфель, красивую форму, банты и учебники. Как она будет ходить в школу. Совсем как взрослая. Будет хорошо учиться, чтобы радовать маму. А ещё там будет тот мальчик, который улыбнулся ей. Она надеялась, что они подружатся, ведь он ей очень понравился. Теперь она с нетерпением ждала следующей репетиции. — Где снова шляется эта сволочь? — услышала Эмили голос отца из зала. — Время одиннадцатый час уже! — Она уже совершеннолетняя и может приходить позже, — спорила с ним Анна. Они говорили о старшей дочери Вики. В последнее время она всё реже слушалась отца и возвращалась домой намного позже, чем было позволено. — Ну, точно! По каким-нибудь притонам шляется, как обычно, шалава малолетняя, — орал отец. — Побойся Бога — такое говорить про свою дочь, — голос у Анны дрожал, — тебе не стыдно?  — Не стыдно! Это ей должно быть стыдно! Позорит меня! Придушу эту дрянь собственными руками, когда она вернётся! — взревел он. Как обычно, Константин Герберт был уже выпивший, поэтому с особым усердием нарывался на скандал. — Иди спать, пожалуйста, — уговаривала его жена. Вдруг щёлкнул замок, и в квартиру тихо вошла Вики. Эмми уже лежала в постели, но через приоткрытую дверь видела её в коридоре. Девушка старалась делать всё бесшумно, чтобы незамеченной проскользнуть в комнату. Но её планам не суждено было сбыться. — Где ты была, шалава? Пьяный Костя мгновенно влетел в коридор и схватил Вики за волосы. Эмили наблюдала за этим, боясь издать хоть звук. Ей стало очень страшно. — Отпусти! Мне больно! — закричала Вики. Тут же в коридоре появилась Анна. Она пыталась отцепить руку мужа, но он просто её оттолкнул. Женщина с глухим ударом влетела в стену и застонала от боли. На глазах у Эмми наворачивалась слёзы. Что ей делать? Как помочь? Куда бежать? Ответа не было. Поэтому она продолжала сидеть на кровати, с головой завернувшись в одеяло и дрожа от страха. Бабушка Зои уже ковыляла из кухни на помощь снохе и внучке. — Ты ещё и курила? — вдруг ещё громче заорал отец. Эмили не видела сестру за огромной спиной этого монстра, но услышала звонкий звук удара и вздрогнула. Тут же раздался крик Вики. Потом снова удар. Крики и плач мамы и бабушки, которые вдвоём пытались оттолкнуть отца. От страха девочка не могла пошевелиться и просто смотрела в дверную щель. Потом потянуло прохладным воздухом, запахло сигаретами. Эмми поняла, что открыли входную дверь, которая вела в подъезд. В коридоре вдруг сразу стало пусто. Было слышно только, как эхо драки разносилось по всей лестничной площадке. Девочка выбежала в коридор. На полу были капли крови. Её затрясло от ужаса. Было ощущение, что она должна что-то сделать, помочь Вики, но… она не могла. Как она ей поможет? Что она сделает, если даже мать и бабушка не могут справиться с ним? Истошные крики её сестры продолжали бичом доноситься до сознания. Идя босиком по холодному полу, Эмили вышла из квартиры и увидела, как отец за волосы швыряет Вики по подъезду. Внутри всё сжалось, сердце бешено забилось. Малышка была напугана, шокирована и была словно в бреду. Этот монстр — её, так называемый, отец тащил Вики прямо по бетонным ступенькам, а девушка, уже не в силах держаться на ногах, волочилась следом. Эмми не могла сдвинуться с места. Её мать звала кого-нибудь на помощь, но никто из соседей не выходил. Бабушка заметила её, стоящую босиком в подъезде, и рывком затащила обратно в квартиру. Шум снаружи не прекращался. До девочки доносились рыдания мамы и ругань отца. А потом удары, грохот, крики сестры… Эмили не знала, сколько времени прошло и что происходило потом. Она очнулась от шока, когда её мама и бабушка уже были в комнате и собирали вещи Вики. Её мысли были где-то далеко, и из их разговора она поняла только отрывки: Вики увезли на скорой, у неё разбита губа, сотрясение мозга и что-то ещё, мама собирается ехать к ней в больницу. Всё это начало растворяться в тумане, и вскоре малышка провалилась в сон с мыслью, что когда-нибудь она найдёт способ наказать отца.